Одержимость

Джеймс потащил Кайдена в бар на Сильверсан-Стрип, к маленькому уютному заведению, которым управлял сварливый пожилой турианец. "Сад бога дождя", так назывался бар, который, со слов Джеймса, был единственным "спокойным" местом, где можно было напиться. По его мнению, у каждого члена команды Нормандии было особое, подходящее именно ему место, и Джеймс всегда брал их с собой туда. У Джек этим местом являлось Чистилище. С Шепард отлично было выпивать в казино и играть в азартные игры (ей нравилось пытаться уговорить Джеймса поддаться соблазну и с помощью ее биотики подтасовать результаты игры в рулетку). Гаррус любил каждую захудалую дыру, где подавали декстро выпивку, но был особенно неравнодушен к Загробной жизни на Омеге. Лиара обожала шикарный маленький бар в Президиуме, где любой напиток стоил дороже большинства пушек, которыми владел Джеймс. Он всегда позволял ей оплатить счёт, когда они туда выбирались. "Сад бога дождя", безусловно, был местом Кайдена, и Джеймсу почему-то казалось, что этот бар является не самым посещаемым на Цитадели. Он не знал, почему турианец назвал его так странно, у турианцев были духи, а не боги, но Джеймсу думалось, что это может быть как-то связано с небольшим количеством живых зеленых растений, украшающих барную стойку и стены. Этот бар процветал вопреки здравому смыслу (и, вероятно, потому, что все пиво выливалось в цветочные горшки). Они заказали напитки (виски для Кайдена, пиво для Джеймса) и скользнули на свои обычные места. Сигаретный и сигарный дым густо висел в тускло освещенном воздухе, придавая бару мрачный, зеленый вид. Джеймсу нравилась иллюзия анонимности. Кайден украдкой закурил сигарету. Джеймс бросил на него косой взгляд. − Я думал, ты бросил. − Так и есть, − пробормотал он. − Это правда... Слушай, только не говори Шепард. Потягивая пиво, Джеймс наблюдал за игрой в биотбол на большом экране. Кайден молчал, проверяя свой омни-инструмент каждые две минуты, и быстро выкурил три сигареты одну за другой. − Может ты прекратишь? Она в порядке. Остынь, не то взорвешься, − предупредил его Джеймс. Кайден совет не оценил. − Моя жена, с которой я прожил всего четыре месяца, сегодня чуть не была убита в собственном доме. Прости меня, если я немного нервничаю. Мне кажется, я еще слишком молод, чтобы стать вдовцом. − Я знаю, майор. Я тоже там был. Кайден вздохнул, моментально выпустив все раздражение, и устало провел рукой по глазам. − Я знаю. Прости, ладно? Он сделал большой глоток виски, допив шот одним махом и жестом попросил еще. − Я знаю, Кайден. Все нормально. Просто... Шепард хочет, чтобы ты расслабился. Она о тебе беспокоится. − Да, но я о ней беспокоюсь больше, − пробормотал он. Джеймс подтолкнул к нему новую стопку виски, которая скользнула по стойке бара. Старый бармен-турианец фыркнул, не обращая внимания на солдат Альянса, устроившихся в его тихом маленьком баре. Джеймсу казалось, что этому турианцу стоило бы быть чертовски благодарным, что они всегда предпочитают тратить свои с трудом заработанные кредиты именно здесь. Его бар не был похож на место, полное платежеспособных клиентов. Но это же старик Нурексиус! Он никогда не выглядел счастливым и, хотя с войны первого контакта прошло немало лет, не стал ничуть лояльнее к людям. Зато он делал чертовски хорошую "маргариту" для Шепард, лучшую в округе. Джеймсу порой казалось, что этот расист турианец немного влюблен в героиню. − Выпей, майор, − улыбнулся он. − Тост за Шепард, которую чертовски трудно убить. Пусть это никогда не изменится! Кайден не улыбнулся, но все же коснулся своей стопкой бутылки с пивом Джеймса и одним махом опрокинул напиток в себя. − Жаль, что взаправду ее не так трудно убить... это спасло бы меня от двух лет ада, − мрачно пробормотал он, и Джеймс поморщился. Они сидели молча, а пустые стопки вокруг Кайдена неуклонно росли. Если бы не его биотический метаболизм, Джеймс остановил бы Спектра еще после пятой рюмки, но не стал его трогать, понимая, что тот заслужил право хотя бы на одну ночь сбросить с себя груз ответственности и немного расслабиться. − Итак,− начал Кайден после примерно часа тишины, редкие комментарии по поводу игры в биотбол не считались. − Шеп сказала мне, что вы с Эш уже успели закрутить роман. Наверное, мне нужно вывести тебя на улицу и произнести речь в стиле "если ты причинишь ей боль, я убью тебя"? Но мне не сильно этого хочется, так что давай сделаем вид, что я уже все сделал. − Лола на меня донесла! − возмутился Джеймс. − Когда ты об этом узнал? Кайден, ухмыльнувшись, пожал плечами. − Этим вечером. Она была как пьяная от седативных, а когда Шепард пьяна, она становится болтливой. К тому же, она мне все рассказывает, чувак. Не умеет долго хранить тайны. Плюс Эш обмолвилась об интрижке на Нормандии. Я сложил два и два. Не волнуйся, Шепард думает, что это