Drive

      — Вы помогаете нам, а я даже не знаю вашего имени, — девушка прикладывает ладонь ребром ко лбу, прикрываясь от слепящего солнца, второй рукой поглаживая кудрявую макушку мальчика. Он во все глаза разглядывает склонившегося над внутренностями машины Бена, и тот подмигивает ему, но настороженно-заинтересованное выражение с детского лица не уходит.       — А я помогаю вам, и даже не знаю ваших, — ровным голосом отвечает Бен, не отрывая взгляда от двигателя. Может, она поймёт, что можно обойтись и так? Так будет легче, Бен точно знает, и точно так же Бен отдаёт себе отчёт в том, что она об этом не знает. Он уверен: она не знает, что, когда нет имени — легче скрыться, легче забыть и быть забытым, легче не придавать значения, легче смириться.       — Разумное замечание, — усмехается она.       Бен разгибается, полностью разворачиваясь к соседке; он так высок по сравнению с ней, что полностью укрывает от солнца, и она опускает руку, открывая лицо.       — Ну, что ж, тогда я — Рей, — она протягивает ему ладонь, и Бен колеблется с секунду, но потом вытирает грязную руку о джинсы и берёт её хрупкие пальцы. Её рука такая маленькая, что он боится сжать её хоть чуть-чуть, поэтому просто держит, пока Рей не забирает её обратно.       — Тогда я — Кайло.       Бен неотрывно смотрит на неё, цепляясь взглядом за чёртовы веснушки на маленьком аккуратном носу. И он может поклясться Фальконом, что она точно так же смотрит на него, цепляясь за чёртовы родинки на скулах.       — Финн, — внезапно слышится детский голос, и они оба смотрят вниз. Мальчик глядит на Бена всё так же настороженно, но уже протягивая ему руку.       Тёплый воздух заливает салон сквозь открытые окна машины, дополняя тихо играющую музыку. Он ловит себя на мысли, что всё слишком спокойно и беззаботно, а значит, скоро начнётся пиздец — потому что иначе в его жизни не бывает.       — И откуда же ты, Кайло? Я тебя раньше у нас не видела.       — Я много где бывал, — Бен не отрывается от дороги, предоставляя Рей возможность изучать профиль его лица, — в Штатах, в смысле. Дальше дорога пока не заводила. И много откуда начинал свой путь заново. Сейчас — очередная попытка, — он уходит от ответа, рассчитывая на то, что рядом умная девочка, которая не будет задавать лишних вопросов после услышанного.       — Интересно, — лишь замечает Рей, отворачиваясь к окну. Настроение в машине едва уловимо меняется, и Бен сводит брови на переносице, оглядываясь на девушку рядом. Он раздумывает, спросить ли её о том же в ответ или оставить в своих мыслях, когда она первая нарушает молчание:       — А я вот границы Лос-Анджелеса никогда и не покидала, — в голосе чувствуется неприкрытая горечь и невысказанная обида, но Рей зарывается носом в волосы сидящего на её коленях Финна, прикрывая на секунду глаза, и уже через мгновение её лицо украшает мягкая улыбка. — Наверное, — уже тише добавляет она.       И Бен не собирается спрашивать, что значит это “наверное”: лишние вопросы, заставляющие пересчитывать кости скелетам в шкафах, никто не любит.       — Давай я помо…       Но Бен и бровью не ведёт, забирая все пакеты с продуктами из багажника Фалькона.       — Ну ладно, — чуть смущённо бормочет Рей куда-то себе под ноги, — спасибо.       — Ты сегодня в ночную? — спрашивает Бен, когда двери лифта закрываются.       — Что, прости? — Рей озадаченно смотрит на него снизу вверх, обнимая плечи сына. Мальчик тоже не отрывает от него взгляда, и Бену даже кажется, что настороженность из него почти пропала.       — Твоя работа. Тебе сегодня в ночную смену?       — Откуда?.. Ах, ну да, — Рей хлопает себя по лбу, качая головой и улыбаясь, — ночная встреча. Нет, нет, — она выходит из лифта за Финном, ища в сумочке ключи от квартиры, — смена только завтра, и да, ночная. А что?       Их квартира угловая, и куда больше той каморки, которую снимает Бен. Тут светло и даже есть какое-то подобие уюта, хоть обстановка и даёт ясное представление о финансовом состоянии её жильцов. Финн сразу же куда-то убегает, скрываясь в небольшом коридорчике справа.       — Милый, сперва помой руки! — кричит Рей, кидая ключи в пёструю пиалку на комоде у входа. — Давай на кухню, — уже тише добавляет она, обращаясь к Бену. Он идёт за ней, изучая замысловатую причёску, спускается взглядом ниже — на загорелую шею, прослеживает тонкую линию позвоночника до середины спины: там начинается белая ткань майки — и замечает две родинки на правой лопатке.       — Так почему ты спрашивал про работу? — напоминает она, показывая рукой, куда поставить пакеты.       — Твоя машина — её нужно в сервис.       — Чёрт, точно, — Рей прикусывает губу, скрещивая руки на груди. — Это глупо, знаю, и ты только переехал, и тебе не до этого, но вдруг… Ты бы справился сам? Я полностью оплачу, — спешит она заверить. — Просто больше некого попросить, а последний раз я эту рухлядь возила в ремонт всего две недели назад, — она всплескивает руками. — Ни времени, ни денег не напасёшься на эти заржавевшие запчасти. И что-то мне подсказывает, что ты можешь разбираться в них куда лучше некоторых местных.       Бен улыбается: теперь его очередь одарить её взглядом “я тебя понимаю”.       — В районе Ач-То есть небольшая мастерская — “Force Engine”, на Темпл-стрит. Заедь туда, там не обсчитают и помогут.       — Спасибо, — Рей наконец улыбается в ответ и поворачивается к холодильнику, чтобы записать адрес на прицепленный магнитом к дверце листок бумаги. Бен внимательно следит за движением её руки и натыкается взглядом на висящий рядом с листком полароид: Рей, Финн и такой же кудрявый, как и мальчишка, мужчина — счастливые, радостные, с улыбками, как говорится, до ушей, кончики которых у Бена загораются пламенем. Девушка прослеживает направление его взгляда, и черты её лица становятся жёстче. Она опускает глаза в пол, но тут же поднимает их к обратно к Бену.       — Это По — отец Финна. Он сейчас в тюрьме, — шёпотом заканчивает она.

