Ты победил, Мин Юнги

      Юнги чувствовал себя так себе. Откровенно так себе.       Прошла уже почти неделя с момента... ну... их с Намджуном поцелуя, а легче не становилось. Да и глупые шутки и подколки Тэхёна с голубым оттенком не помогали процессу морального восстановления. Вспомнив про Тэхёна, воображение сразу же услужливо нарисовало в голове квадратную улыбку, довольную очередной остроумной фразой своего авторства, задевающей новоявленного гея внутри ранимого Юнги. Эту новую информацию о себе он усваивать всё ещё упорно не желал. Он мотнул головой и снова постарался сконцентрироваться на словах аспиранта. Получалось так себе. Откровенно так себе.       Чон Чонгук стоял, опёршись задом о деревянную столешницу, и что-то очень увлечённо рассказывал про Фрейда, размахивая руками не хуже, чем профессиональные спортсмены, занимающиеся греблей на каноэ. Ну, как сказать, рассказывал. Скорее, вёл диалог с особо умными и активными. Приватная тусовка, подумал Юнги без особой зависти. Сейчас хотелось думать не о Фрейде и делении сознания на "я" и "оно". Хотя, вообще-то, хотелось. Но не моглось. Зато моглось думать о пропавшем Намджуне. Или о намеренно избегающем Намджуне. Юнги ещё не разобрался, но каждую перемену неосознанно цеплялся взглядом к рандомным высоким парням в кожанках. А потом бесился, потому что ну чёрт, ну что это такое?       На этой неделе их лекция по философии должна была пройти в компании студентов журналистики со второго курса. Так что, как и ожидалось, его дорогой сосед гордо восседал на первом ряду, чуть не переваливаясь через парту мечтательно заглядывая в рот молодому аспиранту напротив. В голову мгновенно ударили услышанные неделю назад слова Тэхёна:       "Я проходил, Чонгук проходил..."       То есть, подумал Юнги, наш преподаватель - тоже из голубых рядов? Интересно складывалось. Если Юнги от Тэхёна за неделю не добился дельных советов по принятию своей новой, в одночасье прилетевшей, ориентации, то может Чонгук поможет ему добрым словом? Всё-таки, он старше, много, наверное, этого говна повидал.       "...помесил", - подмигнули в голове. Юнги резко выдохнул носом чуть больше воздуха, чем обычно. Эдакая аналогия смеху.       На самом деле Юнги переживал. Откровенно переживал. Номером Намджуна его телефонная книга контактов похвастаться не могла. Да и фанатом социальных сетей он не являлся, а просить Тэхёна заняться поисками странички Намджуна в интернете - себе дороже, честное слово. Оставалось только ждать.       На следующий день после тысячи и одного потрясающего события Юнги не обнаружил Намджуна в университетских коридорах. Ни разу за день. И даже пытался поймать его у кабинета Сокджина, но и здесь удачи не испытал. И через день, и через два. А в последние три дня уже складывалось стойкое ощущение, что он просто избегает его. Ну а чего Юнги, собственно, ожидал после того, как они договорились больше не лезть друг к другу в жизнь? Хотя и посягательства на свои губы он тоже не ожидал, так что, Намджун успел зарекомендовать себя как непредсказуемую личность, действия которой просчитать крайне трудно. Поэтому Юнги и не утруждался перегружать себя столь бессмысленными махинациями, как попытки предугадать поведение этого неуловимого пидораса.       