мило. И я совсем не против, если вы двое будете вместе. Ну и что планируешь делать дальше? − Кайден растягивал слова, алкоголь явно развязал ему язык. − Дальше? − повторил Джеймс. − Нет никакого дальше. Мы снимали пар во время войны. Все началось на той вечеринке, которую устроила Шепард, ну ты знаешь, после истории с клоном. А в последний раз мы были вместе перед этим… − Перед Лучом, да. − Да... Мы встречались месяц или два, а после войны... просто немного отдалились друг от друга. В военное время все по-другому. Все так... жарко. Неудивительно, что сейчас на Земле бум рождаемости, − Джеймс кашлянул. − Не то чтобы мы не заботились о... Мы же не идиоты. Ну, я − возможно. Ты понимаешь... Кайден улыбнулся, а потом кивнул. − Понимаю. Еще как понимаю. Шепард и я... иногда мы были просто неадекватны. Я не могу сказать тебе ничего, что не сделало бы меня лицемером. Мы начали отношения в самое неподходящее время, еще до войны, и никогда не останавливались. Даже когда мы были врозь, я постоянно думал о ней. Полностью терял контроль. Я видел, как она падала на поле боя, и хотя снаружи был спокоен, но внутри просто терял рассудок. Хотя секс был чертовски хорош, − небрежно произнес он и отпил еще виски. − Чертовски хорош. Я скучаю по этому сексу. Это было так отчаянно и грубо. В мирное время такой интенсивности не бывает, вот что я тебе скажу. Джеймс удивленно посмотрел на него. − О'кей, − медленно произнес он, ставя стакан на стойку. − Я думаю, что с тебя хватит. − Нет, я в порядке, − сказал Кайден и хлопнул Джеймса по руке. − Не пойми меня неправильно, секс и сейчас просто замечательный. Даже после всего этого. Но все по-другому, мягче, медленнее. Я вроде как скучаю по этим халтуркам в раздевалке. Джеймс повторил рвотное движение, изображенное Эш в больнице, сделав вид, что засовывает пальцы в горло. − А в чем дело? − Кайден беззастенчиво рассмеялся. − Ты же не думал, что мы с Шеп сидели и играли в шахматы? − Похоже, что нет, чувак, − проговорил Джеймс, делая глоток пива и закидывая немного арахиса в рот. − Dios. − Я хочу есть, − неожиданно сказал Кайден. − Мне еще нужно расспросить тебя насчет Эш, но давай уйдем отсюда и купим какого-нибудь фастфуда. А потом мы выпьем еще виски. Еще больше виски. Может быть, немного кофе. Я люблю кофе. Может быть, немного виски в кофе. Он встал и споткнулся. Джеймс схватил его за плечо. − Я тебя прерву, Аленко. Но предложение перекусить звучит неплохо. Пошли, там есть шашлычная дальше по дороге. Мы сядем где-нибудь и поедим. − А ты знаешь, кто любит поесть? − сказал Кайден с напускной печалью, когда они расплачивались по счету и уходили. − Моя жена. Она бы с удовольствием съела жирной еды. Мы обязаны пронести немного ей в больницу. Ш-ш-ш, только не говори маме! Джеймс закатил глаза. − Мы так и сделаем. А потом тебя выгонят медсестры, когда поймают. − Я очень хитрый Спектр. Меня не поймают. Я выше закона, мой друг! − Кайден широко жестикулировал, словно уже убеждал сотрудников больницы. Джеймс рассмеялся и покачал головой, глядя на состояние своего друга. Может быть, он и напился, но, по крайней мере, немного расслабился. Они дошли (в случае Кайдена более уместным было сказать "доковылял, пьяно спотыкаясь") до одного из вездесущих киосков быстрого питания и купили гору вредной пищи. Кайден внезапно вполне целеустремленно направился куда-то в сторону, словно у него в голове возникла идея, и Джеймс последовал за ним. − Куда это ты собрался? − крикнул он, когда Кайден повел его вниз по тускло освещенному переулку. − Может, нам лучше вернуться к тебе и поесть? − Нет. Это место вызывает во мне желание кого-нибудь убить. Нижнее белье Шепард валялось повсюду в той чертовой комнате... ее обручальное кольцо украли. Я еще не допрашивал пленника, которого поймала Эш, потому что, если бы я это сделал, то убил бы его, − сказал Кайден, и Джеймс понял, что он абсолютно серьезен. Дерьмо. − Она не носила свое кольцо? − Нет. Ее пальцы распухли. Она хранила его вместе со своими старыми, сожженными жетонами в шкатулке для драгоценностей. Полагаю, она не думала, что их могут украсть, − резко сказал Кайден, его плечи напряглись. Он глубоко вздохнул, пытаясь себя успокоить, и Джеймс понял, что им необходимо еще виски. Зная, что еще пожалеет об этом, он велел Кайдену оставаться на месте, а сам забежал обратно в бар, купил две бутылки в коричневых бумажных пакетах и вернулся обратно к другу. В ответ на удивленно поднятые брови Кайдена Джеймс только пожал плечами. − Уверен, они нам понадобятся. Утром ты вряд ли будешь мне благодарен, но думаю, что ты заслуживаешь взять выходной. Эш сможет справиться и без тебя. Кайден ничего не сказал и продолжил идти впереди. − Почти пришли. Я хочу показать тебе наше секретное место, мое и Шепард. Ты не должен никому рассказывать, Джимми. Это совершенно секретно. Они пришли