Одержимость

Ужин в этот вечер прошел спокойно. Сад показался Шепард таким тихим после трех лет жизни на корабле, а затем в ее доме на Цитадели. Сильверсан Стрип не спал даже ночью. Она часто сидела у окна, когда было тяжело даже подняться, и смотрела, как скайкары приближались к месту назначения, а огни струились рекой лавы. Может быть, по мнению Кайдена это не было прекрасным видом, но это был ее прекрасный вид. Беспорядок, хаос, несовершенство автодороги с ее яркими огнями и бесконечными возможностями − это было ее любимой частью Цитадели. Это был ее дом, ее вечные сумерки. Она чувствовала себя... странно обеспокоенной, когда садилась за семейный стол − длинный, изрезанный шрамами, он явно часто использовался как место для общения членов семьи. Шепард ела суп и слушала, как Ами болтала с Джеймсом о яблоках и вине или о чем-то еще вроде этого. Она хотела внести свой вклад в разговор, но по правде говоря, не знала, что сказать. Слова казались длинными и тяжелыми, и она почти не говорила с тех пор, как они прибыли. Суп на вкус был как пепел, но она проглатывала его, хотя и с трудом. Ей нужно было оставаться сильной. Она не могла позволить себе быть слабой. Коммандеру Шепард нельзя быть слабой. Она скучала по Кайдену. Она скучала по его крепкому телу рядом с собой, по его тихому голосу, по тому, что она никогда не чувствовала себя одинокой. По его добрым карим глазам, его улыбкам. Его объятиям. По всему, что было связано с ним. Он был заперт за миллионы миль вдали от нее. Иногда Кайден позволял ей быть слабой, но никогда не смеялся и не осуждал ее. Она любила Джеймса как брата, но вряд ли смогла бы рассказать ему, как страшно ей было на Луче. О том, что ей все еще неловко, и как бы она хотела, чтобы у нее был стальной позвоночник и титановое, закаленное, пьезоэлектрическое сердце. Как бы ей хотелось избавиться от всех своих дурных мыслей и оставить прежнее "я" позади! Оно было глупым и злым, но принадлежало жёсткой суке, которую Шепард хотелось вернуть. Ее палец проследил длинную царапину на столе, и Шепард задумалась, не здесь ли Кайден сидел маленьким мальчиком, возможно, случайно испортив стол ножом или вилкой. Она тихонько фыркнула, и из носа потекло. В доме было все еще холодно и темно, и ее ноги никак не могли согреться, сколько бы носков она ни натянула, а кости болели. Она скучала по климат-контролю своей ультрасовременной квартиры. Сад Аленко восхищал своей красотой, но дом был довольно старым, а отопление явно работало не так хорошо, как это требовалось в середине зимы. Шепард резко встала из-за стола, чувствуя, что ее тошнит от супа, сердце ноет, а дрожь сводит мышцы судорогой. − Ма, я пойду спать. Завтра мы посмотрим старые вещи Кайдена или еще что-нибудь. Я устала и замерзла. Ами, явно поглощенная разговором с Джеймсом о винограде, повернулась к невестке, и ее улыбка поблекла. − О. Хорошо, Шепард, дорогая. Я приготовила для тебя старую комнату Кайдена. Ты знаешь, где она находится? − Да, − она кивнула. − Вряд ли с прошлого раза она сменила местоположение. Спокойной ночи. − Спокойной ночи, милая. Крикни, если я тебе понадоблюсь. Я буду дальше по коридору. − Спокойной ночи, Лола, − обратился Джеймс к ее удаляющейся спине. Она рассеянно махнула рукой. В детской комнате Кайдена было теплее, но ненамного. Шепард быстро разделась, и ее обнаженная кожа покрылась мурашками от холодного воздуха. Она остановилась перед зеркалом, прежде чем натянуть ночную рубашку, ненавидя то, что видела в отражении. Шрамы пересекали ее живот и бедра, поблекшие от времени, но все еще служившие напоминанием о полученных ранах. Бледные линии блестели