Василиса Средиземская

Теперь-то Василиса поняла, о чем толковал Беорн, когда говорил о тяжести прохода по местам этим. Лес здешний худой был, злой, умерший, Хозяин, видно, давно его покинул, тут уж никакими дарами да помощью не вернуть, справедливости от бесхозного места не добиться, о милости не попросить, обоюдной пользы не принести. Лучше б объехать его, а не напрямки, да только время их подгоняло, Торин спешил до нужного дня успеть. Правда, непонятное дело выходило: перед тем, как отряд покинуть, маг сказал, что он еще куда-то ехать собрался, а только велел притом ждать его у отрога и не входить без него в гору. И как кудесник успеть собирался, ежели вперёд они далече уйдут, а ему крюк вовсе не вершками меряется? Ну да то его тайны, наверное, немало троп волшебных знает! Девушка сдерживать себя да страхи свои в узде пыталась, а невольно все одно по сторонам глядела и рукой к оружию тянулась, больно уж чудно смотрел на них лес с разных сторон, да в сердце сам собой ужас зарождался. Деревья тут стояли искореженные, листья на них вроде и живыми были, а только жизни да зелени не было в них. То же и о кустах с травой сказать можно было: вроде не мох да сено под ногами, вроде кусты не голые стоят, а только умершими они были, почившими, назло разве продолжать стояли. Лиса даже для верности сорвала травину, лист потрогала – внешне они зелеными были, а на ощупь как пожухлые давно. Тропа, по которой ступали они, была не очень узкой, хоть более двух рядом идти было нельзя, ну да гномы плечами широкие, может, потому так и получалось, Василиса же рядом с Бильбо да Ори шла, и все трое ладком умещались. При ужасах всех сопроводительных, всего более девушке не нравилось, что если поначалу на дорожку сквозь листву проникал свет, то чем более они углублялись в лес, тем становилось хуже, темнее, сумрачнее, шаг за шагом - и уж за кронами деревьев не видно было ни кусочка неба. Как тут понять, где в данный миг солнышко стоит, солнышко ли, а то, может, луна вовсе появилась, ведь темно же почти как ночью… Все это, как ни крути, а давило на путников невидимым грузом, заставляя чувствовать себя дурно. Видно потому Бильбо, первым не выдержав, затянул песню – поначалу тихо, под нос себе почти, голосом срывающимся, но после хоть и не громко, а все ж бодрее да ровнее песня пошла. Затем и гномы подтянулись, то один, то другой песни заводили, подбадривая друзей. Василиса тоже раз вступила. С тем и дорога пошла легче, думалось, что путь-то, даже и через лес этот странный, не бесконечен, дня три еще может - останется все это позади, а впереди уж цель их будет совсем близко! Только вот если страхи отряд старался оставить позади, то жажда их мучила все больше, хоть и пытались сами себе запрещать пить воду из фляжек, сберегая влагу – ведь если и отыщется на их дороге хотя бы ручей, то пить из него нельзя будет, о том их и Медведь предупреждал, и маг. Вскоре песни смолкли, потому как с разных сторон дороги все чаще шорохи слышались да шум непонятный. Только никто к ним не появлялся никогда, зверь то был, птица али человек. Привлекать внимание к себе совсем расхотелось, не зная, враг там прячется или друг возможный. Откуда, однако, в этих краях другу взяться? Вовсе отряд притих, страхом неожиданным снедаемый одновременно, с подозрением на окружение свое косясь. Ко всему прочему воздух будто бы все больше густел, может, из-за плотно стоящих деревьев да крон их таких широких, что неба не разглядеть, но дышать было уж непросто, душно становилось. Идти постепенно все сложнее было, как и после Ривенделла, когда по предгорью шли, а после и по перевалу. Пони более им не помогали, счастливо домой ускакавшие, а провизии, к счастью, Беорн дал с лихвой. Щедрость хозяйская, однако, отчасти боком выходила: все это да оружие еще на себе тащить приходилось, что в лесу подобном совсем ношу утяжеляло. Лиса не жаловалась никогда на слабосильность, а тут подступило желание острое взять и бросить пожитки, многими усилиями по многим местам собранные, невосстановимые! Взять и бросить посреди проклятого леса! Василиса помотала головой, отгоняя желание, как слепня, чтобы отстало, гадкое, не родное, глупое! Не зря, видно, Гэндальф называл это место