к разрушенной части Цитадели, которую еще не успели восстановить после ее захвата Жнецами. Одно из зданий, большое и зловещее, было только наполовину отремонтировано. Огни в этой части тускло мерцали, но Кайден, даже не обратив на это внимания, начал взбираться по строительным лесам, закрепив пластиковый пакет с выпивкой и едой на груди. Хранитель продолжил трудиться, не обратив совершенно никакого внимания на их присутствие. Джеймс охерел. − Что ты делаешь, парень? Это очень опасно. − Нет, это не так, − Кайден ткнул себя пальцем в грудь. − Биотик, помнишь? Я поймаю тебя, если ты упадешь, и я могу поймать себя. Мы с Шепард тренировались. Обычно она страхует меня во время подъема, а потом я поднимаю ее, но все будет хорошо. Да ладно, вид потрясающий. − Вы оба − сумасшедшие. Ты делаешь это ради удовольствия? − Джеймс разинул рот, начиная подниматься вместе с Кайденом. Он же не трус. Если Кайден может это сделать, то и он тоже. − Ага, − откликнулся тот. − Знаешь, иногда приятно разогнать кровь. Шепард любит заняться чем-нибудь подобным, если долго валяется на диване. Ей нравится адреналин, хотя обычно она потом всю неделю не может прийти в себя. Мы вступили в Альянс не ради спокойствия и дерьмовой еды. Кроме того, что такое гравитация для таких, как она? − Здоровая сила природы, которую нужно уважать и не искушать лазанием по еле закрепленным лесам? − шутливо парировал Джеймс. Кайден усмехнулся, уже почти достигнув верха, его ладони быстро и размеренно хватались за выступы, а мускулы на руках играли под кожей. − Гравитация, возможно, и была важна до появления полей массового эффекта, но сейчас она ничтожна по сравнению с Шепард, − сказал он, криво усмехнувшись. Джеймс подумал, что это прозвучало ужасно гордо и самодовольно. − Она − хозяйка гравитации, и та будет делать все, что Шепард ей велит. − Вы, ребята, просто ненормальные. Напомни мне никогда не спрашивать, чем вы занимаетесь по пятницам вечером. Наверное, чем-то вроде стрельбы по молотильщикам. − Не-а, − пропыхтел Кайден, перевалившись через последний выступ. − Это по четвергам. По пятницам у нас биотический стриптиз-покер. Даже не спрашивай о вторниках. Мы − существа привычки. − Loco, − пробормотал Джеймс. Кайден схватил Джеймса за руку и дернул вверх, затаскивая на крышу. Затем он подошел к краю, сел и подвинулся, освобождая место для Джеймса. Кайден достал свой кебаб и начал радостно жевать, запивая еду большими глотками виски. В промежутках между укусами он закурил еще одну сигарету, и ее огонек слабо тлел в темноте. Джеймс сел рядом с ним и, наконец, посмотрел на открывающийся вид. Под ними расстилалась полоса жилого сектора с мерцающими огнями насколько хватало глаз. Река света, текущая только для них. По сравнению с темными и заброшенными частями отремонтированные места светились намного ярче, напоминая светлячков в траве или весело мерцающие огни гирлянд. Земля как раз была видна сквозь “рукава” космической станции. И это было прекрасно. Постоянные сумерки Цитадели создавали впечатляющий вид. Джеймс подумал, не это ли видела Лола, когда истекала кровью, а рядом лежал мертвый Андерсон. − Ну и махина, − пробормотал себе под нос Кайден. − Не вижу причин, почему бы им не любить тебя. Лучшие места...* Почему-то Джеймсу показалось, что он разговаривал совсем не с ним, погрузившись в одному ему известные воспоминания. Для Джеймса в словах Кайдена не было никакого смысла, поэтому он просто промолчал. Лица Джеймса коснулся ветер, и он на мгновение удивленно замер. На Цитадели не могло быть проявлений настоящей погоды. И спустя секунду он осознал, что, скорее всего, система оксигенации и рециркуляции воздуха каким-то образом создала быстрый ток воздуха на такой высоте, или, возможно, это просто была разрушенная часть Цитадели со своей особенностью, отголоском природы. − Мы с Шепард делаем вид, что вернулись на Землю. Что мы молоды, встретились где-то в переполненном городе. Никаких Жнецов. Просто случайная встреча, а под нами раскинулся город, − тихо проговорил Кайден. − Иногда мы сидим здесь часами и просто разговариваем. Обо всем и ни о чем. О наших днях, о нашей работе, о нашей квартире. О том, как она скучает по работе, но не может смириться с возможностью быть сломанной снова. О команде первой Нормандии. О Мордине, Тейне, Легионе. Говорим о Сузи, о Джокере. О Горизонте. О мальчике. О Вермайре и о том, как мы с Эш там чуть не погибли. О Марсе. Кайден замолчал на секунду и сделал глоток. − Мы говорим о том, как она скучает по Андерсону. Так сильно, что иногда не может дышать. Как бы она хотела сказать ему, что любит его, прежде чем он умер. Обо всем, о чем она захочет поговорить. Иногда ветер высушивает ее слезы раньше, чем это успеваю сделать я. Иногда она целует меня, и я забываю обо всей красоте, раскинувшейся под нами, потому что ее лицо затмевает