Умирающий доктор (The Dying Doctor)

      Шерлок посмотрел на стоящего напротив Майкрофта.       — Это все, что мы нарыли. У него нет постоянного места жительства, но я отправил своих людей переговорить с его возможными контактами. Непохоже, чтобы у него была семья, а его друзья либо мертвы, либо больше не поддерживают с ним связь.       Шерлок быстро "просканировал" снимок взглядом. Сама папка была тонкой, документов — раз, два и обчелся. Там было военное досье — разумеется, Шерлок был прав насчет этого, жена погибла примерно за месяц до первого убийства.       В документах сообщалось, что обозленный бывший военный угрожал смертью врачу травматологического центра, считая, что тот, занимаясь его женой, поставил на первое место спасение не ее жизни, а жизнь пьяного водителя, виновного в аварии. Парамедики по пути в больницу его жену реанимировали, но травмы оказались слишком обширны, и до операции она не дожила.       Шерлок поежился; этот человек лишился руки на войне. Капрал, регулярная армия. Причиной ампутации стала раневая инфекция из-за неверно наложенной повязки. К тому времени, когда инфекцию обнаружили, было уже поздно, и армия отняла у него руку. По крайней мере, именно в это верил убийца, этот твердолобый кретин.       Он винил всех, кроме себя. По стечению обстоятельств Джон получил свое ранение после того, как всю юность прослужил державе и Королеве, а в итоге его после ранения просто сплавили домой, выкинули за дверь с мизерным пособием. Но это не ожесточило Джона. Да, его накрыла депрессия, но Шерлок в душе ни капли не сомневался, что, если бы Джон не встретил его и не обрел цель в жизни, он все равно бы не стал возлагать вину на других. Врач никогда не превратит человека в цель. И уж конечно не станет возлагать вину за свое "невезение" на медицинское учреждение, интересно, почему не на армию... Шерлок внезапно замер — вот оно что! Армия.       — Ты знаешь, где его искать? — Майкрофт, прищурившись, пристально посмотрел на младшего. — У тебя, минимум, появилась какая-то идея на этот счет.       "Вот подозрительный ублюдок! Прекрати читать мои мысли, черт подери", — пронеслось в голове у Шерлока, а в ответ раздалось:       — Я не читаю твои мысли, я просто знаю различные выражения твоего лица и вижу, когда твое лицо вспыхивает, как лампочка и буквально кричит: "О, а вот и нужная часть головоломки". Так что, давай, говори... — голос Майкрофта звучал очень устало.       Интересно, почему он до сих пор на ногах и все в той же одежде. Когда Шерлок ворвался сюда, как ураган, огонь в камине еще не успел согреть комнату, а брат как раз доставал из шкафа бокал для бренди. Пробудь он дома подольше, уже пошел бы по второму кругу. И болтался он где-то в городе, судя по отсутствию грязи на его обуви.       — Разумеется есть, и несколько, но в данный момент ни одна не выглядит вероятнее, чем другие, — солгал Шерлок, отвернувшись от брата. Тот, прищурившись, осоловело уставился на дорогой антикварный диван у двери. — Как ты вообще сумел "достать" его лицо, я прочесал все записи... — Смена темы.       — Сумел, после того, как собрал записи камер за нужное время со всех прочих мест преступлений и поставил своему лучшему компьютерщику задачу прогнать фото по нашим базам, а так же по записям с соответствующих камер видеонаблюдения за неделю перед каждым убийством. Убийца, разумеется, появлялся во всех больницах, где работали эти врачи. В первый раз он должен был вести себя наименее аккуратно, поэтому я приказал начать с самого раннего дела, и конечно же, там нашелся подходящий под описание мужчина, который вошел в отделение "скорой помощи" и уселся в комнате для посетителей. Как только цель закончила свою смену, этот человек отправился за ней следом. Он выслеживал свою жертву три дня подряд и потом нанес удар в пустом крытом паркинге.       Шерлок впился взглядом в фотографию с военного досье. "Читать" в ней было практически нечего — просто лицо молодого мужчины, каким оно, без сомнения, было до того, как тот продал душу армии ее величества.       — Насколько мы можем сказать, до случившегося он не имел с Джоном никаких контактов...       — Да, я знаю. — Шерлок отбросил папку в дальний конец дивана. Упер локти в колени, опустил лицо на руки и впился пальцами в волосы. Ему требовалось перестать смотреть на этого человека — глядя на него, он просто не мог ни о чем думать, в ушах звенели последние слова, которые ублюдок сказал Джону. — Единственная причина, почему он в этот раз выпустил столько пуль, братец, состояла в том, что Джон оказался не просто врачом, а врачом военным. Одним выстрелом двух зайцев, как ты догадываешься.       — Да, вышло крайне неудачно, — Майкрофт остановился около камина. Он не предлагал Шерлоку выпить, прекрасно зная, что младший лишь снисходительно на него огрызнется и заявит, что дело сейчас важнее.       Шерлоку на глаза попался какой-то предмет — книга, оставленная на краю любимого братом каминного кресла, где тот обычно сиживал у огня. Книга выглядела заметно потрепанной. И, поскольку она лежала на подлокотнике этого, напоминающего трон, кресла раскрытой и перевернутой, Шерлок понял, что Майкрофт ее как раз сейчас и читает — и судя по состоянию страниц, весьма аккуратно. Шерлок потянулся к книге, сам не понимая, отчего: то ли от любопытства, то ли просто из желания размять мышцы и тем самым перекрыть кружащие в голове эмоции, эти безымянные чувства. Джон смог бы определить их названия, и тогда Шерлок бы в свою очередь получил бы возможность получше запаковать их и убрать в подвалы своих Чертогов. Но Джона сейчас здесь не было, и Шерлок попытался обойтись своими силами.       И снова ему пришлось оттолкнуть мысли о Джоне — следовать им было опасно, так что он поднял с кресла книгу в коричневом кожаном переплете и прочел вытесненное золотом название — "ГЕНРИХ V". Заложив пальцем страницу, на которой книга была раскрыта, чтобы брат не потерял место, Шерлок произнес:       — А я бы скорее предположил в тебе поклонника "Юлия Цезаря". Та же напыщенность и многоречивость.       Майкрофт не улыбнулся, а младший принялся листать страницы старой книги; первое издание, ну, Майкрофт — сноб, это для него важно. Очевидно, престижное пополнение в личной библиотеке этого помпезного придурня. Мысленная цепочка оскорблений оборвалась так резко, что Шерлок едва не уронил книгу. Играючи перелистывая страницы, он кое-что заметил внутри. Бумажный листок, обычная сложенная пополам открытка, сунутая между страницами. Шерлок мгновенно узнал почерк.       Майкрофт, пока мы были за городом, я случайно наткнулся на эту книгу в одном магазинчике и подумал, что она может вам понравиться. С днем рождения.       Джон Ватсон       Все так и было. Шерлок находился с Джоном, когда тот покупал эту букинистику, и даже не побеспокоился спросить, зачем она другу. Детектив сохранил этот крошечный отрывок информации о Джоне в своих Чертогах; да, Джону там была посвящена целая комната, которая пахла теплым печеньем и свежезаваренным чаем.       Из всех запыленных комнат, только джонова ассоциировалась у Шерлока с теплом и солнечным светом, если так можно выразиться. Но, в конце концов, это его собственные Чертоги, и даже когда Шерлоку требовалось заглянуть туда за информацией о дне рождения друга, какой-нибудь его аллергии или еще чем-нибудь отвлеченном — да даже просто за информацией о его очередной бывшей подружке (которых он старался удалять, как только с ними знакомился), Шерлок всегда испытывал в этой комнате чувство успокоения. Там был Джон — спокойный, терпеливый, честный, с недвусмысленной речью, которую не требовалось читать между строк. Шерлоку никогда не приходилось этого делать. И вот теперь в его комнате было мрачно и сумрачно, и это рассердило Шерлока: казалось, словно земля ушла у него из-под ног. Требовалось найти какую-то безопасную тему, что-то скучное и случайное.       Загородная местность, Баскервиль, историческое значение военной базы, военные, солдаты, солдат... черт. Шерлок чувствовал, что проигрывает накатившей волне воспоминаний — воспоминаний об одном облачном дне. То был маленький городок близ самого Лондона, они поехали туда расследовать — убили хозяина маленького магазинчика, и пропала семейная реликвия.       Консультирующий детектив в пальто с поднятым воротником, и Джон, следующий за ним след в след; они зашли в тот самый магазинчик, чтобы поговорить с вдовой убитого. И пока Шерлок слушал рассказ женщины о том, как она в последний раз видела своего мужа, Джон взял в руки какую-то старую книгу. А когда этот неинформативный разговор закончился, Джон купил ее. И теперь Шерлок знал, что тот с ней сделал. Откуда Джон мог знать, что Майкрофт — поклонник Шекспира? Хотя да, тут не над чем было особо думать, в конце концов Майкрофт был очень драматичным слугой правительства. Доктору вновь удалось удивить Шерлока. Тот осторожно положил книгу на место и осознал, что Майкрофт намеренно избегает смотреть в его помрачневшее лицо. Брат не отрывал взгляда от коричневой жидкости в своем хрустальном бокале, который он, ручной песик правительства, как всегда уверенно, держал в руках. Бокал явно был подарком какого-то иностранного премьер-министра. Шерлок попытался вычислить из какой страны, но с трудом смог задержаться на этой мысли.       