Василиса Средиземская

Давно пора та прошла, когда на Лису смотрели, как на дите неразумное. Минуло все, как ей казалось. Ан нет, воротилось вот! Глядят, будто на младенца, пристроившегося из таза для свиней есть. - Что ты делаешь с моей Долиной, девушка? – напрямую обратился к ней эльфий князь. Не зло, да с удивлением. - Разве ж я что делаю? – покачала головой та. – Али по Долине твоей, княже, гулять не велено? - Она и вправду ничего дурного не делала! – вмешался один из княжичей, кои ликом одинаковы. – Это мы предложили… - За то, что вы предложили, Элладан, я с вас отдельно спрошу, - прервал его Элронд. – Пока ступайте с братом. Княжичи переглянулись неуверенно, видно, не доверяют тятеньке, опасаются, что тот с девицей что дурное сотворит. Вот и как тут не будешь думать, что не родня он Кощею? Ежели собственные сыновья боятся? А впрочем, вспомнилось, что Никитка уж парнем взрослым был, а под батюшкину горячую руку попасть опасался. Как знать, может, эльфий князь не посмотрит, что лбы здоровые вымахали, хворостину возьмет да пониже спины отходит, притом личной княжеской рукою… - Дядя, нам тоже пока идти? – осторожно осведомился Кили, поглядывая на хмурого Торина. - Даже не надейтесь так легко отделаться! – отозвался тот. – Я вам этой ночью что велел делать?! - Так мы и присматривали за ней! – пробормотал Фили, но совсем тихо, чтоб князя пуще прежнего не рассердить. – Охраняли ее… как могли. И сейчас готовы, если только она сама против не будет. - Оставляю их пока с вами, - тонко улыбнулся эльфий князь гномьему да к Василисе обернулся: - Идем за мной, дева! И на этот раз отчего-то девушке и страшно не было, откуда только храбрость взялась? Да может дело в том, что внушали ей все, будто не стоит бояться ей ничего и никого здесь, зла не несут в себе. Потому она спокойно и даже как-то величественно княжичам эльфьим кивнула: чтоб не волновались об ней, а то вон брови хмурят да губы кусают! Защитнички нашлись! Тятеньки-то опасаются все равно! Гномьим княжичам тоже поклон достался, а то ведь тоже рвутся с ней идти, даром что дядька брови хмурит! С тем спокойно за эльфьим князем и последовала. Тот в терем проследовал, через сени да коридоры к той просторной горнице, где раньше с ней беседу вел. Как и прежде на трон резной уселся, Василисе место напротив предложил, тоже удобное. Долго молчал, смотрел на девушку изучающе, словно на челе ее ответ увидеть желал. Ну и Василиса молчала – не заговоришь же первой с владыкой, не положено. А если б и позволительно было, так она не представляет даже, отчего позвали ее сюда и о чем говорить хотят. По всему выходит, что беседу ему начинать, да говорить, что не так сотворила да чем недоволен он. - Не могу понять, - наконец молвил Элронд, - ты в самом деле ничего и не делаешь. Только… веришь? - Чему верю, княже? – убедившись, что это был вопрос, задала свой девушка, по-прежнему не понимая, о чем тот толкует. – А ежели не делаю ничего, так за что спрос? Не пойму я… Чему я верю? О чем ты толкуешь? - В то, что делаешь. Ты сама не осознаешь, что именно ты творишь, но отчего-то именно творишь. - Как так, владыка? – задумалась Лиса. – Разве ж я дите малое али юродивая какая, чтобы не ведать, что творю? В ответ Элронд почему-то улыбнулся. - Странные у тебя сравнения. Но нет, я имел в виду нечто иное. То, что ты, сама того не понимая, странным образом меняешь реальность вокруг себя. А не понимаешь, потому что ты уверена, что так и должно быть. - Как должно быть? - Скажем, венки твои. Нет у нас ничего подобного и быть не может, что за суеверие странное! - И я думаю, что не случится того, - согласилась Василиса, - не собираюсь я мужней женой становиться. - Как знать, - на этот раз задумался Элронд. – Но одно могу сказать точно, в Долине сейчас творится чародейство. И не я за него отвечаю. И никто из моего рода, вот что странно для меня. - Так может Гэндальф ворожит? – хлопнула глазами Василиса, он же волхв, кому же еще-то?! - Он тут ни при чем, - весомо произнес эльф и вновь внимательно на нее уставился, давая понять, что за словами его нечто важное таится. Понял, видимо, что тем ничего не добьется, да добавил: - Дело в тебе. - Я ворожить не умею, - уверенно покачала головой Лиса. – Потому я к этому точно дела не имею, княже. - Это бессмысленно, - прозвучал вдруг голос – женский, да мелодичный и высокий – где-то позади. Василиса обернулась, во все глаза на гостью