Лихолесьем – еще и своей тяжестью лес давил. Слепнями вот этими невидимыми. Так что даже гномы все чаще вздыхали. Когда Торину показалось, что время должно быть уж середина дня, он скомандовал привал. Поели не досыта, чтобы только первый голод утолить, чтобы идти потом снова было легко да просто. Василиса печально думала, как хорошо было у Медведя, а тут и лицо-руки ополоснуть негде, лишний глоток воды сделать не решаешься, вдруг как потом от жажды помирать будешь, а утолить её уже нечем! Отдохнув немного да и не дожидаясь приказа Дубощита, отряд вновь засобирался дальше – терять время и рассиживать тут никому не хотелось, чай не в гостях, каждый желал поскорее места эти покинуть, хоть пока лишь приблизиться, пройти сегодня так много, как только смогут они, чтоб утешать себя, что лес скоро завершится. С тем вновь и отправились далее. Петь уж больше и не хотелось вовсе, от того в горле пересыхало и вновь пить хотелось, тем более, что странные шорохи со всех сторон никуда не делись, хоть никто и не появлялся по-прежнему, так что далее молча шли, порой только переговариваясь, исключительно по делу, даже шутить не тянуло никого. А того жутче, что все чаще на пути их между деревьями паутина попадалась, плотная да кусками свисающая. Василиса хоть никогда не боялась созданий мелких и многоногих, сейчас поглядывала на обрывки «полотен» этих с опасениями: девушка знала о трудолюбии паучков, да знала и то, какого размера ловушки строят они. Тут-то, конечно, остановить их да паутину метлой счистить некому, да только все равно ж несколько маленьких созданий такое не сотворят. И ни к чему им такое, скорее наплетут в местах разных, по разным веткам, чтоб больше мошек поймать себе. Вот и выходило, что то ли полчища тут целые пауков живут, то ли размер их иной какой… А если верно последнее, тогда на какую добычу охотятся они тут? Станут ли возиться с комарами и мошками? Кто для них мошками станет? Думы эти никак не радовали, потому девушка пыталась убедить себя, что здешние пауки ловят в свои сети мышей и иных подобных созданий, например, как-то на деревьях мелькнула белка со странной черной шерсткой. Василиса старалась идти, мысля лишь о том, чтобы не потерять дорогу, что было все более непросто, потому что становилось темнее и темнее, приходилось идти, глядя прямо перед собой. Когда же и без того темный лес стал черным, так что пред собой даже на шаг вперед было не видать, пришлось останавливаться на ночлег. Костер развели прямо на тропе, по которой шли прежде, отыскав место чуть пошире прочих – здесь уж рядком могли и четверо уместиться, то, что нужно, чтобы и не обжечься от пламени, и компанией устроиться. Василиса, чтобы хоть немного прочим спутникам своим удовольствия принести, в кашу походную щедро трав пряных добавила, а после, в готовую да горячую, медку налила и орехов насыпала. Но ели, несмотря на то, почти не чувствуя вкуса, потому как со сторон разных взгляды светиться стали, цветами разными, отчего жутковато видеть то было, ведь не бывает такого ни средь людей, ни средь животных разных. Потому, держа оружие под рукой или на коленях, пищу проглотили спешно. Едва они с трапезой вечерней закончили, укладываться стали вокруг костра, убеждаясь, что пока странные любознательные создания нападать не собираются, как к костру полетели новые чудные существа, напоминающие мотыльков, но сплошь черные да серые, с ладонь размером! Кроме того, твари те отчего-то так и вились у лица, норовя впиться в него. Кто-то из гномов, от мотыльков отмахиваясь, уронил ветку большую в костер, отчего пламя почти потухло, мигом вокруг темно стало, как в новолуние, хоть глаз выколи. Но с тем вместе и отвратительные существа улетели. - Прикройте огонь! – решил Торин. Он сам и Двалин оставались на первое дежурство, решено же было, что огонь полностью гасить не станут, но укроют так, чтобы пламя едва тлело – если тот, кто глядит на них из-за деревьев и паутины, решится напасть, осветить дорогу можно будет легко и быстро. Так что и на другие смены те же обязанности ложились. Прочие участники отряда кругом легли, по трое в ряд, чтобы чуять друг друга и помочь, если понадобится. Да и каждому спокойнее было ныне чувствовать локоть кого-то из