~*~

      Бен вжимает педаль газа в пол до упора, и машина ревёт, пулей проносясь мимо пустых трибун. Несмотря на возраст дороги и все проводимые тут мероприятия, качество покрытия позволяет безопасно разгоняться до максимума, но мощи перекроенной Люком малышки не хватает. Бен недовольно поджимает губы, выходя на финишную; меняет передачу, снова прибавляет газ, но больше 130 миль в час выжать не выходит. Раздосадованный, он хочет закончить испытание, но замечает, что у Люка гости. Скайуокер приветливо улыбается ему и машет, приглашая присоединиться. Бен выходит на новый круг, увеличивая скорость.       Так, чтобы ничего не слышать, чтобы не видеть ничего, кроме полоски трека перед собой. Тогда можно ни о чём не думать. Это его способ достижения гармонии и спокойствия, проверенный годами и самыми хуёвыми ситуациями в его жизни. Что-то подсказывает ему, что Люк снова хочет во что-то вляпаться, а значит, надо набраться терпения.       Бену хочется наматывать круги по треку, пока он не останется тут один. Но они явно ждут его, и топлива в баке не прибавляется.       — А вот и он, — ветер доносит до Бена скрипучий голос Люка, когда он выходит из машины. — Ты же видел, что он может, даже на этой рухляди! — старик трясёт рукой в сторону собственноручно пересобранного “трансформера”. — Только представь… А, парень! Иди сюда, хочу познакомить тебя со своим другом.       Ну да, другом.       Бен останавливается возле них, пряча руки в карманы джинс, и дёргает уголками губ в попытке изобразить улыбку. Выходит слабо, но никого это не заботит: Люку, с горящими от предвкушения чего-то, что — Бен уверен — принесёт им новые проблемы, всё равно, потому что он не замечает, а его “друг” явно не из тех людей, кого вообще заботят улыбки и дружелюбие.       — Можешь звать меня мистером Сноуком, сынок, — мужчина улыбается и протягивает ему руку. Бен замирает, долго изучая лицо нового знакомого: худое, морщинистое и вытянутое, с выпирающими скулами и голубыми глазами, в которых ничего, кроме льда, седые кустистые брови и глубокие, так и не зажившие язвы от какой-то болезни на щеках.       — Простите, — говорит он наконец, — руки грязные, половину утра под капотом провёл.       Сноук смеётся, и тому, кто с такими людьми не сталкивался, показалось бы, что он делает это даже с какими-то нотками тепла в голосе. Но Бен точно знает, что это дерьмо собачье.       — Ничего, сынок, мои руки чистыми тоже можно назвать с натяжкой.       Люк хлопает его по плечу и чуть сжимает, растягивая губы в нервной улыбке.       — Давай, парень, ничего страшного. Всё равно все сейчас таскают эти санитайзеры-хренитайзеры.       Рука Сноука тонкая и ледяная, как и взгляд, но хватка —кто бы сомневался — сильная и уверенная.       — А ты мне нравишься, парень! — снова ухмыляется Сноук, выставляя указательный палец в сторону Бена. - Имя есть?       — Имеет значение? — выпаливает Бен, почти перебивая мужчину.       — У кого-то денёк не задался, а? — хмыкает Сноук и оборачивается к Люку. — Ладно. Деньги привезут послезавтра, старина. Только не это. Блять, блять, блять!       — Как только она будет у тебя, немедленно отчитаешься. Надо будет поговорить, — он бросает последний взгляд на Бена, ясно давая понять, кто будет объектом беседы, и разворачивается к выходу. Люк спешит догнать его, насколько у него это получается со своим металлическим корсетом на правой ноге.       Стоит им исчезнуть за дверями, Бен яростно пинает землю носком ботинка. Сука, как же заебало! Он сплёвывает горькую слюну, едва сдерживаясь от того, чтобы не заорать матом на весь пустой гоночный трек, и идёт обратно к машине.       “Будь это Фалькон, Бен, ты бы свалил? — спрашивает голос в голове, пока он заводит машину. Глаза по привычке метнулись к зеркалу заднего вида, чтобы взглянуть на не покидавшие его машины игральные кости, и наткнулись лишь на отражение ярости. — Конечно же, блять, нет, ведь это твой дядя, а ты, блять, просто дебил конченый.”