***
— Ну? Правда, не думал же Данаб, что Кияр оставит случившееся позади и припеваючи продолжит свои выходные дальше? — Что «ну»? — увильнул омега. Последнее, чего он хотел этой ночью — это объясняться с альфой. — Что это все было? Где ты был? Зачем взял мою машину? — Это что, допрос? — вяло огрызнулся Данаб, осторожно вытягиваясь на кровати. Поясница ныла так, словно ее треснули молотом, а в последний раз это закончилось тем, что он лежал тряпкой перед доктором Тилье. Они приехали домой за рекордно короткий срок. Злой Кияр гнал, будто за ними погоня, нарушая все правила дорожного движения, а Данаб, которого снова тошнило, не мог его успокоить, сам нуждаясь в ласке и комфорте. — Допрос, если тебе так будет угодно. Куда ты намылился утром? — Кияр, не зная пощады, навис над ним в ожидании ответа. Данаб чертыхнулся и отвернулся от своего альфы, не желая вдаваться в подробности. Вроде бы только недавно он набрался решимости во всем сознаться Кияру и семье, но агрессивный вид альфы отбрасывал любое желание делиться новостями. — Я расскажу тебе позже. — Ты расскажешь мне сейчас! — Да что ты прицепился ко мне?! — не выдержал Данаб, как ужаленный спрыгивая с кровати. — Я же сказал, что расскажу потом! Ничего ведь не случилось с твоей тачкой, чего пристал?! Кияр отступил. Он знал, как никто другой, каким агрессивным может стать Данаб, когда кто-то задевает его за живое. Однако впервые эта ярость была направлена на него самого. Гнев омеги обижал. — Данаб, мне нет дела до машины, — постарался как можно спокойней и рассудительней сказать Кияр. — Я просил ее не трогать, потому что знал, что тебе будет непросто ею управлять. Она не для омег. — Тогда в чем проблема? — Данаб скрестил руки на груди, упрямо отворачиваясь от альфы. Кияр совсем опешил. Поджатые губы омеги неожиданно делали ему больно. Как будто он не заслуживает знать правды. Как будто он всего лишь симпатичный аксессуар в жизни Данаба, который вдруг не вовремя взбунтовался и потребовал объяснений. — Куда ты ушел утром? — взял себя в руки альфа. — Почему так срочно? Почему не брал трубку? Где ты был все это время? — Раньше тебя никогда не волновало, где я. Что изменилось? — Мы не говорим о том, что было раньше! Мы говорим о том, что ты делал и где был сегодня, Данаб! — повысил голос Кияр, не вынеся издевки в голосе партнера. — Я был в гинекологии, черт возьми! Потому что этим утром чуть не потерял ребенка, потому что вчера нам было очень весело в постели! — наконец-то взорвался Данаб. — Ну?! Ты доволен? Кияр пораженно отступил. Данаб рухнул, как подкошенный — как марионетка, чьи веревки вдруг резко опротивели кукловоду, — и в отчаянии закрыл лицо руками. — Я хотел тебе рассказать, но тебя никогда нет рядом, — шептал омега. — Почему тебя никогда нет рядом, Кияр? Данаб поднял покрасневшие глаза на альфу, который возвышался над ним, словно тотем. Его вид, разбитый, разрушенный, рассекал бьющее в ушах сердце альфы отравленным кинжалом. — Ты… Ты… — только и смог проблеять он, в своей растерянности вдруг помолодев на несколько лет. — Я беременный от тебя, Кияр, — безжалостно припечатал Данаб, поднимаясь с кровати и утирая сухие слёзы. — И пока ты бегал от меня, как черт от ладана, я живу с этим уже несколько недель. Этим утром мне стало плохо, а тебя как всегда не оказалось рядом. Пришлось угонять твою бесценную тачку, лишь бы избежать… выкидыша. — А сейчас? — вдруг взволнованно спросил альфа. — Что? — Что сейчас? Ты все еще?.. Данаб хмыкнул. Не так он представлял себе этот разговор. Нормальные пары дарят друг другу пинетки и тесты, а Данаб в своем репертуаре: вывалил на Кияра ушат помоев. — Да, я все ещё. Кияр глубоко вздохнул. — Почему ты… Почему утром не сказал? — Тебя не было! — Да святая Мария, я был в булочной на соседней улице, ты мог мне позвонить! Данаб опешил. — В булочной? Я думал, ты опять ушёл. Кияр сквозь зубы зарычал и принялся метаться по их спальне, как медведь в клетке. Кого винить в недоверии омеги? Не самого ведь Данаба? — Я бы вернулся, Данаб! Неужели твоя гордость выше ребенка? Данаб задохнулся от возмущения и подскочил, уязвленный. — При чем тут вообще моя гордость?! — он ткнул пальцем в грудь альфы. — Я даже не видел тебя как вариант решения проблемы! — Почему?! — страдальчески скривился Кияр, беря в плен ладони палец омеги. — Почему, Данаб? Я же всегда все делаю так, как ты хочешь. — Потому