Однако это не меняло положения вещей. Намджун всё ещё не объявлялся в универе - как и в поле зрения - а Юнги думал о нём двадцать четыре на семь. Ну, и Тэхён лил масло в огонь. От чего пламя медленно, но верно, становилось синим. Без пяти минут голубым даже.       Юнги рисовал на полях полупустого тетрадного листа - одного из девяноста шести - спирали, выходящие одна из другой, и размышлял. Волновался он не только из-за резкого исчезновения одного, похоже, похитившего его сердце гея, но и из-за принятия себя как натурально голубого товарища. Это всё равно, что ты будешь кричать о мерзости мелодрам, а потом вдруг посмотришь одну, тебе дико доставит, и ты втянешься, - привёл аналогию Юнги. На гейских форумах он уже лазил. Ничего толкового найти не получилось. Плюс к препятствиям - мельтешащий вокруг Юнги да около монитора Тэ, держащий на изготовке свой длинный острый язык.       Вдруг он поймал себя на том, что рисует человечка. Надо же, неосознанно как-то. На фоне всё ещё слышались звуки лекционного материала преподавателя и изредка вставки тэхёновым голосом.       А почему бы Юнги не охмурить Тэхёна? Гениальная мысль! И не придётся изводиться и думать о каких-то нагло сбежавших мудаках, которые заставили тебя окунуться в голубое болото. Хотя... Юнги чуть отклонился вправо, чтобы открыть себе перекрытый чьей-то спиной обзор на Чонгука и Тэхёна. Тот уже второй год вздыхает по аспиранту, у Юнги шансов немного. Не очень-то и хотелось, подумал Юнги и тут же вспомнил, что Тэ его никогда в этом плане не привлекал. Мда. Сколько ненужных мыслей появляется, когда ты внезапный гей!        Весь учебный день проходит точно так же, как и предыдущий. И ещё один до него. И вся неделя, в общем-то. Даже выходные пролетели раненой чайкой. Потому что Юнги лежал, тупо пяля в потолок и не реагируя даже на Тэхёна, уговаривающего пойти с ним, Чимином и Хосоком в "Кукушку". Учитывая то, что Тэ вообще по барам не ходок. В итоге, они ушли без него, а вернулся Тэхён каким-то непривычно тихим и к Юнги больше не совался с тупыми шутками. Ну, не то, что бы Юнги переживал депрессию, но лёгкую меланхолию он прочувствовать успел, да.       Юнги задержался дольше Тэхёна. Тот уже вприпрыжку ущеголял домой: у них на одну пару меньше. Сидит, наверное, в дневничок свой гомогейский про Чонгука строчит, ехидно подумал Юнги, пытаясь отомстить Тэхёну хотя бы в мыслях. Он уже выходил из аудитории, как наткнулся на Сокджина, проходящего по коридору. Сердце мгновенно пустилось в галоп. Стоит ли спросить его о Намджуне? Зачем? А вдруг он сам не знает? А вдруг подумает что-то не то? Господи...       Ломаясь, как мокрая печенька, Юнги проворонил Джина, свернувшего куда-то в крыло администрации. Ну и ладно, не так страшно, подумал Юнги и, глубоко вдохнув, постарался усмирить свой одичалый пульс.