уставилась. Тоже, видно, эльфа: высокая, будто бы вытянутая вся, черты лица будто текучие, плавные. А по самой женщине не понять, какого возраста она: фигурой молода, лицом тоже не старая, только в глазах странная мудрость видится. Женщина ближе подошла, и Василисе оттого не по себе стало, будто бы прожигала та ее взглядом, в сердце ей проникнуть пыталась или разум заполнить. Может, худого не хотела, только Лисе неприятно, ежели в чувствах ее кто-то словно в чулане копается, нужное отыскать пытается. Ворожит! Как есть, ворожит! Девушка что могла сделала – рукав торопливо наизнанку вывернула, насколько вышло. Видно, и того хватило, чародейка улыбнулась слабо, но более ни в мысли, ни в чувства проникнуть не пыталась. - Ты сам сказал, Элронд, - произнесла она, - гостья наша сама не понимает, что делает. Только, в отличие от прочих, природа собственных сил ей непонятна еще и потому, что она не видит в этом магии. Свои знания и легенды она считает настолько истинными, что не подвергает сомнению то, что где-то они не могут случаться. А магию она видит иначе, потому не замечает в себе. - Я не кудесница, - вновь покачала головой Василиса, не понимая, отчего они одно и то же твердят. - В твоем понимании – нет. - А ты кто, княгиня али ворожея? – прямо глянула на нее Лиса. – Почто так свободно о моем понимании говоришь? - Владычица Галадриэль, хозяйка Лориэнского леса, - представил женщину эльф. – Мы в родстве. У Василисы аж сердце защемило. И отчего это все считают, что тут хорошо да безопасно? И почему простого-то не замечают?! Нет у леса иного властителя, кроме Лешего. Но единственная, кто себя так называть может… Неужто Яга Костяная? Девушка осторожно на нее глянула, оценивая будто. Вот ведь вправду, как глянешь: то красавицей видится, а то костлявая да страшная, аж сердце замирает! Не зря про нее сказывают, что облик девы принимать может красивой, что не сразу и ведьму старую в ней увидишь! Только тут она, видно, именем иным зовется! Так у всех имен множество, мало ли в каких землях как называют себя! На суть смотреть надо, а не то, кто каким прозвищем себя зовет да другим называется! Галадриэль покуда об ином толковала. Да Лиса не слушала ее, все думала. Может, конечно, не так она мыслит, неверно. Вдруг да ошибается? Ведь не самая проницательная она, тоже запутаться может… Но покуда иного объяснения не видит, кроме как держаться от колдуньи подальше! Что колдунья-то, понятно! И сама не отрицает, и в голове у нее так… будто руками ворошила, перебирала! - Ты ведь нашла цветок, - вдруг произнесла Владычица. – Хотя в Арде подобное и невозможно. - Какой цветок? - Папоротника. - Как так? Ты сама, владычица, сказала, что невозможно то. Как же я могла сделать это, ежели… - Это и удивительно! – улыбнулась Галадриэль. – И Элронд тебе и пытается это объяснить. - Ничего я не находила, - отозвалась Лиса. Говорила искренне, потому как цветов она ночью много набрала, да не было среди них волшебного, разве ж она не поняла бы, не угадала б! - Кажется, ты права, - обратился к родственнице Элронд. – Так мы ничего не узнаем, даже если ее носом ткнуть в собственное чародейство, она не увидит его, потому что считает это естественным. - Может, потому Митрандир и взял ее с собой? – предположила владычица. – Эта сила должна была его заинтересовать. Нельзя оставлять ее без присмотра, она может много бед натворить у нас. - Мы можем спросить у Сарумана, возможно, он знает ответ. Новая сила может нести разное, как разрушение, так и помощь, - и после этих слов Элронд заговорил на языке, Лисе не знакомом. - Ежели я не нужна вам более, то я пойду, - словно ужаленная, подскочила с места девушка. Одно она поняла точно, владыки полагают, что ее лучше бы в темницу посадить и от других подальше держать, а также хотят к допросу еще одного кудесника позвать, верно, поопаснее этих, раз в свои силы не так верят, как в его. Кем он может быть, и думать не хочется. Нет уж, лучше уходить отсюда поскорее! По счастью, никто ее пока и не думал задерживать, с тем, выдохнув глубоко, Василиса и покинула горницу. *** День весь Василиса по Долине гуляла, стараясь не встречаться ни с кем, во первую очередь с эльфами. А также особливо боялась с княжичами пересечься – хоть с эльфими, хоть с гномьими. Потому что и тем, и другим от родичей их досталось из-за нее. Да поди немало досталось, стоит их взгляды вспомнить! Да она что может им сказать? Почто