что я тебе не нужен таким! Тебе нужен красивый и жизнерадостный Данаб, как и всем вокруг! Никому не нужен Данаб, у которого есть проблемы. Я для тебя лишь декоративный кролик, злобный и симпатичный, и с самого начала был им! Кияр покачал головой, не соглашаясь. Да, такого Данаба он видел впервые — отчаявшегося, кричащего до звона в ушах, с высохшими остатками слёз в покрасневших глазах. — … и ребёнок тебе не был бы нужен. — Это не так, Данаб, — альфа попытался вразумить своего омегу, хватая того за холодную и потную ладонь. — Я не верю своим ушам, что ты такое говоришь! Ты никогда не был для меня тем, что ты описываешь. — Откуда мне об этом знать, Кияр? — осипшим голосом спросил Данаб, отнимая руку. — Если бы только я был для тебя не просто омегой, а кем-то больше… — Но ты и есть больше, — безнадёжно пытался доказать Кияр. — Если и так, — вскинулся Данаб. — Если так, почему ты не говоришь обо мне родителям? Почему не знакомишь с друзьями? Почему у нас нет ни одной совместной фотографии, а переписки заканчиваются на вопросе, что купить домой? Почему ты никогда не говоришь мне, что я красивый? Что я нужный? Может, я хотел бы слышать серенады? Почему не ешь мою стряпню? Почему не предупреждаешь, когда исчезаешь на сутки, на недели? Почему, альфа, почему?! — сорвался на постыдный крик Данаб. Он никогда не хотел показывать эту сторону Кияру, но тот не оставил ему выбора. Кияр, набычившись, выслушал все претензии Данаба и, намеренно делая тому больно, пулеметной очередью ответил: — А что мне оставалось делать? Ты флиртуешь со всеми подряд, красишь волосы в немыслимые цвета, гуляешь по своим модным тусовкам. Ты хотя бы знаешь, кем я работаю? Знаешь, что у меня аллергия на морепродукты? Спрашиваешь, где я, когда уезжаю в командировки? Откуда мне знать, что я тебе нужен? Теперь они стояли лицом к лицу, поставив друг друга в положение цугцванга. — Ты мне не дал возможности этого узнать. Ты сам придумал мой образ и поверил в него… — Нет, это ты создал этот образ и заставил меня в него поверить! — Чудесно, — хмыкнул Данаб. — Закончим на этом разговор, я устал и хочу уехать к Джафару. — Какого черта?! Ты не можешь вот так сбежать, на середине разговора! Кияр был готов рвать на себе волосы от злости. Вся их ссора, неказистая и бессмысленная, вывела его из себя. Грубая и глупая, она назревала между ними очень давно, впрочем, все равно мешая осознать самое главное. — А вот и могу! — упрямо топнул ногой Данаб, неосознанно закрывая ладонью живот. Он хотел расцарапать альфу, нет, разорвать его, за каждое слово, причинившее ему боль. Как он смел за всей бравадой упустить главное? Как смел намеренно, за свою боль, укусить в ответ?! И Кияр понял это. Его омега стоял перед ним, как маленький храбрый солдат, несмотря на ужас всего дня, он стоял перед ним, Кияром, и зубасто защищал своё, несмотря на разницу в росте и положении. — Не уходи так, ночью, после всего, что было. Я сам уйду, — сдался устало Кияр, отступая. Но Данаб почему-то только сильнее взбесился. Со всей силы отпихнув альфу, он достал из шкафа рюкзачок и принялся скидывать туда все, что казалось ему самым необходимым при срочной эвакуации. Еще никогда Кияр не чувствовал себя таким ничтожеством. Несмотря на его рост и мускулатуру, Данаб резал его без ножа, пока носился по квартире и собирал свои пожитки в крохотный рюкзак. — Нам стоит подумать обо всем отдельно друг от друга, — не глядя в глаза Кияру, сказал Данаб. «Нет, не стоит», — хотел сказать Кияр, но произнес совсем другое: — Ты вызвал такси?6.
19 марта 2019 г. в 14:38
В жизни Кияра Демир все было устроено просто. Пускай его родители и проводили большую часть года на другом конце света, он слыл хорошим сыном и братом. Он не приносил воспитывающим его дедушкам никаких хлопот, кроме самых обыденных, в юношестве занимался исключительно учёбой и спортом, а омег, которым тоже не особо нравился неразговорчивый хмурый альфа, избегал вплоть до окончания лицея.
Окончил он его, кстати, со средним баллом в восемь целых и две десятых, что было выше среднего среди его сверстников. Затем Кияр выучился на архитектора в скромном университете родного города, Тулузы, нашел работу себе по нраву в филиале немецкой строительной компании и, казалось бы, осел. Но через некоторое время его филиал расширился и переехал — так альфа оказался в Париже, городе, который он считал свалкой.