все это. Иногда она делает и то и другое одновременно, и я вижу, как каждый огонек разбивается на призмы в слезах, застывших на ее ресницах. Джеймс промолчал, а к горлу подступил ком. Он и понятия не имел, что отношения могут быть такими. Невозможно оценить чужие чувства со стороны. Он думал, что давно уже все понял: Шепард и Кайден вместе, они любят друг друга. Но, как и раньше в этот же день, в больничной палате, с Кайденом, свернувшимся на краешке постели Шепард, и ее синими пушистыми носками, Джеймс внезапно почувствовал смущение от глубины слов Кайдена о том, чем они занимаются в обычное время. И речь шла вовсе не о сексе. Джеймс взял бутылку виски, которую Кайден протянул ему, и сделал большой глоток. − Должно быть, ты сегодня испугался, − наконец сказал он после долгой паузы. − Мне очень жаль. − Не стоит. Я знал, во что ввязываюсь, когда женился на ней. Я бы ни за что на свете этого не изменил. Она всегда была кем-то большим, чем просто моя жена или подруга. Она − коммандер Шепард. Мы были бы дураками, если бы думали, что после войны все будет нормально. Хотя и надеялись на обратное. Джеймс сделал еще один глоток, почувствовав, как на него накатывает меланхолия. − Дом уже отремонтирован? СБЦ все еще рылся в поисках улик, когда я уходил. − Нет. Я не мог этого вынести. Схватил то, что мне было нужно для Шепард, и ушел. Сегодня я не буду спать дома. Переночую в больнице, там есть койка. Я позвонил ремонтнику, чтобы он завтра пришел починить окно, и охрана здания следит, чтобы у нас больше ничего не украли. Но я пока не хочу туда возвращаться. Пребывание там меня слишком злит, − хрипло произнес Кайден. − А мне нужна ясная голова. Я должен провести расследование. − Ты уверен, что тебе следует этим заниматься? − спросил Джеймс, нахмурившись и сделав еще один глоток. − Думаешь, Эш не справится? Я обязательно помогу, и ты не сможешь удержать меня, cuate. Кайден улыбнулся. − Спасибо. Я... ценю это. Я знаю, что мне не следует заниматься этим делом, но и меня ничто не удержит от этого. Эш и я будем работать вместе, как обычно. У нас есть оружие, которое нужно отследить, и преступник, которого нужно допросить. Мы выясним, кто пытался убить мою жену. Кайден забрал у Джеймса бутылку и допил одним глотком. − Черт возьми, маме негде остановиться. Я надеюсь, что она подумала о том, чтобы забронировать отель. Обычно она остается у нас. − Твоя мать, конечно, это нечто. Ты никогда не говорил, чувак, что она такая горячая штучка. − Вега, я извергну на тебя этот восхитительный кебаб, если ты еще раз скажешь что-нибудь подобное, − предупредил Кайден. − Моя мать не горячая штучка. Она − шестидесятипятилетняя вдова. − Ладно, ладно. Я просто так сказал, − Джеймс рассмеялся над злым выражением лица друга. − Эш в любом случае больше соответствует моему вкусу. − Да, кстати, насчет Эш − я забыл свою предыдущую речь, но если ты... − Если я сделаю ей больно, ты убьешь меня, я знаю, − прервал его Джеймс. − Хорошо. Я не знаю, что там у вас происходит, но постарайся... − Не наломать дров? − спросил Джеймс. − Да. Что-то типа того. Они надолго замолчали, но тишина между ними не была напряженной. Огни домов холодно сверкали в их глазах, а хранитель издавал слабые хлопающие звуки, когда ремонтировал что-то непостижимое для Джеймса. Кайден обхватил голову руками и глубоко вздохнул. − Надеюсь, мама больше не будет приставать к Шепард насчет детей. Я сказал ей, чтобы она прекратила. − Сильно достала? − Да, − Кайден потер глаза, разом постарев. − В прошлый раз мама сказала Шепард, что она не становится моложе, и разглагольствовала о том, каким милым я был в детстве. Она просто стара и одинока и хочет внуков, но не понимает, что иногда обижает Шепард своими придирками. Ты знаешь, моя мама и Шепард любят друг друга, но в последний раз, когда она подняла этот вопрос, Шепард серьезно с ней поссорилась и назвала ее назойливой старой летучей мышью. Вот почему мама уже давно не была на Цитадели. Было приятно увидеть сегодня, что они забыли обо всем этом. − Вот черт, серьезно? − удивился Джеймс. − Шепард не очень любит детей, да? Я в этом ничего не понимаю, но думал, вы, ребята, давно все спланировали. Шепард уже лучше, вы теперь женаты, война закончилась. − Ну и что? Война − не единственная причина, чтобы не иметь детей. Я не говорю, что они мне не нужны... но я хочу, чтобы Шепард была счастлива. А она − никогда... Я не знаю, − Кайден щелчком выбросил последнюю сигарету в темноту, наблюдая, как она грациозно полетела вниз. − Отвратительная привычка, − произнес он. − Напоминает мне о проклятом Призраке. Чертов сукин сын. Я снова закурил только после того, как Шепард получила травму в прошлом году. Двадцать лет коту под хвост. Просто было поводом очистить голову, выйти из больницы на две минуты. Шепард все равно − черт, да она сама иногда