Your tears changed me.

В глубине квартиры послышалось мяуканье кошки, какое-то шипение и кашель. Ким немного удивился, стоя возле двери. Нён посмотрел на него, а после затащил внутрь, закрыв дверь. Блондин продолжал мешкать, перетаптываясь с ноги на ногу. Джинён уже давно разулся и снял с плеч младшего бомбер, повесив его на вешалку, посему сейчас он стоял и добросовестно ждал гостя. Тот, помедлив, всё же очнулся и снял кроссовки. Потом в коридор вышел другой парень, кажется, одного возраста с Джинёном. Он оглядел Югёма, а после добро улыбнулся, подходя чуть ближе и протягивая ладонь. — Джебом. Для тебя хён, — улыбается Киму он, когда тот неуверенно пожимает его руку и тихо называет своё имя. Пак в это время как-то странно косился на друга, пока его рука не отпустила чужую. Тут, кажется, брюнет даже облегчённо выдохнул. — Ему нужно переночевать. Ты не против? — спокойно вопрошает Нён, заведомо зная ответ, но блондин отчего-то немного нервничает. — Я-то не против, всё равно ближе к четырём утра уйду. Вот только, где же он будет спать? — Им единственный, видимо, озабочен этим вопросом, — сразу говорю, тебя, Нён, к себе на кровать не пущу. — А Югёма, получается, пустишь? Жучара. — Хён твой, на минуточку. В Югёме хотя бы есть уверенность, что он не задушит меня подушкой. А у тебя на лице написано «Не лезь! Убьёт!». Джинён медленно нахмуривался, пока его лицо по грозности не стало напоминать суровую тучу, а потом кинулся к старшему с кулаками, который, в свою очередь, сразу же драпанул в противоположную от атакующего сторону. Ким в это время весело хихикал, а вот когда на «бой» вышли посмотреть кошки, о которых впоследствии споткнулся Джинён, то разразился задорным хохотом и, подойдя к котикам, начал гладить и хвалить их. Джебом, заметив смеющегося гостя и недобро ухмыляющегося Пака, резко позвал кошек к себе. Те с радостью подбежали к хозяину, потираясь о его голени. Нён прищурился. — Я объявляю войну тебе и твоим кошкам, Им Джебом! — с этих слов Ким рассмеялся ещё сильнее и даже упал на пятую точку, стирая подступающие слёзы. Бом начал изображать из себя отважного рыцаря, который в обиду кошек не даст. Вооружившись игрушкой для тех самых кошек, Джебом пошёл в наступление. Пак, быстро сообразив, что к чему, схватил пульверизатор для цветов. Воды боятся кошки, но не Джебом. Но отвлечь его и это подойдёт. Им начал тыкать в Нёна игрушкой, после чего тот резко пшикнул ему в лицо водой и, воспользовавшись тем, что противник отвлёкся, убежал к Югёму. Схватив его за руку и быстро подняв с пола, побежал вместе с ним на кухню. Кошки, успевшие проникнуться симпатией к Киму, побежали с ними. В скором времени Джебом пришёл за беглецами. Нён хитро пощурился, резко направив пульверизатор на кошек. — Брось оружие и никто из них не пострадает. Им, вроде бы был готов бросить оружие, но резко перехватил Югёма и притянул на свою сторону. — Обмен? — в один голос сказали друзья. И синхронно кивнули. Нён оставил пульверизатор, а Джебом отпустил запястье Гёма. Самый старший присел, после чего к нему сразу прибежали питомцы, а Пак притянул младшего к себе. — И всё же, — парень с волосами цвета платины поднял голову, — где все спать будут? Джинён задумчиво хмыкнул, обводя взглядом сначала друга, а потом Югёма. — Ну, выход только один: кто-то будет с кем-то спать, — после гипноза краснеющего Кима, выдал брюнет. Джебом покачал головой в согласии. — А вернее, не кто-то с кем-то, а гениальный Пак Джинён с...— Бом немного задумался, подбирая эпитет, подходивший блондину, — с милым Югёмом. Щёки последнего, естественно, вспыхнули ярким румянцем. Им усмехнулся, мысленно хваля себя за меткость в описании малознакомого юноши. Пак вновь начал задумчиво смотреть в одну точку; вариантов и правда было мало: либо Югём спит с ним, либо с Джебомом или Джинён спит с Джебомом. На последнее оба вряд ли бы согласились, а кошки, вероятно, отгрызли бы пятки за хозяина. Со слов самого старшего, он был бы не особо против спать с Кимом. Но вот против этого был Нён, поэтому единственное, что осталось – блондин спит с ним. Все стороны пришли к согласию, Югёма правда это всё смущало, но выбора всё равно особенно не было: либо здесь, с Джинёном, либо дома, с побоями и, вероятно, пьяным отцом. Джебом, попрощавшись и пожелав всем спокойной ночи, а также загадочно подмигнув и без того красному Гёму, удалился в свою комнату вместе с тремя кошками. Пак, с подозрением посмотрев вслед другу, повернулся к Киму и...улыбнулся. Не ухмыльнулся, а именно улыбнулся, по-доброму. Младший был готов поклясться, что эта улыбка – лучшее, что он видел. Они направились в другую комнату, кажется, это была гостиная. Здесь был разложен диван, двуспальный. Нён начал переодеваться, чем ещё больше смутил гостя. Он стоял сзади и наблюдал его голую спину, а после наконец сообразил, что откровенно пялится на старшего, отводя взгляд в пол. Пак переоделся и тут же упал на диван. Выжидающе глядя на младшего, он начал устраиваться поудобнее. Тот отвернулся, снимая с себя свитер. Взгляду Нёна открылось худое тело, с весьма широкими плечами. Старший бесстыдно разглядывал спину юноши, а когда тот, немного подумав, всё же начал снимать джинсы, не менее бесстыдно разглядывал нечто пониже, усмехаясь. Но, стоило Югёму повернуться вновь, как глаза, что ранее жадно его разглядывали, уже оказались закрытыми. Ким хмыкнул, по-прежнему краснея и ложась рядом со старшим. С опаской, что ли. Для того, чтобы не создавать дискомфорт старшему, пока его ориентация остаётся загадкой(будто он собрался не один раз так лежать), блондин максимально отодвинулся к краю дивана. — Боишься, что ли? — усмехается сзади старший, который, как показалось Югёму, должен был дремать. От этого Гём вздрагивает, поворачиваясь лицом к Джинёну, лежащему уже с открытыми глазами и ухмылкой. — Я могу во сне заобнимать, бойся. — Не думаю, что объятия, — Югём решил отбросить уточнение «от тебя», — это то, чего стоит бояться. Нён лишь посмеялся, протягивая одну руку, словно когтистую лапу, к талии блондина. Тот вновь вздрогнул от ощущения чужой кожи на своей, а потом удивлённо пискнул, когда Пак(предмет его воздыхания, на минуту) притянул его поближе к себе и уткнулся носом в загривок, щекоча дыханием. Так бешено сердце бедного мальчишки ещё не билось. Брюнет всё же заснул, а Югём ещё полночи старался не двигаться, чтобы не спугнуть его.

А Джинён, наверное, наконец понял, почему ему так хотелось побить каждого, кто прикоснётся к его Югёму.