«Четвёртая стена»

В которой Дин чувствует себя брошенным, Сэм кутит, а Люцифер открывает для себя сладости. Сэм снова оказывается в странном номере отеля. Такое чувство, будто кто-то получил довольно смутное представление о типичных номерах отеля и мотеля, и спаял из них гремучую смесь. В итоге комната выглядит так, словно в ней пытались собрать всё самое лучшее, не имея понятия, что же это «лучшее» означает. Тут вам и горный простор, и тропический лес, и современное искусство, и морской берег. А кроме того, Сэм совершенно уверен: за окном идёт снег. Что наводит на мысль о шизофрении Люцифера. — Знаешь, это не номер, а сущий бардак, — считает своим долгом отметить Винчестер. Люцифер с любопытством откликается: — Я не слишком близко знаком с гостиничными номерами, так что решил импровизировать. Среди всех самых тревожных заявлений Люцифера фраза «я решил импровизировать» явно занимает вершину чарта. Хотя, конечно, мебель пока что не пыталась его сожрать или утащить в ад. Пожалуй, это плюс. С другой стороны, у него вся ночь впереди. — Если я открою дверь, где я окажусь? — спрашивает Сэм, хотя совершенно уверен, что не хочет этого делать. Ни к чему хорошему это не приведёт. — А где ты хочешь оказаться? — встречно интересуется Люцифер, точно эта идея вдруг показалась ему занятной. Сэм сдаётся и, соскользнув с кровати, обходит странную комнату. — У тебя должны быть дела поважней, — наконец говорит он, проверив все шкафы (пусто) и заглянув в ванную (экстравагантно), — чем бесконечно доставать меня во сне. Сэм гадает, не съязвить ли «как насчёт апокалипсиса?», но с шансами Люцифер именно этим и займётся, что они как раз пытаются предотвратить. — В настоящий момент – ни единого, — отзывается Люцифер со своей особенной, немного пугающей искренностью. — Поизводить кого-нибудь ещё? — рискует Сэм. — Других таких нет, Сэм, ты уникальный. — Все уникальные, — бормочет он, на что Люцифер с сомнением тянет «хмм». — Стоит только представиться кому-нибудь, и тот сразу же… уклоняется от беседы. — Удивлён? — ровно спрашивает Сэм. — Не очень, — признаёт дьявол. Сэм садится на стул у стола. — При тебе нет компьютера, — замечает Люцифер. — Точно, — отзывается Сэм. — Никакой порнухи про себя-любимого. Прости за доставленные неудобства. — Интернет радовал меня не только порнографией, — тихо возражает Люцифер, словно расстроенный, что Сэм думает о нём так плохо. Сэм отказывается ему сочувствовать, подозревая, что в сети тот увлекался ещё и множеством различных человеческих слабостей. А не только порнухой. — Ну, значит, не повезло. Компьютер сломался. Упал в колодец во время охоты и весь вымок. Сэм от нечего делать открывает ящик стола, сдвигает в сторону Библию, перебирает пачку листовок, деревянного носорога, колоду карт… Хм. Достаёт их, вытряхивает на стол – блестящие, яркие рубашки, красочные рисунки – вновь собирает и рассеянно перемешивает. Люцифер заворожено наблюдает за ним. Сэм раздражённо выдыхает и пинает стул напротив. Люцифер выглядит искренне удивлённым, и прежде чем Сэм успевает обдумать, хороша эта идея или нет, тот уже скользит на стул и складывает руки на столешнице. — Умеешь играть в покер? Сэм ждёт чего угодно – «само собой», насмешки, подколки об азартных играх с дьяволом – но вместо этого Люцифер коротко встряхивает головой, что выглядит до странности невинно. Это на миг сбивает с толку. А потом Сэм осознаёт, насколько Люцифер другой. Неважно, каким расслабленным он кажется в этом теле, он всё равно по-своему воспринимает мир. И пугает меньше всего, когда Сэм обращается с ним, как с человеком. С самым обычным человеком, который порой теряется и не знает, как быть. Или может, ему проще думать о нём как о странной, иной форме жизни, чем как о падшем ангеле, захватившем ад. — Нет смысла играть без ставок, — решает Сэм, хлопнув карты на стол. — Что у тебя есть? Глаза Люцифера расширяются в недоумении. — В карманах, — медленно говорит Сэм, точно объясняя малому ребёнку. Люцифер с любопытством глядит вниз, как будто и не знал, что у него есть карманы, или брюки, а то и вовсе ноги. Но всё равно убирает руки со стола и лезет в джинсы, явно не представляя, что делает. Так или иначе, Люцифер суёт руки в карманы. Издав удивлённый возглас, он извлекает на свет пачку мятых купюр и горсть монет, которые тут же разбегаются по столу. Потянувшись, Сэм распрямляет купюры: — Так, у тебя