своих. Василиса, что лежала рядом с сидящим Торином, и вовсе чувствовала себя почти совсем спокойно, отчего, и сама не знала, да только одна близость князя придавала ей сил с успокоением душевным. Потому и задремала почти без переживаний, правда, осторожно и незаметно ладошку свою на край одежд княжеских положив. *** Ночь прошла спокойно – к удивлению Торина, который до последнего ожидал, что странные создания с разноцветными глазами на них набросятся в темноте, дождавшись, когда часовые тоже дремать начнут. Лиса, засыпая, то ли намеренно, то ли случайно, но рукой его коснулась, чуть сжала пальцы на его плаще. Дубощит невольно улыбнулся этой слабости – может быть, первой, замеченной у нее. А еще это был первый раз, когда она показала, что доверяет более всего именно ему! Хоть большую часть дня шла рядом с Бильбо и Ори. Поэтому, сменившись с караула и оставив вместо себя Глоина, Торин лег рядом с девушкой. А утром он проснулся раньше других и осторожно отстранился от нее… Василиса, видимо, ощутив прохладу, немедленно тоже завозилась, просыпаясь, но ничего не зная и не замечая. - Поднимаемся! – тихо скомандовал Торин, зная, что и этого достаточно остальным сейчас. Он не ошибся, отряд спал крайне чутко, было довольно любого звука, чтобы их разбудить. Никто не ворчал, хоть все и выглядели недовольными, но, как и их предводитель, мечтали поскорее покинуть мерзкий лес. Второпях позавтракав сухими припасами и запив их парой глотков воды, выступили дальше. Идти было не легче, чем накануне. Дубощит заметил, что даже хоббит, который всегда хорошо относился к лесам, поскольку в них живут эльфы, даже девушка, которая помогала другой лес лечить, выглядят унылыми. Паутины по сторонам становилось все больше, так что невольно в голове крутился вопрос – что тут устроили лесные эльфы во главе с Трандуилом? Лесной владыка никогда не вызывал у Торина доверия, а тут и последние крохи испарялись. Какой царь допустил бы отшельничество от своих владений? Другими причинами непрохожесть тропы объяснялась и вовсе жутко. Дышать было по-прежнему тяжело, даже в шахтах гномы всегда пробивали для себя вентиляционные проходы, здесь же не было ни дуновения ветра, воздух казался спертым и ядовитым. Кроме того, сама дорога начала вытворять что-то странное. Может, это лишь казалось Торину, но порой путь у них под ногами словно сам собой пропадал и лишь спустя несколько мгновений вновь появлялся. Она словно пыталась так заставить ступить в сторону и потеряться в чаще. - Проклятые эльфийские чары! – рычал себе под нос Дубощит, считая это мороком Трандуила. Свет сюда тоже почти не проникал, потому видно было плохо, а все вокруг казалось затянутым серым туманом. И это тоже было отвратительно! Если вчера здесь еще были какие-то краски, то теперь серой была дорога, деревья и кусты – хоть листва, хоть ветки, - трава, паутина и даже собственные одежды, да и лица соотрядников казались серовато-черными и смазанными. Один раз Торин слышал, как Лиса тихо спросила у кого-то из гномов, кажется, у Фили, сегодня она шла рядом с ним, чувствуют ли гномы себя тут лучше, ведь в горах тоже мало света и воздуха. Дубощит невольно покачал головой – нет, в гномьих пещерах совсем не так! Нет там серого цвета, потому что гранит стен переливается самыми разными оттенками в свете факелов или света, полученного через зеркала! А еще там просторно гуляет ветер, где же его нет, воздух все равно свежий… Но вступать в спор не хотелось, Торин слышал, что девушке тихо разъясняют, как живется в горах, сам же старался сосредоточиться только на одном – не упустить проклятущую тропу! Впереди почудилось, будто деревья расступаются. Но, поскольку по-прежнему не ощущалось ни дуновения, ни свежести, а виделось все на расстоянии хорошо если десятка шагов, Дубощит не был уверен, что видит верно. Однако первое впечатление подтвердилось – вскоре отряд вышел к широкой… и черной реке! Торин лишь коротко порадовался: когда они обсуждали дальнейший путь, Беорн упоминал реку, встающую у них на пути. Вот все остальное же совсем не радовало – мост через эту реку стоял разрушенным наполовину, а перебираться вплавь не представлялось возможным, потому что вода тут была зачарована. - Попробуем