* * * * *

      Уже поднимаясь по лестнице на их этаж, Юнги вдруг вспомнил, что хотел подойти к Чонгуку за советом. Вовремя, конечно, подумал Юнги, спасибо, память, не подводишь!       Память подмигнула в ответ, мол, не благодари, чувак, и мгновенно нарисовала под веками лицо Намджуна. Близко-близко. Какая молодец, очень мне это сейчас нужно - подумал Юнги и хлопнул себя по лбу. По почти не болевшему лбу.       По хлопку о лоб дверь в их комнату открылась и из неё вывалил Тэхён с полным рюкзаком. Прямо как будто репетировали.       - Юнги! - радостно выдал Тэхён.       - Тэхён! - передразнил Юнги шепеляво.       - Я в библиотеку, мне бы книги сдать к сроку, - пояснил он. - На столе яблочки есть. Перекусишь, а там я вернусь уже.       Юнги просто кивнул в ответ, зашёл в комнату, совершенно случайно хлопнул дверью и поморщился от слишком громкого звука. Упс.       Тэхён не обманул, на столе действительно лежало пять пятнистых яблок. Юнги не глядя швырнул рюкзак, предположительно, в сторону своей кровати и, услышав мягкое "бум" об деревянное изголовье, расплылся по стулу, кусая зелёный с красными брызгами бок. Кисловато, поморщился Юнги и звонко зачавкал. Сейчас можно, Тэхёна ведь нет, а значит, ничего никого не раздражает.       Он ещё посидел минут десять вот так, просто жуя яблоко и упёршись потерявшим смысл взглядом в точку соприкосновения стены и пола под окном, а потом подумал, что неплохо было бы сейчас про влюблённости погуглить. Звучит жалко, но спросить-то ему не у кого. Он, конечно, мог бы позвонить матери или отцу, подписывающим какой-нибудь многомиллионный контракт. Фееричный каминг-аут бы получился, ничего не скажешь. Ну а если без шуток, то кто может помочь ему советом, поддержать ласковым словом? Точно не Тэхён. Если он, упаси господи, услышит хотя бы часть фразы "я, кажется, влюбился" Юнги очень пожалеет о том, что вообще решился рот открыть. В основном, потому, что не выдержит потока острых, как тако, шуточек. Но, если как следует морально подкачаться, можно и поговорить с ним на эту щепетильную для Юнги тему.       Тут же было решено всё-таки поговорить с Тэхёном. Только сначала, для верности, хоть одним глазком в интернет глянуть. Там фигни точно не напишут.       Юнги перебрался с уже наполовину утилизированным яблоком на свою кровать и извлёк из-под неё своего чёрного электрического друга. Он стащил с тэхёнова стола неподключённый белый кабель и вставил его в только что добытый ноутбук. Красота, подумал Юнги, век технологий!       Но век технологий нынче радовать не хотел? и в окошке браузера показался грустный пиксельный динозаврик, вещающий о том, что устройство к сети не подключено. Юнги несколько раз извлекал кабель и вставлял обратно в нужный для этого дела разъём. Результат тот же. Вот зараза, подумал он. Неужели этих вызывать придётся. Юнги вообще этих всяких чинителей интернета не любил. На их с Тэхёном практике попадались только наглые и косорукие, честное слово. Но сидеть до прихода Тэхёна - а может и после тоже - без интернета не особо желалось, поэтому Юнги нашарил на одеяле рядом с собой телефон и натыкал занесённый ещё с первого вызова в контакты номер.       Трубка заговорила приятным женским голосом и, выслушав жалобу Юнги на тяготы жизни без интернета, поинтересовалась, в какой комнате происходит такая несправедливость. Сто семнадцатая, буркнул Юнги и, не до конца дослушав обещание прислать кого-нибудь из уполномоченных решать данные проблемы студентов в ближайший час, скинул вызов. Обещалкины нашлись.       И Юнги очень даже удивился, когда в дверь тактично постучали спустя минут двадцать.       "Ну надо же", - искренне удивился Юнги. Приятно удивился.       