Голубая Кровь

Скайтаун, дворец генерала Фаст Хуфа. В комнате царила густая, тягучая, почти осязаемая атмосфера нарастающего с каждой минутой напряжения. Надо было что-то решать, причем решать быстро, но стоящих идей не то, чтобы не было — не было реальной возможности эти идеи реализовать. Вот и вышло, что если в начале «стратегического совета», как обозвал наше разношерстное сборище генерал Хуф, со всех сторон раздавались крики и требования немедленного возмездия Алмазным псам, то теперь, после примерно дюжины откровенно бредовых предложений, высказанных, в основном, представителями колониальной политической элиты, мы все пришли к неутешительному выводу и были вынуждены признать, что никто не знает, как обратить откровенно катастрофическое положение 1-й Новомэйрлэндской армии. Ну, или того, что от неё осталось. — Что же, что же вы молчите, генерал? — В который раз спросил губернатор Сапфир Шайн, вытирая платком пот со лба, хотя в хорошо проветриваемом помещении было не сказать, чтобы особо жарко. Фаст Хуф лишь нахмурился и сильнее стиснул зубы, изображая глубокую задумчивость. Я заметил, как у него в очередной раз дернулось левое веко — признак прогрессирующего нервного тика. К некоторому своему стыду, глядя на них я не мог сдержать злорадства. В отличии от этой парочки у меня всё было довольно неплохо. Блин, да я на первых полосах всех местных газет… ну, единственной местной газеты. На самом деле, это не удивительно. После истребления 1-го и фиаско 2-го полков, губернатору нужно было хоть как-то отвлечь публику от того, что уже успели прозвать величайшим военным позором Эквестрии за последнее столетие, а то и за всю её тысячелетнюю историю. Ирония заключалась в том, что сама по себе моя победа не играла особой роли в ходе этой провальной кампании. Сохранив полк, я разве что предотвратил полную военную катастрофу и дал Шайну возможность пустить пони Содружества пыль в глаза, мол, не всё ещё потерянно. Хуже того, мне начинало казаться, что и сам губернатор, повторяя свою лож раз за разом, постепенно и сам начинал в неё верить. Вот и сейчас, не дождавшись внятного ответа от Фаст Хуфа, он перевёл полный неоправданных ожиданий взгляд на меня: — А вы что скажите, Блублад? Отвечайте прямо, есть ли у нас возможность выручить 2-й полк? …Да, 2-й полк. Пожалуй, следует вспомнить, как мы вообще докатились да такой жизни. Генерал недооценил Алмазных псов и, в первую очередь, он недооценил ум и решительность Чико, их наиболее влиятельного вождя. Получив ультиматум, тот вовсе не стал паниковать и ждать его окончания в надежде на чудо, но, видя, что война в любом случае неизбежна, немедленно объявил сбор союзных ему племён. В итоге, когда генерал с 1-м полком был ещё на полпути до цели, Чико выступил ему на встречу, задолго до того, как Хуф мог бы объединиться со 2-м Новомэйрлэндским. Понимая, что им никак не спрятаться от воздушной разведки пегасов, вождь разделил своё войско на две части, первая из которых и была успешно обнаружена. Когда при приближении генерала псы отступили, тот не заподозрил подвоха, посчитав, что Чико просто тянет время для сбора своих вассалов, которые на самом деле уже ждали пони в западне. Провернув примерно тот же маневр, что был использован и против меня, но с куда большим успехом, Чико за ночь полностью окружил генерала Хуфа, а под утро атаковал разом с четырёх направлений. Застигнутые врасплох, солдаты 1-го полка не сумели ни воспользоваться артиллерией, ни с достаточной эффективностью применить боевую магию. Земнопони, правда, организовали круговую оборону и держались почти четыре долгих часа, но, в конечном счёте, в отчаянной схватке были перебиты все до единого. Сбежавший посредством магии генерал так же сообщил, что численность противника достигала восьми тысяч псов, что вдвое превосходило силы, с которыми он изначально ожидал столкнуться на этом этапе кампании. Именно численность неприятеля и послужила поводом для панических требований немедленно бросить все силы на оборону Скайтауна, что, как вскоре оказалось, было излишне. Главной проблемой Алмазных псов была и оставалась логистика, в первую очередь — снабжение армии продовольствием. Восьмитысячная группировка — это практически беспрецедентная для Алмазных псов сила и, если большая их часть немедленно не вернулась бы к своим гражданским обязанностям, вроде охоты или собирательства, всё их население ждал бы голод. То есть, даже