Темные ноты

В открытое окно расширенного пятым измерением зала рвался предгрозовой ветер. Утреннее небо затягивалось низкими тучами, поблескивали редкие белые вспышки. Учебный бой ненадолго был прерван. Четверть часа назад Танька, устав, не заметила подсечки и, красиво раскинув руки, проехалась по полу. Теперь девочка сидела на лакированных досках, положив на свое новое верное оружие подбородок, и слушала Арея, неторопливо вещавшего из середины круга о различиях ран, полученных разным оружием. К глубокому удивлению девочки металл ничуть не нагревался, сколь долго она не прижималась к нему. Только в том месте, где он плотно прилегал к руке, щит был не ледяным, а приятным и теплым. — Самые удачные удары двуручника — тяжелые удары, наносимые сверху, — не оставляют шансов на продолжение боя. Когда тело разрублено от ключицы до пупка, особенно не повоюешь. Вот, к примеру… Таня, сколько не была отвлечена досадным стесом на подбородке, отреагировала молниеносно. Сказывались долгие и упорные отработки перевертона и ловля горошин на лету. Меч барона мрака едва не вспорол лакированные половицы, но Арей сразу же перешел от рубящего удара к колющему, направленному в грудь Таньке, забежавшей мечнику за спину. Плавно, очень быстро и как-то особенно грациозно страж выполнил переход, словно бы перетекая из одной стойки в другую. Таня удивилась такой перемене тактики мечника. Все время до этого он наступал мощной армадой, иногда в лоб, иногда немного хитря, быстро, резко, умело. А тут он вдруг начал корчить из себя гимнаста! Танька едва удержалась от того, чтобы встать посреди зала прямо в пылу боя и крикнуть, полыхая ушами, что обманывать нечестно. Но призадумавшись она вдруг поняла, чего хочет этим добиться барон мрака. Девчонка стала подражать ему. Порой она стелилась туманом по полу, пропуская над собой страшные удары, порой переходила в плавную и быструю, но неумелую атаку. Она была ниже и гораздо меньше мечника, что давало ей некоторый шанс подобраться к ногам Арея. Больше всего Тане было интересно кружить вокруг противника, изматывать перемещениями и выжидать момента, когда тот откроется. Краткий миг торжества, мгновенное сближение и вот она кружится в диком вихре, разгоняя щит так, что острые кромки поют, ловя воздух, и дикая эта песня пугает саму Таню, но одновременно и завораживает, а желание щита отведать крови передается девочке… Но вот удар сверху и сбоку, и приходится ловить меч на щит с тем расчетом, чтобы тот, скользнув по металлу, не зацепил шпаголом, а затем вновь защита, и вновь постоянное кружение вокруг барона мрака. Когда, закружившись и не расчитав свои силы, Танька оступилась, а меч Арея пронесся в считанных сантиметрах от носа девчонки, она заметила кого-то третьего, присутствовавшего в комнате. Но тут-же последовал удар плашмя по выставленной руке. Гроттер, издав удивленный вскрик, снова сконцентрировалась на бароне мрака, так и не разглядев таинственного наблюдателя. Уставшая Таня и не пыталась мельтешить дальше, из последних сил подставляясь под клинок Арея и давая тому скользнуть со щита. Об атаке не могло идти и речи. Вдруг Арей, доведя до конца последний выпад, остановился, стряхнул с рукава пыль и негромко произнес: — Ну, что-то есть. Не хватает выдержки, гибкости и навыка. Таня беззвучно осела на лежавший рядом мат и опрокинулась на него горячей мокрой спиной, раскинув руки. Щит сам скользнул с предплечья девочки, но остался лежать рядом. Наверное, своенравному артефакту было приятно узнавать новую хозяйку и находиться поблизости. — А вот и долгожданный сеньор помидор, — усмехнулся мечник. — И вам доброе утро, — пробурчал светловолосый юноша, подходя ближе. — Что ж, как говорит Улита, просим любить и не жаловаться, — прогудел Арей. — Мефодий Буслаев, наследник великой и ужасной конторы. Знакомься, мальчик мой — Татьяна Гроттер. Недоучка из элементарных магов. Хотя вряд ли Даф забыла тебе о ней рассказать, не так ли? Зная, что барон мрака распознает ложь в любом случае, Меф кивнул. Он с легким интересом взглянул на раскинувшую руки и полыхающую щеками Таньку, на довольного Арея и проговорил: — А где светлый? — Сослан на небеса, — возвел глаза к потолку мечник. — В качестве утраченной замены принята Татьяна. На этот раз абсолютно серьезно, хоть и без залога эйдоса. За окном раздался оглушительный залп. Резиденция мрака содрогнулась, будто бы на Дмитровку сбросили ядерную бомбу. Таня и Меф невольно вздрогнули. Арей же вновь призвал меч. — Давай, Меф. Покажем девушке, что из себя представляет бой на мечах. Она, как видишь, избрала оружие совсем иного характера. Буслаев присмотрелся. В полумраке он увидел подрагивающий круглый щит, который болезненно что-то напоминал будущему властелину преисподней. — А это разве не тот, что?.. Арей шевельнул пальцами, призывая мальчишку к молчанию. — Иди в круг, — сурово приказал мечник. Меф повиновался, на ходу разминая кисти рук. Под нестерпимо громкий грохот за окном и резкие сухие вспышки молний в центре круга плясали два меча. Таня, присев на нагретом мате, завороженно и жадно всматривалась в фигуры стражей. В сумасшедшем танце они то сближались на критически малое расстояние, то обходили друг друга, заманивая в ловушки и стремясь перехитрить и достать противника. Меф заработал легкую царапину на лбу, неудачно проскочив под рукой барона мрака. Арей неумолимо надвигался на своего ученика, теснил и отодвигал, сокращая дистанцию. — Козлите, сеньор помидор! — изредка гудел мечник, перекрывая голосом мощь заоконных раскатов. — Ты не Гроттер, у тебя такая тактика не пройдет! Таня не обижалась и не гордилась. Она прекрасно понимала различие между яростным сражением на мечах и гибкими плясками с рондашем. Понимала также, что никогда не смогла бы так овладеть мечом, как барон мрака. Да даже как этот светловолосый юноша махать острой железкой Тане было не под силу! Машинально нашарив на мате щит, Таня поглаживала его, как нечто живое и нуждающееся в ласке. Щит мелко подрагивал, волны адского жара сменялись на его поверхности арктическим холодом. Непроницаемой стеной водопада на Москву вдруг обрушился ливень. Тяжелые капли задувало в распахнутое окно, пол быстро покрывался мерцающей влагой, где-то быстро образовывались лужи. Таня ежилась от холода, но ни на миг не смела оторвать взгляд от Арея и его ученика. Если и было в мире что-то совершеннее, чем атаки и оборона мечника, то на данный момент Таня едва ли вспомнила бы о подобном, такой прекрасной казалась ей работа Арея.