«Четвёртая стена»

В которой Кастиэль расширяет горизонты, Дин всё забывает, а Сэм задумывается о запрете на сеть. Дин просыпается от мягкого перестука, похожего на фон чудного сна. Моргает пару раз, уставившись в потолок, и вдруг понимает, что тот светлее, чем должен быть. Дин переворачивается. Кастиэль сидит за столом, ему на лицо падает отсвет монитора, как в каком-то напряжённом кибер-триллере. Дин думает, может, стоит уже поговорить об их пристрастии? Собраться всем вместе, всё обсудить, а потом ограничить время каждого в сети? Сэм примется скулить, но в итоге смирится и как-нибудь переживёт ломку. С Касом другое; у Дина сложилось впечатление, что ангелы могут быть до ужаса приставучи. Но судя по выражению лица, Кастиэль далёк от взмыленного наркомана с запавшими глазами. Напротив, он выглядит зачарованным. Дин отбрасывает простыню раньше, чем успевает подумать, вставать ему или нет. Пересекает комнату; босые ноги мёрзнут на холодном полу, да и в номере холодно. — Чем занят? — спрашивает Дин едва слышно. Опускает ладонь Кастиэлю на плечо, и тот на краткий миг цепенеет от касания. Но тут же расслабляется под его рукой. — Я не хотел тебе мешать, — так же тихо говорит он. — Я могу перестать… Дин стискивает его плечо: — Не, не, старик, всё в норме. Что тебе ещё делать – сидеть в темноте и ждать, пока мы проснёмся? Я уже говорил – это жуткая жуть. Дин склоняется ниже, к светящемуся экрану, и видит на нём вовсе не фанфик… — Кас, — осторожно спрашивает Дин, — ты искал Бога в картах Гугла? — Нет, я исследую Землю с уникальной точки зрения. Не думаю, что Бога так просто найти, — звучит так, словно Кас удерживается от разочарования. — Как знать. Может, увидишь большущий смайл в пустыне, — замечает Дин. Ведь, положа руку на сердце, будь он Богом и видя, с какой искренней верой его ищет Кас, он бы бросил ему кость. Тусклый сине-зелёный свет экрана придаёт Кастиэлю странный, нездешний вид. — Так что же тебя так восхитило? Кастиэль оборачивается к нему: — Ваша способность прикасаться к тому, о чём не смели и мечтать, и каким-то образом в итоге заполучать это, — тихо говорит он. Земной шар на экране компьютера вертится под его пальцами. — Ага, такие уж мы безрассудные и упрямые, — соглашается Дин и не может не ухмыльнуться. К его удивлению, Кастиэль улыбается в ответ, мягкой тихой улыбкой, и Дин думает – это что-то новенькое, он не припомнит такого раньше. Требуется какое-то время, чтобы отвести взгляд. Дин весело фыркает и снова склоняется к ноуту, Касу через плечо: — Выходит, ты закончил исследование наших вымышленных приключений? Кастиэль молчит довольно долго, чтобы догадаться: он думает о чём-то важном. — Мне стал… неприятен предмет, который я изучал, — неуверенно отвечает он. Дин напрягается: — Я же тебе говорил: прочтёшь что-то мутное, приди и спроси, что не так. — Я не ребёнок, Дин, — вновь напоминает Кастиэль, и с каждым словом голос становится всё твёрже. — Я встречал куда худшие вещи, на земле и под землёй. Дин взмахивает рукой: — Знаю, знаю, прости. Так что там утащило тебя от фикшена к спутниковым снимкам? — Я изучал небольшой подвид рассказов, где я встречаюсь с Сэмом. Дин хмурится: — Это ещё зачем? — ну да, можно бы и с меньшим пылом. Но и только. — Мне было интересно, откуда эта убеждённость, что я его недолюбливаю. — Они решили, Сэм тебе не нравится? — недоумевает Дин. Ведь сколько он