Василиса Средиземская

Мистер Бэггинс уже всей душой ненавидел приключения и сам себя не понимал, отчего его дернуло согласиться на предложение гномов и Гэндальфа отправиться в этот злосчастный поход. С каждым днем он будто бы все больше ощущал свою ничтожность и ненужность здесь, среди отряда. За последние сутки он поменял свое отношение к этому походу несколько раз. То вспоминая Ривенделл, думал о том, как хорошо было бы туда вернуться – тем более, что владыка сам сказал ему, что Бильбо не будет там нежеланным гостем. А то думал о том, что дорога странным образом манит его, хочется идти и идти, замечать иные деревья и цветы, прислушиваться к чужим песням и историям, сравнивать себя и другие народы, пытаться их понять или, напротив, не понимать совсем… Это было словно игра с самим собой в шарады, без знания верного ответа. События вокруг него кружились все быстрее. Только что он разочаровался во всем и собирался уходить. И через несколько минут уже думал о том, что все не так и плохо, просто все слишком устали… Как было бы здорово путешествовать с комфортом, сидеть в мягкой повозке, попивать чай, поглядывая по сторонам. А иногда идти пешком, чувствовать дорогу… и вновь садиться в удобную повозку или седло, доставая чай или горячее какао, с печеньем, записывая для себя заметки, чтобы когда-то их перечитать… Но ведь и у него не такой плохой способ путешествия. Он устает, но потом отдыхает, он мокнет и замерзает, но потом греется у костра, он голодает, но потом от души радуется простой краюхе хлеба! И едва было появилась надежда, едва Бильбо начал верить в себя… как под ним разверзлась дыра. Каким-то чудом он не свернул себе шею от такого падения, но ушибов набил себе, пока летел, по всему телу. Так что когда падение прекратилось… мистер Бэггинс какие-то долгие секунды лежал, не в силах поверить, что все закончилось, и тихо постанывая от боли в руках, ногах и пояснице. Он жив… но как же все болит, кажется, что лучше было бы ему просто умереть… Громкий визг привел Бильбо в чувства. На него неслась целая толпа уродливых созданий… - Гоблины! – выдавил он в страхе. Попятился назад, вытаскивая меч... неловко взмахнул руками… И полетел в новую пропасть, не удержав равновесия. Больше он не ударялся ни обо что – лишь несся в пустоту, казавшуюся черной и бесконечной. Но за короткое время полета успел распрощаться с жизнью окончательно – после подобной высоты ему не выжить. Так что, придя в себя, Бильбо долго не мог сообразить, где он, что с ним стало и жив ли он вообще. Все же боль в теле он ощущает, а значит, скорее жив, чем мертв. И… есть хочется, так что жив. Потом лежал и думал, что, видимо, хоббичьи кости совсем не слабее гномьих, как странно, что он раньше об этом не знал. Или ему просто повезло удачно упасть? А если это лишь удача, то во всем ли ему так будет везти? Или это случайный разовый случай, а в большее и верить не стоит? Еще после он думал, что не представляет, как отсюда выбираться. И что толку от его выживания и крепкого здоровья, если он может годами бродить по этим пещерам, не находя выхода? Хотя и годы не понадобятся, ему нечем тут питаться, а горы кишат гоблинами, которые его раздерут на части. И в этот момент он услышал странный голос. Искореженный, полушипящий, говорящий словно сам с собой… Бильбо попятился было назад, помня о гоблинах, однако тут же осознал главное: голос лишь один, а это значит, это не столько враг, сколько возможность отыскать выход из пещер. Даже с одним гоблином он может попытаться справиться, не так ведь он и безнадежен! Это лучше, чем бродить тут. Еще какие-то мгновения мистеру Бэггинсу потребовались, чтобы осмелеть, покрепче сжать меч… и сделать шаг вперед. Ему придется действовать решительно. Но надо сделать то, что в его силах. *** Как ни выискивала Лиса глазами фигурку знакомую, да увидать не могла, не было Бильбо средь гоблинов. Значит, погиб он, как свалился в пропасть ту, не выжил от падения подобного, разбился! Поначалу Василиса еще и речи понять пыталась, что гоблины вели, да только ничего не разобрала – на своем наречии они говорили, ей неведомом. Только что по жестам ей почудилось, будто повелитель ругает их, видно за то, что не смогли пленников захватить, если знали они уже про путников. Однако ж слов ей все равно не угадать, а Бильбо средь гоблинов не видно. Значит ей назад возвращаться следует, обо всем гномам доложиться, а следом уж они из гор этих выбираться будут. Так и ушла бы Лиса отсюда ни с чем, да только в тот момент, когда она рукой к