Несколькими днями ранее…
Саид положил трубку и задумался. Только что ему сообщили, что Лукас Феррас через 5 дней прилетит в Марокко, в Фес и остановится в фешенебельной гостинице “Grand Hotel”. Причина явно не была связана с бизнесом его отца, как удалось выяснить людям Саида, и этот факт немедленно начал сводить его с ума. Сознание рисовало ему картины страстных поцелуев Лукаса и Жади в развалинах (кажется, там было их знаковое место встреч для совершения харама за харамом?), её прекрасные, но лживые карие глаза и елейные речи, а потом глупые и безуспешные попытки выкрасть Хадижу, и площадь, наполненную кричащей толпой… Саид болезненно поморщился. Он начал следить за Лукасом очень давно, ещё когда Хадижи не было на свете, он знал о нём ещё до женитьбы, и тогда же начались его до сих пор не прекращающиеся страдания. Но тогда же и пришла любовь к Жади, вытравить которую из сердца представлялось решительно невозможным, и даже настойчивые предложения дяди Абдула взять вторую жену и им же подстроенные «случайные» встречи с юными и религиозными претендентками никак не могли излечить его от губительных чувств к собственной жене. Сначала он думал, что любая девушка будет счастлива, если дарить ей много золота и красивых нарядов, ведь об этом их с Мухаммедом постоянно просила Назира, а уж она разбиралась в женских штучках как никто другой, но с Жади все эти приёмы не работали. Она лишь натянуто улыбалась, принимая бесчисленные подарки, надевала их, но счастлива явно не была. Иногда Саиду казалось, что непокорная жена наконец начала любить его: она вдруг начала ему угождать, красиво одеваться и даже умопомрачительно танцевать, заставляя молодого мужа терять голову. Он задаривал её золотом, шелками и любовался её улыбкой, но потом опять что-то случилось (кажется, Лукас приехал в Марокко снова!), и она начала просить развода, а потом и вовсе мелко пакостничать. Тогда он не сдержался и дал развод, но Аллах не дал им разойтись: Жади была беременна Хадижей… «Может, если бы я отпустил её, когда она этого просила, она бы потом сама ко мне вернулась…» Эта мысль приходила к нему в минуты крайнего отчаяния, и он с сожалением признавал, что это было бы разумным решением, но было уже слишком поздно: Жади не дали познать первую любовь и разочароваться, и эта несбывшаяся греза намертво засела у неё в голове и в сердце. А теперь она так подозрительно себя ведёт, наверняка как-то сумела прознать о приезде своего неверного любовника и строит планы побега и развратных танцев в этих проклятых развалинах – чтоб там всё обвалилось! – и поэтому хочет запудрить ему мозги. Даже сама поцеловала его! Саид снова растаял как мороженое в этот момент, но потом попытался следовать велению разума, а не сердца, а потом ещё эта новость о Лукасе... Нужно было что-то делать. «Например, случайно столкнуть Лукаса с какой-нибудь крыши…или подсунуть ему в номер гостиницы скорпиона…» Воображение рисовало ему всё новые и новые изощрённые варианты мести, но Саид попытался успокоиться и воззвать к разуму. Как и всегда, над ним довлели его чувства, а в этой ситуации нужно было вести себя максимально рационально. «Пожалуй, стоит наконец ответить на предложение фирмы его отца и устроить очную ставку с Лукасом в Марокко.» Эта мысль показалась Саиду наиболее приемлемой из всех, и он раскрыл ноутбук и принялся за работу, будучи очень собой довольным.***
Жади совершенно потеряла голову и буквально впилась ногтями в широкую спину мужа, продолжая его целовать. Никогда раньше она не чувствовала ничего подобного – такой по-настоящему животной страсти! – и теперь просто отдалась чувствам полностью. Саид рьяно отвечал на её поцелуи, всё крепче прижимая жену к себе. Продолжая поцелуй, Жади принялась стягивать с него пиджак, не в силах более терпеть эту сладкую муку, и Саид поддался ей. А потом в мгновения ока все предметы одежды оказались на полу, а Жади и её доселе совсем нелюбимый муж – на широком рабочем столе, выделывая самые что ни на есть развратные вещи. Ей хотелось буквально кричать от его прикосновений, от его власти над ней, но она старалась сохранять хотя бы немного здравого рассудка, помня