помнит, Сэм и Кас и словом-то не перебросились до возвращения брата. — Основная мысль в том, что я считаю его злым, или, во всяком случае, слишком близким к демону, чтобы доверять ему. И если Сэм вернётся к тебе в книгах, то всё равно будет скрывать свою страсть к злодеяниям. И однажды предаст тебя, возможно, даже будучи послан тебе как возмездие. Дин поворачивается взглянуть на Сэма. Тот растянулся на второй кровати; в темноте кажется, что его лохмы пытаются сбежать от него в подушку. Одна рука скручена под телом, другая откинута в сторону. Нога высунулась из-под простыни и волочится по полу, назло всем на свете страшилкам про «нечто под кроватью». Он храпит, мягко, но отчётливо, к чему у Дина давным-давно возник иммунитет. Время от времени Сэм издаёт писклявый звук и что-то бормочет себе в руку. Обернувшись к Кастиэлю, Дин вздёргивает бровь в немом «что, правда?». Но Кастиэль либо не способен читать по бровям, либо считает себя выше этого. Как бы там ни было, он чуть склоняет голову на бок, словно разделяя мысль: в настоящий момент Сэм никак не тянет на демонического злобного гения. — Нас сводят вместе, чтобы причинить тебе боль, или чтобы мы утешили друг друга после твоей смерти, — добавляет Кастиэль. — Ты вроде не должен был читать дес-фики? — цепляется Дин, ведь куда проще прицепиться к этому, чем к тому, что Кас изменяет ему с Сэмом. — Там не было предупреждения, — говорит Кастиэль с оттенком досадливого раздражения. — Я был застигнут врасплох, а после меня заинтересовало само явление. Дин приподнимает бровь, ожидая продолжения – тут явно не всё чисто. — Так, и?.. Уголки губ Кастиэля опускаются вниз. — Я больше не хочу читать про твою смерть, — ровно говорит он. Дин стискивает пальцы на его плече: — Старик, я тебя не виню. Едва ли мне понравилось бы читать про твою. — Я нашёл небольшое, но очень бурное сообщество, где категорически отказываются признать за твоим братом злодейство. Они верят, что Сэм подвергался – и подвергается – жестокому обращению. И полны… энтузиазма в своём веровании. — Ты сделал закладку для Сэма? — Да. Дин похлопывает его по плечу: — Отличная работа. Он снова тянется Касу через плечо и кликает на нечто, похожее на маленькую тарелку супа, которое при увеличении оказывается вулканом. — Хех, круто. Это можно использовать для поиска, ну-у… всяких демонических знамений. Я, правда, не знаю, насколько он тормозит. — Спутниковые снимки обновляются слишком спонтанно, чтобы служить пригодным инструментом в живом времени, — удручённо отзывается Кастиэль. Как будто он уже думал над этим, и да, теперь Дин уверен в своей правоте: ангел слишком много зависает в сети. С другой стороны, чем ему ещё заняться, кроме поисков Бога и изучения человечества? А с этим… Дин не в курсе, как обстоят дела. — Не засиживайся. — Я не сплю, Дин, — спокойно напоминает Кастиэль. — Не в этом дело. Интернет сожжёт тебе глаза, если торчать там слишком долго. Он как солнце в этом плане. Кастиэль издаёт тихий звук, выражающий сомнение и… стойте, с каких это пор мозг Дина заговорил голосом Кастиэля? Он кладёт ладонь ангелу на плечо, у основания шеи, чувствует прохладную кожу и почти острый край воротничка и сжимает пальцы. Кастиэль перестаёт листать страницы – должно быть, отыскал нечто захватывающее. Дин соскальзывает рукой с его плеча и возвращается к кровати. Долгую минуту спустя снова слышатся тихие