Василиса Средиземская

Проснулась Василиса уж отдохнувшей полностью да чувствуя себя не разбитой, а почти и слепленной обратно. Только вот солнышко, и без того в краях этих невысокое да тучами скрытое, уж зенит перевалило. Только-только себя в порядок привела, как в горницу, где она почивала, постучали негромко. - Можно! – крикнула девушка. Да затем на пороге появился Бофур, не один, а с Бардом – исполнил-таки слово свое да привел. - Вы хотели меня видеть? Лиса вновь по сторонам огляделась да вновь и спохватилась: вот же тут постоянно так, к одному обращаются, а говорят, словно много их. Или им всем кто-то рядом чудится? А она не привыкнет никак. - Благодарствую, что пришел, княже, - поклонилась девушка, привечая, да на стул указала. – Присаживайся! Бард предложению последовал, но молчал пока. А Бофур-то дверку прикрыл, кивнув, мол, проследит, как бы их Торин али еще кто не застал за беседой той. Василиса только в улыбке благодарной расцвела в ответ. - Что же ты хотела? – наконец нормально обратился к ней гость, принимая ее обращение. – Ты передала, что это важно. - Я о том думаю, что важно, - кивнула Лиса. И ненадолго призадумалась. Как же ей говорить-то от лица чужого? А ну-как князь после сердиться станет? И за меньшее ведь доставалось ей, серчал на нее! На этот-то раз тем паче не оценит… - Истину скажу, княже, - решилась она начать, - что гномьему властителю не так по сердцу уговор с вашим правителем… - Тогда зачем он на него соглашался? Гость смотрел на нее хмуро да пальцами по подоконнику барабанил в нетерпении – и отчего только согласился явиться к девице неизвестной да безродной? Что-то же подтолкнуло его к тому! - Да какой же выбор у него? – возразила Василиса. – Вот и пришлось ему на то соглашаться. Хоть в друзьях он боле видеть тебя хотел. - Ему не следует ходить к Горе! - То есть позабыть о том, что строили его деды да прадеды? Да не пытаться вернуть то детям? - Нельзя думать только о себе и своем народе! - А кто ж думал о нем да его народе? - Ты позвала меня, девушка, чтобы отчитать? – криво усмехнулся Бард. – Так я не мальчишка, чтобы это слушать! У меня давным-давно семья, и я обязан думать о них и заботиться. - Разве ж посмела я указывать тебе? – покачала головой девушка. – Нет, не то ты говоришь. - Тогда к чему эта беседа? - Сказать тебе желала, что ежели б ты решил о чем уговориться с Торином, то успех бы больше имел. - Мы по-разному относимся к этому. - Ты не переубедишь в том Дубощита. - Я и не пытаюсь. - Не лучше ли тебе принять то? - Так я ведь и не мешаю ему. - Но и дружбы его не желаешь. - У меня не может ничего общего быть с тем, кто хочет погубить моих близких! – отрезал Бард хмуро. - Но почему бы тебе не сделать так, чтобы и твои семьи и твой народ не пострадали? – уж к более важному перешла Лиса. - Это хорошая мысль, я уже думал об этом, хоть пока и не представляю, как это возможно, против Смауга нет оружия. Разве что спрятаться всем в лесу и окрестностях, но дома мы этим не спасем. - Избу и заново сложить можно. - Легко рассуждать! - Я не из княжеского рода, - плечами пожала Василиса, - мне в жизни своей и отстраивать жилье доводилось после набегов вражеских. И водой поливать ее, чтоб от стрел их не загорелась. - Водой, конечно, неплохая мысль, - пробормотал Бард, все еще хмурясь да все же оценивая слова девичьи. Он резко поднялся. - Что ж, благодарю за совет… - Я ж пока и не говорила ничего, - подивилась девушка. - Ничего, - приподнял брови гость и чуть улыбнулся, - а все говоришь и говоришь, не замолкая, притом. - Я только и сказать хотела, - решилась Василиса, - что ежели б потомки прошлого дружеского народа в свой город вернулись, Торин бы скорее с ними пожелал вновь союз завязать. - Это твои домыслы? - Нет, я то из его уст слышала. Бард помолчал, что-то оценивая. - Дейл разрушен, - медленно проговорил он. - Разве ж настолько, что не восстановить его? – подивилась Василиса. – Али ты и твой народ к себе вернуться не желаете? На этот раз гость долго молчал, обдумывал что-то, хмурясь да в окно поглядывая, словно бы в сером небе том ответ увидать пытался на вопрос, что мучил его, подсказку какую от духов каких. - У меня нет народа, девушка, - глухо произнес он вдруг. - Вот как... Василиса ненадолго растерялась даже: как