переплыть? – отвечая его мыслям вдруг спросил Бофур, оглядываясь по сторонам и тоже не находя иного пути. - Ты не слышал, что сказал Гэндальф? – зло бросил Дубощит, сердясь на невнимательность отряда и необходимость все повторять. – Темная магия сковала этот лес! Воды ручья тоже зачарованы! - Какой-то он не очаровательный, - попытался пошутить Бофур, но все слишком устали, потому никто даже не улыбнулся. - Нужно придумать, как переправиться, - пробормотал Торин, занятый только этой мыслью. - Ветви вроде бы прочные! – вдруг прервал его мысли Кили, осматривая деревья, склонившиеся к реке. Прочие гномы тоже принялись дергать и осматривать, сгодится ли подобный способ для переправы. Кили же вовсе принялся залезать на дерево, не дожидаясь приказа и все уже для себя решив. - Кили! – пришлось окликнуть племянника. – Куда без приказа?! Вот что… пустим легких вперед! Все взоры немедленно обратились на… девушку. Дубощит мысленно выругался – он вовсе не такой реакции ожидал! Неужели это лишь оттого, что в пещерах он отправил Василису вперед?! Но тогда ей ничего не угрожало, он сделал все, чтобы она была в безопасности! А сейчас… - Нет! – рявкнул Торин, заметив, что Лиса уже беспрекословно выступила вперед и думает, как ей сподручнее лезть будет. - Что не так? – удивилась девушка. - Ты же сам сказал, - осторожно поддержал ее Кили. – Василиса легче нас всех будет, пожалуй… - Но не самая ловкая, - отрезал Дубощит. – Тем более, что она в платье. Нет, пусть вперед идет хоббит, кажется, он отлично умеет карабкаться по деревьям, не так ли, господин взломщик? - Я? Э… ну, что ж, разумно, - смутился Бильбо, но немедленно же попытался взять себя в руки. И хоббит, поудобнее поправив дорожный мешок и свой меч, занял место Василисы, выступая к дереву. У него и вправду, как предполагал Торин, получалось карабкаться гораздо лучше, чувствовалось, что хоббит много раз делал подобное – в шутку или ради тренировок. Порой Бильбо даже пояснял что-то вроде: - Все нормально… Не вижу никаких проблем… В какой-то момент Дубощиту показалось, что хоббит слишком часто смотрит на черную воду реки и это его отвлекает… Мистер Бэггинс даже чуть было не сорвался один раз, но удержался. - Нет-нет… все в порядке! – крикнул он, благополучно спрыгивая уже с другой стороны реки на землю. И Торин кивнул отряду, что можно по очереди следовать за хоббитом, сам показывая пример прочим – он направился вперед, попутно забрав сумку у Василисы и велев ей перебираться последней. Бильбо же что-то бормотал себе под нос, стоя на том берегу и как-то странно мотая головой. - Оставайтесь там! – кажется, выкрикнул он. Но следовать этому совету было уже поздно, да и не послушал бы его никто, иного пути все равно не было. Торин не заметил никаких проблем, перебираясь на другую сторону, правда, порой приходилось далеко тянуться за какой-то веткой, но все они и вправду были упругими и прочными. Спрыгнув на землю, Дубощит бросил вещи рядом и теперь обратил все внимание на отряд. Перебирались они довольно успешно, так что не столько они интересовали предводителя, сколько девушка, которая следовала за ними самой последней, потому долгое время оставалась на берегу вовсе одна. Торин умышленно велел ей перебираться в конце, чтобы, если ее наряд будет испорчен или задерется юбка, не привлекать к этому лишнего внимания кого-то в отряде. Но сейчас беспокоился за нее, что не может охранять… Когда Василиса наконец взобралась на дерево, Дубощит успокоено вздохнул и велел отряду внимательно следить за тем, что происходит рядом – как бы на них не напал кто-то здесь! Гномы поухмылялись в бороды, но все же отвернулись, чтобы не глазеть на девушку, Кили взял лук наизготовку. И очень кстати, потому что в какой-то момент кусты затрещали и… к реке внезапно выскочил белый олень. - Стреляй! – выдохнул Торин. Его возглас слился со свистом стрелы, спущенной Кили. Стрелял юноша великолепно – животное всхрапнуло от раны, дернулось, рванулось… а потом свалилось рядом с рекой, в нескольких шагах от места их переправы. - Ты что делаешь? – замедленно, даже словно бы зачарованно, пробормотал Бильбо. – Зря ты так… плохая примета… - Я не верю в приметы, - равнодушно бросил Торин и подал руку