***
Ворон ждёт прихода Ньюта, но британец вместо чтения письма отправляется в чемодан, чтобы покормить своих животных. Маг ничего им не рассказывал, даже не упомянул, но его создания чувствуют, что что-то не так; они смотрят на него с таким отчаянием и болью в глазах, что Ньюту нужны все его силы, чтобы не сломаться. Дугал тут же обнимает его и не хочет отпускать. — Я вернусь, — и его голос звучит искренне, потому что Ньют собирается это сделать. Британец найдёт способ освободить тех драконов… Но вместо того чтобы успокоится, Дугал издаёт печальный писк, ещё больше расстраивающий Пиккета и Нюхля. Магозоолог начинает болтать о всякой ерунде (он так делает, когда животные ранены или больны), и это лучший способ заставить их расслабиться и уснуть. Скамандер гладит Дугала по голове и чешет за ушком Нюхлера, напоминая себе, что это правильное решение — не приносить ни одно из своих существ, потому что знает, что Гриндевальд найдёт способ использовать их для себя или против него. Но Ньют также не может думать о том, чтобы сражаться с тёмным волшебником, пока не будет уверен, что драконы в полной безопасности. Пиккет начинает кричать, так он показывает свое беспокойство. Маг говорит, что скоро вернётся, но лечурка высунул язык и скрестил руки. Нюхль достает свое сокровище из-под меха своего животика, тем самым показывая, что ему тоже не всё равно. Ньют удивляется, он думал, что Нюхлер ведёт себя так только по отношению к Тесею. — Спасибо, — бормочет он, сопротивляясь желанию отругать зверька, когда тот проявляет свою заботу. И видит украденное обручальное кольцо. Обычно бы маг тут же начал искать владельцев вещички (потому что они, наверное, очень расстроены), но у него нет сил и времени. Британец кладет перстень в гнездо и игнорирует попытки Нюхлера вернуть ему украшение; Ньют никогда не видел, чтобы зверек себя так вел. Он ждёт, когда трое животных успокоятся, и выходит из чемодана. Ворон с письмом всё ещё здесь, и когда маг хочет поинтересоваться местом встречи, бумага превращается в карту. Скамандер чувствует дрожь вдоль своего позвоночника, но не обращает на неё внимание. Он пишет короткую записку и выходит из квартиры. «Позаботься о них, пока меня не будет»***
Паб, в который Ньют идёт, как раз то место, где обычно Тина работает под прикрытием, чтобы найти информацию о контрабандистах или торговцах зельями. Никто на него не смотрит, когда он подходит к прилавку, всем плевать на то, что происходит вокруг. Похоже, в таком месте каждого волнуют только собственные проблемы. Британец бегло оглядывает комнату, чтобы убедиться, что кто-то идёт к нему, а не находится здесь в поисках Гриндевальда. Маг догадывается, что темный волшебник вряд ли почтит его своим присутствием, возможно он не доверяет магозоологу или думает, что тот работает вместе с аврорами МАКУСА. Так что Ньют не удивляется, когда к нему подходит красивая ведьма с длинными черными волосами и улыбкой, больше похожей на злую усмешку. Та садится рядом с ним и берет его за руку, но её движения механичны, Ньют не чувствует в них тепла или искреннего внимания. Когда ведьма не получает никакой реакции, она наконец-то приветствует его. — Артемис, — здоровается ведьма. Скамандер кивает в ответ и видит, как её улыбка становится более настоящей. — Мой господин заинтересован в тебе, — ласково продолжает ведьма. — Сказал, что ты особенный. Это ведь ты? — Я обычный волшебник, — говорит он, пытаясь скрыть свое волнение и отчаяние. — Обычный или нет, — ведьма начинает хмуриться, и злость искажает её красивое лицо. — Я должна забрать тебя. — С чего вы решили, что я пойду за вами? На ней длинное коричневое пальто, которое она открывает, чтобы показать ему драконье яйцо. Видно совсем чуть-чуть, но Ньют тут же узнает румынского лонгхорна. Маг возмущен и не знает, как скрыть свою реакцию. Яйца драконов крепкие, но их нельзя носить с собой таким образом. Они всегда должны быть рядом с огнем, и их нужно держать в определенном… — Руки прочь, милый! — Ньют не осознавал, что непроизвольно потянул руку, ведьма видит этот