это так, выходит, что люди ушли от своего князя… - А не потому ли это, княже, - робко и с почтением, да все равно больно уж смело произнесла она, - что не идут люди за тем, кто не ведет их никуда? Кто может одно им сказать: живите, как сможете выжить? Отчего он не осерчал да не отчитал ее? То ли не ожидал такого, то ли мягок по характеру был, а то ли справедливость слов ее понял? - Нет больше Дейла и нет больше его жителей, - ровно и холодно бросил он, отворачиваясь. – И ни к чему разговор этот, девушка. Не знаю, что тебя заставило отправиться в путь с гномами, но это твой выбор. Наш народ сделал свой. И более ни к чему менять это вновь… С тем он и направился к дверям. А у Василисы и слов не сыскалось, чтобы остановить его. Ведь и вправду, ежели тот народ да князь его рассудили по-своему, то так тому и быть, никто другой за них не может решать их судьбу. Так что девушка вздохнула, да решила: пора уж и о себе подумать, как проснулась, маковой росинки во рту не было. А ведь и простуда могла недалече уйти, надо бы отвар сделать еще да растереться, пожалуй… *** Бильбо приходилось совсем нелегко, хотя именно он посоветовал девушке, как лечиться. Но сам он старался пить поменьше, да и засиделся за столом подольше, так что до кровати возле теплого очага он добрался не скоро, в тот момент, когда голова буквально трещала, нос почти не дышал, а кашель бил его все чаще. По этой причине утром мистер Бэггинс чувствовал себя настолько скверно, что не в силах был подняться с постели. Именно сегодня Бильбо чувствовал себя невероятно одиноко. За все время к нему лишь однажды заглянул Бофур, предложил немного выпить. Остальные же и вовсе сегодня разбрелись по свои делам, не считая необходимым возиться с больным членом отряда, куда важнее было собраться перед последним рывком на их пути! Нет, их можно понять. Он ведь не тяжело болен, чтобы сидеть рядом и подносить ему чай! А у них впереди самая опасная часть путешествия… Вот и выходит, что теперь они разделятся. Гномы собираются к Эребору. А он, Бильбо, будет лежать тут и болеть. Хоббит ругал себя за эту слабость, из-за которой наверняка ему придется остаться в Эсгароте, в то время как отряд отправится дальше к Одинокой горе – ведь Торин не пожелает откладывать. Одновременно Бильбо думал о том, что это очень удачно: ему не надо идти в пасть к дракону и не его это будет решение – его тут оставят простуда и Дубощит, который не хочет ждать ни дня. Можно будет преспокойно сидеть у камина, пить чай с медом и вспоминать прошлую часть пути, думая об обратной дороге… Вот только именно об этом ему думать не хотелось. Только вчера он выступил за Торина, только вчера он говорил о дружбе с гномами, пировал с ними как почти победитель, готовый к походу против Смауга! Нет, сейчас он совсем не хотел отступать. Он хотел отправляться дальше в поход, боялся, но желал! Как же досадно, что Дубощит не терпит задержек! Поэтому когда на пороге его комнаты появилась Василиса с вопросом, как он себя чувствует, Бильбо ощутил себе более несчастным, чем он даже был – все преодолели трудности, даже девушка, но не он! И немедленно же укорил себя: только недавно он сокрушался, что его никто не навещает, а теперь он не рад гостье. - Когда выходим? – чихнул мистер Бэггинс. - Не ведаю, - призналась Василиса, - мне сказали только, что пока отложил узбад поход. А самого Торина я не видела. - Отложил? – растерялся хоббит и даже перестал кашлять. – Но почему отложил? Он не все обсудил с бургомистром? - Возможно, - согласилась девушка. - Тогда, может быть, я успею хотя бы немного оправиться, - вновь закашлялся Бильбо. – И пойти со всеми! - Конечно, успеешь! – вдохновилась Василиса. – Я как раз отвар готовить хотела да растереться не мешало бы. - Надеюсь, в баню не отправишь? – чихнул хоббит. - Это было бы самым лучшим лечением! Да только тут никто и не слыхал о том. Чурбаны! В озере моются. - Зато и не бьют друг друга, - прокашлял Бильбо. - Ох и злопамятный ты! – тихо рассмеялась девушка. – А ведь таким-то образом простуду быстро согнать можно. И тоже чихнула. - Тебе бы тоже сейчас не помешало в бане побывать, - на этот раз рассмеялся мистер Бэггинс. Василиса поддержала его веселье. Но спустя некоторое время взялась за дело, засучив рукава – она твердо была