в лунном свете. Она с отвращением отвернулась от зеркала и быстро стянула через голову рубашку. Прижав ткань к носу, Шепард глубоко вдохнула мускусный запах своего мужа. Ее внезапно забившееся сердце немного успокоилось. Обычно он целовал ее и говорил, что она красивая. Он лежал рядом с ней на кровати и ласкал каждый шрам, поклоняясь ей своими глазами, устами, сердцем и разумом. Она хотела его. Она скучала по нему. Ей было так холодно, и глаза защипало от слез. Ища, чем бы отвлечься, она обвела взглядом комнату, разглядывая модели кораблей Альянса, висящие на стене и аккуратно расставленные на ящиках комода. Легкая улыбка скривила ее рот. Даже в детстве Кайден был таким ботаником! Ее взгляд остановился на отполированном боку самолета, и она взяла модель истребителя в руки, изучая его. Это была старая модель, которой на вид было не меньше тридцати лет, но хорошо ухоженная, а края были немного потерты в процессе игры. Совсем не такие, как те, что до сих пор стояли в каюте ее Нормандии. Они были практически в идеальном состоянии и стоили кучу денег, но истребитель Кайдена был моделью корабля, с которой мальчик мог бы играть в полях, держа его высоко над головой и издавая звуки полета. Эту модель не засунули бы на полку и забыли. Шепард представила себе маленького мальчика с темными вьющимися волосами, хихикающего и притворяющегося своим отцом, спасающим Галактику. Она сказала себе, что думает только о Казимире и Кайдене, и больше ни о ком. Ее палец потер край модели, когда она вспомнила другого мальчика, рыжеволосого, играющего в саду штаб-квартиры Ванкуверского Альянса, и то, как он взорвался на куски буквально через час, сразу после нападения Жнецов. А она только смотрела, будучи не в силах ничего сделать. Она могла бы спасти его! Она должна была заползти в вентиляционное отверстие за ним, вытащить его, брыкающегося и кричащего... если бы ей выпал такой шанс. Шепард нахмурилась и положила модель обратно. Ему не нужно было умирать. Он только-только начинал жить. Она медленно улеглась в постель, чувствуя, как ломит мышцы. Перед ее мысленным взором яркой вспышкой возник Луч. У Шепард снова потекло из ноздрей, поэтому она шмыгнула носом, пытаясь унять насморк. Это не сработало, и она не смогла сдержать короткий приглушенный всхлип, сорвавшийся с губ. По ее лицу потекли горячие слезы. Она молила Бога, чтобы это прекратилось. Шепард ненавидела это. Ненавидела свою слабость. Это было нечестно. Она намного лучше и сильнее. Рядом с ее комнатой раздались шаги, и она засунула руку в рот, чтобы заставить себя замолчать, молясь, чтобы Джеймс направился в свою собственную комнату. Она узнала его по тяжелым шагам. Раздался тихий стук в дверь, и она чертыхнулась. − Лола? Ты в порядке? − Я в порядке, − она попыталась сказать это спокойно, но прозвучало так, что сразу стало понятно, что она задыхается от слез. − Я в полном порядке. − Можно мне войти? Шепард больше не могла говорить. Она не хотела, чтобы он входил, но и чтобы он ушел, тоже не хотела. В полутьме она увидела, как он просунул голову внутрь, прикрыв глаза. − Джеймс, я же не голая. Не беспокойся. Его глаза резко распахнулись. − О, о'кей. Черты его лица смягчились, когда он заметил слезы на ее щеках, поэтому она покрепче закуталась в одеяло и повернулась лицом к стене. − Я вовсе не плачу. Это просто аллергическая реакция на застоявшуюся пыль. Вот и все, − пробормотала она. Джеймс притворно кашлянул. − Да. Да, и у меня, вообще-то, такая же. Мои глаза все время слезятся с тех пор, как мы приехали. Шепард ухмыльнулась на его добродушную ложь. Он прокрался на цыпочках по комнате, и Шепард