курит, словно сигареты больше не вызывают рак! Но все же я не должен дымить рядом с ней. Мне не нравится, что она видит, как я это делаю. − Я не осуждаю тебя, Кайден. У всех нас есть дурные привычки. Так уж получилось, что у тебя есть виски, сигареты и братание. В таком порядке. А я? Мне нравится выбивать дерьмо из кого-нибудь. Кайден тихо хмыкнул. − Мне вообще не следовало начинать. Плечи Кайдена поникли. Он открыл вторую бутылку виски и сделал большой глоток. Джеймс видел, что биотик уже напился, но голову он продолжал держать прямо. − Мы потеряли ребенка, − внезапно сказал Кайден, его пристальный взгляд был устремлен на горизонт, сотканный из мерцающих огней. Сердце Джеймса замерло, а лицо вытянулось. − Что? М−м−м, мне очень жаль, − пробормотал он, не зная, что еще сказать. − И когда же? О Боже, пожалуйста, не говори, что сегодня... Кайден покачал головой, теребя остатки обертки от своего кебаба. − У Шепард был выкидыш несколько лет назад, − он швырнул вниз обертку, тут же подхваченную ветром, и усмехнулся. − На самом деле, это было не совсем так... ведь она тоже умерла. Это произошло после атаки коллекционеров, но я позволил этому случиться, позволил ей уйти. А несколько дней назад... Я так разозлился на Джокера, хотя и не должен был бы, но когда он позвонил к нам домой и начал ругать Шепард из-за Сузи, я вроде как сорвался. − Черт, − выдавил Джеймс, неуклюже пытаясь подобрать подходящие слова. − Миранда Лоусон рассказала ей об этом только через несколько месяцев после ее пробуждения. Она была больна. Цербер планировал вернуть к жизни ребенка, нашего ребенка, используя что-то наподобие проекта Лазарь, чтобы он стал своего рода выкупом или способом удерживать Шепард, но Лоусон убедила Призрака не делать этого. Они просто... выбросили его, когда оживляли ее. Я узнал об этом только в прошлом году. Мне сказала Шеп, когда мы снова были вместе. Огни мерцали в его темных глазах. В его увлажнившихся глазах. − Я оплакивал его. − Я понятия не имел, − произнес Джеймс, не зная, что еще можно сказать своему лучшему другу. Он почувствовал себя ужасно косноязычным и глупым. Он и понятия не имел, что они имели дело с чем-то подобным. − Это было во время войны? Кайден кивнул. − Да, она рассказала мне об этом сразу после нашего настоящего идеального свидания на Цитадели. Я просто помню, что был шокирован... и обижен, что она не сказала мне раньше. Он вздохнул. − Но я понял, после Горизонта и Марса, после всего этого, я видел, что она просто не могла взять и рассказать мне об этом. Она горевала гораздо дольше, чем я. У нас почти не было времени, чтобы просто сесть и обсудить все, что произошло между нами. По-моему, я только сказал, что мне очень жаль. Мы много об этом не говорили, погрузились в работу и борьбу со Жнецами. Я чувствовал себя виноватым. Очень сильно виноватым. И не был уверен, почему, или как поступить правильно. После истории с клоном... у нее случился нервный срыв, она рыдала в течение двух часов, пока я обнимал ее. Я не знаю, думаю, что вся эта ситуация выбила ее из колеи. Если они смогли сделать клона... Она испугалась того, что они делали с ее телом. Долгое пребывание в больнице только усилило эту фобию. Ты видел, что произошло сегодня в машине скорой помощи. Кайден на секунду замолчал и продолжил. − Мы впервые встретились перед Иден Прайм, − он снова мягко улыбался. − Именно в Рио, а не где-нибудь там, в Доках. Я посмотрел на нее и подумал, что она какая-то невоспитанная штатская девчонка, с плохой осанкой и кожей, которая видела слишком много солнца. Джеймс фыркнул. − Держу пари, ты об этом пожалел. − Вскоре она надрала мне задницу. Я был... я почувствовал к ней влечение, очень сильное. А потом началась погоня за Сареном, и мы все это время были вместе. А потом она умерла. После Цербера, войны... иногда казалось, что все, что было между нами, − это боль и кровь. И только после войны мы действительно начали просто жить, понимаешь? − Джеймс кивнул, и Кайден снова отвернулся. − Мы соорудили могилу в Саду. Простую и маленькую, рядом с большим дубом. Джеймсу вдруг стало их очень жаль. Он представил себе, как они стоят рядом с огромным дубом, а в земле − пустая могила. − Без имени или чего-то еще, но это уже было хоть что-то, − Кайден повел плечами, словно ему стало холодно, и снова потер лицо. У него пробивалась борода, глаза немного налились кровью. − Это был первый раз, когда я увидел ее плачущей, с тех пор, как она впервые очнулась от комы и спросила, действительно ли Андерсон мертв. Джеймсу вдруг захотелось побежать обратно в больницу, забраться в постель к Лоле, надеть ей пушистые носки и целовать ее в лоб, пока она снова не начнет улыбаться. − Звучит глупо, да? − сказал Кайден, наконец поворачиваясь лицом к Джеймсу, свесив ноги с отвесного обрыва. − Оплакивать того, кого мы по сути даже не знали. − Ты