Suledin: Эльфийская Песнь

      Мир останавливается, а рывок чудовища вязнет, будто в мертвой хватке болота. На его застывшей туше особенно заметны ярко-желтые глаза. Светло-розовая пасть, усеянная стеной белоснежных острых зубов с выделяющимися клыками, широко открыта. Пенистая слюна колышется в уголках черной каймы губ. Выставленная вперед правая лапа в полете тянется ко мне большими когтями. Длинные и широкие, они легко могут пробить тонкое одеяние мага. Приходит запоздалая мысль, что магический щит выдержит лишь несколько атак. В голове резко всплывают знания эльфийского боевого мага о хитром трюке с уходом вглубь пространства. Не прорывая Завесу, но углубляясь в нее, чтобы не находиться одновременно ни в материальном мире, ни в его изнанке, Тени. Чародеи не особо ценили подобный ход, ибо такому смещению довольно трудно обучиться — пока маг научится быстро "ловить" складку реальности, проходит долгое время*. Но я дух в смертном теле. Я до сих пор ощущаю яростные ветра магии Тени, пусть и порядком заглушенные Завесой, а тело эльфа — давящую монументальность и статичность материального Тедаса.       "Настройся на размытое марево меж Запредельем* и нашим миром. Его тяжело уловить, он скорее идеален, нежели материален. Это не вуаль, что отделяет два отражения нашего мира, к ней не прикоснешься... Ты не сможешь прочувствовать его — Завесу можно сравнить с лучом света, что отделяет две тени единого сущего... но ты сразу поймешь, что смог её уловить", — вспоминаются отрывочные наставления древнего эльфийского мага. Что-то между материальным и духовным. Чувствуя оба этих мира, нужно сделать шаг. У меня только попытка — слишком поздно заметил оборотня. Возможно, он обладает основами управления внутренней энергией* и способен отвести взгляд*...       Мгновение. Одно мгновение, и когтистая лапа проносится по воздуху, не задев меня. Но концентрация сбивается, и второй замах распарывает левое плечо до крови, замедленный заклинанием щита. Морщусь, но бью набалдашником посоха по оскаленной морде твари. Мига дезориентации хватает на формирование сгустка маны, по свойствам близкой к камню. Враг отлетает, а я призываю глубинные корни деревьев, что когда-то раньше тут стояли. Они окутывают мое тело и уносят под землей несколько ближе к лесу.       Уже на воздухе быстро направляю энергию на лечение. Не как заклинание — такие чары гораздо сильнее по эффекту, но мне необходимо хотя бы обезболить рану. Впереди слышу шелест сминаемой травы: нюх у оборотня отличный. Формирую плетение морозного удара. Уже вижу несущуюся ко мне тварь, что стелется тьмой к земле. Отправляю взмахом посоха чары, и лед яркой вспышкой охватывает его тело, вонзаясь тонкими иглами. Оборотень взвизгивает и, потеряв контроль в прыжке, катится по земле. Не давая возможности встать, закручиваю в руках сферу пламени. Мана внутри клокочет, ее частицы движутся с огромной скоростью в пределах заклинания. С пальцев срывается огненный шар и взрывается, коснувшись оборотня. Широко разлетаются куски плоти. От мертвого тела поднимается запах жженой шерсти и горелого мяса. На груди оборотня дымится глубокая запекшаяся рана, не скрывая потемневших мышц и органов, на морде выделяются красноватые проплешины от близкого взрыва.       Подняв взгляд с трупа оборотня, я прикасаюсь к плечу. Ощущаю гладкую ткань рубца вместо крупной раны. Тяжело вздыхаю. Адреналин отпускает тело, и я могу задуматься об этом... бое. Это был всего лишь один враг, и он имел все шансы убить меня! Я мог использовать любое смертоносное заклинание! Да хотя бы захватить кровь этой твари в свою власть и остановить либо вскипятить. Но я ударил его посохом и сбежал! Точнее, отступил, но все же не убил! Это был мой первый бой насмерть, и я растерялся. Почувствовал уже давно позабытый страх за свою жизнь. Память Затриана практически ничего не говорила — почти все, что она могла мне дать, я уже принял. Да и сам Хранитель не являлся опытным магом в плане сражений: он знал множество заклинаний, отрабатывал их, но на практике не применял. Не на ком было. За его жизнь прошла лишь одна война с людьми, в которой он участвовал, точнее говоря, он сам ее начал после того, как нашел своих детей. А все те жертвы его мести... Затриан нападал с засады при поддержке охотников. Так что военного опыта и у него не было.       