почувствовала как прогнулась кровать, когда он присел рядом. Джеймс завозился, и она поняла, что он снимает сапоги. − Подвинься, − сказал он, и она послушалась. Шепард услышала снаружи уханье совы и почувствовала огромную пустоту внутри. Ей стало интересно, спит ли Кайден, чувствует ли он себя таким же опустошенным. Джеймс перекатился на кровать, а она повернулась к нему, уткнувшись головой в его огромную грудь, и начала всхлипывать. Его руки сразу же обняли ее, теплые и большие. − Я рядом, Лола. Я все понимаю. Его рубашка уже промокла от слез и соплей, и она попыталась унять дрожь в плечах, но не смогла. Как же она ненавидела себя за это! − Я просто... прости, − всхлипнула она, стараясь придать своему голосу твердость. − Я не знаю, что случилось. Я просто так устала и замерзла, и мне одиноко, и я скучаю по нему. И я не чувствую себя в безопасности здесь без него. Мне страшно. Джеймс посмотрел на нее сверху вниз теплым добрым взглядом. − Почему? Из-за сталкера? Ты же знаешь, что он не пройдет мимо меня. − И это тоже. Но не только. Я не знаю, как это сделать. − Сделать что? Она покачала головой, не в силах выразить свои чувства. Она даже мысленно не могла произнести эти слова. Модели кораблей сверкали перед ней в серебристом свете луны. Она чувствовала себя жалкой, как маленькая букашка с оторванными крыльями, которую треплет ветер. − Я просто хочу, чтобы Кайден вернулся. Он поцеловал ее в волосы. − Да ладно тебе, chica! Ты справишься. Ты пережила даже смерть, значит, сможешь пройти и через это. Шепард вновь покачала головой, ненавидя себя за то, что он заговорил об этом. Она не столько боролась, сколько терпела и корчилась от боли, пока не научилась дышать, не думая о первой Нормандии, разваливающейся на куски вокруг нее. − На этот раз я не могу умереть, Джимми. Я не могу себе этого позволить. Мне слишком много нужно пережить, − прошептала она. Наступила долгая пауза, во время которой Джеймс ничего не говорил, но Шепард и не возражала. Да и что он мог сказать? Никогда нет никакой гарантии, если ты солдат. Они оба были солдатами и знали, что к чему. − Ты не умрешь. Не строй из себя королеву драмы, − к ее удивлению, сказал Вега. Шепард фыркнула. − Это я-то? Не у меня случается нервный срыв, если дома нет яиц, − она облизнула пересохшие губы, подумав о надвигающейся темной и холодной ночи. Сложно сразу переключиться на другой цикл дня и ночи. − Останешься в моей постели? − Не думаю, что именно это имел в виду Кайден, когда просил меня позаботиться о тебе, − пошутил он. Шепард рассмеялась. − Ты все равно не сможешь удовлетворить меня, горячий парень. Кайдену приходится месяцами готовиться к ночи любви со мной. Я же сексуальный вампир. Джеймс громко и раскатисто расхохотался, отчего Шепард всем телом почувствовала вибрацию. Она улыбнулась, игнорируя соленые слезы, которые щипали кожу на щеках, и чувствуя себя немного лучше. Джеймс поерзал и спрятал ноги под одеяло. Она прижалась к нему, впитывая его тепло. С ним действительно было очень приятно лежать, прижимаясь к его горячему телу, которое было даже жарче, чем тело Шепард, несмотря на ее собственный биотический метаболизм. − Ты и вправду большой плюшевый мишка, Джимми Вега. Она переплела свои ноги с его и провела своей замерзшей ступней вверх по его ноге. Джеймс возмущенно вскрикнул. − Лола, ты просто глыба льда! Как Кайден тебя терпит? − Он держит меня в тепле. − Он скоро вернется. Вот увидишь. Шепард понадеялась, что это не очередная успокаивающая банальность. Она уткнулась лицом Джеймсу в грудь и, попытавшись представить, что это ее муж, закрыла глаза. − Ах да, кстати. Я вроде как переспал