намерена его вылечить. Бильбо немного разбирался в травах, как каждый почтенный хоббит, и в отварах, но что именно делала девушка, он представлял слабо, угадывал по запаху кое-что, но не решался делать выводы о полном составе. Зато после, напоенный и укутанный в одеяла, мистер Бэггинс чувствовал, как вместе с потом из него выходит и болезнь. - А как же ты не виделась с Торином, - припомнил вдруг Бильбо, - если он тоже остался ночевать внизу вчера? - Он ночевал внизу? - Во всяком случае собирался, - покивал хоббит. – Я не прислушивался, очень хотел поскорее лечь спать. - Но я его не встречала. - Значит, он утром ушел еще до того, как ты проснулась! – нашел объяснение мистер Бэггинс. - Да, видно, все так! Василиса поправила постель и оставила больного одного, ей бы и самой не мешало собой заняться. Только вот мысли у нее в голове о другом были: видно, не почудилось ей присутствие князя гномьего этой ночью-то, хоть и не была она трезвой в тот момент. Может, и согревали ее не только собственные одежки? Хоббит же и не представлял, сколько переживаний всколыхнул несколькими своими пустыми фразами. Он еще сможет успеть… Именно эта мысль крутилась у него в голове, когда Бильбо устраивался удобнее, чтобы поспать. Пока Торин отложил их выход. Вряд ли ради него или девушки, Дубощита не остановят подобные мелочи, когда он так торопится к Эребору! Скорее всего, он не все еще решил с бургомистром. Но главное ведь не это, а то, что выступление отложилось. Бильбо уже полностью подавил в себе все страхи. Болезнь непременно уйдет, он не станет цепляться за уютную кровать и простуду! А он отправится дальше с друзьями. И выступит против дракона… Пока он не знал, как. Его брали в отряд как взломщика, значит и ждать от него будут тайного проникновения, а не убийства Смауга. Похищения чего-то, наверное, вынести как можно больше золота… Нет, сейчас в это верилось все меньше: только вчера Торин говорил всем о возрождении былого величия Эсгарота и, разумеется, гномьего королевства тоже! А это плохо вяжется с просто грабежом золота, даже если называть это не грабежом, а возвращением себе законных сокровищ. В какой момент их поход за золотом стал путешествием за возвращением дома гномам? Или он таким был изначально? Мистер Бэггинс никак не мог вспомнить, никак не мог связать между собой. Его ведь звали как взломщика. Но сами гномы, кажется, никогда не говорили о том, чтобы просто забрать золото. А там, после событий в гоблинских пещерах, когда он чуть было не ушел… Тогда он для самого себя решил, что должен помочь им вернуть дом. Он много думал о словах Лисы, соглашаясь с ее правотой – никто не должен оставаться без своего жилья, а если лишился, то вправе его вернуть! И он, Бильбо, сделает это! Он будет рядом с другими и поможет им, как и обещал самому себе, вернуть дом! *** Остаток дня Лиса в своей светелке провела, хоть она и чувствовала себя лучше, да понимала, что болезнь до конца не ушла еще, лучше поберечься, чтобы впоследствии тут не задержаться. Василиса тоже, не хуже Бильбо, понимала, что не будет Торин ожидать, покуда поправятся они. Потому надо все сделать, чтобы поскорее поправиться да вместе со всеми выступить из города – больно уж неприятного города, как девушке чудилось, хоть и помнила она о нем мало. Зато сон свой помнился о людях этих. Может, конечно же, все то ей в голову пришло из-за слов Дубощита о недоверии к эсгаротцам. Да только Василиса в совпадения не верила, а снам доверяла, как посланиям от сил вышних! А послание это говорило ясно: люди тут дурные, доверять им не следует, предадут мигом. Ох и жаль, что Бард-то не услышал ее… Однако ж князь сам отказался от народа своего, а те – от него. Что проку от такого правителя да людей его? И отчего все это ее волнует? Дурной сосед – это плохо. Но это ведь забота гномьего князя, а не ее. Да и когда еще все то вернется! Для начала бы со Змеем разобраться надо, а она уж взялась шкуру его делить! А вот иное, что ей во сне являлось… Ох и запуталось же все! У нее аж сердце колет! Сердце… С Торином бы поговорить, вот уж с кем сердце ее успокаивается да стучит в унисон с его… Опять глупости в голову лезут! Его сердце по ней не тоскует. А забота его… да он и о ком другом в отряде бы позаботился, а она-то девица, вот