That's my spot

      Я давно уже не переживала перед собеседованиями — наверное, потому, что в последний раз ходила на них миллион лет назад, — но сейчас я нервничала, кажется, сильнее, чем на свидании с Крисом — многое на кону. И все должно пройти идеально.       Забежав вперед мысленно, я даже прикинула текст прощальной записки, что достанется на память одному варвару, адресату моей неусыпной, беспокойной ненависти, и это несмотря на возвращение блудного и настрадавшегося со мной на пару стола.       Писульку Эванса, кстати, рука так и не поднялась отправить в мусорное ведро: слишком много сил и нервов я потратила на него, чтобы так легко и просто вычеркнуть его из своей жизни без сувенира. В смысле, с первым проблем не возникнет, а вот со вторым…       На третьего медведя происходящее между нами не тянет, но, возможно, в скором времени у меня на полке заведется мышь — родственница того выводка, который кое-кто держит на рабочем месте.       От мысли, что в чем-то он все-таки оказался не прав, я улыбнулась не менее лучезарно, чем от его наспех оставленных строк. Да, я сентиментальная. По-своему.       Крис, к слову, сегодня работу пропустил — по семейным обстоятельствам, как шепнула мне украдкой Шелли. Да я пари заключить готова, что он вечером натрескался до отвала маминого печенья и заработал несварение желудка. Такому исходу я бы точно не удивилась. И не переживала за него — он взрослый мальчик, умеет доводить до оргазма, показывать зубы и пить медвежьими дозами, чего мне тревожиться?       Наоборот, его отсутствие пошло на пользу — я хорошенько настроилась перед чертовски важной встречей. Все-таки ставки высоки: карьера, будущее, вообще все на свете, и роял-флэш предельно бы меня осчастливил. Увы, пока я понятия не имела, какие карты принесет мне раздача. Знала лишь, что моя квалификация, высокий уровень сосредоточенности и работоспособности, если рядом не тарахтит одна бородатая помеха, точно пойдут в плюс.       Но не только им оценивать меня, я тоже буду опираться на общие впечатления. В смысле, да, работа у Руссо — это мечта. Но нельзя позволить ей заткнуть мои требования за пояс.       Хотя одно — без преувеличений, самое главное — уже выполнено: Крис Эванс среди их сотрудников не числится — правда, я не в курсе, звали ли его на собеседование, — но все равно это заочно заслуживает доверия.       С надеждами, что это все-таки выигрышная комбинация, я переступила после обеда порог здания в центре, где властвовали великолепные Руссо. Талисманов я никаких не имею, да и в приметы не верю, не считая той, где сказано, что появление бородатого варвара в чужом кабинете к апокалипсису, но пальцы в кармане жакета все же скрестила. Мало ли, вдруг поможет.       А еще моментально скривилась от ударившего в ноздри запаха жасминового чая. Да уж, это не пьянящий одеколон одного осточертевшего мне оккупанта. И этот напиток я терпеть не могу больше, чем горячий шоколад. Надеюсь, Крису не стрельнет в голову перейти на него — я ведь прекрасно понимаю, что еще какое-то время мне придется проторчать в муравейнике с прозрачными стенами, и терпеть подобную мерзость я не намерена.       После моего ухода пусть хоть крошку Ди трахает на моем бывшем столе. Но думать я об этом не буду ни сейчас, ни позже. Понимание, что ей достанется то же самое, что позавчера испытала я, успеху не поспособствует, а вот испортить все может.       — Добрый день, меня зовут Тери. Чем могу помочь вам?       Их Шелли оказалась практически одного роста со мной, не такая высокая и худощавая, как наша. Вдобавок стоящая на стойке чашка с тем парнем из «Сумерек», что не вампир, источавшая эту самую раздражающую вонь и розовая воздушная блузка, которую я ни за что бы не надела, выдавали в ней еще более романтичную натуру.       Привычная, уже почти что родная, Шелли хотя бы сдержана в одежде, правда, забивает голову всяческим идиотизмом вроде шипперства, но это личное. Я вот, например, представляю, как прибью Эванса. И никто ничего мне не сделает, пока я не решусь осуществить пошагово какой-нибудь совершенный план его уничтожения. Если это не выходит за пределы моей черепушки, это вполне нормально.       В общем, их администратор мне не по душе. Да, вот так сразу. Это проблема. И существенный минус. Но если я стану работать здесь, выживу ее, не прилагая особых усилий.       Я еще раз пробежалась по ней взглядом, сообщив, что у меня назначено собеседование, и констатировала, что даже эта идиотская блузка нашей Шелли — да и мне, правда, не без дула пистолета, — пошла бы больше. Это немного успокоило. Да и чего я вообще прицепилась к ней? Я лучше нее, во всем; шатенка, встречающая посетителей в приемной улья, тоже на порядок выше нее. Зато это простое, пусть и низменное, наблюдение помогло мне вернуть уверенность в себе, точнее, приманить ее обратно из темного угла, где она затаилась, и заставить ее расправить плечи, взмахнуть крыльями, поднять голову и вновь парить передо мной.       Следуя за подпольной мини-версией Шелли в кабинет мистера Реннера, я осматривалась украдкой, стараясь выхватить любые детали, но без прозрачных стен и в более консервативной, максимально сдержанной и настраивающей на рабочий лад, обстановке это сложновато.       В кабинет она не сунулась и, пожелав мне удачи — будто ее кто-то просил об этом, — тут же вернулась на свой сторожевой пост, унеся с собой нотки жасмина, чему я несказанно обрадовалась. И, прижав к груди папку с документами, сертификатами и парочкой особенно классных эскизов из портфолио, храбро шагнула навстречу новым возможностям.       