А когда он подошёл к двери и, провернув ключ два раза, открыл её, то удивился ещё приятнее.       На пороге стоял - нет, ну вы не угадаете! - Ким Намджун в своей чёрной кожанке. А теперь ещё и в чёрной кепочке с изображением белых монитора и гаечного ключа на ней.       "Программист", - вспомнил Юнги и охнул своим мыслям. Какая память!       - Здравствуйте, - сказал Намджун и любезно посветил Юнги в глаза своей дежурной улыбкой.       - И ты не болей, - сказал Юнги хмуро и быстро отступил вглубь комнаты. Намджун пришёл сюда работу делать, вот пусть и делает. Не будет же Юнги, в самом деле, ему на шею вешаться!       - Что не так с кабелем? - спросил вошедший Намджун.       - Мне откуда знать, - сказал Юнги, отодвинув стул от стола и оседлав его. - Ты ж программист, ты и расскажи.       Намджун промолчал, скинул рюкзак с плеча на стол и принялся в нём копошиться. Юнги отвернулся к окну. Вот и встретились. И никаких тебе воплощений сценариев, которые он перед сном каждую ночь выдумывал. Сбоку чем-то шуршало, но Юнги не поворачивался. От греха подальше, думал он. А потом всё равно повернулся. Сосредоточенный Намджун крутил бедный шнур так и эдак, подключал к какой-то извлечённой из пузатого рюкзака коробочке и пытался чуть ли не узлом его вязать.       "Какой ужас", - думал Юнги и всей душой жалел их с Тэхёном родной кабель. А потом не выдержал и сказал:       - Тебя в универе нет.       - Нет, - согласился Намджун и утвердительно кивнул, не поворачиваясь.       - А почему?       - Занят. - бубнят из-под стола. - Работа       Юнги понятливо мычит.       - А что, - спрашивает довольный, как кот, Намджун, высовываясь обратно, - Потерял?       - Да, - просто вылетает изо рта и Юнги тут же мысленно бьётся головой с размаху об этот самый стол. Ну что за дурость? Кто так делает?       Лицо Намджуна становится ещё довольнее.       "Морда треснет", - злобно думает зардевшийся Юнги, утыкаясь лицом в сгиб локтя, удобно расположенный на спинке стула.       - Не треснет, - отвечает Намджун и, не прекращая давить лыбу эту свою, с ямочками, лезет обратно под стол.       Юнги больше думать не рискует. Мало ли чего ещё вслух подумает. Для своей же безопасности снова разворачивает корпус к окну, любуясь полуголыми ветками деревьев за ним. Намджун всё ещё шурудится. Но тишину это особо не разбавляет. Юнги решает разбавить её самостоятельно и зачем-то сообщает:       - А я тут тест на гея прошёл.       Намджун вскидывает голову и бьётся головой о нижнюю часть столешницы и Юнги, кажется, за всю жизнь столько звёзд с неба не собрать, чтобы зацензурить все ругательства, вылетевшие в этот момент из Намджуна.       - Ты аккуратнее, - перепугано говорит он, и пулей выскакивает на кухню. Где-то в морозилке должен лежать однажды спасший его мешочек с петрушкой.       Когда он быстрым шагом врывается обратно, Намджун всё ещё сидит под столом и держится за макушку. Юнги молча кладёт ему на голову ледянющий пакетик и садится обратно на стул. Своё поведение сегодня он пока может определить только как "странное" и от стыда хочет в окно выйти, за которым, к сожалению, не достаточно высоко, чтобы насмерть.       - Спасибо, - кивает ему Намджун, перехватывая кисть с импровизированным компрессом. Юнги сидит почти перетянутый через спинку стула и нещадно краснеет. А потом всё-таки отнимает руку и скрещивает её со второй на груди.       Намджун берётся за пакетик одной рукой, другой - за ножку стула, на котором Юнги расползся.       - И сколько у тебя? - почти смеётся Намджун уже, наверное, позабыв момент с намеренным касанием. Но не издевается, как Тэхён, а так, по-доброму интересуется.       - Восемьдесят шесть, - честно делится Юнги после минуты молчания в память об усопшей гетеросексуальности. - А ты проходил?       Намджун кивает и еле сдерживается, чтобы губы не расползлись в широченной лыбе. Юнги смотрит вопросительно и ведёт подбородком, спрашивая жестом, мол, ну сколько у тебя там, не томи.       - Ты победил, Мин Юнги, - говорит он и начинает ржать, сотрясая вместе со своим телом ещё и стул Юнги, за ножку которого ухватился. - У меня пятнадцать.       У Юнги глаза русские уже в который раз за этот месяц. Как так можно, думает он, сотрясаясь на стуле от намджуновского смеха, нелегально это всё. Но Намджун думает иначе. Он успокаивается, глубоко вздыхает, ещё улыбаясь и сверкая ямочками своими блядскими, встаёт, отряхивая джинсы.       - Я закончил вроде. Давай проверять.       Юнги перетаскивает свой ноутбук с кровати на стол и покорно встаёт рядом с полусогнутым Намджуном, пока тот суёт кабель в надлежащий разъём. На нижней панели красный крестик сменяется на зелёненький квадратик, и Намджун на пробу тыкается два раза мышкой в иконку браузера. Прежде чем Юнги успевает хоть как-нибудь среагировать, вкладка с запросом "признаки влюблённости" всплывает на весь дисплей. Намджун нагло пялится и переходит по верхней синей ссылке. Интересно ему, видать, стало. Теперь со стыда хотелось не в окно сигануть, а сгореть синим пламенем.       "Голубым", - ехидно исправило подсознание голосом Тэхёна. Чтоб тебя, подумал Юнги.       - Это в кого ты так? - спрашивает Намджун, отвлёкшись от чтения пунктов, вроде "бабочки в животе и мурашки от касаний".       - Есть там один, - уплывает от ответа Юнги и понимает, что жестоко проебался, когда Намджун, псина сутулая, ухмыляется и переспрашивает за выцепленное слово:       - Один?       - Один, - сгорая от стыда кивает Юнги и не придумывает ничего лучше, чем: я на восемьдесят шесть процентов гей, ты ждёшь, что будет одна?       Намджун прочищает горло и выглядит ну точно котяра чеширский, настолько у него ухмылка до ушей доходит. Даже погладить хочется, но Юнги себя вовремя одёргивает.       - И правда. - говорит он и отталкивается от стола, на который опирался. - Ну, интернет у тебя снова есть. Я пойду.       И он молниеносно, кажется, сметает все свои чинительские причиндалы в рюкзак и уже даже к двери шагает, как вдруг Юнги в голову стреляет очередная тупая идея, от которой отказаться просто невозможно, потому что если Намджун уйдёт сейчас, то не факт, что Юнги ещё когда-нибудь сможет встретить его (и плевать, что они в одном универе учатся, и что Юнги лично знаком с его родным старшим братом и без труда найдёт его номер и адрес). А встретить его ещё хоть раз, от чего-то, хочется невыносимо и он, обгоняя скорость света, подлетает к двери и подпирает её собой. И говорит так весомо: не пущу.       Намджуну, кажется, удар об стол коротнул что-то там в мозгу и он перестал различать эмоции. Иначе Юнги не мог объяснить, почему он стоит и умиляется загородившему дорогу Мину, вместо того, чтобы раздражаться и считать его неадекватным. Показаться просто не могло. Такую улыбку и выражение лица Юнги видел только у родных в глубоком детстве, когда пытался перегрызть ножку стола, имитируя бобрёнка.       - Не пустишь? - весело переспросил Намджун.       - Не пущу. - ещё раз утвердительно сказал Юнги, пытаясь быть максимально суровым. От чего-то казалось, что выглядит он точно так же, как тогда, когда в семейство бобриных пытался.       Намджун, в отличии от Юнги, времени зря терять не собирался, резко потянулся к ключу, торчащему в замочной скважине и провернул два раза.       - Ты не закрылся за мной, - как бы между прочим напомнил он и плавно переместил свою руку с дверной ручки на чужой бок.       