Василиса Средиземская

Ясное дело, что заинтересовался этим разговором Дубощит: не нравилось ему, что девицу, в их отряд взятую, куда-то в ночи увести собираются, цветы некие искать, для чего – неведомо. Василиса-то растолковать, для чего оно нужно, попыталась, да только Торин отмахнулся лишь в ответ. Ему любое толкование глупым казалось да неуместным, а уж девичье так тем более, напридумает же! Тут и Оин вмешался, заслышав о цветении растения этого, расспрашивал и про листья, и про места прорастания. - Сколько живу, никогда не слышал, чтобы он цвел, - покачал головой старый гном. – Вон и эльфы говорят, что не бывает такого. Придумываешь ты, девица, а может, обманул тебя кто! Не цветет! - Как же не цветет, если старики сказывают! Разве ж могут они ошибаться? Разве ж могут они обманывать?! - Значит, ты путаешь! - Ничего я не путаю! Просто цветение то не каждому дано увидеть! Лишь тому, кому истинные клады откроются! - А разве бывают поддельные клады? – заинтересовался Ори, даже перо отложил. – Зачем кому-то прятать фальшивое золото? - Почему… золото? – растерялась Василиса. - Ну, не золото, каменья и украшения, - попытался ясность внести летописец. – Для чего прятать то, что неистинное? - Да разве ж в золоте или каменьях истинная ценность? – еще пуще удивилась девушка, гадая, как же ее так понять-то можно было, вроде ясно же говорила об истинном сокрытом, а не о металлах и камнях. - А разве камни ничего не стоят? – вдруг тихо, но отчетливо спросил Торин. В темноте лица не разглядеть, да только Лисе казалось, что Дубощит не удивлен, но хмурится и отчего-то волнуется. – И в золоте нет цены? - Ценны не они, - уверенно произнесла Василиса средь притихших мужчин. – Ценны талант да рука мастера, что из металла да камня красоту делают. Злато отыскать можно, а вот златые руки себе не сделаешь. Гномы о чем-то разом загомонили, все больше на своем языке, Лиса только пару слов и уловила, из которых ничего не сложить. Да и по тону не понять, ругают али хвалят они ее, одобряют али осуждают. Девушка же хоть поначалу и хотела расспросить, затем решила, что раз при ней на своем языке говорят, то не след ей этого знать. Ну да пусть свои тайны при себе держат! А ей вовсе не след ночь средь мужчин проводить, ежели не в походе они. Темнота уж вон всю власть взяла над долиной! Так что от них уходить пора, да за ней никто не последует, куда пойдет уж ее дело, не им указывать! Решение то, конечно, боязное. Потому как все же не до конца Василиса еще верила словам Торина о том, что эльфы к Кощею родства не имеют – как же так, ежели тоже бессмертные. И отчего их все ж убить можно, тоже не ясно. Поди тут во всем разберись, когда всем вроде и так все понятно! Верить хочется, глаза о том же говорят, а нет-нет да опасения всколыхнутся! А все же светелку ей выделили, да и Дубощит дал понять, что тут не опасно, значит, ночь ей проводить там надо, а не среди мужчин у костра. Потому задерживаться долее не стоит, откланиваться пора, повод для того есть. - Ну, ночи доброй всем! – поднялась девушка, к эльфам повернулась: – И вам, княжичи. Пойду и я почивать уже! Однако ж про себя Василиса решила и укрепилась в решении том… что на этот раз она в ночи отправится папоротник искать. Не могут старики ошибаться, не могут древние истории врать. А можно ли отыскать цветок тот ей? Никто не ведает, ну да не испытаешь себя, не узнаешь. А страсть как хочется самой тайну раскрыть да о своем предназначении узнать! Так и тянет всем доказать, что права она да можно ценности обрести, если того искренне желать и искать тот путь для себя как верный да нужный! Ей в ответ тоже доброй ночи пожелали, но... вот незадача: следом за ней отправились племянники Торина – видно, князь велел проследить до светелки, чтобы и вправду эльфы не уговорили никуда идти. Слов не говорил, правда, но как-то ведь приказал парням, не сами ж они придумали! Пусть себе, решила Василиса. У порога с молодыми гномами вновь простилась, дверь за ними затворила. В светлицу прошла, даже на кровать присела, раздумывая, надо ли что-то с собой взять. За дверью ж покуда тихо было. Только вот и шаги не удалялись. Как бы Торин не велел возле нее всю ночь сторожить! Лиса еще прислушалась. Нет, зря забоялась! Вон застучали тяжелые сапоги кованные! Значит, ушли! Что ж, пожалуй, и ей можно идти. В дорогу главное нож не забыть, с ним