за ней ночью в лес пошли? Своей головы на плечах не имеете? Вроде ж так, да не так. Потому что интерес всех вел. А их еще и желание уберечь ее, потому и упрекать нельзя. С эльфьими бы княжичами поговорить, предупредить, что в Долине их чародейство странное творится, а тятенька их все на нее скидывает, в ней вину ищет. Да не там ищет, иной ворог где-то затаился. Ну да как знать, что они не так же думают? Тоже хорошими кажутся да добрыми, а после отволокут ее к этому… новому кудеснику! С гномьими тоже переговорить бы верно было, все же не пошли б они в ночи, пожалуй, гулять, кабы она не сбежала. Так что верно было бы поблагодарить их за ту заботу, какую смогли проявить. Но того правильнее попросить их на князя повлиять, чтобы велел выступать из Долины поскорее. Покуда ее в темницу не кинули да их самих не задержали, по всему видно, не люб эльфам весь гномий отряд. Только вот не станет князь своих племянников слушать после того, как они распоряжение его не выполнили. Да и ее саму не станет, по всему видать было, что сердит он шибко, лучше на глаза не попадаться! Потому и бродила по тропкам, ото всех чуть ли не шарахаясь. Несколько раз чуть с Бильбо не встретилась – только хоббит местами здешними любовался, кроме красоты этой больше и не видел ничего. Вот она спешно и ушла, чтоб и Бильбо не мешать, и к себе взгляды не привлекать. Как-то едва не вышла к водоему, где гномы купаться удумали: странная то баня была, к слову, почитай что просто озеро огороженное, с водой студеной, что сверху лилась, и к чему такое делать? От эльфов сложнее всего уворачиваться было, да Василиса внимательной была, чтобы не пересечься с ними пусть и на землях их, постепенно в своем мнении укреплялась. Хорошо тут у них… Может, без злого умысла, который поначалу ей чудился, хорошо. Может, нет в них зла, хоть до конца ей в то не верится. Но пусть и так бы! Пусть все по-доброму… Да только все равно не по-людски то. Вот гномов взять: они домов своих лишились, скитаются по чужим землям. Ныне в поход собрались, отчее возвращать. Али вон неподалеку дом фермера тролли пожгли да самого того жителя с семьей его пожрали. Эти же вот рядом живут – и не тужат себе! Песни поют, горя не знают, ни о ком и не думают. Верно ли то? Нет, Василиса судить не бралась. Известное дело: каждый считает, что его хата с краю. Против общего врага объединятся, но до чужих бед никому дела нет, пусть сосед сам разбирается. Бывает, ясное дело, и иное, когда за соседа сердце болит, как за своих. Ну так то ведь не у каждого! Нет и нет! Не судила Лиса. Только того не понимала, как же можно тогда другим мешать али запрещать? Дубощит вот упоминал, что эльфы не одобрят их поход. А разве ж есть дело эльфам до гномьего похода? Пусть себе тут в Долине сидят зачарованной, мед пьют да песни поют! Почто другим запрещать дом свой вызволять? Василиса у реки на камне устроилась, думы иное направление приняли. Отчего владыка говорил про венки? Да владычица – про цветок? Нет дыма без огня, а потому выходит, что доля правды в их словах может быть. Нет, тоже не то все это! Почудилось им! Сами спутали все да ее запутать пытаются! Нет того! Потому как не отыскала она цветок. А замуж не пойдет покуда, нет у нее такого и в мыслях! *** Как и накануне, гномы вновь на площадке терема устроились, остатки чужой мебели жгли да на том мясо жарили. Василиса же усидеть не могла, все чего-то страшилась да стеснялась пред княжичами, что за нее пострадали от дядьки сильно – хоть покуда в них страданий не увидела – потому отправилась по терему гулять. Мыслила все о том, что уходить отсюда надобно как можно скорее. Чувствовалось ей, что и гномы так мыслят, да только отчего-то не спешат. Торопить их она не могла никак, то их князю решать, а не ей… А что делать ей? Может, самой уходить, покуда в темнице али на новом допросе не оказалась? И занятая мыслями теми, не сразу и чужой разговор услышала. А услыхав, хоть и устыдилась, да на месте осталась: - Что если ваш план провалится? – то князь эльфий говорил, кажется. – Что если вы разбудите зверя? - А если нас ждет удача? – возражал ему кудесник. – Если гномы вернут себе гору? Наша оборона на востоке будет намного крепче. - Это очень опасный шаг, Гэндальф! - Куда опаснее ничего не делать, - вновь резонно отозвался волхв. – По праву рождения трон Эребора принадлежит Торину… Видно, что-то не то было в княжьем взгляде, раз Гэндальф прервался