щелчки. Дин позволяет им себя усыпить. ~~~ Тут творится что-то странное. Сэм не может вспомнить, что делал минуту назад, но сейчас он один в пустом гостиничном номере. Хотя готов поклясться, что вернулся к Дину с Касом. К тому же, этот номер куда круче. Камина в прошлом номере уж точно не было. Как и морской панорамы за окном. Сэм думает: может быть, он спит? Закрытый ноут лежит на кровати, но при этом негромко жужжит, словно ждёт, что Сэм откроет его и займётся чем-то полезным. Или чем-то, после чего Чак станет слать гневные пьяные письма, обвиняя в жестоких, извращённых издевательствах. Ноут затих в ожидании, точно рад любому из вариантов. Сэм думает: может, его подсознание от него устало? Иначе к чему всё это? Его видения словно зарядили ему сейчас нехилую пощёчину. Какое-то сволочное у него подсознание. Сэм садится на кровати, тянется к ноуту и открывает его. На рабочем столе толпы клоунов. — О, спасибо, чертовски смешно. Да уж, его подсознание – самая настоящая сволочь. Сэм открывает закладки и принимается медленно, методично их удалять. Подряд, все до единой, даже те, что не имеют никакого отношения к порно. Он вычистит всю машину, и вместо порнухи здесь будут… картинки котят и прочая милота. Своего рода критический компьютерный экзорцизм. Кровать тихо поскрипывает и чуть проседает. Сэм замирает на кнопке «delete», но так и не оборачивается. Он знает: в номере он уже не один, и ещё лучше знает, кто возник рядом. Секунду спустя он прижимает клавишу и переходит к следующей странице. — Чем занимаешься? — любопытствует Люцифер из-за плеча. — Чищу компьютер, — решительно отзывается Сэм. — От него одни проблемы. — Ты ведь знаешь, что спишь? — разумно замечает Люцифер, и это просто нечестно, что именно Люцифер здесь говорит разумно. — В действительности ты ничего не добьёшься. — Это символическая очистка, — решает Сэм. — И уж поверь, если бы я мог стереть тебя – я бы стёр. — Не похоже на Сэма – желать кому-то вечного забвения, — и Люцифер так чертовски круто изображает искреннюю боль, что у Сэма по коже бегут мурашки. — Если кто его и заслуживает, так это ты. — Ты ведь совсем меня не знаешь, — замечает Люцифер, и это звучит как приглашение. — И знать не хочу. Я хочу, чтобы ты исчез. Люцифер вздыхает, точно Сэм ведёт себя глупо, и вдруг отвлекается на открытый файл. — О, только не этот, мне он так нравится, — Люцифер стучит по клавишам, уходя со ссылки, и Сэм… не задумываясь, шлёпает его по руке. Повисает долгая, напряжённая пауза. Но вместо того, чтобы отомстить, ужасно и отвратительно, Люцифер убирает руку, и весёлый выдох касается шеи Сэма – он тут же отсаживается подальше. — Могу я хотя бы дочитать фик, где мы дружно спасаем мир от зомби? Он мне так нравился. Сэм хмурится: — Он не закончен, там шесть глав из десяти… да что я несу? Нет, нет, тебе ничего нельзя дочитывать! Ты плод моего воображения, сгинь! — А ведь, проснувшись, ты так чудесно нервничаешь из-за меня – прекрасно зная, что я есть. — Это ещё не значит, что я должен с тобой разговаривать. — Сэм, Сэм, как меня это ранит – я ведь хочу, чтобы мы были друзьями. Сэм фыркает. — Нет, ты хочешь отнять моё тело и захватить мир! Люцифер приподнимает бровь – и да, ладно, можно было и не орать. Но чёрт, Люцифер подкалывает его за излишний драматизм! Это просто нечестно. — Я же сказал, что передумал. Так неинтересно, — и снова придвигается