«Четвёртая стена»

В которой от Дина нет никакого толку, а Сэм зарекается даже упоминать интернет. Когда Сэм возвращается из библиотеки, Дин снова сидит за компом; пивная бутылка оставляет мокрые следы в опасной близости от клавиатуры. — Чувак, прольёшь пиво на клаву – убью, — предупреждает Сэм. — И кстати, пора нормировать твоё время в интернете. — У меня миссия доброй воли, — ухмыляется Дин, и Сэм принимает его веселье на свой счёт. Пройдя через комнату, он заглядывает в экран, хотя и знает, что должен прекратить расспросы, предоставив брату благополучно позабыть эту историю. Это было бы разумно. — Хватит висеть над душой, — жалуется Дин, и Сэм неохотно отступает. — В последний раз, когда я оставил тебя без присмотра, ты позволил ангелу читать порно, Дин, — напоминает Сэм. И это чистая правда – честно говоря, Сэм уже почти боится выходить из дома. Он совершенно уверен: стоит ему уйти, и Дин тут же дорвётся до сети. Мало того, теперь он ещё и подстрекает Каса – хвала всем богам, хоть не к тому, что про них пишут в интернете. — В этот раз я пытаюсь найти порно про тебя, чудик. Так что хорош разводить тут греческую трагедию, точно кто-то выкинул на улицу твоего щенка. — Я не развожу трагедий, — цедит Сэм сквозь зубы. И удерживается от желания заглянуть Дину через плечо добрых пятнадцать секунд. А потом сдаётся: — Так что ты там нарыл? — Ничего, — признаётся Дин, и Сэм таращится на его ухо. Дин косится в ответ: — Серьёзно, друг, ничего, прости, — и опускает плечи. Сэм не сводит взгляда с монитора ровно столько, сколько требуется на глубокий вдох. — Отлично. Потрясающе. Итак, судя по интернету, я больше не заслуживаю секса. Даже этого жуткого, кровосмесительного гейского секса с моим братом. — Это не так уж и плохо! — протестует Дин. — Даже жуткого, кровосмесительного гейского секса с братом, — повторяет Сэм. Ведь оно того стоит. Дин поводит плечом в слишком явном «ладно, может, это и плохо». Сэм тащит его пиво, и Дин не возражает и словом. Господи, неужели всем настолько его жаль? Сэм сдаётся. Топает в другой угол комнаты и принимается разбирать сумки, якобы не замечая, как Дин снова ищет подтверждение тому, что брат не уродливый подкидыш. Если повезёт, они сегодня смогут заняться апокалипсисом вместо очередных Диновских набегов в известный мир, где «Дин и Кастиэль созданы друг для друга». Сэм не ревнует. Он ни разу не ревнует Дина к его выдуманной сексуальной жизни. — Старик, опять эта кислая физиономия, — Дин буравит взглядом его затылок. Может, он уже заимел эти дурацкие ангельские способности в довесок к дурацкому ангельскому сексу, которого на самом деле нет. — Знаешь, вы ведь разного вида, это почти зоофилия. Другие ангелы могут отвергнуть его, — говорит Сэм. Дин резко отворачивается, одновременно раздражённый и несчастный, и Сэм чувствует себя сволочью. Что в корне несправедливо. Он берёт свои вещи и направляется в ванную; хлопнув дверью, смотрится в зеркало. Он не урод, ничем не воняет, не носит жуткой косматой бороды – что в целом ведёт к неутешительному выводу: всё дело в нём самом. Его просто не любят. Не любят за его поступки, за его выбор, и ладно, так и быть, он совершал ошибки, глупые ошибки, но он сожалеет, чёрт возьми, как же он сожалеет! Тысячу раз. … Какого чёрта он вообще волнуется, что думают о нём в сети? Ведь книжный Сэм Винчестер – даже не он сам; это просто парень, о котором пишет Чак. Парень, который выглядит, как Сэм, и говорит, как Сэм, и прошёл через всё то же… Чёрт. Это он и есть. Мир вынес приговор Сэму Винчестеру и счёл его недостойным искупления, любви и даже секса. Он теперь лишь поворот сюжета в своей собственной жизни. Поворот сюжета, чтобы свести брата и Кастиэля вместе, и кроме себя ему некого винить. И