имеешь право горевать, если тебе больно, − искренне произнес Джеймс, так же искренне желая утешить своего брата по оружию. − Для этого нет никаких правил. Это только твое, личное. − Мы построили свою жизнь с нуля, − кивнул Кайден, снова глядя на высокие башни. − И нам очень хорошо вместе. С каждым днем я люблю ее все больше. Больше, чем я когда-либо думал возможным. Сейчас нам уже не нужно сражаться. − Он улыбнулся, кривя губы в усмешке. − За исключением моментов, когда кто-то вламывается в окно нашей гостиной. Я женился на любви всей моей жизни. Сколько мужчин могут похвастаться этим? Я − счастливчик. Зачем разрушать все хорошее? Джеймс подумал, что это прозвучало так, словно Кайден пытался от чего-то себя отговорить. Но вместо того, чтобы высказать эти мысли вслух, он кивнул и похлопал друга по спине. − Пожалуйста, не говори Шепард, что я тебе рассказал. Это очень личное. Ма не понимает, что каждый раз, когда она говорит о детях... У Шепард такое выражение лица. − Я думаю, что Лола была бы отличной мамой, несмотря ни на что. И, блин, тебе бы очень понравилось быть отцом. Кайден улыбнулся, и его лицо озарилось затаенной надеждой. − Ты так думаешь? − Черт возьми, да, − с энтузиазмом ответил Джеймс. − Лола уже мама для всей команды "Нормандии". А я заранее согласен поработать няней − я буду крутым и веселым дядей Джимми. Я видел тебя с детьми, у тебя талант, чувак. Ты никогда не кричишь и не говоришь с ними свысока. Если у меня когда-нибудь будут дети, то я точно буду брать пример с тебя, а не со своего старика. Кайден нахмурился. − Он плохо обращался с тобой, не так ли? Джеймс произнес это быстро, как будто срывал пластырь или упрямо прилипший к коже кусочек меди-геля. Это совсем не больно. − Он пиздил меня каждый день. Использовал как мальчика на побегушках, заставляя доставлять наркотики. Но будь я проклят, если когда-нибудь буду так же относиться к своим детям. − Ты говоришь, как Шепард, − кивнул Кайден без тени осуждения на лице. − Тебе пришлось быть очень сильным, чтобы пройти через это. − Я знаю, что мама Шепард была... ну, как мой старик. Мы с ней уже говорили об этом. Как справиться с оставшимся гневом. Она − хороший человек. Кайден заерзал на месте и снова грубо похлопал его по спине. Джеймс почувствовал, как биение его сердца немного успокаивается. − Ты хороший человек, Джимми Вега, − сказал Кайден. − Очень хороший человек. Он встал и, несмотря на количество выпитого алкоголя, держался на ногах увереннее, чем когда они вышли из бара. Его биотика и, возможно, печальные мысли быстро отрезвляли. А может прохладный ночной воздух тоже имел к этому какое-то отношение, предположил Джеймс. Прежде чем Кайден начал спускаться вниз, он повернулся и в последний раз посмотрел на открывающийся вид. − Ему... или ей сейчас было бы почти три года. В последнее время я много об этом думаю. Да... много. Он начал спускаться вниз, медленно, но уверенно, как будто делал это уже тысячу раз. Джеймс подумал, что, скорее всего, так и есть. − Ты можешь рассказать мне все, понимаешь? − произнес Джеймс, тоже начиная спускаться. − Ты... ты и Лола − лучшее, что случилось со мной за долгое время. Раньше я был в полном раздрае, но сейчас я не знаю... думаю, вы помогли мне найти что-то лучшее в себе. Я не хочу разочаровать Шепард. Я намерен до конца пройти курс N7, чтобы она могла гордиться мной. − Она уже гордится тобой, Джеймс, − рассмеялся Кайден. − Она любит тебя как брата, и если ты знаешь ее хотя бы наполовину так хорошо, как я думаю, ты поймешь, насколько это много. Их ботинки коснулись земли, и кровь прилила к голове Джеймса, когда он посмотрел вверх, на высоту, с которой они только что спустились. − А теперь пошли, − сказал Кайден. − Ты должен вернуться в казарму, а я пойду выпрашивать больничную койку у медсестер или сниму номер в гостинице. Я вызову тебе такси. Джеймс, спотыкаясь, поплелся за ним, возвращаясь в суматошную суету жилых кварталов, оживленных даже в середине ночи. − Прямо за вами, сэр, майор Аленко, сэр, − крикнул он Спектру, насмешливо отдавая честь. Кайден небрежно закинул руку ему на плечо, а затем оттолкнул. − Смотри, Вега, если ты нарушишь субординацию, я отправлю тебя чистить клозет или что-нибудь еще похуже. Только моей жене позволено нарушать субординацию. Джеймс рассмеялся и толкнул Кайдена в спину. Тот споткнулся и упал на цветочную клумбу, а Вега рассмеялся еще громче, уверенный, что еще чуть-чуть − и все выпитое вырвется наружу. Стайка азари хихикнула, глядя на них бесстыжими глазами, но Джеймс отвел взгляд. Больше ничего подобного. Он серьезно настроен быть с… Кое-кем. Может быть, Эш позволит ему выспаться у нее… Он поднял свой омни-инструмент, неуклюже нажимая цифры для связи с Эш. − Алло? − ее голос прозвучал сонно и невнятно. − Чего надо? Сейчас три часа тридцать минут. Лучше бы Цитадель