девушке, помогая слезть с дерева. – Мы сами куем удачу. - Разве ж можно его есть? – спросила Лиса, глядя, как несколько гномов уже успешно разделывают тушу. – Беорн говаривал, что тут ничто несъедобно… хотя этот выглядит как-то… чудно. - Именно поэтому возьмем его мясо с собой, - решил Дубощит. – Чтобы были припасы, если все иные закончатся. Василиса кивнула, а сама все на реку поглядывала, будто бы чего-то опасаясь, но не понимая притом. *** Перебраться на берег иной было ох как непросто. Гномам-то в их одеждах да кольчугах и с сумами нелегко было, а уж Лисе в сарафане длинном! Потому девушка в мыслях своих благодарная князю была, что вещи ее взял да последней перебираться велел, и так-то лезть было несподручно. В детстве-то доводилось ей часто на деревья карабкаться, а уж тут несколько ив росли по обеим сторонам реки, ветви к воде склонив, любо-дорого цепляться за них, лишь бы руки сильные были. Василиса на то не жаловалась, да вот все равно внимательной надо было быть. Не учла она, правда, по наивности своей к колдовству повседневному непривычная, что река и вправду зачарована была – Лиса лишь разок вниз глянула, а голова кругом пошла. Еле-еле удержалась на месте, хорошо, в тот момент не на руках висела, а на самой ветке держалась! Некоторое время не двигалась, дышала тяжело… В себя чуть пришла - дальше двинулась, стараясь лишь вперед смотреть, не отвлекаться. Ох и местечко! Лучше б на болоте были! На болоте и то жизнь есть, с кикиморами да болотницами договориться можно, а тут-то мертвое все! На берег нужный глянула, случайно взглядом с князем встретилась... и вдруг на сердце полегчало, более в голове ни тумана не было, ни головокружения, отпустило ее колдовство – а что это могло быть, как не оно?! Спокойно уж до конца добралась, а там Торин помог слезть на землю, руку поднял, словно бы девице знатной, приятно ведь, хоть и непонятно, для чего и зачем так с ней себя вести... Гномы тем временем запасаться мясом взялись, несмотря на все предупреждения от старших, мудрых, но главное - со здешними местами знакомых не понаслышке. Василиса помогать, правда, с мясом оленьим не спешила, на реку поглядывала, о чародействе думая и о том, что ж его развеяло. Али, может, сама себе все придумала? Не было никакого чародейства, просто голова закружилась от высоты, струсить ведь могла... Только почему ж вода черная такая? Нет, выходит, точно злой колдун тут старался! А для чего ему то злодейство? Посреди этакой чащобы? Кто ж тут ходит, по тропе этой, кому голову туманят? Вряд ли ж часто сюда захаживают! Еще думалось: не тот ли колдун и с паучками местными сотворил что-то, отчего они такие громадные сети плетут? Более всего похоже, что это так. Но ежели да, то по-прежнему непонятно, для чего ж ему все то понадобилось? За все время, что шли они, никого не встретили, кроме белки той да мотыльков. Их-то, пожалуй, в сети поймать можно, но реку зачаровывать для чего? Ну не смогут перейти они али перелететь на берег другой – так что с того? Валяться будут… Странно вот, но ни одного заколдованного рядом не валялось, ни зверя, ни птицы, по реке самой мотыльки не плыли. Али, может, иначе надо смотреть на все это? Не та ли это река, что мир смертных от мира мертвых отделяет? Некоторым тварям есть через нее проход, да недалече, вот и не было их у окраины леса, а чем ближе к реке, тем чаще и появлялись они, путников пугая да не подпуская к землям этим. И тогда ясно ведь, кто чары на нее накладывал! Вроде гномы говорили, что в лесах этих тоже эльфы бессмертные живут. Другие, как говорил Беорн, гномы же разницы не видели. Боялась Василиса заранее догадки строить. Но тут же одно к одному сходилось. Кто мог Лешего отсюда выгнать? Только хозяин нынешний. Кто против Змея не выступил в давние годы, гномы о том рассказывали? Тоже хозяин нынешний. А в чьих землях пить да есть опасно, чтобы на веки вечные не остаться? Только в царстве мертвых ведь! Кто ж тогда зачаровать все мог? Да притом без особой цели, а просто из злобы своей! Василиса лишь вздохнула тихонечко – ох и выходит, что явились они в Царство Кощеево! Сами явились к нему, окаянному... Ну дак теперь иного пути нет, только против него, супостата, силой али хитростью выступить!