жест и злобно ухмыляется. Она достает свою палочку и целится в яйцо. Скамандер замирает. Он знает, что скорлупа достаточно прочная и может выдержать магию, но некоторые заклинания слишком сильные, и они могут навредить малышу. — Мой господин разрешил мне сломать его, если ты будешь плохо себя вести, — она почти рычит. — Теперь будь хорошим мальчиком, и возьми меня за руку. Ньют собирается сделать это, когда что-то в его кармане начинает светиться, и маг вспоминает, что это часы, подаренные ему Персивалем. Часы, которые должны сообщать, когда он в опасности. К сожалению, ведьма тоже это замечает и смотрит на него. — Избавься от них! — она приказывает, и Ньют чувствует себя паршиво, когда выбрасывает подарок. Ведьма предлагает свою руку, и Ньют хватается за её локоть, и они оба исчезают. Никто не обращает внимания, потому что посетители паба больше заинтересованы в драке, начавшейся из-за пропажи золотого кольца.***
Ньют не узнает это место, но они явно должны быть где-то в городе, потому что аппарирование не могло их далеко закинуть. На улице никого нет, но скорее всего это связано с тем, что уже полночь. Отсутствие звуков добивает его. Маг понимает, что они около старого заброшенного здания, но кажется, что вокруг нет ни птиц, ни насекомых, ни животных. Ведьма стучит в дверь четыре раза, прежде чем та открывается сама. — Господин, я привела его! — она взволнованно говорит в пустоту, но британец понимает, что скоро здесь появится ещё один человек. — Я вижу, Гретхен, — человек выходит из темноты и медленно приближается к Ньюту. — Добрый вечер, мой любимый Артемис. Ньют отходит от темного мага: воспоминания о сражении с Гриндевальдом внезапно всплывают в его голове. Но его глаза продолжают следить за ведьмой, ведь именно у неё хранится яйцо дракона. Темный волшебник видимо понял это; он протягивает руку, и женщина вручает ему яйцо. Теперь, когда ей не нужно следить за драконом, она подходит к Скамандеру и трогает его кудри. — Он симпатичный, — комментирует ведьма, словно оценивает красивую безделушку, а не человека. — Могу я... — Нет, — рычит Гриндевальд. — Убирайся! Ведьма не ставит под сомнение приказы господина и отскакивает от британца. Она кланяется темному волшебнику и молча выходит из дома. — Могу поспорить, что ты хочешь увидеть остальных, — ухмыляется Гриндевальд, в его руках по-прежнему яйцо, и Ньют начинает беспокоиться; прошло уже много часов, а бедняжка даже не приблизилась к огню. Младший Скамандер не отвечает, просто кивает. — Следуй за мной, Артемис, — он не ждёт его и даже не оглядывается, чтобы проверить, идёт ли тот за ним, потому что знает, Ньют выполнит любой его приказ. — Я должен спросить, как к тебе обращаться: Ньют или Артемис. Но я уверен, что никто не зовёт тебя Артемисом, а я хочу, чтобы это имя показывало особую связь между нами. Скамандер не отвечает, потому что не знает правильного ответа, и более чем уверен, что Гриндевальд на самом деле не нуждается в подтверждении своих слов. Они следуют по коридору, пока не подходят к двери, ведущей в спальню, и Ньют запоздало понимает, что в ней нет яиц драконов. Дверь за ним закрывается, и Гриндевальд кладёт яйцо на кровать и садится на край. — Ты скоро их увидишь, обещаю, — говорит волшебник. — Но сначала я хочу, чтобы ты кое-что сделал для меня. Ньют не реагирует на его слова. Он смотрит и думает, получится ли у него схватить яйцо и сбежать. Но не знает, где остальные малыши, и почти уверен, что не сможет победить Гриндевальда в одиночку. — Иди сюда, милый, — голос темного волшебника слишком мягкий, слишком добрый, чтобы быть реальным, но Ньют подчиняется, потому что у него нет другого выбора. — Сними одежду. — Что? — британец взволновано смотрит на мага и неосознанно подносит руки к груди, пытаясь защитить себя. Гриндевальд злобно ухмыляется. — Хочу быть уверен, что у тебя нет ничего для побега. — Я-я не приносил н-ничего… — бормочет Ньют, краснея ещё больше, когда бровь мага поднимается в немом вопросе. Конечно, слов недостаточно, чтобы что-то доказать. — Не стесняйся, Артемис. Скамандер