с Эш. Просто чтобы ты знала. Она снова рассмеялась. − Я знаю, идиот ты этакий. Вероятно, весь терминал Луча теперь знает. Но чур, я первая скажу лейти! Он так поржет над тобой. О, мы должны пойти на двойное свидание! − весело воскликнула она, стараясь придать своему голосу бодрость. Джеймс застонал. − Ты самый неподходящий человек для девчачьих разговоров. − Ты же не девочка. Он театрально задохнулся, притворяясь обиженным. − Но я думал, что мы навсегда останемся лучшими подружками! Шепард толкнула его в плечо. − Я же не Кайден. Это вы можете отправляться вдвоем пить свое пиво и болтать о чувствах, а мы с Эш будем распивать крепкие напитки и бороться в грязи или что-нибудь еще в том же духе. − Ха. Я бы заплатил, чтобы это увидеть. Возникла пауза, и рука Джеймса опустилась на ее плечо, мягко сжав его. Шепард в последний раз шмыгнула носом и почувствовала, что слезы, наконец, высохли. Ее живот крутило от переживаний, но ей нужно было справиться с этим. По крайней мере, теперь она точно смогла бы заснуть. − Мне кажется, − тихо произнес Джеймс, − я и вправду люблю ее. И похоже, уже давно. Я плохо разбираюсь во всех этих чувствах и отношениях, но я пытаюсь. − Иногда попытка − это все, что ты можешь сделать. Я думаю, она тоже боится за тебя, − Джеймс странно дернулся, и она улыбнулась. − Просто... не сдавайся, ладно? − Это приказ о внезапной секретной миссии N7? − спросил он. − Да, − кивнула Шепард. − И я надеру тебе задницу, если ты облажаешься. За окном пошел снег. Она наблюдала из гнезда одеял и рук Джеймса, как он падает на землю, и постепенно ее веки отяжелели. Кайден, подумала она перед тем, как заснуть. На дубе так много снега. Там так холодно. *** Эш и ее команда агентов СБЦ бесшумно продвигались по складу, координаты которого ей выдал ВИ. Здесь было тихо. Слишком тихо. Из-под ее сапог разбегались крысы. Склад находился в заброшенной части района, по большей части разрушенной, когда Жнецы захватили Цитадель. Неудивительно, что преследователь Шепард выбрал именно его. Никто добровольно сюда не сунулся бы. Это было отвратительно. Здесь не была отремонтирована даже канализация, и ужасно несло стоками. Эш посчитала, что склад должен был быть чем-то вроде базы для координации действий, но никак не жильем. Она не могла избавиться от ощущения, что тот, кто сотворил все это с Кайденом и Шепард, должен быть чрезвычайно умен. Возможно, социопат. Без ВИ и его вычислительной мощи (она понятия не имела, как работали эти машины) она никогда бы не смогла связать сталкера с этим местом. Его почти невозможно было отследить. Сталкер, скорее всего, обладал какими-то навыками взлома или хорошими связями, чтобы иметь возможность получить доступ к записям избиения Берка Кайденом. Живот Эш в данный момент представлял собой пучок нервов, готовый взорваться. Ее сердце билось быстро, но ровно, когда она подняла пистолет. Что ж, посмотрим, как он выкрутится с пулей в мозгу. Впереди нее турианский агент СБЦ занял позицию у двери, которая вела в офис. Эш кивнула, и турианец пнул дверь ногой. − Чисто! − выкрикнул он глубоким и звенящим голосом. − Похоже, тот, кому он принадлежит, уже уехал. Эш зашла внутрь. Турианец рядом с ней ахнул от увиденного. Эш осталась внешне спокойной, но лишь благодаря усилиям воли. Она еще никогда так не злилась и не приходила в такой ужас. Вся стена офиса была увешана фотографиями Шепард. Детскими старыми фото, которые ему наверняка с немалыми усилиями пришлось откапывать из архивов. Фотографиями молодой Шепард, только-только поступившей на службу, в несуразно большой и из-за этого смотревшейся на ней немного глупо военной форме, с