Он ненавидел эмоции, а особенно те, что кружили в голове по образу снежной бури, туманили его отточенный разум и вызывали тошнотворное ощущение падения. "Падение подобно полету, только немного ближе конечная цель"¹. Нет, нет, затолкнуть воспоминание обратно, пока оно не успело пустить корни. Незачем вспоминать сейчас суд над Мориарти. Надо остановить процесс — раньше он отмаркировал бы эти ужасные чувства и позже спросил Джона, как их можно определить и каталогизировать. Но сейчас это было невозможно. Здесь не было Джона, он был в больнице и сражался за свою жизнь. Почему хороший человек Джон должен терять жизнь из-за какого-то недовольного идиота с ментальностью испорченного ребенка, у которого отняли любимую игрушку? Нет, нет, этого никак нельзя допустить.       — Сантименты. Ты был прав, брат. Сантименты — это проигрыш, потому что бесчувственным терять нечего, — пробормотал Шерлок, не заметив появившегося на лице старшего брата мрачного выражения.

* * *

      Шону всегда удавалось оставаться незаметным; он мог просто сидеть и выслеживать, сортируя людей на высокомерных докторов, кичливых сестер, наркоманов, ипохондриков, психически неуравновешенных — и всех прочих. После убийства того армейского капитана он чувствовал, что ему требуется новая цель, нечто в другом направлении и более грандиозное. Да, убив одним выстрелом двух зайцев, он временно заполнил зиявшую внутри пустоту. Вот почему он выбрал именно эту больницу, как он раньше об этом не подумал? Жаль только, что он был простым пехотинцем, иначе бы взорвал здесь все к черту и забрал куда больше жизней. Да, конечно, здесь были и гражданские, но, забрав их несчастные жизни, он бы просто избавил их от страданий. Жить негодным и бесполезным — это приговор много хуже смерти.       Он выцепил взглядом свою новую цель. Это будет забавно; может, даже, как в прошлый раз, он опустошит всю обойму. Первые пару раз ему хватало и одной пули, но выпускать много было куда приятнее. С какой стати этим докторишкам получать всего одну пулю в голову или сердце... нет, пусть медленно истекают кровью, такая смерть куда лучше. Пусть они помучаются от страха перед неминуемым, а он останется и посмотрит, как в глазах врача угасает свет. Кто тут теперь будет разыгрывать из себя Бога, а? Почему они должны решать, кому жить, а кому умереть? Он на себе испытал, что такое полевой триаж². Теперь решил отплатить за это, ну или, как минимум, немного развлечься. Прошло уже столько времени с тех пор, как он вообще развлекался.       — Простите, доктор? — громко обратилась к мужчине в белом халате пожилая женщина. — Мой муж уже здесь столько времени, долго еще...       — Сидите и ждите. Мы очень заняты и занимаемся больными либо в порядке очереди, либо по неотложности состояния.       Глаза Шона вспыхнули.       — Есть! — пробормотал он. Какой отличный образец! Этот козел со своей папкой-планшетом взял и отмахнулся от пожилой женщины и просто исчез в коридоре!       Шон натянул капюшон на свою черноволосую голову и незаметно двинулся за вышеупомянутым доктором. Ублюдок, без сомнения, отправился покурить сигаретку или перехватить ланч. Эгоистичный мерзавец. Он подумал о Деб, и его сознание словно запнулось. Она бы такого не захотела, но она мертва, мертва из-за какого-то чертова докторишки. О, тот уже за все заплатил, и пьяный водитель тоже — эту бесполезную трату пространства даже никто не хватится. Он даже не стал переводить на пули на того ублюдка, что был за рулем — один быстрый удар ножом в спину, а потом по горлу. Они оба умерли медленно, как того и заслуживали: перед смертью они страдали и понимали, что не в состоянии это прекратить. Так же, как сейчас страдает он — как ежедневно все его существо изнемогает от боли из-за потерянной руки и бесконечного страдания сердца и разума. Да, они за все заплатят.       "Вы украли мой свет, а я украду ваш, — мрачно подумал про себя Шон. — Просто, потому что я могу".