сгорела дотла. Кайден вылез из куста, которому проиграл в неравной борьбе, и прошипел: − Ты − идиот! Ты что − по пьяни звонишь Эш?! Она тебя убьет. − Кайден, это ты? − спросила Эш, и Кайден бросил на Джеймса злобный предостерегающий взгляд. − Ну да! Это я, Эш, − отозвался Спектр почти трезвым голосом, едва Джеймс открыл рот, намереваясь ответить. − Извини, нажал не те кнопки на своем коммуникаторе. Возвращайся ко сну. Здесь нет никаких проблем. − Пошел ты, Аленко, − проворчала она так, как может ворчать только женщина, разбуженная в три часа ночи. − Завтра я убью тебя за то, что ты прервал мой сон. − Я буду ждать с нетерпением, − прощебетал Кайден и хлопнул по кнопке на омни-инструменте, чтобы отключить его. Спектр щелкнул Джеймса пальцем по лбу, оставив на нем жгучий красный след и спокойно встретив свирепый взгляд Веги. − Послушай, − сказал он, − если ты хочешь произвести впечатление на девушку, звонить ей в три часа ночи − это не лучший способ. Пфф, любитель! Знаешь, я начинаю думать, что Стив прав насчет тебя. Ты совершенно не умеешь обращаться с женщинами. Джеймс моргнул, вяло пытаясь сформулировать свои мысли. − Я хотел переночевать у нее дома. − Ничего подобного, Вега. Ты пойдешь в казарму. Прямо сейчас. Кайден затолкал Джеймса в такси − их ночь определенно закончилась. Пока мысли Веги беспорядочно текли, погружая его в дрему на заднем сидении авто, он решил, что, возможно, однажды он и Эш тоже смогут подняться на леса, создав свой собственный мирок секретов и долгих разговоров. Ему бы это понравилось, подумал он. Кто-то, с кем можно поговорить, например, как Кайден с Шепард. *** Кайден пробрался в палату Шепард, кивнув стоящему на страже Бау. Он подавил смешок. Похоже, Эш использовала свои чары, чтобы втянуть в это и саларианца. Спектр почувствовал внезапный прилив благодарности к коллеге за все, что она для них сделала. Шепард перевернулась на другой бок, когда услышала, как он вошел. Она явно не спала. − Прости, − тихо сказал он. − Я просто поставлю раскладушку и дам тебе поспать. − К черту все это, − прошептала она в ответ. − Поднимайтесь на борт, майор. Шепард усмехнулась и приподняла одеяло, чтобы он мог забраться к ней в кровать. Кайден тихо рассмеялся и стянул с себя сапоги. Ее тело было теплым и мягким, когда она обняла его и мягко вздохнула, положив голову ему на грудь. − Так-то лучше, − пробормотала она, уткнувшись носом ему в шею и глубоко вдыхая. − Твое место рядом со мной. Она схватила его за руку и провела ею под своей рубашкой до бедра, и он в ответ стал мягко поглаживать ее. Ее собственная рука скользнула под его рубашку и почесала живот, покрытый жесткими волосами. − Шепард... − предупреждающе произнес он. − Это же больница. Медсестры выгонят меня тут же, несмотря на то, что мы заплатили за отдельную палату. − Расслабься. Я не собираюсь насиловать тебя прямо сейчас. У меня нет на это сил, − сказала она, тихо рассмеявшись. Его рука скользнула по ее животу, поглаживая атласную мягкую кожу, совершенно новую после пересадки трансплантатов. − Хм, − мурлыкнула она. − От тебя пахнет виски и дымом. − Прости. Я могу уйти, если тебе это неприятно. − Нет, останься. Мне нравится. Пахнет, как ты. Док говорит, что я выйду отсюда через пару дней. Говорит, что я выгляжу нормально. − Все в порядке? − Да. В основном. Нужно подержать меня под капельницей или типа того, чтобы поднять мое кровяное давление и проследить за инфекцией, но кроме этого... Скоро я буду свободна, как птица. Кайден поцеловал ее волосы. − Я рад. Я приведу квартиру в порядок к тому времени. − Хм, − снова мурлыкнула она, засыпая. Ее руки все еще обнимали его за талию. Она подняла голову, сонно моргая, и прижалась губами к его губам. Кайден подумал, что ей хочется целомудренного поцелуя, но ее рот приоткрылся под его губами, и он с радостью ответил ей взаимностью. Она была сладкая на вкус, как арбуз и клубника, которые мама, без сомнения, впихнула в нее. Ее кожа была теплой, а дыхание хриплым, и Кайдену показалось, что его сердце вот-вот разорвется, когда поцелуй закончился. Он еще немного полежал, убеждая себя, что они не могут заниматься сексом в больнице. Шепард шмыгнула носом у него на груди, он не спал, но дремал. Ее рука поглаживала его тело, и он чувствовал, как что-то теплое расцветает в его груди, маленькое, уязвимое и предназначенное только для нее. Что-то блеснуло серебром во мраке, и он нахмурился. − Шепард, а от кого этот шикарный подарок? Она посмотрела на пакет, лежащий на боковом столике. − Я... Я не знаю. Но я его не заметила. Я много спала днем. Должно быть, его доставили, когда меня не было в палате. Кайден вылез из кровати, принес пакет к кровати, снова забираясь к ней. − О-о-о, − по-детски проворковала Шепард, и Кайден ухмыльнулся. − Может быть, это подарок от Касуми или Самары. Я убью за одну из тех