Но оставим пока что самобичевание. Я жив, и я способен учиться на своих ошибках. Сжав покрепче посох, призываю корни деревьев и перемещаюсь на место встречи с оборотнем. Сосредотачиваюсь и ощущаю биение жизни в округе. Движение крови в сосудах, её удары о стенки артерий, тихий свист потока влаги жизни на грани слуха... Я ощущаю все это, стоит немного прислушаться к магии. Словно легкий зуд на пальцах, чувствую свою власть над жизнью. Очень приятное, но и опасное ощущение. Отстраняюсь от подобных мыслей и проверяю местность на присутствие крупных существ. Пропускаю маленькие живые комки и направляюсь к деревне шемленов, периодически используя магию. * * *       На границе восприятия чувствую десяток живых существ, кружащих на месте деревни. Их слишком много. Жаль, что Затриан не знал контроля магией крови. Хм... Но магия крови используется не только для подчинения смертных...       Обращаюсь к Тени по тонкому каналу, что остался после вселения. Магия потустороннего мира приятно холодит дух*, наполняя меня энергией. Чувства живого тела очень разнообразны и приятны, но я слишком привык к Тени. Концентрируюсь на ощущении эмоций и нахожу: словно на серой ткани нейтральности выделяется пламенный цвет ярости. Огненный гнев демона греет мое нематериальное естество, пока я не нахожу его. Ярко-алая сущность тоже видит меня и в бешенстве стремится разорвать незваного гостя. Под его влиянием зыбкие земли Тени плывут, словно воск свечей от огня. Рядом с довольно сильным демоном кружат его младшие братья в виде тройки полупрозрачных красных силуэтов, питающиеся эманациями покровителя.       — Я чувствую тебя. Ты ощущаешься странно — и как смертный, и как дух.       Бордовое пламя принимает форму, очерчивая голову и руки. Маленькие алые глаза хищно взирают на меня.       — Так и есть. Я пришел договориться. — С интересом смотрю на него. Лишь у немногих демонов гнева развивается сознание, пусть и ограниченное в своем грехе. Его тонкие когтистые пальцы приближаются к "голове".       — Договориться? Зачем мне это, если я просто сожгу тебя и сам приду в смертный мир? Я вижу твою связь с реальным миром и смогу захватить её, — в "лице" демона под глазами прорезается рот с крупными красными углями клыков. Он ухмыляется и бросается вперед.       Моя небрежная мысль проскальзывает по Тени, меняя её земли. Почва под демоном гнева проваливается, пламя вокруг него гаснет с громким шипением и клеткой прорываются ледяные пики. Запределье само стремится изменить лик, ему стоит лишь подать идею. Смертные чародеи всегда отмечали, что колдовать в Тени гораздо легче, а мне, уже весьма старому духу, использовать здесь магию не стоит практически ничего.       — Ты действительно так думаешь? — ухмыляясь, спрашиваю. — Что ж, я предлагал договор, но теперь...       