о том, что они не одни в доме. Она впивалась губами в его шею, царапала его спину, обхватывала его ногами и просто сходила с ума. Это был настоящий взрыв! Взрыв в её голове и сердце. Она мечтала, чтобы это не кончалось, двигаясь с ним в унисон, шептала что-то неразборчивое ему на ухо между поцелуями и совершенно забыла о…да, о Лукасе, чёрт возьми. Когда всё закончилось, Жади ощутила страшную неловкость и даже необъяснимый стыд, хотя что может стыдного в том, чтобы заняться любовью с законным мужем? Она испытывала странные угрызения совести, чувствуя вину перед тем идеальным Лукасом из своих мечт: а как же иначе, если она сама отдалась их общему врагу, мешавшему влюблённым наконец соединиться – Саиду? - Жади… - он произнёс её имя с придыханием, смотря на неё так нежно, что сердце Жади чуть не провалилось в пятки. Это был тот редкий момент, когда Саид был таким же, как в самом начале их брака – ласковым, любящим и беззащитным. Она ответила ему искренней широкой улыбкой и глупо хихикнула, когда он легко подхватил её на руки и потащил в душ.***
Жади с трудом разлепила глаза, лёжа в огромной кровати, куда её вчера притащил Саид после бурных утех. С утра он, кажется, легонько поцеловал её перед тем, как уйти на работу и прошептал что-то очень приятное…спросонья она не помнила, что. Вчера всё было великолепно – так, как она не представляла в самых волшебных своих грёзах, где, правда, присутствовал Лукас. «Лукас…он приезжает послезавтра…Аллах» - внезапно вспомнила она. Раньше Жади бы радовалась этому известию и уже начала задумывать очередной план побега вместе с любимым, но в этот раз всё было по-другому – она была в полнейшем смятении. Чувства к Лукасу жили в ней на протяжении двадцати долгих лет жизни в Марокко, но по сути, что она знала о взрослом Лукасе? «Я не знала его…просто придумала для себя. Я люблю Лукаса из своих мечтаний, но не знаю, каким он стал…»***
*** Саид весь день пребывал в отличном настроении: работа ладилась как никогда, и на сердце тоже было спокойно. Картинки сцен вчерашней ночи невольно вставали перед глазами, стоило ему чуть-чуть отвлечься, но то были моменты сумасшедшей страсти с новой, необычно нежной Жади, так рьяно целовавшей его. Уходя на работу, он аккуратно поцеловал её, стараясь не разбудить и прошептал, что любит. Жади, казалось, спала: её густые тёмные пряди разметались по подушке, и Саиду хотелось полюбоваться ей подольше, но нужно было уходить. По пути он встретил дядю Али, который был несказанно удивлён тому, то его зять выглядит таким счастливым, а потом дядю Абдула, высказавшего предположение, что «одалиска окончательно оседлала бедуина». Саид пропустил мимо ушей бурчания дяди, улыбаясь своим мыслям о Жади. Казалось, уже ничто не может испортить этот практически идеальный день, как вдруг раздался звонок. Саид ответил. - Здравствуйте! Сеньор Рашид? - Да, здравствуйте. - Несколько дней назад Вы ответили на наше предложение. Я представляю компанию Леонидаса Ферраса. – по спине Саида пробежал холодок, стоило ему только услышать это имя. Пришлось выпасть из сладких грёз о Жади, где она задорно танцевала всё на том же столе в его кабинете и вернуться в жестокую реальность. Саид вспомнил, как он, движимый нескончаемыми подозрениями, ответил на предложение компании, задумывая возможную интригу против коварного Лукаса. - Я свяжу Вас с сеньором Феррасом, не кладите, пожалуйста, трубку. После нескольких коротких гудков, он услышал уверенный голос отца Лукаса: - Добрый день, сеньор Рашид! Мы очень рады, что Вы ответили на наше предложение. Я думаю, нужно обсудить наши возможные планы во время личной встречи. Мой сын Лукас сейчас находится в Марокко, я посвящу его в курс дела, и он свяжется с Вами по поводу времени и места встречи? Саиду ничего не оставалось, как согласиться, хотя тревожная мысль, что вообще не стоило в это ввязываться, промелькнула в его голове. С одной стороны, это сотрудничество могло стать очень выгодным для обеих сторон, и бизнес Саида быстро пошёл бы в гору, но с другой…с другой, он рискует любовью всей своей жизни, которая только заметила его по-настоящему. «Аллах, что мне делать? »