угловатым подростковым телосложением. Снимки обнаженной Шепард, сделанные с помощью огромного объектива через панорамные окна ее дома. Эш моментально захотелось все это сорвать со стены, но ее остановили мысли, что фото понадобятся как вещественные доказательства. Эш нахмурилась, когда ее взгляд упал на свадебную фотографию. На ней Шепард под руку нежно держал мужчина, но это был не Кайден. Очевидно, сталкер заменил изображение на собственное. По коже Эш побежали мурашки, а спина похолодела. Она знала это лицо. Она видела его каждый чертов день. − Срань господня, − выдохнула она. − Позвоните в офис Спектров. Я хочу, чтобы его немедленно арестовали! − рявкнула она на агентов СБЦ, слоняющихся по комнате. Турианец запустил свой омни-инструмент. Она услышала лишь обрывки разговора, осматривая комнату в поисках дополнительных улик, а потом турианец повернулся к ней, тревожно шевеля жвалами. − Уже слишком поздно. Он спустился с помощью Луча на Землю больше шести часов назад. Эш выругалась и выбежала из помещения. Таков был его план. Доставить Шепард на Землю. Убрать Кайдена с дороги. Он все это спланировал. Он инсценировал свое нападение, чтобы ускользнуть с работы. Она верила ему, и все это время у него был полный доступ ко всем материалам дела. Он знал, где будет Шепард. Кайден довольно часто говорил на работе о своем доме в Саду, о том, как он удален от города и людей. Земля совсем не похожа на Цитадель. Там так легко затеряться. Несмотря на все недостатки Цитадели, трудно ускользнуть от СБЦ, если вы ей нужны. Но этот сталкер никогда не думал, что ему придется прятаться от Эшли Уильямс, и она заставит его пожалеть об этом. *** Шепард проснулась ночью от желания сходить в туалет. Она поворчала себе под нос, выползая из-под храпящего Джеймса, которому каким-то образом удалось завладеть большей частью кровати. Упс. Она хмыкнула. Завтра ей придется объяснять Ами, почему он спал в ее комнате. Кайдену было бы все равно, потому что он знал, на что похожи их отношения, но его мать могла подумать, что у нее интрижка на стороне. Хотя... судя по тому, что Ами не препятствовала их общению, она все понимает. Скорее всего, на Ами подействовало обаяние Джимми Веги, если судить по их задушевной беседе за ужином. Она только поставила ногу на пол, когда раздался приглушенный крик. Шепард быстро хлопнула Джеймса по плечу и подала знак рукой, чтобы он молчал. Его глаза потемнели, когда он в мгновение ока натянул сапоги − уже не ее большой плюшевый мишка, а смертоносный космопех. Шепард молча застегнула свою драгоценную набедренную кобуру, ту самую, которую Кайден принес ей в больницу, и открыла дверь, чувствуя, как колотится сердце. Ами попала в беду. Она не могла позволить себе поддаться панике. Джеймс последовал за ней, достав откуда-то пистолет, который, скорее всего, был припрятан на его теле. Половицы скрипнули под ее босыми ногами, и она прокляла себя за то, что оставила ботинки в гостиной. Тени, казалось, ухмылялись ей. − Ни шагу больше, − произнес грубый голос, и Шепард повернулась. Какой-то мужчина приставил пистолет к голове Ами. Ее лицо было искажено ужасом. На женщине была только ночная рубашка, что говорило о том, что ее только что сорвали с кровати. Лицо мужчины было скрыто тенью, и Шепард не узнала его. − Отпусти ее, − спокойно сказала она. − Ты ведь здесь из-за меня, верно? − Я пришел за тобой, милая, − певуче произнес он, его глаза дико сверкали в темноте. − Я знал, что не смогу добраться до тебя на Цитадели, пока там будет твой драгоценный муж. Так что я решил воспользоваться своим запасным планом. Подкинул СМИ видео. Убрал его с дороги. Я