с захваченными у 1-го полка припасами, о масштабном вторжении в Новый Мэйрлэнд не могло быть и речи. Как только это стало очевидно, страсти немного улеглись… но была ещё одна, грозящая обернуться новой катастрофой проблема. Не зная об участи, постигшей 1-й полк, 2-й продолжал выполнение своей задачи, пока не достиг промежуточной цели похода — старого и давно заброшенного укреплённого поселения, некогда служившего форпостом для безуспешных попыток колонизации тех земель, а ныне должном стать перевалочным пунктом армии и гарантировать безопасность наших тылов. Однако, уже следующим днём полуторатысячный отряд Алмазных псов занял брод через реку, у которой стоял упомянутый форпост, носящий, к слову, гордое название Хайтхилл, отрезав полку путь к отступлению. Решись полковник, чьего имени я не запомнил, немедленно пойти на прорыв, и всё могло бы обойтись. Увы, но вместо этого он отправил пегаса к генералу, запрашивая инструкций, которые прибыли слишком поздно. Уж точно намного позже основных сил псов во главе с самим Чико. Таким образом, из всей 1-й (и единственной) армии Нового Мэйрлэнда, только лишь мой 3-й полк сохранил боеспособность. И генерал Фаст Хуф, и губернатор Сапфир Шайн, не могли не понимать, что их песенка спета. Тысяча восемьсот погибших пони — уже лишь одной этой цифры было достаточно, чтобы подписать им приговор. Не смертельный, подозреваю, но на своих карьерах они точно могла ставить крест. Вот только осознание провала и следующих за ним неизбежных последствий, никоим образом не снимало с повестки дня вопрос касательно судьбы сидящего в осаде 2-го полка. Строго говоря, лично меня этот вопрос не должен был особо волновать. То есть, не то, чтобы мне было совсем уж всё равно, просто… это как смотреть по телевизору о какой-нибудь очередной катастрофе где-нибудь в Африке или Южной Америке — можно жалеть и сочувствовать, но не настолько, чтобы оторвать от себя половину долгожданной зарплаты и отправить ту нуждающимся. Вот и на вопрос (пока ещё) губернатора мне хотелось просто покачать головой и заявить, что «моя хата с краю», но… Он продолжал с надеждой смотреть на меня. Я сильно подозревал, что не смотря на всю заваренную им кашу, судьбы попавших в передрягу пони действительно не были безразличны ему. И не только губернатор — десятки пар глаз были устремлены на меня, так незаслуженно обласканного прессой «героя.» Такое отношение казалось мне одновременно и забавным, и грустным. Пони и впрямь совсем как люди. Если злодея нет, его надо придумать. Если нет героя, его надо создать. Ведь мыслить ярлыками так просто, не так ли? Алмазные псы не живут по нашим правилам, значит они плохие. Полковник Блублад — белошерстый, златогривый и голубоглазый принц Эквестрии, однажды уже разгромивший злобного врага и, несомненно, способный сделать это снова. Всего-то пара громких воплей и одно интервью, и вот меня уже считают чуть ли не парагоном Эквестрийской аристократии, ожившим образом из той рыцарской эпохи, когда воеводы ещё лично вели своих пони в бой. …Как знал, что следовало сразу послать ту репортёршу ко всем чертям. А тут ещё и Страйт масла в огонь давай подливать. — Прежде всего, господин губернатор, — наконец сказал я после длительной паузы, закончив искать компромисс между способной довести до беды бравадой и «мы все умрём!» — Я полагаю, что вам следует как можно скорее запросить подкреплений из Эквестрии. — Я уже сделал это, Блублад. — Что?! — Резко взвился генерал, а затем приглушенно, чтобы его не услышали лишние уши, зашипел: — Как это понимать, Шайн? Я думал, у нас уговор! — Был, Хуф, — безэмоционально отозвался губернатор. — Уговор, по которому ты обещал мне победу, а не почти две тысячи мертвых пони. И я сделаю всё от меня зависящее, чтобы спасти тех, кого ещё можно спасти. Даже если мне придётся договариваться с Чико о мире. — Да ты с ума сошел! — Ещё сильнее задергался глаз у генерала. — Ты хоть представляешь, что с нами будет? — Представляю, Хуф, — всё так же тихо ответил Сапфир Шайн. — И я не думаю, что упрямство нам чем-либо поможет. — О мире не может быть и речи, — упёрся тот. — Эквестрия покроет себя позором! — Я думаю, с этим ты и сам прекрасно справился. Два единорога уставились друг на друга, с каждой секундой усиливая и без того напряженную обстановку на совете. Генерал Хуф отвёл взгляд первым. — …Это всё равно бесполезно, Шайн. Чико уже не сможет унять почуявших кровь