Я осел на пол и привалился к холодной стене. Дышать было трудно, казалось, будто ребра сдавливают невидимые руки. Как же мне хотелось, чтобы они сдавили сильнее и лёгкие разорвались в грудной клетке, прекращая агонию.
Кряхтя как старик, я встал, опираясь на край раковины, и в зеркале увидел совершенно незнакомое мне лицо.
Куда подевался мой шарм? Почему я такой же бледный, как стены в моей первой квартире? Почему глаза такие уставшие?
Я повернулся, и комната повернулась вместе со мной. Голова становилась тяжёлой, а ноги подкашивались.
Тут раздался телефонный звонок. Это привело меня в чувство, и я вошёл в гостиную, прижимая телефон к уху.
— Доктор Стивен Стрэндж, — пробормотал я так четко, как смог, и сжал переносицу, стараясь успокоить головную боль.
— Привет, Стивен, это снова Эндрю.
Я ответил обычным "хммммм", и Эндрю продолжил.
— Хотел спросить, ничего, если я приду с другом? Ты, наверное, слышал о нем...
Даже в таком состоянии я мог уловить в его голосе очевидное коварство.
— Он работает в Нью-Йоркской ассоциации и где-то прочитал, что в Метро-Дженерал с тобой плохо обращаются.
Я перестал наматывать круги по гостиной.
Где-то прочитал.
Я содрогнулся.
— Эй, Стивен? Лучше и представить нельзя! Больницы тебя с руками оторвут. Самое время набить себе цену побольше.
— Знаю, Эндрю, да, понимаю, — к этому времени я успокоился. — Действительно хорошая сделка, не так ли?
Эндрю рассмеялся, и от его смеха моя фальшивая улыбка стала шире.
— Черт возьми, да. Ладно, скоро увидимся. Не опаздывай. Он капризный старик, а ты знаешь, как они к такому относятся.
Я усмехнулся.
— Увидимся в девять, Эндрю.
Звонок кончился, и квартира погрузилась во всеобъемлющую тишину. Думай рационально, Стивен, сказал я себе. Забавно, разговариваю сам с собой. Вечер в клубе — именно то, что мне нужно. Выплесну накопившееся раздражение, выскажу честные опасения, что застрял на работе в качестве обученного зверька, и получу предложение должности в лучшем месте, а не в приёмном покое.
Проклятый приемный покой. Терпеть не мог там работать.
И до сих пор не могу.
Просто ненавижу. И никогда не переставал. Вывернутые лодыжки, сломанные пальцы, кожные инфекции — на мою голову будто бы вывалили целую корзину мусора, когда назначили сюда. Даже если на временно постоянной основе. Это "временно" слишком затягивается, а от "постоянной" повеситься хочется. Да иди ты к черту, Мориэль. Это тебе за то, что нанимаешь неспособных хирургов и пренебрегаешь специалистами моего уровня.
Так все и должно быть, верно? То, чего я так долго хотел. Выпить пару стаканов, получить должность главного нейрохирурга в Большом Нью-Йорке, отправиться на поиски лучшей жизни. Наконец появится свободное время, напишу исследовательскую, которую планировал ещё очень давно, и все будут меня уважать. Да, верный путь.
Но голос в голове настойчиво повторял: это не то, что мне нужно.
Мне нравится работать в Метро-Дженерал. Ну, нравилось. У меня там много интернов, некоторые из них недурно соображают. Чего, к сожалению, не скажешь о коллегах. Были, конечно, и исключения. Кристина, например.
Кристина довольно неплохой специалист. Для приемного покоя.
Я много раз ей говорил, что она могла бы стать лучшим доктором в любой области, которую бы выбрала, но нет, она хочет навсегда застрять тут, пить дешевое растворимое кофе из автомата и ходить с огромными мешками под глазами.
Никогда не пойму почему. Рабочие смены от ночи до ночи, а под дверью — целая толпа людей с дурацкими травмами, и так каждый день. У нее, должно быть, просто железное терпение. И ноль амбиций. А может, и то и другое сразу.
Хотя какая мне разница? Почему я вообще об этом думаю? Она же обиделась на меня из-за той статьи. Благодаря которой, кстати, я сейчас собираюсь выпить с руководителем одной из лучших больниц в Нью-Йорке. Стоит ли мне чувствовать себя виноватым? Нет, конечно нет. Если она такая впечатлительная, может обижаться сколько хочет. Она знала моё мнение о приемном покое задолго до того, как мы начали работать вместе.
Наверное, потому она меня и недолюбливала сначала.
И поэтому ненавидит сейчас.
В подвешенном состоянии я налил себе стакан виски. После двух глотков сразу стало лучше. По крайней мере, снова почувствовал себя самим собой. Затем сходил в душ и побрился — через несколько часов мне нужно быть в клубе. Пока выбирал пиджак, понял, что ужасная головная боль, как и сомнения насчёт предстоящей встречи, прошла. Буду собой, как всегда неотразимым.
Я приехал в Манхэттен в 8:54. Не люблю опаздывать или приходить слишком рано. Мне не нужно производить впечатление на того руководителя. Но с другой стороны заставлять кого-то тебя ждать очень невежливо.
Я припарковал машину и, преодолев несколько ступенек, встретился с Эндрю и Чарльзом Бэрри.