убил Берка ради тебя, − пренебрежительно сказал он. − Он все равно был отвратителен. Я бы убил его, даже если бы он не помог избавиться от Аленко. Как он смел говорить о тебе такие вещи? − Ты убил его? Слил видео? Но как? Как ты попал в камеры и как оттуда выбрался? Но он ее совсем не слышал, продолжив вещать с безумным видом. − Я нашел для нас место, где мы сможем жить в мире и спокойствии, прямо на твоей родной планете. Намного лучше. Вот увидишь. − Земля − не мой дом. Ты заблуждаешься, − отрезала Шепард, не сводя глаз с Ами, пытаясь успокоить ее одним лишь взглядом. − Я убью тебя, если ты причинишь ей боль. − Только дернись, − прорычал Джеймс, − и моя пуля станет лучшей подругой твоей голове. − Нет! − крикнул он. − Шепард пойдет со мной, и вы все уберетесь с нашего пути! Тебя не должно было быть здесь! Он крепче ухватил Ами за шею. Кажется, это произошло в мгновение ока. Сталкер толкнул Ами перед собой, поднял пистолет и выстрелил. Джеймс отскочил в сторону и попытался броситься на преследователя. Ами снова закричала, пока они боролись за пистолет. Шепард прицелилась, но не смогла точно выстрелить. Ее сердце билось в груди бешено, как колибри в панике. Тела сцепившихся мужчин переплелись, словно вихри. Шепард не могла выстрелить, не боясь попасть в Джеймса или Ами, и не могла отбросить их своей биотикой, не поранив их всех. Раздался выстрел, и Шепард понадеялась, что Джеймс застрелил преследователя. Но ее лучший друг пошатнулся, а затем упал на колени. Она все делает так медленно! Вечно слишком медленно. Не успела в спасательную капсулу. Не вытащила мальчика из вентиляции. Не уклонилась от Луча. Подставилась под выстрел на собственной кухне. Ее брат лежал на земле, истекая кровью. Из груди Джеймса хлестала кровь. Через несколько секунд она уже была рядом с ним. Ами закричала. По стенам и по лицу Шепард стекали капли крови. − Нет, нет, нет, − она прижала руки к его ране. − Нет, Майло! − она даже не поняла, что назвала его не тем именем, пока оно не слетело с ее губ. Она не могла думать. Она не могла дышать. Он умрет прямо у нее на руках. Из-за нее. Опять она во всем виновата. − Ну пожалуйста. − Лола, − выдохнул Джеймс. − Тебе надо убираться отсюда. Забудь обо мне. − Нет, нет! Я спасу тебя. Спасу, − прошептала она. Ее руки покрылись его кровью, теплой и алой. Его карие глаза смотрели на нее, тускнея с каждым мгновением. − Вставай, − крикнул мужчина. − Вставай, сейчас же, или я пристрелю эту суку Аленко! Шепард поцеловала Джеймса в щеку и встала с окровавленными руками и ненавистью в глазах. Она собиралась убить этого гада. − Вот что мы сейчас сделаем, − сказал он. − Я отпущу миссис Аленко, и, может, у нее хватит времени, чтобы вызвать "скорую помощь" для этого молодчика. А может, нет, дорогая, это твой выбор. Но сейчас ты пойдешь со мной, чтобы никто больше не пострадал. Шепард посмотрела на лужу крови, скапливающейся под телом Джеймса. Ее живот странно затрепетал. Она быстро приняла решение. Она снова станет храброй. − Если я пойду с тобой, мы уйдем прямо сейчас, и ты больше никому не причинишь вреда. Все в порядке, сказала она себе. Она просто убьет его, как только они уйдут. У нее все еще есть ее усилитель. Он не может полностью обезоружить ее. Она ему не позволит. Как только они выйдут из дома, она засунет его голову ему же в задницу. Ничего страшного. Она собой не жертвует ради других. Это же не Нормандия. Это же не бег к Лучу. Она больше не жертвует своей крошечной надеждой на жизнь. Он кивнул. − Я тебе обещаю. Брось свой пистолет на землю и повернись. Я свяжу тебе руки. Шепард внутренне поморщилась. Со связанными руками