Голубая Кровь

Железнодорожный Вокзал Балтимэйра, вагон купе первого класса. Пряный аромат травяного чая заманчиво щекотал мой понячий нос, маня к себе тонкой дымкой, неторопливо поднимающейся над стоящей точно по центру фарфорового блюдца чашкой. С легким шелестом я перевернул газетный лист и слегка поморщился от бьющего мне в глаза луча света, поудобнее устраиваясь на диване, заменяющем в этом вагоне койку. Несмотря на в общем-то хорошую погоду, утро, не иначе как благодаря близости океана, выдалось свежим, даже прохладным, но я ни в коем случае не жаловался, и, в ожидании скорого отбытия, во всю наслаждался новым днём. Пока ещё могу, как говорится. А ведь ничто не предвещало беды — проклятое приглашение свалилось на меня буквально как снег на голову. Я хотел просто проигнорировать его, притвориться больным или сделать вид, что послание потерялось, не дойдя до меня… Правда хотел! Но Страйт Мэйн продолжал настаивать, что, как член королевской семьи, я просто не могу не явиться на свадьбу своей родственницы, да я и сам понимал, что лишь оттягиваю неизбежное. До сих пор единственным пони в моём окружении из тех, кто лично знал принца Блублада, был его/мой дворецкий, и я бы очень сильно предпочёл, чтобы так оно оставалось и в дальнейшем, но, увы — это было довольно нереалистично. И вот мне пришлось, трепеща от ужаса перед предстоящей встречей с предположительно бессмертным богоподобным созданием, имеющим все шансы распознать подлог, собирать свои манатки и на первом же судне рвать в метрополию, оставив полк на не особенно довольного таким маневром Блаунахта. Ну, за полк я особо не переживал. Я как-то больше переживал за себя любимого. — Ма! Ну ма, смотри! Это же!.. — Идём, милый, — подтолкнула малинового цвета земнопони жеребёнка по коридору мимо нашего купе, но затем наверняка поняла, что со стороны это должно было смотреться (о ужас!) невежливо, и, улыбнувшись, добавила, якобы просто к слову: — Наше купе должно быть дальше. Чисто из вредности я поймал глазами взгляд жеребёнка и, напустив на морду суровый вид, выполнил копытом воинское приветствие. Маленький пони, едва не подпрыгивая от восторга, попытался было повторить жест, но был схвачен болезненно улыбающейся мамашей и вскоре исчез из видимости. — Мда, а вас здесь уважают. Я проигнорировал комментарий. Меривезер — нет. — Кто знает, быть может эту добрую пони смутил вид вовсе не нашего полковника. — Ха-а? Думаешь, она от твоей напыщенной физиономии сбежала? — Чт- Ты! Да как ты смеешь, ты, н-ночная пони! — Произнёс он последнее словосочетание так, словно оно должно было быть оскорблением. — Мы в отпуске, блондинчик. К тому же, ты мне всё равно не начальник, — оскалилась лейтенант Эмберлайт. — Даже так, это не освобождает тебя от обязанности блюсти правила приличия при общении с другими пони! Тем более, если они старше тебя по званию! — О, так выходит я всё же «такая же пони» как и ты? — К тому же, что не так с моей гривой? Она почти такая же, как и у господина полковника… Но только не настолько роскошная, разумеется, — быстро поправился Меривезер. Я проигнорировал комментарий. Что эти двое вообще делали со мной в Эквестрии? По словам Страйта, приглашение давало мне право взять с собой одного сопровождающего. Обычно под «сопровождающим» подразумевался супруг или супруга приглашенного, так что я собирался просто проигнорировать сие право, но, к моему несказанному удивлению, сделать этого мне не дал Блаунахт. Оказывается, он сам был более, чем готов отправится в метрополию, но не ради неинтересной ему свадьбы, но чтобы «собственными глазами увидеть принцессу Луну». Луна — это у нас не только небесное тело, но ещё и вторая тётушка Блублада, сестра Селестии, которая якобы провела последнюю тысячу лет на, прошу прощения, Луне. Как Незнайка, только без общества загнивающего капитализма по соседству. Вроде как в далёком прошлом Луна была для ночных пони кем-то вроде патрона и именно после её изгнания дела у эквестрийских фестралов резко пошли по наклонной. Но я не мог взять с собой Блаунахта. Сколько бы он не скрипел, что его патент подполковника только временный и «мы так не договаривались», но я-то знаю, что нет на свете ничего более постоянного, нежели временное. Кто-то должен был остаться командовать полком, и этим «кем-то» не мог быть Меривезер, поскольку ему тоже пришло приглашение — вроде как дядя постарался. Сложно сказать, почему выбор в итоге пал именно на Эмберлайт. Быть может, потому что не считая Блаунахта она была единственным ночным пони, которого я знал лично, или даже просто оттого, что она была кобылицей и это немного сглаживало неловкость вызванную тем, что мне придётся идти незнамо с кем на свадьбу непонятно к кому. — В любом случае, это просто возмутительно! — Продолжал между тем Меривезер. — Сэр, я думаю вам следует незамедлительно подать на них в суд за клевету на члена королевской семьи! Я вздохнул и закрыл газету, поняв, что дочитать её спокойно у меня всё равно не