и спросил иное вдруг: - Чего ты боишься? - Ты что, забыл? – на то ответ последовал. – Тяжкое бремя безумия лежит на всей его семье. Если до того Василиса и подумывала уйти куда, то при этих словах на месте замерла, как вкопанная. - Его дед потерял рассудок, - говорил владыка. – Его отца сразил тот же недуг. Ты готов поклясться, что Торин Дубощит устоит перед ним? Даже Василисе страшно стало. Как же так? Что за чародейство злое такое?! Кто ж наложил подобное?! Только вот не выглядит ведь гномий князь безумным? Эльфий ли на него наговаривает? Али просто то со временем проявится? И как признаки те увидеть, ежели он безумным начнет становиться? Ведь то не простое безумие, а колдовское. И, что важнее, как побороть этот недуг можно? Лиса вновь прислушалась, да больше ничего подходящего не могла узнать, не о том уже толковали. - Гэндальф! – с напором произнес Элронд. – Подобные решения мы не вправе принимать в одиночку… На том разговор вовсе не слышен стал, волхв да владыка ушли далеко от девушки. Ну да ей и услышанного было более чем довольно. Ох и намудрили владыка с волхвом! Ох и закрутили! Поди разгадай, что правда, что вымысел… Значит, Змея Элронд попросту боится, вот и не хочет, чтобы гномы туда шли. Непонятно, чего ему бояться, в зачарованной долине сидя, ну да ему виднее. Только все равно несправедливо выходит, рассуждала девушка: сами дома сидят, миру да теремам радуются, а гномы пусть себе хоть в канаве спят, к чему им отчий дом, Змею-то проклятому он нужнее, вестимо! Все это прикрыто красивыми речами о безумии Торина. Да заместо того, чтобы рассказать, как проклятие то победить, Элронд лишь осуждает походы чужие. Того и гляди запретит… Мысль эту додумав, Лиса поспешила Торина найти, пусть теперь что хочет говорит, да только уходить им надо поскорее! *** А Дубощита и искать не пришлось, едва Василиса по ступеням спускаться начала, так на него и наткнулась. - Где ты ходишь сегодня весь день, девушка? – хмуро бросил он. – Бегом собираться! Мы через час уходим! - Уходим? - опешила Лиса. - Если желаешь, можешь остаться у эльфов, - Торин как-то испытующе глянул на нее, тоже будто что прочесть хотел. – Неволить не стану, выбирай сама: с нами идешь или тут остаешься! - Нет! – торопливо затрясла головой девушка. – Я с вами иду! Мне иной путь заказан. И… княже! - Что еще? - Ты на племянников не серчай, они как лучше хотели, я бы все равно ушла, с ними али без. - Я уж понял, что ты упрямая, - хмыкнул Торин. – Только ты мне тоже обещала слушаться. А так и норовишь сбежать в леса гулять! В этом ты с эльфами одной крови! Или чего ожидать, когда мы эльфов покинем? Что тоже куда-то в леса побежишь цветы собирать или владыку одарять? - От слова не отступлюсь, - насупилась Лиса. – Я ж и тут не пошла бы, если бы мы куда отрядом выступили… - Не играй словами, девушка! – прервал ее гном. – Если ты в моем отряде, то слушаешься меня. Без каких-либо отговорок! Василиса только молча поклонилась, показывая, что правило поняла и более нарушать не будет. Уйти бы только отсюда… - Прости, княже, - решилась она. – Только, может, не знаешь ты. Мне слышалось, что владыка здешний не очень-то хочет пускать тебя и гномов. Уж не знаю, есть ли у него такие силы… - Есть, - усмехнулся Торин. – Потому иди уже собирайся! Мы выступим так скоро, как только это будет возможно. Если раньше, чем через час соберешься, так и выйдем. Так что поторопись! Что такое час, Лиса не знала, лишь слегка себе представляла по прошлым приказам Дубощита. Ну да вещи у нее почитай собраны уже, так что и времени не надо много, только переодеться. *** Единственная, кого Василиса повстречала в этот вечер, была «тезка». Лиса, пользуясь случаем, прощения попросила, что накануне так сбежала от нее, уверила, что не в ней дело, а чем, она покуда и сама не знает. Та была девушкой умной, ни о чем не спросила, помогла с вещами и пожелала удачной дороги. Лиса попросила княжичам поклон да благодарность передать, все ж добры к ней были парни. И на том убежала к отряду. Выступили они в ночи, шли беззвучно, тихо. Впереди сам Торин, видно, он лучше дорогу знал. Дозорных у эльфов отчего-то не стояло. Наверное, надеялись на волшебство свое, потому не думали, что кто-то может так просто уйти, незамеченным. Али, может, среди гномов кто умел этой ворожбе противостоять. На миг ей почудилась во тьме фигура одного из эльфьих княжичей… но то привиделось ей наверняка.