камню-ключу потянулась, в зале том, гоблинами занятыми, полыхнуло что-то! Свет яркий вспыхнул… Аж зажмуриться пришлось. А как глаза открыла, так в тени угадала… фигуру кудесника Гэндальфа, ступающего медленно... Дольше Василиса уж не размышляла, а со всех ног к гномам бросилась, факел только и успела схватить. Бежала, стука шагов не пряча, факелом размахивая – потеха должно быть, ежели со стороны глядеть. Да ей-то не до смеха было, не до вида собственного, новости скорее принести бы! - Гэндальф! Там Гэндальф! – еще издали закричала она при виде отряда своего. – Он воевать пришел! - К оружию! – прозвучал приказ Торина. И все совсем уж завертелось вокруг. Девушку гномы вновь в глубь отряда спрятали, да спешным шагом, больше с бегом схожим, к глубине пещер бросились на помощь, оружие обнажив. Прорываться непросто было, тут гоблинов было много больше, Лиса и видеть ничего не успевала, не то чтобы следить за гномами, лишь успевала удары наносить, когда кто-то из врагов рядом оказывался. Все лишь порой мелькало пред глазами. То молнии от посоха кудесника. То булыжники громадные, со стен летящие. То мосты и веревки, вмиг сооружаемые гномами да немедленно же и порушенные. Сколько длился бег тот со сражением? Василиса в себя пришла, когда остановились резко. Только тогда увидала, что впереди отряда их кудесник сам. А ныне путь им преградил сам владыка гоблинский – огромный, жирный да отвратный! Лиса едва испугаться успела, охнула, как… Гэндальф в пару взмахов меча избавился от этого чудища. Мост, на котором они в момент тот стояли, зашатался под ногами и… полетел в пропасть вместе со всем отрядом… Василиса, себя не помня, уцепилась в край плаща Торина, возле которого в миг тот оказалась, да тем лишь и спаслась, иначе бы переломала себе руки-ноги да шею свернула. Как уж Дубощит так извернулся, умышленно али случайно, да только когда оземь бухнулись, князь гномий внизу оказался, а девушка поверх него очутилась, тем самым спаслась, только ушиблась сильно. На ноги ее, очумевшую еще после падения, тот же Торин вздернул. Голова так и кружилась… - Гэндальф! – закричал кто-то из гномов. И кудесник отчего-то вновь бежать велел. Только после Лиса поняла, что за ними гоблины уцелевшие гонятся. А тогда просто бежала, как сказано было, откуда силы брала, сама не знала. Скорее, скорее бы отсюда! Свет по глазам резанул больно – из пещер выбежали. Кто из гномов ее под руку схватил, упасть не давая, Лиса не знала. Да только слова признательности прошептала, благодарная за спасение. Слева, почудилось, гоблин какой еще появился. Может то и свет так мелькнул, слепя, да только Василиса от страха вскрикнула, за нож хватаясь. Однако ж гномы опередили ее, Бифур копьем длинным ткнул – и нет там никого, если и был кто прежде, то теперь уж мертвым валялся. И дальше бежала… Едва-едва не падала, спотыкаясь через шаг да в подоле путаясь. Но бежать надо было – то себе и твердила. В какой миг то закончилось, Лиса вновь понять не могла. Только остановились все, дух переводя. Девушка же с ног на землю повалилась, пред глазами мошки черные мелькали, горло спазмами схватывало, дышать больно было, руки тряслись дрожью мелкой, словно бы в ознобе лютом. - Где Бильбо?! – вопрошал меж тем волхв. – Где наш взломщик? Что с ним случилось? Вы потеряли его?! - Он упал в пропасть, - ответил ему Торин. – Угодил в ловушку гоблинов в той пещере, где мы на ночлег остановились. - А вы? - Мы успели отскочить, - все также терпеливо объяснил Дубощит. – После за ним отправились, но нас гоблины задержали. Сначала отряд в туннеле, после еще пока до центра добрались… - А Бильбо? – повторил Гэндальф. - Его… нет… - выдавила из себя Лиса. – Его не было… в плену… у гоблинов… его нигде… не было… После слов этих, с трудом ею выдавленных, тишина наступила, ибо теперь каждый окончательно прощался с хоббитом. Там в пещерах она еще не успела ни сказать никому об этом, ни оплакать его. - Нет! Он… то есть я – здесь! И Бильбо… появился словно из ниоткуда. *** Появление мистера Бэггинса поразило всех. Гномы наперебой расспрашивали его, что с ним случилось, как он выбрался, пришлось ли ему встретиться с гоблинами и как он от них отбился. - Да… нет… я не был… я… Торин, понимая, что вопросы и разговоры могут затянуться, а отряду необходим хотя бы короткий отдых, скомандовал этот привал – передышку хоть в полчаса, чтобы попутно проверить и перевязать раны, если кем-то они были получены в схватке с гоблинами, пока прорывались наружу. Отряд этим и занялся, за расспросами хоббита