знает, что не может не подчиниться, поэтому старается думать о чём-то другом, пока снимает пальто и жилет… Его руки трясутся, когда касаются пояса брюк. — Снимай всё, — голос Гриндевальда тихий, но в нём слышны стальные нотки, не терпящие неподчинения. Ньют вздыхает, его щёки горят, но он продолжает. Ньют, полностью обнаженный, не хочет смотреть на мага, который водит своим взглядом по всему его телу. Потом он вспоминает, что на нём ожерелье, подаренное Персивалем, и начинает снимать его, но Гриндевальд останавливает его. — Оставь. Оно красиво смотрится на тебе. Теперь, подойди. Ньют не хочет, но делает несколько шагов вперёд и смотрит на Гриндевальда. Гриндевальд не останавливается на достигнутом. Он поднимается с кровати и начинает ходить вокруг, словно хищник, ожидая подходящего момента, чтобы напасть на свою жертву. Скамандер не двигается, почти не дышит, и вздрагивает, когда чувствует чужие пальцы на своём плече. — Твоё тело покрыто веснушками и шрамами, — комментирует маг, игнорируя дрожь Ньюта и продолжая водить пальцами. — Как увлекательно. Британец смотрит в сторону, но рука на подбородке заставляет его повернуться в сторону мага. — Грубо не смотреть людям в глаза, когда они с тобой разговаривают, — говорит маг и крепко сжимает подбородок, другая же рука отслеживает особо длинный шрам на груди. — Это проклятие или тварь? — Гиппогриф, — бубнит Ньют. — Кто-то напал на неё, и я пытался успокоить её. Гриндевальд ухмыляется, но его недоулыбка исчезает, когда он видит что-то на шее Ньюта. — Это не похоже на остальные шрамы, — он касается синяка и продолжает. — Не знал, что у тебя есть любовник. Магозоолог краснеет, и Гриндевальд смотрит, как румянец распространяется по шее и груди. Ньют вспоминает, что Персиваль укусил его в шею в тот день. — Я исправлю это, — маг направляет палочку на шею британца; Ньют готовится к боли, но чувствует лишь тепло, похожее на то, когда Персиваль исцеляет его. — Так лучше… Думаю, на сегодня хватит. Одевайся, Артемис.***
У Гриндевальда было три драконьих яйца: румынский лонгхорн и два китайских огненных дракона. Вылупившийся малыш — красивый аройнбелли. Они все лежат около камина, но жара и огня недостаточно, чтобы согреть малышей. Магозоолог говорит об этом Гриндевальду, потому что теперь он полностью зависим от волшебника (и у него отобрали палочку). Конечно, он может попробовать маггловский способ, но Ньют не хочет, чтобы Гриндевальд узнал, что ему не нужна магия для некоторых действий. Гриндевальд повышает температуру в комнате, но Ньют всё равно держит в руках малыша. Скамандеру надо завоевать доверие айронбелли. Он опускается на землю, игнорируя взгляд темного мага, и приближается к существу. Когда Ньют достаточно близок к малышу, он понимает, что это не он. — Ты милая девочка, — говорит он, и маленький дракончик шипит на него. Но она подходит к нему, потому что ей любопытно. Маг протягивает руку, чтобы она почувствовала его запах, и айронбелли кусает его за палец и убегает. Она еще маленькая для полетов, но малышка пытается взмахнуть своими крыльями. Ньют не стонет от боли, не вздрагивает, даже не двигается с места. Он ждёт. Британец давно понял, что терпение — это лучший способ работы с магическими существами; самый главный и важный, и об этом должен помнить любой магозоолог. Дракончик движется к нему медленно и нерешительно. Она нюхает кровь на его пальце, а потом обнюхивает всю руку целиком. Малышка скулит, прижимается к его руке и прячет голову в рукав его пальто. — Тс… Я не злюсь, — уверяет он её, и в доказательство своих слов ласкает дракончика за ухом. Айронбелли долго смотрит на мага, чтобы понять, что он не угроза, и после сворачивается калачиком на его коленях. — Я впечатлён, — говорит Гриндевальд, и его голос пугает Ньюта, потому что он забыл, что в комнате есть ещё один человек. — Ты будешь прекрасной мамочкой. Ньют закрывает глаза. Его разум ищет лучший способ спасти всех драконов; он не может позволить Гриндевальду использовать этих невинных малышей для развязывания войны. Ему нужен план.