Первое время Кияр много работал и почти ни с кем не общался, проводя всё время или на объекте, или за расчетами и графиками. Он плохо переносил смену привычного порядка жизни и в минуты душевного колебания предпочитал заполнять голову только работой. Нелюдимого громилу сторонились, но он понравился людям «сверху» и вскоре сам стал одним из тех начальников. Место принесло ему деньги, а деньги — омег.
В принципе, Кияру нравился его образ жизни, и он не собирался в нем что-либо менять, но тут случился «бум».
Его звали Данаб.
Он младше на пять или шесть лет, его языком можно было бриться по утрам, а лукавый взгляд заставлял пересыхать горло.
С тех пор, как Кияр исчез в сетях омеги, прекратилось и его спокойное существование. Данаб был как взрыв, как бесконечный неиссякаемый фонтан, как вихрь, нет — как ураган! Он сметал всё на своем пути — Кияру оставалось лишь успевать за ним. И только он было думал, что смог поймать омегу, как тот ускользал, оставаясь для него сияющей в небе далекой звездой. Кияр мог любоваться им издалека, боясь обжечься, подпустить ближе. Ему всегда казалось, что для такого яркого омеги, он, как альфа, был слишком приземленным и скучным. Кияру всегда думалось, что стоит Данабу наиграться с ним, как котёнку с резиновой мышкой, он тут же станет для него пройденным этапом. Но время текло, а Данаб, всё такой же ослепительный и недоступный, продолжал быть рядом, дурманя и разум, и сердце.
Кияр принадлежал ему с потрохами.
Известие об аварии не смогло его вывести из себя, нет. Он слышал заискивающий мурлыкающий голос омеги, понимающего, что опростоволосился, слышал, что с ним всё в порядке. Этого было достаточно, чтобы не начать рвать на себе волосы от ужаса, но недостаточно, чтобы до конца успокоить альфу внутри. С одиннадцатого округа до шестнадцатого было около часа езды, а с крошечным подобием автомобиля Данаба — все полтора. Кияр едва умещался в водительском кресле: его колени так и норовили задраться выше ушей, а руки, как две неуклюжих медвежьих лапы, никак не могли ухватиться за руль по-человечески.
Он отлучился утром в булочную буквально на час, и это привело к тому, что его неугомонный омега угнал «Хаммер», исчез на целый день, не отвечал на телефон, а потом огорошил новостью об аварии. А ведь это был один из немногих выходных дней Кияра, и он хотел их провести с куда большей пользой вместе с Данабом.
Но вот уже пара кварталов, кладбище Пасси, кольцо у ворот Отей, крюк к воротам Майо, тоннель, въезд, выезд... Его автомобиль было видно издалека, как и стоящий боком пикап. Никакого труда не составило проанализировать ситуацию и установить причину столкновения. Кияр поджал губы и ускорился.
Данаб нашелся внутри машины. Казалось, он спал, но крохотная морщинка меж бровей и крепко сжатые вокруг руля пальчики свидетельствовали о том, что он бодрствует. Кияр нетерпеливо постучал в окно, привлекая внимание. Омега завозился, медленно открыл воспаленные глаза и бессмысленно посмотрел на альфу за стеклом. В ту же секунду взгляд омеги прояснился, и он тотчас распахнул дверь и выпрыгнул навстречу к Кияру, слегка покачнувшись.
— Твоя машина — это орудие пыток, — сказал он, слабо улыбаясь. Сердце Кияра, казалось, забыло, как стучать.
Обычно смуглая и румяная кожа Данаба выглядела потускневшей, под глазами залегли глубокие тени, а его тон, нарочито беззаботный, вызвал у альфы лишь раздражение.
— Тогда, может, не надо было ее брать? — хмуро ответил Кияр, осматривая Данаба на предмет повреждений.
— Я же уже извинился, — фыркнул омега, скрестив руки на груди. — У меня не было времени возвращаться за своими ключами.
Кияру было очень любопытно, куда это спешил Данаб в такой ранний час, и что мешало ему ответить на звонки в течение всего дня, но нужно было сначала заняться насущной проблемой.
— Где другой?
Данаб неопределенно повел плечом.
— Был где-то тут.
— А жандармы?
— Я никого сам не вызывал.
Кияр раздраженно вздохнул и потер лоб, размышляя. Его транспортное средство, как и было сказано Данабом, пострадало несильно, по крайней мере, внешне. Гораздо печальней все обстояло с пикапом, но его владельца нигде не было видно. Кияр, задумчиво почесав макушку, открыл капот «Хаммера» и спустя пару минут выдал:
— Так, понятно, поехали.
— Что? — растерялся омега. — А как же жандармы, протокол…
— Да ну это всё. Садись в салон.
Так они и уехали, оставив на перекрестке и пикап незнакомца, и «Фиат» Данаба. Впервые в жизни Данаб не стал спорить и молча уселся обратно в автомобиль — только уже на пассажирское кресло — с облегчением поджимая под себя ноги и утыкаясь взглядом в окно с видом на ночной Париж.
Он не мог поверить, что этот день подошел к концу, и он едет домой.