проверяли снаряжение и глубину своих ран. Дубощит устало прислонился к стволу дерева, позволяя себе перевести дух, но не позволяя другим видеть эту слабость – на лице его не отразилось ни тени испытываемых слабости и усталости. Бильбо пока рассказывал о своих двух падениях, о странном существе, с которым играли в загадки, о тайном преследовании этого существа, которое само вывело мистера Бэггинса из пещер. - Да вы его сами видели! – добавил он, когда понял, что ему не хватает слов, чтобы описать пещерного жителя. - Видели? Когда? – пораженно зашумели в отряде. - Он едва не выскочил к вам, когда Бифур наколол его на копье, - пояснил мистер Бэггинс. – Зато это позволило мне вырваться оттуда. Я бежал за вами, но гораздо медленнее, чем вы, потому вы меня не видели. Гномы вновь зашумели, обсуждая ловкость и ум Бильбо, существо, которое не успели разглядеть… А Торин устало думал о том, что им делать дальше. Гоблины могут попытаться преследовать их. Или, наконец осознав, что лишились предводителя, увязнуть в спорах, кто теперь будет ими командовать. Они безмозглые существа, действуют, как велит злоба, но даже не выгода. Угадать невозможно. Но все же лучше им быть подальше отсюда к тому времени, как стемнеет. Дубощит мельком взглянул на девушку. Она устала больше всех, вот что действительно подтверждает, что она лишь человек – ни гномы, ни хоббит, ни маг так не устали, как она. Лиса же еле держится на ногах. Однако, к огромному удивлению Торина, через некоторое время девушка собирается с силами. И даже пытается помочь Оину и Дори, которые заняты ранами отряда, Василиса же достает из своих запасов масло и сметану, убеждая, что во многих случаях это может пригодиться. - Смотри, тут ожог почти… а тут просто масла хватит, - слышит Торин ее шепот, и гномы ее слушают. Надо же, крепкая какая! - Сядь! – пришлось беззлобно скомандовать Дубощиту, чтобы остановить ее. – Остальное без тебя сделают. И на этот раз она послушалась, может быть, потому что помнила их разговор, а может, просто не имела сил возразить. А Торин, дождавшись, когда вопросы и разговоры о случившемся с хоббитом стихнут, вновь велел: - Выступаем! Возражений не могло и быть, несмотря на усталость. Все, не хуже их предводителя, понимали опасность промедления. Потому немедленно собрали оставшиеся вещи, торопливо закончили дела и поднялись. Однако не успели они пройти и мили, как позади раздался вой варгов. Торин мысленно выругался – число проблем нарастало. А если орки с варгами и гоблины еще и объединятся?! С армией им не совладать. - Бежим! Гэндальф, как обычно, торопился подальше от схватки. Впрочем, на этот раз Дубощит был с ним согласен. Им опять пришлось бежать. Хуже всего, что в спешке нельзя было точно определить дорогу – то есть бежать приходилось наугад, Торин не успевал понять, где путь, а где может быть обрыв. Это их и подвело – впереди вместо какого-то убежища, где можно было бы занять оборону, не было ничего, кроме пропасти, на краю которой росли несколько деревьев. Жалкое место для смерти! Торин с досадой оглядывался, пытаясь придумать, как лучше встретить врага. Ни одного подобия укрытия! А вой уже приближался. - Лезьте на деревья! – велел маг. И выбора, увы, не было. Торин понимал, что так только еще больше загоняет себя и отряд в ловушку. Но придумать иной план просто не мог. Прямо напасть было не лучше, чем залезть на сосны. Здесь они хотя бы не будут доступны варгам. *** Все ж обуза она. Так Василиса думала, и то мысль единая была, когда бежала она и бежала, задыхаясь, спотыкаясь и в каждый миг думая, что теперь-то она свалится да больше не поднимется с земли. Гномам без нее куда было б легче! А она в горах устает, в темноте глаз ничего не видит, а на свет выскочит – спотыкается! Ох и надо будет ей потом место иное да дорогу иную искать, от них отдельную. Однако чудом каким-то продолжала бежать, слыша за спиной жуткий вой да вспоминая пасть жуткую, однажды виденную. Может быть, оттого и бежала, а может, из упорства своего, с гномьим сравнимого. Но показывать слабость свою не хотела да подводить других: ни жить, ни умирать не желалось с мыслью, что другие из-за тебя тоже полягут, просто из слабости да немощи твоей. Когда ж бежать стало некуда, то даже выдохнула облегченно – вот и конец у них тут будет. Да то не так и страшно ведь, в бою ведь лягут, а не от страха умрут али по глупости какой… - Ой! Что ты?! Василиса ошеломленно на Фили смотрела, который ее почти закинул на ветку сосны, туда же последовали и он сам, и брат его