когда его жизнь стала такой странной? Ещё страннее обычного. И ужасной. Раньше его самооценка была выше. Он принимает душ, натягивает те же шмотки, что на нём и были, и возвращается в комнату, окутанный паром и страданиями. Кастиэль слегка склоняется над Диновым плечом и – спаси и сохрани! – если они читают это вместе, он будет ночевать в соседнем номере. — Не думаю, что Сэма это утешит, — замечает Кастиэль тихо и значительно. — Утешит что? — Сэму совсем не по душе расспрашивать, но честно, хуже уже не будет. Дин оборачивается к нему. Или будет. — Хорошие новости, Сэм, мы нашли в сети того, кто хочет видеть тебя голым, вытворяющим всякие непотребства… — Я не нахожу это утешительным, — мягко перебивает Кастиэль. Дин оглядывается на него: — Старик, это уже что-то, он ведь почти неделю ныл, что никто его не любит. — Я не ныл, что меня не любят! — огрызается Сэм. Ну ладно, может, совсем чуть-чуть. — И кто это? — А вот это плохие новости, — осторожно говорит Дин. Взглядывает на экран: — Знаешь, может, Кас и прав, может… И Дин закрывает окно браузера. Не задумываясь, Сэм шагает вперёд; и нет, это не отчаянная жажда фанатской любви, ни разу. Ему просто любопытно. — Дин, дай посмотреть. — Наверно, это не слишком хорошая идея… Сэм касается монитора, и Дин вцепляется в ноут. Сэм успевает развернуть к себе экран до того, как Дин позакрывает все окна. Впрочем, это и не важно – Дин явно не очистил историю. Может, он и не умеет. Зато сразу становится ясно, почему Дин так старался замести следы. Потому что в действительности фанаты отнюдь не забыли про Сэма. — Да ты шутишь, чёрт возьми! Люцифер? Серьёзно, вот что я заслуживаю? Мы встретили стольких людей, спасли столько жизней – и единственный, чьего внимания я стою, – этот чёрт? Сэм борется с искушением разбить ноутбук. Даже Дин смотрит на него сочувственно, Дин, который подставлял свою чёртову задницу чуть ли не каждому встречному. Он глядит сочувственно и как-то ещё, как-то… о нет, ведь это жалость, он излучает жалость… — Что я сделал всем этим людям? — скорбно воет Сэм. — Сэм… — Ну правда же, Дин, это просто нечестно. Даже у Руби больше жаркого девичьего траха – он знает, он проверял! – а ведь она мёртвая, и злая, и мёртвая. Да будь оно проклято! У него что, какая-то чудовищная болезнь, о которой он сам ещё не в курсе? — Сэм, и всё же это что-то, видишь, люди пишут о тебе, выходит, всё в порядке, — Дин выдаёт такую ужасно оптимистичную ухмылку, что это уже даже не смешно. — Отлично, у тебя, значит, история вселенской любви, а у меня жуткий садо-мазо нон-кон. На лице Кастиэля отражается замешательство. — Тебе ещё рано это знать, — Дин тычет пальцем в его сторону, не сводя глаз с Сэма. — Я значительно старше тебя, — не соглашается Кастиэль. Интернет плохо влияет на обоих. — Чёрт возьми, Дин, не в этом дело! — Сэм! Брат явно удерживается от желания закрыть Касу уши ладонями. — Дин, я тебя умоляю – после вашей утренней беседы за завтраком вы можете смело вычеркивать пункт «богохульство» из списка дел! Дин выглядит обиженным, что при других обстоятельствах было бы даже забавно. — Я просто объяснял… — Я знаю, что ты объяснял! Утром я узнал о тебе такое, что будет преследовать меня до конца моих дней! — Сэм, серьёзно, не устраивай истерику. — Ты совершенно не заслуживаешь всего того вымышленного секса, что у тебя есть, — Сэм сгребает ноутбук. — Я в соседнем номере. И он захлопывает за собой дверь. ~~~ Сэму требуется пара секунд чтобы понять, отчего он проснулся. А потом он различает в темноте неяркий свет монитора и тихий клик. Сэм со стоном зарывается в подушку. — Господи, Дин, хватит уже. Эта твоя новая одержимость вот-вот превратит тебя в психопата. Ещё один клик – и хрипловатый смешок. Сэм закрывает