и жалеет ее поболее всех. Ныне вот с утра самого носа не показывал в доме. Делами занят, видимо. И где ж тут взяться мыслям о девице, что больной вчера была? Даже вот племянников своих не отправил побеспокоиться. Но когда в терем вернулись Бомбур и Глоин, принеся улов рыбный да прочие продукты, Василиса наконец оставила светелку свою да на кухню отправилась, помогать трапезу готовить, пусть и позднюю – уж за окнами совсем стемнело. Да то значит, что и остальные скоро возвратятся домой. - Шла бы лучше отдыхала! – беззлобно посоветовал ей Бомбур, подмечая состояние девушки – уж больно быстро она уставала. - Ничего, справлюсь! Однако ж работа ей давалась непросто, вскоре Лиса вынуждена была оставить приготовление пищи другим, а сама поставить себе новый отвар на огонь. Где бы тут молока взять? Ох и было хорошо у Беорна!.. Василиса услышала голоса в горнице, да один из них узнала безошибочно – князь вернулся. Только вот сил уж и на трапезу не оставалось. Девушка дождалась, когда питие ее готово будет, с ним и засела у огня, потягивая отвар медленно да на языки пламени поглядывая, стараясь в них знак какой увидать. Давненько она не работала с пламенем, ох и давненько в руки не брала ни молот, ни металл! Скучала ли она по той жизни? Нет, только по той работе. К ней бы и ныне вернулась, ежели б возможность такая была. Да где тут возьмешься за это, все у них погони да преследования! А ежели отдых какой, то кузню искать тут устанешь, надоест прежде, чем за работу схватишься. С Торином поговорить бы, спросить, позволительно ли будет после в княжестве его горном ей работать попробовать… Да это все тоже потом… Василиса чуть было не задремала, да дернулась сама, просыпаясь. Вот уж удумала! Чуть отвар не пролила! Допив остатки да чашку отставив, девушка порешила, что береженого бог бережет, лучше б ей в светелку отправляться спать, покуда что не уронила да не подпалила терем. Даром что на воде стоит, а загореться может. Однако ж когда направилась туда, в дверях чуть не столкнулась с самим князем гномьим – еле отскочить успела! - Ох, прощения прошу, княже! – поклонилась девушка. – Совсем я глаза потеряла, иду – да не гляжу куда. - Ты почему не лежишь в кровати? – хмуро осведомился он. – Или как там еще лечатся люди? - Не бесконечно ж мне бока отлеживать, - возразила Лиса. – Да и не так много я хожу. Вот отвар делала травяной, хорошо, что трав еще там на берегу набрала немало, теперь-то есть чем полечиться… - Вот как? Торин как-то странно оглядел ее. - Значит, тут останешься и после, - решил он. – И будешь дальше лечиться своими отварами… - За что ж караешь? – захлопала она глазами. - Караю? – еще пуще прежнего напрягся Дубощит. - Почто отказываешь мне в праве с вами идти? Ведь прежде-то у нас иной уговор был. Я от него не отступала никогда. - Никогда… Торин отчего-то вновь внимательно оглядел ее. - Я порой ошибалась, - по-своему поняла его девушка. – Да я ж не со зла, только неверно приказ твой понимала, княже. Он не ответил, только продолжал смотреть на нее тяжелым да хмурым взглядом, будто подозревая что-то, но отчего-то не решаясь ничего о своих подозрениях сказать. И вот о каких своих проступках она еще припомнить должна? Что-то еще натворила разве да забыла о том теперь? - Али за вчерашнее серчаешь? – предположила Василиса. – Да немного мы с парнями твоими выпили. Ну песни попели – да и домой отправились. Ничего такого ж мы не натворили в граде Озерном… Али нет? Торин почему-то усмехнулся в ответ. - Ступай спать! – велел он. – Если мистеру Бэггинсу завтра будет лучше, то выступим в поход. Лиса очень бы разузнать хотела, отчего все ж он на нее смотрел так да чего ожидал от нее. Было что-то во взгляде том и горечь, и обида, и будто бы разочарование… али просто подозрение в чем. Да только ведь отвечать он не хочет, а ей не след расспрашивать князя. Вот и довольствуйся тем, что сказали. Девушка поклонилась коротко да наверх направилась. Одно ладно – завтра выходят они отсюда. Град сей позади останется, далее они вновь лишь отрядом своим будут, а средь своих и подозрений меньше, и понимания больше всегда. Все недоразумения и позабудутся. С тем и уснула она. Вот только на сердце еще более кололо. Да отчего-то так и подсказывало: упустила она что-то важное да ценное…