меньший. Да и прочие гномы тоже позапрыгивали на деревья. - Опять замечталась? – буркнул Кили, но не зло. – Гэндальф же велел на деревья лезть! Здесь им нас не достать. - Не век же нам сидеть тут, - пробормотала Лиса, по сторонам оглядываясь да иной выход отыскать пытаясь. Внизу, под ними, чудища волкоподобные прыгали. Но достать никого из отряда не могли. Так что, пожалуй, временно они и вправду в безопасности были. Но сколько так продолжаться будет? Там-то, дальше, обрыв глубокий, дороги нет. Да справа-слева тоже уйти некуда. Только обратная дорога есть, ныне чудищами занятая. Значит, им только прорубиться можно. Али умереть тут. Поначалу Кили за лук взялся, выстрел за выстрелом пуская, да метко. Пока, к счастью их, у них и вправду место удобное было, сами для врага недостижимые, а те у них – на ладони словно. Ох и славно же, что на гоблинов он выстрелы свои не тратил, в пещерах только и можно было что рубиться! Варги испуганные назад отступили, не желая бесполезно гибнуть под стрелами, беззащитные. Рычали зло, на деревья поглядывали, да ничего поделать не могли, страх сильнее был. Всадники их, до того в стороне стоявшие, ныне тоже лезть под стрелы не желали. Потоптались, подумали что-то… Кто-то напасть хотел вновь, силой варга послал – да оба опять упали замертво. И тут вперед другой орк выступил, если то орк был. Выше прочих, с кожей выбеленной да со шрамами по всему телу, верхом на варге сидел, чья шерсть белоснежной была али седой – главарь, видимо. Существо это с речью обратилась, глядя на преследуемых, а потому, видно, к ним обращался, да только Василисе его воззвание непонятно было, потому как на своем наречии произнесено то было. Разве что по голосу его и жестам злобным понимала, что приятного тот не говорит ничего. Поняли ли его прочие, гномы, хоббит да кудесник, Лиса не знала. Но видела, как Торин вперед подался. - Азог Осквернитель! – прорычал он. И Василисе припомнилось, что имя то носил предводитель орков, с которым в стародавние годы Дубощит сражался в краях этих. Значит, выжил гад подлый! Только руки лишился – вон, присмотреться если, увидеть можно странную культю с крюком металлическим вместо руки. Чудище то, видно, наступать велело. И теперь уже орки на варгах помчались к деревьям – одному Кили всех не перестрелять, ни стрел не хватит, ни скорости разом во всех палить да попадать притом. Однако к нему другие присоединились, кудесник выход нашел – принялся шишки поджигать. Варги, кому куда попадая, от огня загорались, шерсть разом вспыхивала. Тут же всадников скидывали, да по земле кататься принимались, пламя потушить пытаясь. А уж орков стрелы Кили достигали – лучник гномий, по счастью, спокойствия своего не утратил, на поражение бил. Василиса вместе с прочими зажженными шишками кидалась, от души, ребенок словно, радуясь. Вороги-то у них трусливые! Ничего! Одолеем! Кто останется, мечами да топорами зарубим! Варги и орки отступили, вновь понимая, что не одолеть им просто так, не схватить отряд гномий. Да только едва было порадовались они, как ощутили, что пламя не только варгов достигло, но и деревьев, сосны уж убежищем не были, крениться начали, грозя всех в пропасть унести. - К оружию! – взревел Торин, первым спрыгивая наземь и меч свой обнажая, ныне тоже светящийся. Кладенец, вновь Лисе подумалось. Нет, с таким-то оружием не отступят они! И вместе с отрядом прочим вниз спрыгнула, хоть ее одну, пожалуй, сосна бы уже выдержала. Даже Бильбо, видно, смелостью других зараженный, отсиживаться не стал, следом спустился. Теперь-то врагов было не многим больше, чем народу в отряде. Правда, на их-то стороне варги, зубастые да когтистые, почитай, за двоих воинов будут. Однако ж с ними-то ныне кудесник был! Гномы али всегда воевали так, али ныне, когда среди них девушка была, единым кулаком держались, плечом к плечу стоя. Азог-то своих, поначалу, вперед пустил, полагая, что за ним сила. Так и сошлись… Василиса только и чуяла что запах кровавый повсюду. И кровь та странная была, черная, злодейская! Безумие ли тот запах давал али смелость? Лиса себя не видела, а страха не было совсем, колола и била, как тятенька учил, если сама раны получала, то не чуяла их вовсе. Только бить и колоть. Только бить… Да через время скорое орки отпрянули, кто смог еще, а кто-то, как и варги, замертво валялись. И тут уж вперед сам Осквернитель своего варга белого послал. А к нему князь гномий лично выступил. А Василиса, по сторонам оглядываясь, поняла, что врагов мало осталось, с ними ныне другие гномы сражались.