~*~
Форма полицейского немного тесновата ему в плечах, но под грузом накопившейся усталости Бен даже и не пытается расправить их. Он лениво идёт к машине, в одной руке держа пластиковый стаканчик паршивого кофе, а другой ухватившись за ремень брюк. Январское солнце в Лос-Анджелесе светит так ярко, что после бессонных ночей солнечные очки едва ли спасают. Помогает только то, что можно отвернуться к яркому свету спиной, и тогда оно вполне приятно начинает греть спину сквозь плотную ткань униформы. Сколько он сегодня поспал? Часов четыре-пять? “Уже неплохо, Бен” — приободряет он себя. Люк находит его оперевшимся на капот машины. Разморившийся на тепле, под мерный гул людей вокруг, Бен немного задремал, и резкое появляние в его дремотном царстве голоса Скайуокера заставляет его дёрнуться. Хорошо, что в стаканчике осталось совсем немного кофе — иначе форма уже покрылась бы коричневыми пятнами. Люк не замечает этого и хлопает его по плечу. — Слушай, малыш… Бриджес заказал ещё и “вертушку”. Сможешь? Если нет, то всё в порядке, отснимут в другой день. В конце концов, ты — дублёр главного героя, они наняли тебя не на один день. Бен едва заметно кивает. Трюком больше, трюком меньше… Хотя лучше больше, за это можно срубить дополнительный кэш. — И, кстати, — Бен не смотрит, но по удаляющемуся звуку голоса Люка понимает, что тот уже уходит, — я выбил тебе ещё шесть сотен. Но, конечно, поделим пополам. Бен ухмыляется самому себе и мотает головой, допивает кофе и направляется в грим-зону. Конечно, поделим. В силиконовой маске тяжело дышать и пот градом льётся по лицу; волосы намокают в несколько минут. Ещё хуже в нагревшейся на солнце машине, донельзя набитой изнутри опорными конструкциями. Пофиг, лишь бы исполнению не мешало. — Эй, парень, — в окне слева от него появляется один из мальчиков на побегушках, в руках у него планшет с бумагами, — ты у нас первый день на площадке, поэтому вот, подпиши, — он протягивает Бену документы и ручку. — В случае смерти, увечий и травм мы не несём ответственности. Конечно, не несёте. Бен ставит росчерк в конце листа, ничего при этом не чувствуя. Ни в сердце не скребёт, ни желудок не сжимается, ни рука не дрожит. Он мчится под шестьдесят миль в час, когда преследователи подрезают его в чётко установленном месте, и машина переворачивается, скрежещет по асфальту дверцами, крышей, металл прогибается в некоторых местах, но крепкая конструкция внутри не поддаётся давлению. В конце концов машина возвращается на колёса, слетев с проезжей части на газон, подпирая багажником пальму. В наушнике Бен слышит, как Люк восхищается в рацию. Через несколько секунд он уже слышит его вживую; Люк просовывается в открытое окно, узнавая как он, и Бен показывает большим пальцем вверх.~*~
Хлопья, молоко, яйца, смесь из замороженных овощей, банка консервированного горошка, тостовый хлеб — Бен скептически оглядывает содержимое пластиковой корзинки, висящей на сгибе локтя. Действие выпитого на съёмочной площадке кофе сошло на нет ещё часа пол назад, и голова теперь вяло соображает, никак не давая сосредоточиться на списке покупок. Подумав о кофе, хоть и на редкость паршивом, но всё же бодрящем, Бен понимает, что забыл именно о нём. Он бредёт по узким рядам мини-маркета, расположившегося возле дома, на автомате разглядывая полки: вдруг что-нибудь важное да попадётся на глаза — ровно до тех пор, пока за одним из поворотов не натыкается на соседку. Занятая списком покупок и сидящим в тележке ребёнком, она не замечает его, и Бен пропускает этот ряд, ведь на его полках всё равно не видно кофе, а он слишком устал, чтобы начать отвечать на вопросы девушки, которые, как он уверен, непременно возникнут. По крайней мере, этим он себя уговаривает. — Арахисовую пасту, значит, да? Бен замирает, слушая как соседка через стеллаж слева от него разговаривает с ребёнком. Днём её голос звучит значительно бодрее и звонче, нежели при их первой встрече. — И дже-е-ем, клубничный. Пожа-а-алуйста, — тянет детский голос. А Бен представляет, как, должно быть, жалобно сейчас выглядит маленькое личико, и как ручки складываются в молебном жесте. Он представляет это, потому что отец рассказывал ему, как он сам делал так в детстве, и это вызывает у Бена грустную улыбку на лице. Девушка за стеллажом смеётся — возможно, он прав насчёт хитрых детских приёмов. — Скажи мне самое главное, — шепчет она. — Я люблю тебя, ма. Девушка снова смеётся. — И я люблю тебя.~*~
Солнце понемногу клонится к горизонту, но всё равно ещё достаточно высоко и заливает всю парковку возле магазина ярким светом и теплом. Бен замечает сперва её, с волосами собранными в три пучка, потом тянущегося на носочках к открытому капоту их пикапа мальчонку. Он проходит мимо, направляясь к своей машине, периодически оборачиваясь назад — картина остаётся без изменений. Закидывая бумажные пакеты с продуктами в багажник, Бен задумывается над тем, чтобы сесть за руль и поехать домой. — Вам помочь? — Бен останавливается рядом с ними, пряча руки в карманах джинс и растягивая губы в улыбке: он знает, какое впечатление производит его внешность при его габаритах, и сейчас старается смягчить этот эффект дружелюбностью. Девушка улыбается в ответ. Оказывается, её лицо усыпано веснушками.* Машина Бена — 69 Falcon Futura Club Coupe вишнёвого цвета.