двадцать семь долларов и семнадцать центов. Поздравляю с неслыханным богатством. Люцифер корчит рожу и следит, как Сэм обшаривает собственные джинсы. — А у меня… ха, ещё меньше твоего, и пачка M&Ms. Он собирает деньги в две кучки и сдвигает их к середине стола: — Это твои… и чур не мухлевать! А потом Сэм Винчестер учит дьявола играть в покер. ~~~ Дин не может заснуть. Хотя по правде, не очень-то и старается. И пока Сэм мирно сопит в своей постели, Дин таращится в потолок. Кастиэль… Дин понятия не имеет, где тот сейчас, и стоит ли ему волноваться, хотя он уверен: Кас исчез не из-за него. Но раньше, отправляясь на поиски Бога, Кас всегда звонил сказать, где он, или задать какой-нибудь чудной вопрос, или просто узнать, чем они заняты. Но телефон упорно молчит, что странно, странно и неправильно, и просто бесит. Оставить Дина наедине с собственными мыслями – жестокая, изощрённая пытка, ведь в башке у него сейчас полный хаос, разгребать который совершенно не тянет. И как назло у них ни одного монстра на примете. Так что Дин лежит и прокручивает всё… это. Он не знает подходящего слова, но это какая-то замороченная психологическая фигня, где он слишком часто занимался вымышленным сексом, и его мозг заклинило, и тот теперь считает Каса кем-то… кем Кас на самом деле не является. Совершенно ясно. Нет, само собой, ему нравится, что Кас теперь с ними, и нравится его ангельская чудаковатость, и то, как он любую фразу произносит с чудовищной серьёзностью, и как праведно может надрать демонам зад. Как он устраивается на заднем сиденье в этом своём плаще, и его непомерная тяга к сладкому, и странная, совсем не ангельская интернет-зависимость. То, как Сэм терпеливо и смешно объясняет ему человеческие заскоки. То, как он порой смотрит на Дина… Сэм, он всегда был с ним, его Сэм, без Сэма мир для него перевернётся. С Касом всё по-другому, как-то особенно, не так. Но Кас – один из немногих, с кем Дин без вопросов станет спиной к спине, он доверяет ему абсолютно. Так что да, Кастиэль – всё что угодно, но только не это. Всё, что угодно. Кроме этого. … Чёрт. Чёрт. Дин напряжённо пялится в темноту долгую-долгую минуту. До тех пор, пока Сэм, пробормотав «флэш бьёт стрит», не переворачивается лицом в подушку. Дин хмурится: — Старик, лучше бы ты не делал то, о чём я сейчас думаю. ~~~ — Ну, — осторожно начинает Сэм, глядя, как Люцифер пытается раскрыть карты в ладони, — и в кого ты сейчас влез? Не самый приятный вопрос, но, пожалуй, Сэм заслуживает знать. — Парня звали Ник, — мирно отвечает Люцифер. — Звали? — Он был самоубийцей, — голос Люцифера тускнеет, становится тише. — Он больше не хотел жить в этом мире, то был вопрос времени. Сэм взглядывает на него поверх карт, ведь, боже мой, они оба так стараются здесь задержаться… Всё это угнетает. — Он не убивал себя, — добавляет Люцифер. — Я его сжёг. Сэму требуется несколько секунд, чтобы понять, к чему тот клонит. Что он не забрал, а отпустил. Но это ничего не меняет, не делает правильным. — И тот же номер ты хочешь провернуть со мной, так? — тихо замечает Сэм. Люцифер со вздохом качает головой: — Если я отвечу «нет», ты мне поверишь? Полагаю, едва ли. Как бы там ни было – нет. — Уж прости, но я не куплюсь на эту внезапную сердечность, с учётом того, к чему всё шло с самого моего рождения. — Ты как никто должен надеяться на иное трактование пророчеств, — Люцифер рассеянно сдвигает деньги к центру, и Сэм подозревает за ним очередной блеф. Трудно сказать наверняка: в жёстких чертах его лица сквозит безмятежная уверенность. Словно он помнит, каково это – быть огромным и непостижимым. Люцифер пытается подсмотреть его карты. — Не подглядывай, — ворчит Сэм и, открыв пачку M&Ms, кидает одну в рот. Открытый пакетик заваливается на бок. Одна из конфет катится по столу. Красная. Люцифер с любопытством следит за ней – странная, яркая бесполезная штука. — Попробуй, — роняет Сэм, — думаю, тебе понравится. Люцифер вздёргивает бровь, будто считает, что все его предпочтения слишком велики и необъятны, и лежат за гранью понимания Сэма. — Съешь эту блестящую красную конфету, — не глядя говорит Сэм, и к его удивлению, Люцифер именно это и делает. Сэм поднимает глаза, наблюдая – и да, вот оно, изумлённое недоумение, Сэм уже видел его. Будто кто-то открыл в себе способность чувствовать вкус и теперь не представляет, что с ней делать. Люцифер долгую минуту смотрит