псов, даже если захочет. Да и зачем ему? Впервые за несколько поколений на их стороне преимущество. Стоит ему расправится со 2-м полком и он сможет диктовать нам свои условия. — Так сделай так, чтобы этого не произошло. Ты же всё ещё генерал. Фаст Хуф невесело фыркнул. — Генерал? Генерал чего? Одного неполного полка, половине которого я бы не доверил полировать мне копыта? В этот момент я неосмотрительно решил вмешаться, не желая молча выслушивать, как мой полк вновь совершенно незаслуженно принижают, как будто бы меня и нет рядом. — Вы напрасно сбрасываете со счетов Блаунахта и его ночных пони, сэр. Они прекрасно показали себя в бою и их вклад в общее дело сложно переоценить. То же можно сказать и о всех остальных пони моего полка. Не хочу хвастаться, но, думаю, результаты говорят сами за себя. Фаст Хуф сморщился, словно от зубной боли. С другой стороны, губернатор от моих слов явно воспрянул духом: — И в самом деле, генерал. Принц и его 3-й полк проявили настоящие чудеса героизма! Вы только посмотрите на его высочество — не смотря на все пришедшиеся на его долю сложности, он совсем не потерял присутствия духа, и прямо-таки рвётся в бой! Вам бы следовало брать с него пример! …Внезапно у меня возникло нехорошее предчувствие, словно мне вскоре придётся пожалеть о своих, откровенно говоря, сказанных исключительно на публику словах. — Рвётся в бой, а? — Пробормотал Хуф. Его глаза лихорадочно блеснули. — Что ж, терять всё равно уже нечего… но если… хех… Нехорошее предчувствие резко усилилось, перерастая в иррациональное желание провалиться сквозь землю, лишь бы оказаться подальше от включившего режим «пан или пропал» генерала. — У нас будет только один шанс, — провозгласил он. — Чико не может удерживать осаду форта Хайтхилл долго, как из-за нехватки продовольствия, так и из-за угрозы наших подкреплений. Хочет он того, или нет, но ему придётся идти на штурм. Рассуждая в таком ключе, время играет против нас. С другой стороны, он не имеет возможности вновь мобилизовать существенные силы на длительный срок, а, значит, в осаде участвует не более четырёх-пяти тысяч псов, что косвенно подтверждается предварительными данными разведки и донесениями из самого форта. Если дикарь не хочет получить удар в тыл, ему придётся оставить не менее тысячи, а то и двух блокировать Хайтхилл... Но даже так, без артиллерии и резервов… очень, невероятно рискованно… Фаст Хуф обвёл взглядом присутствующих. — Но если получится, то у меня… то у нас ещё может получится избежать худшего. Это касается и вас тоже, принц. Понятия не имею, с чего вы так возитесь с этими немытыми мерсийцами — право же, я ожидал, что персона вашего происхождения предпочтёт себе более приличную компанию — но я всё же исхожу из того, что вы остаётесь разумным пони и рассчитываете вернуться в Кантерлот при первой же возможности, а не продолжать гнить в этом месте до гонца ваших дней. — Игнорируя совершенно неуместный комментарий генерала Хуфа касательно Содружества Колоний, — недовольно зыркнул на упомянутого пони губернатор, — он не так уж и не прав. Вы уже блестяще заявили о себе, ваше высочество. Уверен, когда о ваших подвигах узнают в Эквестрии, наша милостивая принцесса-Солнце пересмотрит своё решение и дозволит вам вернуться домой. Да нет же. Не хочу я в метрополию. Совсем, совершенно не хочу, по целому ряду причин. Я уже собирался так и заявить, а заодно подвергнуть критике очередную нелепую авантюру, в которою меня пытались втянуть, и предложить здравую мысль просто дождаться помощи из Эквестрии… ...Как увидел холодное выражение на лице генерала Хуфа вместе с отчаянной надеждой в глазах губернатора, и вдруг понял, что это бесполезно. Я понял, что мне в любом случае не удастся переубедить их, что выступив против сейчас, я лишь выставлю себя в невыгодном свете. И потому, я сделал то единственное, что мне оставалось. Широко улыбнувшись и напустив на себя самоуверенный вид, прямо противоположный тому, как я фактически себя чувствовал, я с фальшивой гордостью проговорил: — Вы можете рассчитывать на меня и 3-й Новомэйрлэндский, господин губернатор. Мы покажем этим псам, но что способны настоящие пони. — Меньшего я от вас и не ждал, принц, — просиял тот под аккомпанемент одобрительных возгласов прочих собравшихся бездельников. …Боже, Ктулху и принцесса Селестия — кажется, я окружен стадом лунатиков с суицидальными наклонностями. Кто-нибудь, заберите меня отсюда.