Тень снова меняется, заключая демонов в морозную сферу. Они пытаются проплавить её, но сила за мной. Закрываю глаза в потустороннем мире. Поднимаю веки в материальном. Необходимо теперь сделать прокол в Завесе. Влияние Бресилиана все еще чувствуется — преграда не столь сильна, как в иных местах Тедаса. Нужно заставить проявиться Тень в материальном мире. Заставить материальный мир поверить, что эти демоны — его естественная часть. Что странно, Тедас не убивает их при появлении, в отличие от духов. Передергиваюсь от воспоминания своего появления. Сжигаю практически всю свою ману, направляя приток энергии с потустороннего мира на разрыв Завесы. Не будь я до сих пор связан с духовным миром, у меня не было бы шансов разорвать её в одиночку. Вот я уже вижу марево Запределья, колышущееся в отданной мане. Быстрым движением прорезаю левое предплечье и щедро обагряю кровью смутные видения. Кровь будто сжигается и с шипением испаряется. Отсекаю ход маны в окружающий мир. Соединив две части Тедаса — магию как проявление Тени и кровь, материальный знак, я заставляю преграду на несколько мгновений исчезнуть. Словно из земли, поднимаются и упираются алые руки демона, помогая вытащить тело из Тени сквозь Завесу. * * *       В отдалении от организованной атаки на деревню шемленов я крадусь к яркому потустороннему свету, что засел в огромном белом волке. Сильваны в своей исступленной ярости бредут к десятку крупных оборотней. Демоны гнева не смогли бы противостоять мне в Тедасе — реальность ограничивала их возможности, как и мои, а Затриан знал сущность одержимых деревьев. Их враги были значительно меньше, чем первый нашедшийся мной оборотень, но все равно больше обычного человека или эльфа. Изменённые влиянием призванного духа и могущественной магией оборотни могли одолеть сильванов. Если бы их повёл Бешеный Клык. Но мне нужно нейтрализовать этого духа. Я не могу оставить его в Бресилиане: древний лес часто становится пристанищем долийским кланам. Если бы я остался Хранителем, то мог бы следить за развитием Бешеного Клыка и вмешаться в случае чего. Но я уже не Хранитель, и долг мой зовет в иные земли.       Оборотни срываются на бег, стремительной волной сокращая расстояние до сильванов. Разносится треск сокрушаемой древесины и утробный рев демонов. Более ловкие твари легко уклоняются от широких ударов гигантов, но и сами с трудом прокусывают их толстые стволы и ветви.       Пока оборотни занимаются призванными демонами, я подбираюсь к дому, где сильнее всего ощущаю... нечто. Бешеный Клык связан со мной, и магическая нить поддерживает его существование в материальном мире. Впрочем, эта нить держит и меня в Тедасе. Мы будто вместе привязаны к реальности связью меж собой и телом Затриана... Но если я прикован к эльфу, то Бешеный Клык становится все более схожим с демонами, и его сущность привыкает и адаптируется к реальному миру. Когда-нибудь он смог бы остаться в Тедасе и без поддержки Затриана*. Отогнав лишние мысли, я готовлюсь к бою: магический щит, усиливающие способности школы Духа и кинжал в левой руке. Я смогу его убить.       Дикий дух обнаруживается в дальней комнате одного из некрупных бревенчатых домишек крестьян. Белый волк уже приготовил себе лежку и готов защищать логово. Он громко рычит, скаля зубастую пасть, и медленно обходит меня. Быстрым движением направляю посох с заряженным морозным взрывом. По шкуре чудовищного зверя расплывается ледяная корка, проникая под кожу. Огромный волк одним резким прыжком набрасывается на меня, смыкая челюсти на рефлекторно поднятом левом предплечье. Клыки легко вспарывают кожу, словно не заметив магического щита, проникают вглубь мышц, ломают кости. Боль чуть не ослепляет, но я сжимаю челюсти и терплю, продолжая напитку заклинания. Волк мотает головой, разрывая руку. Уже не имея сил отстраниться, резко прекращаю передачу энергии. Спустя мгновение лёд лопается, повреждая тело духа. Он громко воет, но не отпускает меня, сильнее сжимая хватку. В безумии боли бью его кинжалом по морде, но он застревает в ней, и рука соскальзывает с окровавленной рукояти. Уже не в состоянии рационально мыслить, хватаю в отчаянии недавнюю находку и острой гранью бью по волку... * * *       С трудом встаю, придерживая раненую руку. Звуки боя снаружи слышатся будто сквозь толщу воды. Тяжело переваливаясь, ухожу из дома крестьянина. Чуть не падая, хватаюсь за дерево и в последний раз призываю магию...