будет тяжелее, но если она использует нужное количество биотической силы, то сможет порвать оковы. Если только он не закует ее в омни-наручники − это сильно повредит ее запястья, но они все еще будут функциональны. Она бросила пистолет на пол. Бросить кусок металла вниз − все равно что показать волкам свое мягкое брюхо, но она делает это ради Джеймса. Она может быть храброй. Она будет такой же, как раньше. Ее преследователь настороженно наблюдал за ней, все еще держа Ами за шею. − Нет, Шепард, − умоляюще произнесла Ами. − Не надо. Шепард бесстрашно посмотрела ей в глаза. − Нет ничего, чего бы я не сделала, чтобы защитить свою семью. Все будет хорошо, мам. Джеймс издал слабое бульканье, и ей захотелось вернуться в комнату и обнять его. Она хотела, чтобы он был в безопасности на Цитадели вместе с Эш и прожил долгую жизнь. Прости, Кайден. Держа Ами за горло одной рукой, ее преследователь использовал другую, чтобы толкнуть Шепард к стене. Она попыталась смягчить толчок одной рукой, но все же ударилась довольно сильно. Шепард в ярости закусила губу. Она почувствовала, как он заломил ей руки за спину, а затем повернул, крепко сжимая запястье. Омни-наручники. Прекрасно. Она сожжет себе кожу запястий к чертям собачьим. Торжествующе ухмыляясь, сталкер швырнул Ами на пол к обмякшему телу Джеймса, а затем дернул Шепард, ведя за собой. − Вызови "скорую"! − крикнула Шепард, пока ее уводил преследователь. − Прямо сейчас, Ами! И продолжай давить на рану. Джеймс, пожалуйста, дождись помощи! − Заткнись, − прорычал мужчина, открывая входную дверь. Шепард сразу подумала о том, как ему удалось проникнуть в дом. Наверное, разбил одно из многочисленных окон и залез. − Забудь о них. Пришло время начать твою новую жизнь со мной. У меня есть для нас маленький дом. Он находится под землей, но я сделал его очень красивым. Тебе понравится. Жнецы оставили его для нас. Снаружи луна светила бледно и холодно. Снег жег ей ступни, пока она шла босиком, и ветер бил ее по голым ногам. Шепард хотела бы, чтобы на ней было больше одежды. Она снова убила бы Жнеца за свои доспехи. Как только они оказались на достаточном расстоянии от дома, она нанесла удар. С криком Шепард собрала энергию в свои ладони и потянула. Наручники натянулись и щелкнули. Она почувствовала запах собственной горящей плоти и ожог от молнии. Шепард знала, что очень сильно сожгла кожу на руках, но, по крайней мере, она была свободна. Через несколько секунд она повернулась и вытянула руку. Ракета врезалась в сталкера и отшвырнула его на снег. Слабый удар, но уже хоть что-то. Он проскользил по чистому белому полотну снега, оставляя за собой длинный след, а затем зарычал от гнева. К ее ужасу, он махнул своим омни-инструментом, и его тело окутала техническая броня. Пиздец. Тренированный Страж. Шепард немного отступила, выставив перед собой руки, на кончиках пальцев которых мерцала биотическая энергия. Но сталкер не решался пустить в ход свой пистолет, боясь убить ее. Шепард знала, что она находится в тактически невыгодном положении, так скудно одетая и безоружная, поэтому она попыталась бросить в него еще одну вспышку биотической энергии. Заряд взорвался, отсекая часть энергии, но не уничтожая полностью броню. Сталкер бросился на Шепард. Он не хуже нее понимал: его главное преимущество в том, что он крупнее и в ближнем бою имеет больше шансов. Шепард резко выставила руки, уперевшись в его тело, но получила кулаком в лицо и отскочила назад. Она попыталась защититься, но он снова резко ударил ее в живот. В порыве ярости Шепард ударила нападавшего в челюсть и почувствовала, как его зубы содрали кожу с ее пальцев. Она