Жить в его голове

***

Между нами была сотня несказанных слов, а бабочки в моём животе — это любовь к тебе. За окном была почти весна, вот только между нами лёд. «Просто так сложились обстоятельства», — ты сказал, а после бросил трубку. Любовь и эйфория затмили мне глаза, ты заткнул мой голос гордости и разума. Пытаясь сгладить углы между нами, я потеряла кое-что важное — себя. Я увлеклась тобой — это было странно даже для меня, но ты казался недосягаемым, будто звёздное небо. Обжигал меня сильнее солнца, но не разрешал касаться — рядом с тобой я сходила с ума. Твоё имя было выложено из миллиона маленьких звёзд, а я смотрела на них и мечтала о том, чтобы «мы» не умирали. Я знала вкус рая не понаслышке, а ты мечтал о нём полагая, что я всегда буду твоей принцессой. Печально признавать, что между нами точка. Я хотела бы написать целый рассказ о нас, но «нас» больше нет, и это наводит печаль. С некоторых пор я возвращаюсь домой одна. Мне бы хотелось жить в твоей голове и любить как прежде — так отчаянно наивно. Мы верили в вечную любовь, думали, что навсегда, но той ночью я попросила тебя уйти. Бабочки в моей голове — это после любви к тебе. Я взывала к здравому смыслу, но ты словно не слышал. Я бы хотела жить в твоей голове и вернуть нас к началу, но ты взрывал мой мозг ревностью и сотней звонков. «Ты никогда не заставляешь меня улыбаться» — твои слова звучали громко и понятно, это был звук удара для моего сердца, но я сделала тебе больно, так что теперь ты страдаешь. Четыре часа утра, ты был снова пьян и зол на меня. Между нами сотня несказанных слов, а тебе всё равно. Ты ложишься спать, но слышишь: «Ты наполняешь мои глаза водой каждую ночь…» Тишина почти осязаема, шесть утра, твои руки на моём теле: «В моём животе от тебя бабочки» — я бы хотела тебя отпустить/забыть/вычеркнуть из книги жизни, а лучше остаться в твоей голове и убить совсем нечаянно — как в первый раз. «Не называй меня «малыш» — я возбуждаюсь, я чувствую себя твоим — ты это прекрасно знаешь. Ты — почти что грязная Диана, твой шаг мне уже известен. Пожалуйста, оставь меня в покое…» Было время, когда счастье стучало к нам в двери, но мы укрывались сотней одеял, прячась от скучного мира. Моя зубная щётка в твоей ванной, футболка, едва прикрывающая мои бёдра — никто не знал об этом. Ты был там, когда беспомощная я смотрела, как разрушалось то, что строилось годами. Так что с нами стало, мой милый? Что изменилось с момента, когда беспомощная я нуждалась в тебе? Ты просил не задавать вопросов, на которые нельзя было бы просто кивнуть, а я переставала узнавать свой голос. Мы — вагончики фуникулёра, а жизнь была похожа на песочные часы. В конце лета всегда ждёшь зимы, а в конце зимы ждёшь лето, но я была в ожидании тебя. Мои амбиции почти всё испепели, тебе не нравился мой громкий голос. Я знаю, что мой характер скверный, но что я могла сделать? «Я был слеп и не видел, что ты бегаешь за каждым…» — так работает система боли, милый. Ты никогда не думал, что всё закончится печально, а я, признаюсь честно, предвидела конец с самого начала. Мы ссорились, боролись, но не сдавались полагая, что всё будет в порядке, хотя знали точно: любовь здесь больше не живёт. У тебя на всё был ответ, каменное лицо — твоя визитка. Я потратила всю жизнь, чтобы найти такого, как ты, но тебе, должно быть, было наплевать на мою любовь. Тогда я делала тебе больно раз за разом. И железные нервы ржавеют, мой милый, и не будет прекрасной истории о том, как мы победили. Твоя честность, мои слёзы, твой шёпот, мои крики: понятия не имею, что бы сказала, если бы ты спросил меня о правде. Никогда не думала, что это зайдет так далеко. Вспоминаю, с чего все начиналось, и как мы потеряли всё то, что у нас было. Ты был там, прямо напротив меня, но твои глаза больше не горели. «Я бы предпочёл спуститься к кратеру вулкана, нежели снова стать твоим рабом, любовь…» Ты не узнаешь, но я бы предпочла любить только тебя, даже если мне пришлось бы умереть. По ночам я думаю о тебе, заново проживая наши моменты, мечтая о том, чтобы мы снова оказались там, где впервые познакомились. Я бы хотела быть умнее и проигнорировать искры, хотела бы найти путь, но заряд любви сдетонировал мгновенно. Я помню, как ты сжимал с силой руль авто и как я кричала «хватит», как жизнь пролетела перед моими глазами и я мечтала о совместном рае. Больше не было волшебства, и