— Рад познакомиться с вами лично, доктор Стрэндж, — улыбнулся он, пожимая мне руку.
— Это вы ещё не видели, как я работаю, — я улыбнулся в ответ, а он засмеялся.
Мы сели за стол, и, пока Бэрри обменивался со мной любезностями, Эндрю заказал ту ужасную маргариту. Я остановил свой выбор на Нэви Айланде.
— Стивен, я прочитал статью о вас.
— О, неужели? — я постарался удивиться и пригубил напиток.
— Прекрасная статья. Я и мои коллеги полностью с вами согласны. У многих сотрудников в больницах есть потенциал, но они не могут его развить из-за того, что занимаются случаями не их уровня.
Этот человек специально говорит именно то, что мне хочется слышать, но так уж и быть, подыграю ему.
— Потому я и хотел с вами встретиться.
Я сделал вид, что очень удивился, и даже приподнял бровь.
— Стивен, нейрохирург вашего уровня не должен лечить герпес в приемном покое. Мы в Большом Нью-Йорке как раз подыскиваем кого-нибудь, чтобы укомплектовать отделение нейрохирургии, — он сделал глоток и улыбнулся сам себе. — Как бы это попроще сказать. В общем, Стивен, мы хотим вас. Не думаю, что вы ожидаете меньше, чем шестизначную зарплату, личный кабинет и секретаря. У вас будет время для практики, к вам будут относиться с должным уважением.
Широкая улыбка сама расползалась на моем лице.
— Точно могу сказать, Чарльз, лишь одно: именно это я ожидал услышать.
Он снова засмеялся, а Эндрю заказал ещё напитки.
— От такого предложения трудно отказаться.
— Это "да"? — Чарльз поднял стакан.
— Звучит заманчиво, — я улыбнулся, — пока я не протрезвею.
Мы чокнулись. Бэрри выглядел таким счастливым, уверенный, что я согласился. Я, может, ещё не решил точно и до сих пор сомневаюсь. Не люблю принимать решения в таком состоянии. Однако машину вожу спокойно. Готов спорить на пятьдесят баксов, что Чарьз будет стараться меня убедить.
— Вы же не думаете оставаться в Метро-Дженерал после того, как они с вами поступили?
Кто бы мог подумать, я оказался прав. Он предлагает мне хорошую должность, может, даже лучшую по сравнению с той, какая у меня сейчас. Определенно лучшую. Но руководство Метро-Дженерал относилось ко мне вполне неплохо. До определенного момента.
Я бросил на него насмешливый взгляд. Он что-то довольно пробормотал в стакан.
— Было бы ужасно, если бы ещё один доктор отказался.
— Ещё один доктор? — я вынырнул из моря славы, в котором пребывал все это время.
— Да, один из наших сотрудников обратился к хирургу из Метро-Дженерал около полугода назад. Доктор Кристина Палмер, кажется. Высокие баллы в университете, потрясающие отзывы с практики. Мы хотели предложить ей место в хирургическом отделении, но она решила остаться в Метро-Дженерал. Какой позор, — он сделал глоток. — Вы работали вместе? Должно быть, она недовольна так же, как и ты. Есть шанс, что она уволится?
Он засмеялся вместе с Эндрю, но на моем лице не дрогнул ни один мускул.
— Я так не думаю.
— Уверен, Стивен может заставить ее передумать, — Эндрю толкнул меня в бок локтем.
Я изобразил подобие улыбки.
Поверните кран,
Почувствуйте холод.
Я уставился на свои руки, голова была пуста. Смысл его слов никак не доходил до меня.
Подождите, пока вода нагреется,
Не удивлен, что ей тоже предложили работу в Большом Нью-Йорке. Она опытный хирург. Удивлен, что она отказалась. Отказалась и осталась в приемном покое. Удивлен, что мне предложили должность только потому, что поливал грязью все, что она любит.
Протрите ладони,
Не могу, не могу пошевелить руками.
Я засмеялся.
Какая ирония.
***
В 2:25 я поехал домой. Примерно в это же время неделю назад мы с Кристиной ели тайскую еду. Я встряхнул головой — мне не следует об этом вспоминать. По крайней мере сегодня. Я пообещал Чарльзу, что позвоню на следующей неделе. Для него моё "да" или "нет" — просто решить, когда выделить кабинет для нового сотрудника. Приехав домой, я направился в ванную, по пути проверяя телефон. Тридцать семь сообщений и ни одного от Кристины.
Не то чтобы я жду её звонка. Что она мне скажет? "Привет, я тебя простила, приезжай ко мне?" Господи, неужели я только об этом и думаю? Только этого и хочу?
Во-первых, я не хочу, чтобы она меня простила. Мне не за что извиняться. Просто пусть она знает, что я...
О ней я так не думаю.
Я не хотел ее обидеть.
***
— Все в порядке, Стивен, — спокойно произнесла она.
— Правда? Я же полил грязью все ваше отделение.
— Ну, это же ты, — она подала плечами. Ее равнодушие неприятно ранит.
— Вот что ты обо мне думаешь?
— Конечно, — она улыбнулась и, подойдя ближе, положила руку мне на грудь. — Всегда знала, что ты придурок.