в ответ, а потом сглатывает. Сэм думает: вдруг ему сейчас удалось поставить галочку в графе «не уничтожать человечество»? Оставив эту мысль, он собирает карты (Люцифер неохотно отдаёт свои – на этот раз ему везёт) и снова тасует колоду. Оценивает, что ему досталось в этой партии, слышит слабый хруст и отрывается от карт: — Ты съел все мои M&Ms? Люцифер перекатывает зелёную конфетку между пальцами, всем своим видом выражая согласие. — Они хороши, — твёрдо говорит он. Как будто это неожиданное, даже пугающее открытие. — Я же говорил, тебе понравится. Кастиэль только что открыл для себя всю прелесть сахара и… скажем так, это у вас семейное. — А тебе нравится мой брат, — пытливо замечает Люцифер. — Ага, — спокойно признаёт Сэм, — нравится. Кас хороший парень, и ему стоило чёрт знает скольких усилий таким стать. Тем оно ценней. Странно, но Люцифер выглядит довольным. — Он маленький мятежник. — Учитывая, что те, кто следует правилам – сборище кретинов, зацикленных на самих себе, это не так уж и плохо, — не раздумывая, огрызается Сэм. — Ммм-хмм, — тихо мурлычет Люцифер, но за мягким согласием кроется что-то ещё, что-то древнее, похожее на давнюю незажившую рану. — На людей всем плевать. Ангелы мечтают прикрыть лавочку, заткнуть уши и вечно жить в раю, ты хочешь всё разрушить. Демоны хотят – да чёрт их знает – жарить зефирки на костре, пока ты всё крушишь. — Но я не хочу разрушить всё, — возражает Люцифер. — Почти всё тоже считается, — парирует Сэм. Поразмыслив, Люцифер признаёт это. — В любом случае, мы по уши в дерьме. Так что уж прости, но я вас всех считаю гадами и советую отправляться в ад, — Сэм с отвращением схлопывает карты, увидев, что ему пришло. Люцифер раздражённо выдыхает; Сэм подозревает, что на самом деле тому опять везёт. — А впрочем, без разницы. Если все получат, что хотят, могу представить, чем всё это кончится. — Подозреваю, тем, что ты опять назовёшь меня гадом, — разумно замечает Люцифер. И похоже, его это веселит. Сэм фыркает и забирает протянутые ему карты. — Пожалуй, я должен бы назвать тебя кем похуже. Ты ведь дьявол. — Я тот, кем меня хочет видеть Он, — рассеянно и мягко отзывается Люцифер. Сэм не представляет, что на это ответить. Он протягивает ему ещё одну M&M. Похоже, Люциферу больше всего нравятся красненькие. ~~~ В 8:10 Сэм сидит на пассажирском сиденье, готовый к отъезду, и ждёт так уже минут двадцать. Дин до сих пор возится в номере; он уже раз вынес сумку, понял, что что-то забыл и вернулся в мотель. Сэм рассеянно глядит в окно. Чем бы Дин ни занимался, он явно не жаждет ни зрителей, ни свидетелей. Наконец, на заднем сиденье и в багажнике всё устроено как положено. По крайней мере, Дин не находит, к чему бы ещё придраться. Он скользит за руль, заводит мотор и трогается с места чуть резче обычного. Сэм почти слышит его мысленное дёрганье, но ничего не говорит. У него просто нет сил помогать братцу устроить скандал, которого тот так хочет. — Ты ночью разговаривал во сне, — натянуто говорит Дин, словно лучше всех знает, во что ввязывается, но всё равно не может удержаться. Винчестеровский вариант разворошить муравейник. Пускай Сэм и не слишком рад выступать в роли муравейника. Он хрюкает что-то утвердительное. — Ты что, серьёзно играл в покер с дьяволом? Сэм ёрзает на сиденье, но мерзкий скрип едва ли добавляет ему очков. — Мы не играли ни на что важное, — осторожно говорит он. — Уж конечно, — не унимается Дин. — У меня была пачка M&Ms, а у него двадцать баксов, — сам не зная зачем, поясняет Сэм. Дин стискивает руль. — А ты, значит, рылся в его карманах? — Я не рылся в карманах Люцифера, — рычит Сэм в ответ. Дин снова смотрит на него. — Он сам рылся в своих карманах, ясно? — снова наступает странная пауза, и Сэм чувствует, что должен что-то сказать. — Он схавал все мои M&Ms. Дин отрывается от дороги, чтобы поистине впечатляюще выгнуть бровь в немом «какого лешего?» — Как будто я могу от него избавиться! — протестует Сэм. — Может, конфетами я переманю его на светлую сторону? — А может, он просто выманит у тебя все конфеты. Сэм резко распрямляет ногу, стукнув в днище, и шлёт сдержанность к чертям: — Старик, я не знаю, где Кас, и почему он не звонит, так что хорош на мне срываться, — решительно говорит он. Дин сводит губы в тонкую линию, подтверждая, что Сэм попал в точку, но выглядит таким несчастным, что тот почти жалеет о своих словах.