ближе, так близко, что Сэм чувствует тепло его тела, и Сэму некуда деться – он или уронит ноутбук, или сам свалится с кровати. — Ты не мог бы… э… пожалуйста, это очень неудобно. Люцифер вздыхает с чувством глубокого разочарования и подчёркнуто отодвигается на целый дюйм. — Лучше? — Ага, просто фантастика, — едко отзывается Сэм. Протаращившись на Люцифера добрых тридцать секунд, он возвращается к чистке закладок – и Люцифер снова прокручивает страницу. — Знаешь, я бы не был таким грубым, и без твоего разрешения я бы никогда… Сэм захлопывает ноут, едва не прищемив дьяволу пальцы. — Так, меня решительно не радует эта тема, так что я лучше сяду здесь… — забрав ноут, Сэм пересекает комнату и устраивается за столом. — Ты так сопротивляешься беседе, — замечает Люцифер, точно и впрямь не понимает, почему Сэм не хочет с ним говорить. — Ты лезешь в мои сны. — Я всегда могу перебраться в человека, — предлагает Люцифер, как будто это вполне приемлемо. Как будто они не поклялись сотворить друг с другом чудовищные вещи. — Нет, правда, нет – лучше от этого никому из нас не станет. Люцифер вздыхает на кровати, как будто Сэм жестоко бросил его там. — Я всего лишь хочу поговорить с тобой, Сэм, просто поговорить. Побеседуй со мной – и обещаю, я ничего не сделаю ни Дину, ни Бобби, ни кому-то ещё, кто тебе важен. Сэм недоверчиво фыркает: — Я тебе не верю. Я не могу тебе верить. — А что я говорил тебе про ложь? Правда как оружие порой куда мощнее. — Это не ответ, а танцы вокруг спорного вопроса. Люцифер улыбается, как будто ему нравится фразировка, а то и самый смысл. — Я не лгу, — просто говорит он. Сэм хмуро глядит на него. Люцифер разводит руки в стороны, как будто говоря: «ну что ты ещё от меня хочешь». Чересчур похоже на то, как его пытался успокаивать Дин. Люцифер поднимается с кровати, подходит к столу и садится напротив Сэма. — Чего ты так боишься? — С чего ты взял? — огрызается Сэм, и с удвоенной яростью стирает закладки; пальцы громко стучат по клавишам. Откуда тут столько всего? Какого чёрта вытворяли Дин и Кастиэль? Они что, сохранили о себе каждый найденный фик? О боги. Люцифер опускает ладонь поверх руки Сэма, останавливая его, Сэм пытается выдернуть пальцы – не тут-то было. А кожа у Люцифера тёплая, уж слишком тёплая, но в остальном он совсем как человек. — Ты правда веришь, что это поможет? — Я надеюсь, это заставит тебя свалить из моей головы. Сэм никак не ждёт улыбки в ответ. — Так вот что ты обо мне думаешь, — Люцифер полон весёлого любопытства. — Нет, — в ужасе обрывает Сэм, — в основном я о тебе вообще не думаю, а если и думаю, то только о том, как ты на этот раз собираешься нас убить. — Тебе станет легче, если я поклянусь даже не пытаться? — Я тебе не верю, — упрямо твердит Сэм. — Я могу быть добрым, — возражает Люцифер, и тон его, как ни странно, серьёзен. — Но не задаром, — Сэм это знает лучше прочих, уж этот урок он выучил. Ничто не даётся даром – особенно демонами. Но Люцифер не демон. Меняет ли это правила игры, значит ли, что Сэм ошибается? — Иногда и даром, — Люцифер на миг опускает глаза, прежде чем снова взглянуть на Сэма, и пальцами сжимает тыльную сторону его ладони. Сэм встряхивает головой, и снова, и снова… …нет, это кто-то трясёт его. Сэм вырывается из сна. Оборачивается, ожидая увидеть Дина – но встречает ясный взгляд невозможно синих глаз Кастиэля. — Ты разговаривал во сне, — негромко