Юнги почти захлебнулся воздухом. И тут же его накрыло волной мыслей о том, что всё слишком неправильно, и что он ведёт себя невообразимо легкодоступно. Но сдавать назад было уже слишком поздно. Намджун снова провернул ту же штуку, что и неделю назад: вдруг стал близко-близко, у Юнги аж глаза расфокусировались на мгновенье. Намджун снова внимательно посмотрел сверху вниз, прижался непозволительно тесно, поднял вторую руку, поднёс к его лицу, аккуратно убрал чёлку и опять легко-легко поцеловал в лоб. Юнги, кажется, словил дежавю, но сейчас, в отличие от предыдущего, растаял и буквально растёкся по двери и намджуновым рукам.       - Пройдёт уже скоро, - зачем-то оповестил он. Намджун серьёзно кивнул и спросил:       - Не злишься?       - А на что мне злиться?       - Ну, - Намджун замялся, промолчал, оставив Юнги без ответа. Зато с духовной пищей для ночных размышлений.       А потом, пользуясь их положением и обстоятельствами, снова поцеловал его. Теперь уже с мгновенной отдачей в ответ, так нерасторопно и постепенно углубляясь, что жарко стало даже пролетающей мимо мошке, по превратности судьбы залетевшей через полуприкрытую форточку. Намджун целовал невинно и нежно, слегка поглаживая чужие торчащие рёбра через ткань футболки. Когда Юнги робко поднял свои руки и опустил на его плечах, прижимаясь ближе, Намджуна как подменили. Он спустился ладонями ниже, сгрёб ягодицы Юнги под цепкие пальцы и приподнял, вдавливая Юнги спиной в дверь ещё сильнее, отрываясь на секундочку на "подышать" и призывая чужие ноги обвить свою поясницу.       "Так вот где у тебя режим альфа-самца включается", - хмыкнул про себя Юнги, проводя ладонью по бритому затылку, вниз по шее. Намджун шумно выдохнул и вернулся к терзанию губ, что в миллиметре от своих.       Юнги чувствовал себя хорошо. Откровенно хорошо. Когда тебя жмут вплотную к своему тёплому телу и переплетают свой язык с твоим, чувствовать себя плохо как-то не особо желается. И не чувствуется. Чувствуется только Намджун, смотрящий из под ресниц своими уже почти чернющими глазами, оторвавшийся от губ и перешедший на шею. Юнги откидывает голову назад, бьётся затылком о дверь и охает два раза. Сначала от внезапного удара, потом - Намджун проводит языком широкую линию от ключиц и до линии челюсти. Мурашки стаями разбегаются оттуда кто куда. По ногам, рукам, позвоночнику. Намджун покусывает ключицы. Больновато, но терпимо. Юнги тяжело выдыхает через раз, наклоняет голову, целует сам и пытается инициативу на себя. Получается интересно, но не очень. Намджун хмыкает, рвение оценивает, но тут же показывает, кто в доме главный и снова ведёт поцелуй. Юнги сдаётся. В поцелуе пассивом быть нестрашно. А вот дальше... Дальше, собственно, может и не случится.       Сегодня, по крайней мере, точно нет. Потому что в замочную скважину тыкаются, Намджун не слышит, продолжает лобызать замершего Юнги под футболкой, выцеловывая венку на шее и тянется к губам. Юнги шипит, призывая к тишине, в ещё сильнее распухшие приоткрытые напротив и переводит дыхание. За дверью слышится возня и громкое жизнерадостное:       - Я принёс нам наш гейский ужин, мой голубой друг, так что открывай!       Намджун кряхтит, прикрывая рот рукой и чуть не роняет с себя обвившего его, словно коала, Юнги. Осторожно опускает его на пол, наблюдает закатившее глаза произведение местного искусства с порозовевшими мокрыми от не понятно чьей слюны губами, поблёскивающими недобрым блеском глазами и искусано-зацелованной шеей.       - Это Тэхён, - поясняют ему шёпотом.       Он кивает, мол, понятное дело, и тянется к ключу, пока по ту сторону двери не решили, что здесь труп, возможно, криминал, по коням! Юнги протестует, виснет на руке, но кто его слушать будет.       