я скучала по славным денькам. И я знала, что со временем всё пройдёт, но тогда мне было так плохо. Мы оба вышли из машины, снег в моих волосах и ты сказал: «Оденься», но я хотела умереть в твоей машине и больше никогда не знать тебя. Я была парализована временем, страх окутал меня. Неужели я слишком многого просила у тебя, мой милый? Ты задавался вопросом, что пошло не так; твои вещи возле двери и все твои подарки тоже. «Что у нас произошло?» — ты прыгнул в последний вагон, но у тебя не было билета на этот поезд. И я могла бы обвинить тебя во всём, сказать, что только ты виноват, но я помню свой монолог в два часа ночи, когда ты просто хотел спать. Может, если бы я смогла сдержать свой нрав, сейчас бы мы всё ещё любили и выбирали греческий салат в кафе, где ты никогда не любил сидеть. Я пыталась сказать тебе, но ты не показывал, что замечаешь, как наш карточный домик настиг ураган былых надежд и ожиданий, поэтому я делала то, что умею лучше всего: вела себя нестерпимо отвратительно. Во всех твоих словах был смысл, а я вела себя как идиотка. Полагаю, есть что-то в том, чтобы никогда не говорить «никогда», но как жестокость можно сравнивать со справедливостью? Как можно закрывать глаза на ложь и нарушенные обещания? Вот в чём дело: ты влюблён в того, кого придумал сам; кого пытаешься, но не можешь изменить. Ты был моим взлётом и падением одновременно: ради нас звезды становились в ряд. Мне больно, я не могу дышать, но если честно, ты не виноват. И если бы я умерла в твоей машине, то это было не так уж плохо, ведь мне всегда нравились ошибки и я любила обвинять невинных. В моей неидеальности ты нашёл причины полюбить меня, за что тебе спасибо. Я надеюсь, ты никогда этого не прочтёшь и не узнаешь, что это о тебе. Может, мне следовало бы ненавидеть то, как просто ты ушёл, или как быстро ты нашёл другую, но я не могу, потому что в ноябре, когда мне было плохо, ты всё исправил, милый. Печально признавать, что между нами точка. Твоё лицо мерещится в толпе, но это, очевидно, другой ты: короткие волосы, синий свитер и улыбка на губах. В другой бы жизни я бы попыталась всё исправить, но что с того? Мы поздоровались и обсудили общие темы, но знает ли твоя подружка, что ты ненавидишь то кафе и греческий салат, потому что я всё помню. Надеюсь, у тебя всё хорошо и ты действительно в порядке, потому что мне совсем не больно, но это далеко неправда. Сейчас мой любимый цвет синий — это цвет печали, и как в конце всех дурацких фильмов играет песня. Я думаю, ты должен знать, что безопасное не стоит риска, поэтому твоё имя — эхо в моей голове. Мои прогулки от дома до магазина кажутся бесконечными, на мне чёрное пальто и серый шарф, и мне совсем невесело. Твой силуэт в трёх метрах от меня, так что я бы предпочла ослепнуть, но на твоих губах улыбка, и я знаю, что она предназначена не мне. Есенин говорил: «Таких, как я, увы не любят», и я с ним соглашусь. Есть ли смысл в том, чтобы разбить разбитое сердце вновь? Всё решает послевкусие. После наших отношений у меня вкус аспирина во рту; они были как кардиограмма: то вверх, то вниз. Кидал ли ты меня к небу, чтобы после сбросить вниз? Любил ли так, что из глаз сыпались искры? Ты спросил: «О чём ты подумала, когда увидела меня впервые?», а я не могла найти подходящих слов, потому что ты был великолепен. Даже в самых диких мечтах я не могла мечтать о таком, как ты: ты был красив, как рождественское утро — не описать словами, как я волновалась, когда ты брал мою руку в свою. Достаточно ли глупо вспоминать начало в конце? Ты был хорошим парнем с умом, полным опасных идей и прошлым, наполненным вредными привычками. Знаю, теперь я центральный персонаж твоей стены ненависти, но мы знали с самого начала, что ты потеряешь голову, ведь я просила слишком много. Все любовные истории заключаются, как правило, в одном: одни держатся за чьё-то сердце, а другие чьё-то сердце отпускают.* «Поставь галочку тут, если хочешь поцеловать меня, поставь здесь, если хочешь убить» — ты мальчик, который сможет сделать ещё много хорошего, но я буду смотреть на серый дождь за окном без причины улыбаться. У тебя из глаз сыпались искры, а я на самом деле обнимала звездопад. Мы отдали друг другу всё, вывернув карманы — теперь мы оба без ничего. Но одно я точно знаю: мы встретимся с тобой в апреле среди тысячи весенних цветов, ну а сейчас между нами сотня несказанных слов.