спокойнее, да украшения снять, мешать будут. А уж прочего ничего не надо – далеко ей идти не придется, а вернется или нет, не ведает никто. *** - Не ходи! – послышался еле слышный шепот от окна. Словно бы ветром принесло, словно бы дуновение… Только Василиса и от того дуновения вздрогнула, обернулась. Ан нет! Не ветер то, а один из братцев эльфов. Сидит на резном подоконнике, одной ногой покачивает, в руках лук держит, будто на охоту собрался. На нее поглядывает, точно ей говорил, не почудилось, предупреждал о чем или просто скучает? Тот жестом дал знать, чтобы приблизилась, и Василиса отнекиваться не стала, подошла удивленная, что поначалу ее идти звали, а теперь отговаривать пришли – сами себе ладу не знают! - За дверью тебя охрана дожидается, - шепотом сообщил эльф. – Один из молодых гномов, которые тебя провожать пошли. Василиса головой покачала – ах хитрецы! Значит, один ушел, громко ногами топая, чтобы она думала, что оба были! А другой-то ее сторожить остался! Потом, верно, один другого сменит. - Ты высоты не боишься? – продолжил гость незваный. – Я помогу спуститься, тут не страшно. - Тебе почто это все? – тоже шепотом отозвалась Василиса. – Может и не найдем цветок, так я от своего слова не отступлюсь. Это лишь значить будет, что нам эта тайна не откроется, не достойны мы… - Пошли! – вместо ответа решил тот. И подхватил девушку за стан, помогая через подоконник перебраться, а затем и дальше придерживая, пока по резному парапету двигались: Лиса крепко цепляясь за любой выступ, а эльф будто по дороге ездовой шел, телегами да лошадками вытоптанной - не пытаясь держаться ни за что, не боясь оступиться да свалиться, почти и не держась ни за что! Василиса, покуда двигалась, в мыслях самые лютые ругательства вспомнила, ими и обложила строителей тутошних! Это ж для чего такие терема высокие возводить?! А пожар ежели, как верх-то от огня спасти?! Вот придется спасаться от пламени, не слезешь ведь! Еще и сарафан меж ног путается… От падения ее уберег все тот же эльф, который будто котенка девушку за шиворот удержал. - Надо было тебе одежду поудобнее подобрать для похода, - от внимания спутника не утаилось, что Василиса хоть и легко в наряде этом ходит, да все же когда лезешь по карнизу, ноги путаются в подоле. - Нет другой, мне свои наряды дороже, - пробубнила девушка, не желая и слышать о том, чтобы чужую одежку принимать. - Вот и хранила бы как ценность! Вышивка ведь какая интересная! Не в походе же такое трепать! - Это дорожное, для пира я иное надевала. - Как знаешь, - не стал спорить эльф. – Так, мы пришли. Элладан? Принимай гостью! Осторожно! И следом за этим Элрохир вновь крепко ухватил девушку за талию да передал братцу с рук на руки. Но не успели все трое и десятка шагов от терема отойти, как позади послышался топот тяжелых сапог. - Сюда! – дернулись было эльфы в сторону, собираясь укрыться за кустами, что росли возле дома. Да не успели – «погоня» в лице двух молодых гномов уж настигла беглянку. Оба – и Фили, и Кили – выглядели хмурыми и обиженными. Видно, дядя им пригрозил ее хорошо сторожить, а они чуть не упустили! - Я не вернусь! – торопливо заявила Василиса. – То есть нет, вернусь, ежели смогу, но утром. А ныне и не уговаривайте, не пойду никуда! - Тебя и не заставляют, - буркнул Фили. - Но мы с вами идем! – объявил Кили. – И не возражайте, иначе такой шум поднимем, вся Долина сбежится! Теперь обиженно надулись Элладан и Элрохир, Василиса же только хмыкнула, прикрываясь ладонью – вот же не гадала, сколько нашлось искателей цветка тайного! И все притом утверждают, что сказки все это! Только вот как с ними всеми идти-то? Всем же известно, что цвет папоротника в одиночку искать надо! *** Бильбо так страшно было лишь когда они с троллями повстречались. Вот уж натерпелся страху, пока пони увести хотел! А чего тут-то бояться, в Ривенделле? Любому известно, что нет зла в эльфийской долине, вот и Гэндальф подтвердил это. И все же, услышав про цветок, который путь к истинному кладу открывает, хоббит буквально не мог усидеть на месте. Что за истинные такие сокровища? Что за мастерство такое, о котором девушка говорила? Если золото не ценно, то что еще-то это может быть? Разве не оно дает удобный дом, уютное кресло, любимые книги и вкусный обед? Уважение соседей, почет и достаток? Все ведь это связано меж собой! Бильбо еле