и веско говорит ангел. — Я подумал, будет лучше разбудить тебя. Оглянувшись, Сэм видит Дина – тот вовсю дрыхнет, зарывшись лицом в подушку. Сэм облегчённо выдыхает: — Спасибо, Кас. ~~~ Дин выходит из ванной и видит, что Сэм уже вернулся с завтраком, а Кастиэль предпочёл оставить ноут в покое. Неплохо. Возможно, мысль про «сеть может сжечь глаза» не прошла мимо. Дин подходит ближе в надежде чем-нибудь поживиться. — Доброе утро, Дин, — ровно здоровается Кастиэль. На столе перед ним тарелка с 2/3 блинчика, а в руке зажата вилка. Впрочем, Кас глядит на неё с таким сомнением, словно уже успел забыть, зачем она нужна. Дин с осуждением смотрит на Сэма. — Чувак, ты что, решил накормить моего ангела? — потрясённо говорит он. В ответ Сэм приподнимает бровь, и Дин выразительно таращится на него, не желая перефразировать вопрос. — Он захотел блинчик, — жмёт плечами Сэм. — Раньше он никогда не хотел блинчиков, — не унимается Дин. Сэм снова поводит плечами: — А тут вдруг захотел. Поверь, я удивлён не меньше твоего. Дин плюхается на выдвинутый стул – и наконец-то видит свой собственный завтрак, куда более заманчивый, полный протеинов и кетчупа. Дин наблюдает за Касом, который наблюдает за блинчиком. Кто-то даже полил блин сиропом, должно быть, Сэм. И Дин совсем не в восторге от этого блинчикового подкупа, свидетелем которого он оказался. — А вдруг с ним что-то случится? — Дин, он не гремлин, — любезно напоминает ему Сэм. Ну-у, да, пожалуй. — Он пока не высказался о блинчике, полагаю, он всё ещё в раздумьях. — Если ты его сломал… — угрожающе бухтит Дин сквозь бургер. Кастиэль втыкает вилку в блинчик – и оба брата застывают. И молча следят, как тот очень осторожно пробует кусочек. Кастиэль ест с напряжённым вниманием, пережёвывая блинчик так, будто не раз наблюдал процесс, но никогда не понимал его смысла. Потом замирает на пару мгновений, будто сомневаясь, понравилось ему или нет. Или даже не зная, каково это – нравиться. — Ну понятно, — жалуется Дин, — ночь напролёт читал про прелести Сэма и про его смешные лохмы – и вот он уже соблазняет тебя блинчиками. Сэм фыркает. — Я не соблазнился блинчиками, — мягко отрицает Кастиэль, — они интересные. — Интересные в хорошем смысле или в плохом? Кастиэль хмурится. — Интересные, — повторяет он, что братьям ровным счётом ни о чём не говорит. — Ему просто не с чем сравнивать. Это первое, что он съел в жизни, откуда ему знать, вкусно оно или нет, — резонно замечает Сэм. — Но раз не подавился и не выплюнул, думаю, это плюс. Дин с минуту размышляет, а потом протягивает Касу завёрнутый в бумагу бургер. Кастиэль разглядывает бургер, и Дин гадает, решится ли он до того, как рука на весу затечёт, онемеет и отвалится. Но тут ангел опускает руку поверх пальцев Дина, осторожно тянет на себя и откусывает кусок бургера. Когда он отстраняется, в уголке его рта красуется полоска кетчупа, и Дин не задумываясь стирает её большим пальцем. Сэм хрюкает. — Затухни, — предупреждает Дин. Кастиэль медленно и вдумчиво жуёт. Братья молча выжидают. — Ну? Кастиэль глядит на них так, будто это очень сложный вопрос. — Думаю, мне нравятся блинчики, — наконец произносит он глубоким, значительным голосом. Дин разочарованно фыркает. — Сладкоежка, — победно говорит Сэм. — Сладкоежка, — нехотя признаёт Дин. — Ты мне должен полсотни. — Да знаю, знаю. Чёрт. Кастиэль по-прежнему размышляет над завтраком.