биотических штук для азари, которые носит Самара. Она говорит, что на мне это будет выглядеть нелепо, потому что у меня есть волосы, но мне все равно. По-моему, это просто потрясающе. Ни одному наемнику не убить меня, пока я буду выглядеть, как самая горячая штучка на поле. − Похоже на цветы, − сказал Кайден и открыл пакет. В нос ударил отвратительный запах. Личинки вывалились на постель, когда Кайден потянул за серебристую ленту. Шепард приглушенно вскрикнула и чуть не упала с кровати. Ее тут же стошнило прямо на простыни. Кайден сорвался и бросился к раковине, швырнув в нее гнилой пакет. Это было отвратительно. Все это. Сгнившие цветы, а также нарочито собранные личинки, приютившиеся на розовых, любовно изготовленных конфетти и папиросной бумаге. На пол упала записка, но он не обратил на нее внимания и бросился к Бау. − Заприте больницу! Сейчас же. Кто-то был здесь, когда она спала. Никто не войдет в эту палату без моего разрешения. Дайте мне имена всех докторов и медсестер и не впускайте сюда никого, кроме моей матери, Джеймса Веги или Эшли Уильямс. Бау кивнул, даже не удивившись. Он вытянулся в струну одним быстрым движением, и с бывалой выправкой Спектра пролаял в свой омни-инструмент, запуская блокировку. Кайден бросился обратно к Шепард. Она неуверенно выползла из постели, шатаясь на месте, и с отвращением посмотрела на личинок, которые все еще копошились на пропитанной рвотой постели. Кайден подошел к жене и обнял за плечи. Она дрожала. − Что это еще что за хуйня? − прорычала она. − Какого хрена кто-то прислал это мне? − Я не знаю, − яростно произнес он, делая акцент на каждом слове. − Но я собираюсь это выяснить. Я тебе обещаю. Шепард кивнула и, наконец, отстранила его, присев в кресло для посетителей. − Я в порядке. Мой желудок − нет, но я в порядке. Кайден наклонился и поднял упавшую записку. Она была написана, вероятно, с помощью ВИ, чтобы нельзя было отыскать отправителя. ____________________________________________________ "Коммандер Шепард. Я − твой самый главный фанат. Я просто обожаю тебя. Я был опечален, услышав о твоей травме, но если ты спишь с собаками, не нужно удивляться блохам. Я наблюдал за тобой. Я видел, как ты ходишь по своей квартире. Ты была голая после душа, а с твоего тела капала вода. Я видел, как ты позволяла этому человеку прикасаться к себе. Я не понимаю. Ты намного лучше. Ты должна оставаться чистой. Я уверен, ты поймешь, почему я наблюдал. Твои окна такие большие. Ты практически пригласила меня войти. Я думаю, ты хотела, чтобы я увидел, чтобы заставить меня ревновать. Я думаю, ты представляешь меня, когда Аленко прикасается к тебе. Я его ненавижу. Я ненавижу то, что он делает с тобой. Пожалуйста, ты должна бросить его. Он − яд. Он умрет, если это нужно, чтобы заставить тебя образумиться. Я не хочу причинять тебе боль, но сделаю это, если будешь продолжать игнорировать меня. Мы все должны идти на жертвы ради общего блага. Ты же настоящая икона. Пройдут тысячи лет, и ты превзойдешь Иисуса в качестве объекта для поклонения. Но ты не нуждаешься в подтверждении своей божественности. Ты прикоснулась к разуму богов и вышла победителем. Ты прошла через большее, чем кто-либо в истории. Тебе нет равных, кроме меня. Ты научишься видеть это. Я прислушивался к твоим предупреждениям насчет Жнецов. Я принял тебя всерьез. Когда ты умерла, я был опустошен, но я знал, что смерть не сможет удержать тебя, и ты возродишься, став еще сильнее. Как только я понял, насколько ты особенная, я узнал о тебе все, что мог. Я бы спас тебя еще ребенком, если бы мог. Я бы спас твоего брата. Пожалуйста. Прекрати эту ерунду. Иди ко мне.

Искренне твой, горячий поклонник."

___________________________________________________________ Кайдена едва не вырвало виски и съеденной едой вслед за Шепард, но он стиснул зубы, дрожа от ярости. Я убью его, подумал он. Я собираюсь убить того, кто следит за ней, медленно и мучительно. − Кайден? − встревоженно произнесла Шепард, увидев, как он вспыхнул, омыв палату синим сиянием. − Что там написано? Ты же знаешь, я не очень хорошо читаю. − Ничего, − прохрипел он. − Я разберусь с этим. Пошли, я уведу тебя отсюда. Он нежно взял ее под локоть, и она в ответ обняла его за талию. Они оставили позади палату, полную личинок, и направились в поисках медсестры и чистой комнаты. − Кайден? Я думаю, что мне бы очень понравилось, если бы ты принес мой пистолет N7 Орел, пожалуйста. И мой военный усилитель. И кобуру с дополнительной обоймой. − Я принесу их завтра первым же делом. _______________________________________ * "Big place," Kaidan mumbles under his breath. "No reason they wouldn't like you. Best seats in the house." Прим. переводчика: Если кто не помнит, Mass Effect 1 Разговор у панорамного окна на площади между рынками и клиникой. И отсылка к последнему разговору с Андерсоном.