дождался, когда отряд спать уляжется, неслышно поднялся и крадучись двинулся прочь. Где в Долине могут папоротники расти, гадать долго было не надо – на севере и лес гуще, и места болотистее, если у эльфов вообще такое возможно! Идти туда недалеко, до утра можно управиться. Хоббит и направился к своей цели, стараясь остаться незамеченным – эльфы Имладриса до сих пор праздновали Солнцестояние. Добрался он туда легко, по пути ничего и не боялся – чего опасаться-то в Долине, где правит Дивный народ? Тут и звери ручные, наверное, никто их не обижает! По лесу же Бильбо бродил почти бесцельно, не блуждал только потому, что в памяти направление отлично держал, это у хоббитов врожденное. Ходил, присматривался, прислушивался… Хорошо, что зрение у него не человечье, потому и видно все даже в лесной темноте. Только вот смотреть не на что: деревья как деревья, кусты как кусты, трава как трава. Где-то птица ночная ухает. Где-то ручеек журчит. Где-то трусливый заяц пенек нашел да барабанит лапками… На цветок в зарослях Бильбо и внимания не обратил, даже не глянул, что за листья у него да что за цветок сам. Только почему-то рука сама потянулась сорвать. Он и сорвал… да так и зажал в ладони. Страх взялся откуда-то сам. Дикий. Необъяснимый. Непонятный. А у Бильбо и не было времени и сил думать и разбираться, откуда этот страх и чего именно он боится в Долине, где бояться нечего. Это состояние накатило само и не отпускало, заставляя… Бежать! Бежать! Бежать! Хоббит несся, не помня себя. С одной лишь мыслью – не оборачиваться и не застывать ни на миг! Не падал чудом, просто бежал! Бежал! Бежал! Перепрыгивал кустарники, выше его роста. Не замечал под ногами корней и коряг, уклонялся от веток до того, как их замечали глаза, будто зверь, чуя на своем пути любую преграду, словно существо лесное, предугадывал препятствия. И остановился, лишь когда лес остался далеко за спиной. Почти что рухнул на землю, тяжело дыша. Наконец расслабил руку и в недоумении уставился на ладонь… никакого цветка в ней не было. *** Весь путь до леса Василиса втолковывала в головы глупым парням, что не могут они идти все вместе. И перекликиваться не могут. И приглядывать за ней не след. Даже с веток. Даже из кустов. Даже… Никак нельзя! Беда с этими мужчинами, всему-то им объяснение надо дать, ничего они не чуют, только посмотреть надо да потрогать! А что в сердце таится и только сердцем чуется, то им чуждо да лишним кажется, непонятным. Вроде бы к лесу растолковала, что да как. Сговорились, что от главной тропки все разными дорожками пойдут. Да как светать начнет, все обратно повернут, никто блуждать не станет. Лиса и тут на небольшую хитрость пошла: два шага по тропке сделала, остановилась, прислушиваясь, чтобы чувства обострить, глаза прикрыла – нет, все же расходятся они в стороны разные, за ней следить не пытаются, своим путем идут. Еще чуть прошла, еще прислушалась, медленно оглядываясь по сторонам. Заодно глаза пообвыклись, хоть немного в темени чащобной видеть стала, это ж не в долине, где и огни местами горят, и звезды дорогу освещают, тут-то никакого света сквозь ветви деревьев не пробивается. Девушка поклонилась низко, пробормотала извинения пред Лешим, что в ночи беспокоит его шатаниями лесными. Не со зла то да ради поиска себя самой и того, что сердцу и уму дорого может стать. С тем и направилась по тропе. Шла, в темноту вглядываясь, все об одном думая – откроется ли ей цветок чудный, отыщется ли… И как он выглядит? Кто сказывал, что цветок тот в темноте светится и красоты неописуемой. А кто говорил, что напротив, от простого-то и не отличить, только что цветет-то на папоротниковых листах! Так разве кто находил его? Все ведь от других слышала да от третьих, не от тех, кто отыскал. Поди тут пойми, что правда? Да как с цветком тем клады открываются? Зрение иным становится? Али чуешь все иначе? Раньше-то обо всем этом не думалось, слушала легенды да дивилась. А вот теперь искать пошла, вопросами задается. Ответам-то только негде взяться. Прочий люд тут и вовсе ни о чем подобном не слыхал! А впрочем, чего гадать? Ежели мимо цветка пройдет да не заметит, значит, не для нее все сокрытое! А ежели судьба, так мимо не пройдет, глаз сам собой зацепится, рука сама потянется. Чтобы руки да голову чем-то занять, Лиса решила еще венок сплести, не для гадания, а просто голову украсить али