подняла биотический барьер, попытавшись его оттолкнуть и его техническая броня заискрила. Сталкер потянулся к ее затылку, пытаясь вырвать усилитель, но она резко отвела голову, не позволив ему сделать это. Он сделал подсечку, и ее больная нога подкосилась, а поскольку он вложил слишком много силы в свой маневр, Шепард не устояла − беспомощно взмахнув руками, она пыталась остановить падение, отчаянно цепляясь за воздух. Что-то ударило в затылок с ослепительной силой. Она услышала оглушительный хруст. Он эхом прокатился в ясной ночи, и Шепард поняла, что это происходит не в ее воображении. − Нет! − крикнул кто-то. − Нет! Нет! Ах ты глупая девчонка! Она моргнула, глядя на звезды, и самая сильная боль, которую она когда-либо испытывала, пронзила ее череп. Раньше эти звезды принадлежали мне. Раньше они были мной. Я привыкла спать среди них. Я и Кайден, где бы мы ни были. Ее мысли, как блестящие мыльные пузыри, плавали в воздухе и лопались, переливаясь на чернильном фоне ночи. Она ощутила на губах вкус железа и почувствовала странный запах цветов, яблок и смерти. И запах пепла миллионов, который она когда-то вдыхала на Тессии, когда горел мир. Ее тело дрожало. Она могла видеть дуб под этим углом. Ей хотелось лечь рядом с ним. Прости, Кайден. Она смотрела на человека, который бросил ее на землю и проломил ей череп, и подумала, что его лицо будет последним, что она увидит перед смертью. Она бы предпочла Джокера. Жаль, что она так и не извинилась перед Джокером. Забавно, подумала она про себя, когда кровь начала растапливать снег у нее под головой. Теперь я знаю, кто ты. Преследователь бился в истерике. − Нет! Нет! Дурочка! Какая же ты дурочка! Там же камень, милая. О, нет, − застонал он. − Ты сама себе навредила. О, твои красивые, красивые волосы, − он ощупал ее череп, и что-то сдвинулось в костях, что-то, что никогда не должно было двигаться. Он завопил еще громче. − Зачем ты дралась, милая? Я бы не причинил тебе вреда. Он заключил ее в свои объятия, и его лицо было ясно видно в лунном свете. В саду ухнула сова. Ветер свистел в ушах. Какое прекрасное место, чтобы умереть. Она предпочла бы, чтобы это произошло не на Земле, но дом Кайдена не так уж плох. Шепард подумала, что хотела бы быть похороненной под этим дубом. Она надеялась, что Кайден не будет плакать. Она терпеть не могла видеть его слезы. Когда он плакал в последний раз, ей хотелось вырвать свое сердце и возвести вокруг него непрошибаемую стену. − Прости, прости, прости... − тихо повторяла Шепард до тех пор, пока слова не потеряли всякий смысл и не разнеслись эхом в пространстве. По крайней мере, на этот раз он получит ее тело. Никакого Цербера. Она чувствовала, как разум медленно покидает ее тело. Маленькая девочка с темными кудрями бежала через виноградные поля с моделью корабля. На мгновение она мелькнула в ее поле зрения и тут же была сожжена лучом Жнеца. Красные огни. Луч. У меня болит голова. Миллион сломанных звезд, и только я могу их починить, Кайден. Где ты? Я не вижу твоего лица. − Дастан, − тихо произнесла она. Ее голос дрожал, будто тонкая паутина на ветру. Все вокруг казалось таким далеким, даже боль исчезла. − Почему? − Разве это не очевидно? − он улыбнулся со слезами на глазах, а потом наклонился и прижался губами к ее губам. Ее руки слабо дернулись, но она уже была на грани забвения и не могла даже пошевелить головой. − Потому что я обожаю тебя, Шепард. Последнее, что почувствовала Шепард, прежде чем потерять сознание, как он взял ее на руки. Словно стремясь выразить глубину своего отвращения, она изрыгнула весь мамин суп на его рубашку и провалилась в небытие.