Намджун без труда побеждает нехитрый дверной механизм и открывает, поворачивая ручку. Тэхён входит и говорит: о.       Намджун кивает ему в знак приветствия, Юнги закрывает ладонями лицо, потому что, ну господи, неужели Тэ не догадается, чем они здесь занимались. Тэ, в свою очередь, хитро блещет глазищами и опускает на пол уже похудевший рюкзак. Дошёл-таки до библиотеки, ехидно думает Юнги.       - Привет, Намджун, - говорит он и сразу же топает в ванную, не забыв напоследок кинуть хитрющее: Юнги про тебя все уши прожужжал.       У Юнги почти разрыв шаблона. Потому что всё это наглая ложь! А Намджун обмана не видит, смотрит на Юнги довольной харей и ямочки свои щербит. Дурачок легковерный!       - Ну, - начинает он, оглядываясь на дверь в ванную. - Я пойду, пожалуй. - он поднимает с пола в порыве страсти улетевшую бейсболку, встряхивает пару раз и надевает козырьком назад.       - Почему? - спрашивает Юнги, глядя на кепку.       - У вас же тут, вроде как, гейский ужин намечается, мне, натуралу, здесь не место, - смеётся он.       Юнги злобно передразнивает чужой смех и с видом скептика со стажем поясняет:       - Я, вообще-то, про кепку спрашивал. Тебе по-другому больше идёт, - он тянется к волосам Намджуна, но тот чужую руку отводит в сторону.       - Мне вот для этого, - говорит он и наклоняется к Юнги, чмокает в заранее поалевшую щёчку и вздрагивает от радостного визга Тэхёна, выглядывающего из-за двери ванной комнаты.       Юнги жмурится, Намджун неловко переминается с ноги на ногу, Тэхён мгновенно испаряется обратно.       - Теперь я всё-таки пойду, - серьёзно говорит Намджун, разглядывая носки своих чёрных конверсов и всё ещё испытывая неизмеримую неловкость.       "Вот засранец, в обуви тут щеголял! А я и не заметил", - раздосадованно думает Юнги и горько представляет, как будет драить полы все выходные.       - Ну, - сказал Юнги, приоткрывая дверь. - Теперь всё-таки иди.       Намджун кивнул, подцепил свой одиноко валяющийся на полу рюкзак, шагнул за порог, и остановился. Сердце Юнги отчего-то сделало тройной аксель.       - Сначала только твой номер попрошу, - сказал Намджун развернувшись.       Из второго дверного проёма в комнате высунулась тэхёнова голова, громко по цифрам продиктовавшая номер Юнги и мигом скрывшаяся обратно. Намджун молниеносно добыл телефон из кармана - другого шанса может и не быть! - набрал номер, для достоверности нажал на кнопку вызова.       Юнги стоял неподвижно, уставившись в сторону ванной. Глаз подёргивался. В кармане завибрировало.       - Прекрасно, - сказал Намджун и, помахав рукой, чуть не грохнулся с лестницы.       "Потому что под ноги надо смотреть", - устало и радостно подумал Юнги. Устало - потому что, ну, устало в первой от лестницы комнате жить. Как проходной двор, ей богу! А радостно... ну, потому что радостно.       - Что, - вытрусивший из ванной Тэхён радостной ланью забегал вокруг Юнги. - Мою кровать хоть не оскверняли?       Юнги этот вопрос глубоко задел.       - Он, вообще-то, приходил интернет нам с тобой чинить, а не непотребствами на твоей кровати заниматься, - он с обидой взглянул на Тэхёна и кивнул на свой ноутбук с давно погасшим экраном.       - Одно дело непотребства тут всё равно происходили, - Тэхён захихикал.       Юнги проигнорировал и уселся на свою кровать. Сердце билось слишком громко. Надо бы к врачу...       - Юнги?       - Да?       - А он уже вСуНуЛ сВоЙ кАбЕлЬ в ТвОй РаЗъЁм? - Тэхён усиленно поиграл бровями и успел выскочить в коридор, радостно хохоча, до того, как до него долетел его собственный зелёный пушистый тапочек.