на сарафан повесить. В темноте леса занятие то – не проще чем папоротник цветущий искать, пойди тут найди хоть что-то вокруг себя, даже после того, как глаза попривыкли. Все ж не луг вокруг, где рви, что под руку попадается, а тут средь кустов да буреломов и не видать ничего. Зато отвлеклась полностью, иным все мысли заняты были. Еле-еле отыскивала что-то подходящее, гадала, подойдет ли, ежели тонкую ветку с куста в венок вплести, али чудно смотреться будет. В темноте и не разглядеть толком порой, что за цветок нашелся, свежий ли, закрывший лепестки на ночь али уж увядший. Больше по наитию и выбирала, еще посмеивалась над собой: вот выйдет при свете зари занимающейся, ее насмех поднимут, увидев всю в траве, ветках да репейнике! Но дело свое продолжала. Один цветок в венок, один по верху сарафана, одну ветку в венок, одну можно тоже к сарафану прикрепить, ляжет, словно грудь укроет, а еще цветок опять в венок… Очнулась, когда вдали огонек засветился – вот и рассвет уж занимается! А она и думать обо всем забыла! Василиса на месте закрутилась, пытаясь сообразить, куда ушла, да куда возвращаться. Вроде ж оттуда шла, направление она чувствовала. Лишь бы Леший поиграть с ней не взялся, хороводы водить! И девушка со всех ног бросилась прочь, а то ж парни на голову все дурные, чуть задержишься, они и вправду все Долину на поиски отправят! Решат, что случилось с ней что дурное! *** Где гуляли гномы и эльфы, вместе ли гуляли али раздельно каждый, Василиса не знала. Да только из леса они почти разом с ней выбежали. Тоже, поди, цветы собирали и о заре не помышляли? А тут и еще диво – неподалеку от них на земле хоббит сидел, почему-то ладони свои разглядывал, будто бы впервые в жизни их увидав. Может, судьбу свою читает, Лиса как-то слышала, якобы по ладони можно что-то такое увидать, только как, не сказали, сами не ведали, в дальних землях вроде бы умеют. - Бильбо! А ты что тут делаешь? – окликнул его Кили. – Тоже цветок ходил искать? И как? - Зачем мне цветок?! – подскочил на ноги хоббит. – Я вас ждал. Видел, как вы пошли, вот и отправился следом. Василиса и четверо парней переглянулись – мистер Бэггинс почему-то врал. Сам понимал, что неубедительно, краснел и мялся. Только уличать его отчего-то тоже не хотелось. Потому Лиса просто села на землю рядом с тем местом, где только что хоббит сидел. Гномы и эльфы последовали ее примеру, а следом и Бильбо вновь сел. - Ну и что? Нашла? – спросил девушку Фили. - Нет, - вздохнула та, - видимо, не для меня этот путь, не откроется мне ничего. Зато какие я цветы в темноте отыскала, хватило и на венок, и весь сарафан украсить поверху… Почти весь! Ну надо же! Прямо у сердца! Я и не заметила, как один потерялся, наверное, когда обратно торопилась. Василиса оглядела себя – как обидно! Ничего и не растеряла по дороге, и цветы да ветки выбрала какие милые в темноте, свежие! Только в одном месте цветок и отлетел в пути, а она ведь крепко цепляла поближе к сердцу! - А вы? – обратилась девушка ко всем разом. - Мы за тобой идти пытались, - вдруг выдохнул один из братьев эльфов. – Я по правую руку, Элрохир слева. Сначала и видели хорошо. А потом ты вдруг… улизнула от нас! Пришлось разделиться. Весь лес, кажется, прочесали, но тебя так и не нашли. С рассветом вот сюда бросились. - Не до цветов нам было, - подтвердил второй брат. Гномы тоже переглянулись и вздохнули покаянно, стало ясно, что они тоже пытались следить за девушкой. Только где им с их тяжелой поступью! Наверное, сразу и отстали, а после потерять в темноте – нет ничего проще! - Но я цветов нарвал! – объявил Кили, доставая из-под полы куртки чахлый букетик. – Вот, смотри! Выбирай, может, какой тут твой! Фили молча протянул второй букет. И… все присутствующие дружно рассмеялись. Букеты, правда, были разложены и осмотрены, все цветы определены, ничего в них таинственного не было, ни одного неизвестного! - Кили, проверь, может, у тебя за рубаху завалилось несколько цветков! – посмеивался брат. – Я вот уверен, что рвал больше! - Да ну тебя! Что было, все отдал! На этом и завершили разговор о цветах папоротника да двинулись к терему эльфийского князя. Василиса, прихватив все сорванные цветы, пока шли, два венка сплела и каждому из гномов на голову надела. А у терема их уж ждали... сам Торин Дубощит да вместе с Бессмертным Элрондом. Не сказать, чтобы довольные.