лицо подушкой. Сэм знает, чего хочет. Потянувшись, он расстёгивает ремень Люцифера, и мягкая кожа согревает его дрожащие пальцы. Он раскрывает пуговицу и молнию на джинсах, костяшками задевая твёрдый член. Замерев, быстро, прерывисто вдыхает, сознавая – после ничто не будет прежним. То, что происходит здесь, сейчас, изменит всё, и Люцифер завладеет им, чему он так сопротивлялся. Но ещё Сэм знает: в этот самый миг он не жаждет ничего, только гореть… С нарастающим ужасом Сэм стаскивает с лица подушку. Поворачивается к свету. Силуэт на другой кровати – не Дин. — Мне нравится эта часть, — мурлычет Люцифер. — Всё, что ты позволяешь с собой делать, — в глубине его голоса слышится удивлённое одобрение, и не просто одобрение, куда больше того. Оно настолько будоражит, что мозг Сэма не в состоянии переработать это в данный момент. Сэм откидывает простыню и, споткнувшись о ковёр, подходит и хватает край ноута. — Это издевательство, отдай. Раздаётся тихий смех и скрип пластика под пальцами. И вот уже Сэм вовсю борется с дьяволом, который и не пытается применить свои сверхчеловеческие способности в полную силу. — Но я хочу знать, чем всё закончилось! — хрипло и весело возмущается Люцифер. Сэм сильнее тянет ноут на себя. — Не смешно… — и вдруг выигрывает, неожиданно, резко – и, шарахнувшись назад, валится на кровать. Та ломается под его весом, Сэм падает, и острый край ноутбука врезается ему в рёбра. Проходит долгая секунда, прежде чем он вспоминает, как нужно дышать. Люцифер, вверх тормашками, возникает над головой: — Приятно знать, что ты по мне скучаешь, Сэм. — Да чтоб тебя, я не скучаю! — огрызается Сэм, и честное слово, он в десяти секундах от того, чтобы пожаловаться дьяволу на Дина. Он тщетно пытается придумать, что бы сказать, избежав разговора об их совместном порно в интернете. Люцифер склоняет голову набок: — Думаю, я мог бы задержаться в этом теле. Оно не слишком удобное, не такое идеальное, как твоё, Сэм, но я, кажется, нашёл причину ненадолго оставить тебя так, как есть. — Пожалуйста, уходи, — рычит Сэм сквозь зубы. — А люди куда изобретательнее, чем я помню, — слова сопровождаются недвусмысленным постукиванием по крышке ноута. Сэм возвращается в вертикальное положение, и ноут тяжело падает ему на колени. Может, стоит вежливо попросить, чтобы Люцифер вернулся и открыл охоту завтра, когда Сэма отпустит дикое желание утопиться в ванной? — Мы можем поговорить о чём-то кроме порно? — быстро говорит Сэм. — Честно, обо всём кроме порно. Люцифер смеётся – ему весело от души, и это целиком и полностью неправильно, потому что они в номере отеля, сейчас ночь, и одежды на Сэме не так чтобы много. — А чего бы тебе хотелось, Сэм? Я уже говорил, я дам тебе всё, абсолютно всё, что пожелаешь, — и акцент на слове «абсолютно» совершенно лишний. Сэм таращится на него: — Мы собираемся тебя убить, — напоминает он. Мало ли, тот забыл. Люцифер вздыхает, будто разочарованный неумением Сэма тонко сменить тему. Сэм его не винит. Ноут мигает лампочкой; уж конечно Люцифер рылся в интернете, не заряжая батарею! Как предсказуемо. Но когда Сэм вскидывает голову, Люцифер вдруг оказывается очень, очень близко, и это неуместно, и тревожно, и он… Сэм подрывается, просыпаясь, бьётся рукой о стену и несколько секунд слепо моргает в темноту пустого гостиничного номера; он запутался в простынях, сердце грохочет как бешеное. И сейчас он уже точно проснулся, хотя и раньше был уверен, что не спит. Он поднимается; кровать жалобно, тихо поскрипывает. Звучит как насмешка, ведь совершенно ясно – спать он больше никогда не ляжет. К тому же, кажется, он только что научил дьявола пользоваться интернетом. Небеса его ненавидят. — Нет, правда, чем я это заслужил? — в отчаянии стонет Сэм.