выйдет. Принц Блублад — кровавый мясник из Мейрлэнда?! — Гласило заглавие. Разумеется, это была не одна из ведущих газет Эквестрии, но, скорее, та желтая пресса, которая стремится привлечь читателей громкими до абсурда заголовками, а не качественным содержанием. Тем не менее, в статье довольно подробно расписывались мои заморские злоключения, включая и сцену в которой я «по словам очевидцев» голыми копытами оторвал голову поверженному вождю Алмазных псов, в этот самый момент молящего меня проявить милосердие. Ну вот, а я-то уже надеялся, что это моё интервью всё же канет в Лету незамеченным. Большинство более приличных изданий были, понятное дело, куда как сдержаннее в своей критике, да и сосредоточена она была не на мне, а на руководстве колонии в целом и генерале Хуфе в частности. Что ж, козёл, то есть пони отпущения нужен всегда и, по-видимому, везде. — Мне не хотелось бы опускаться до их уровня, — спокойно ответил я майору, вновь принимаясь за чай. Нужно было допить его, пока поезд не тронулся. — Ага, а у нас в Мерсии ещё так говорят: «Кто все отрицает, тот во всем сознается.» — И кто же это, интересно? Жеребята, дразнящие друг дружку во дворе? — Как по команде встрял Меривезер. Эмберлайт обиженно засопела и несомненно нашлась бы с ответом, но в этот миг из коридора донёсся голос проводницы, сообщающий, что поезд отправляется через пятнадцать минут, и она быстро утратила к Меривезеру всякий интерес. — Как думаете, босс, принцесса согласится встретиться со мной? — Принцесса Селестия — самая добрая и милосердная пони на свете. Если господин полковник замолвит словечко, то наверняка у неё найдётся время даже для кого-то вроде тебя. — Ха? Да кому нужна эта солнечная пони? С чего вы, эквестрийцы, вообще с ней так носитесь? — Она каждый день поднимает для тебя Солнце, невежда! — Я всё равно ночная пони, тупица! — И Луну тоже она поднимает! — Не унимался уязвлённый в лучших чувствах единорог. — Только потому, что она украла это право у принцессы Луны! — Гневно взметнулась тёмно-синяя грива Эмберлайт в ответ. Ну всё. — Хватит! — Громко стукнул я копытом по столику. Только теологических споров мне здесь не хватало. — Я запрещаю вам говорить о моих тётях в подобных тонах! Об обеих тётях. Меривезеру хватило совести выглядеть смущённым. Он виновато кашлянул в копыто и извинился: — Виноват, выше высочество. Больше не повторится. Под нашим с ним общим пристальным взглядом фестрал отвела взгляд своих желтых глаз и медленно кивнула, что-то неразборчиво бормоча себе под нос. — Прошу прощения что вмешиваюсь, — напомнил нам о своём присутствии Страйт Мэйн, когда неловкое молчание стало затягиваться. — Но смею заметить, что со всеми этими ссорами на пустом месте мы рискуем принести дурное настроение с нами в Кантерлот. Это неправильно — ведь королевская свадьба должна быть радостным событием для всех пони! Единорог тут же заулыбался и согласно кивнул, а вот лейтенант Эмберлайт нахмурилась и слегка недовольно спросила: — А кто она вообще такая? Ну, эта принцесса Каденция? Я про неё раньше даже и не слышала ничего. Со стороны кто-то презрительно фыркнул и мне не нужно было даже гадать, кто же именно. — Она — третий аликорн за последнее тысячелетие и первый после сестёр-принцесс, — с важным видом пояснил Меривезер. — Да ну? Самый умный что ли? Ты скажи лучше, откуда она такая взялась. — Я… — Начал было говорить единорог, но неожиданно осёкся и смущённо замолчал. — Вынужден признать, что не совсем уверен. Я не осведомлён о личных делах членов королевской семьи. Знаю только, что наша милая принцесса Селестия представила её парламенту довольно внезапно, как свою приёмную племянницу. Но я уверен, господин полковник сумеет сказать нам больше, — посмотрел он на меня с неприкрытым любопытством. — Кхм, на самом деле мы с ней… Не особо общались, — уклончиво ответил я. — Полагаю, можно сказать, что у нас с ней не самые близкие отношения. Чистая правда. Принц Блублад действительно недолюбливал «фальшивую принцессу» и не желал иметь с ней ничего общего, при всяком удобном случае обходя ту стороной, так что Каденция, не любящая лишние формальности и чурающаяся чопорности кантерлотского высшего света, словно бы жила для него в ином мире. Так учил меня Страйт и у меня не было никаких причин не доверять своему дворецкому. — Жаль, — вздохнул было Меривезер, но быстро вновь натянул на свою морду вежливую улыбку: — Но, если подумать, то это только естественно, ваше высочество. Назваться принцессой ещё не значит стать ей. Нет, с этим нужно родиться! Да что там, даже её жених — выскочка, которому не место даже в Солнечной гвардии, не то что во дворце. — Мистер Меривезер, — с укором посмотрел на того Страйт. — Я же просил. — Правила приличия, блондинчик. Помни про правила приличия, — не упустила своего и фестрал. Я молча закатил глаза. Издав серию пронзительных гудков, поезд сначала неторопливо, потом всё быстрее и быстрее застучал колёсами, с каждой секундой приближая меня к моей судьбе.