А через секунду пулей вылетела обратно. И первым делом ущипнула нежную кожу запястья, проверяя, не сон ли это. Неприятные ощущения подсказали, что это определенно кошмар наяву.       Сделав глубокий вдох, я вновь вошла внутрь и начала отнюдь не с любезного учтивого приветствия:       — Какого черта ты здесь забыл?!       Рассевшись в кресле Реннера, бесцеремонно задрав ноги на стол, на собеседовании меня встретил Эванс. Эванс, черт его дери! И да, на сей раз этот мерзавец таки снимал мою реакцию на видео!       — То же самое собирался спросить у тебя, принцесса, — отчеканил он без привычного озорства. О нет, неужели подпустив его ближе, я неосторожно позволила ему посчитать, что он имеет право на подобный тон? Опять спускать его с небес на землю?! Я уже устала делать это!       Да и с моим ошеломлением, повлекшим за собой ступор, собраться и обороняться было крайне сложно. Но этот варвар-захватчик ошибается, полагая, что обставил меня.       — Я первая спросила! — топнула я ногой, проверяя, смогу ли я шевелить ими, дабы улизнуть отсюда при необходимости. А она возникнет, и, подозреваю, очень скоро.       — Да, а еще ты обещала не рыпаться и сидеть на месте.       Крис отложил телефон и, сцепив пальцы в замок, пристально уставился на меня, не моргая. Я готова была провалиться сквозь землю. В школе меня никогда не вызывали к директору, — а в кабинете Кевина в основном у руля стояла я, — но, наверное, окажись я там в прошлом, чувствовала бы себя так же.       Просто Эванс совсем не походил на себя сейчас: в серых брюках — готова поспорить, где-то неподалеку валяется такой же пиджак, — и белой рубашке он имел мало общего с тем шалопаем в тесных хенли, что несдержанно материт Трампа и коллекционирует русалок и диснеевских принцесс. Он был другим, и я не знала, как к этому относиться. Как вообще воспринимать происходящее, не называя его преждевременным спуском в ад.       — Я ничего тебе не обещала, — недовольно возразила я.       — Вот об этом я и говорил, — он кивнул, в большей степени — сам себе, а не подтверждая какие-то мои доводы, — твоим словам веры нет. Чтобы ты знала, я со многим могу смириться, кроме предательства.       Я тоже, не считая еще кучи вещей. И одна из них — подобная выходка!       — Но мою потребность двигаться дальше, мой карьерный рост ты упорно не принимаешь.       — Потому что это чушь собачья! — рявкнул он, в мгновение ока спустив ноги на пол и треснув ладонью по столешнице.       Если это была попытка продемонстрировать наличие яиц, она провалилась, да и после субботы я и так знаю, что они у него есть.       Но я не могла, пусть и сделала это невольно, не отметить, каким же властным в эту минуту казался Крис, доминируя над ситуацией в целом, хоть я и являлась очень характерной переменной, непостоянству и непредсказуемости которой позавидует кто угодно.       И этот тяжелый взгляд голубых глаз, приобретших от накала графитовый оттенок…       Я и сама не поняла, как начала дрожать, — давление враз смешавшихся коктейлем Молотова эмоций было колоссальным: несмотря на захлестнувшую меня ярость, ослепленную замешательством, я бы не отказалась, чтобы он овладел мною прямо здесь и сейчас, такой неистовый и непоколебимый, разъяренный, взвинченный до предела, он буквально сводил меня с ума. И дышать я могла с трудом.       Но жизненно необходимо не допустить выяснения — несуществующих — отношений на чужой территории.       Мотнув головой, спешно озираясь по сторонам, я озвучила вполне логичный вопрос:       — Так ты, стало быть, не Эванс, а Реннер?       — Нет. Кристофер Роберт Эванс.       — Тогда где Реннер, Кристофер Роберт Эванс? Что ты с ним сделал? Убил и спрятал тело?       В этот же тайник я бы хотела определить и его. Там местечко для таких широких плеч найдется?       — Джер мой приятель, задолжавший мне.       — И ты обсуждал с ним меня?..       Приплыли. Если я в его рассказах не злобная стерва, изводящая его в рабочее время, это препаршиво.       — Он за пивом обмолвился, что кое-кто хочет переметнуться от Файги к Руссо, и я сразу все понял.       Как и я. Не знаю, то ли его интонация дрогнула, то ли интуиция хорошенько пнула меня под зад в этот миг, но я хотела бы ошибиться.       — Когда?       Подбоченившись, Эванс молчал, стиснув зубы и поджав побледневшие губы. Он снова тянул, как и у меня в ванной, снова изводил, снова пытал мое терпение запрещенными способами.       — Когда?! — взвизгнула я. Вряд ли мистер Реннер догадывался, какая сцена развернется в его кабинете, когда делился с приятелем информацией. Наверное, думал, что тот жаждет закадрить строптивую красотку и покувыркаться с ней тут.       О, это минус, но совсем не Руссо.       — Сразу после того, как ты отправила портфолио, — теперь его голос звучал тихо, без раскатов грома и рыка.       Посчитав, что вовремя прогнулся, Эванс, похоже, планировал избежать бури. Зря. Она только что началась. Но я не стану крушить все. Просто пусть видит в моих глазах, как падает ниже плинтуса, как из парня, пробудившего во мне вожделение почти что с одержимостью, превращается в никому не нужное ничтожество. Вот последствия его поступка. И они — такая же реальность, такая же суровая действительность, как и подмена настоящего собеседования.       — Значит, когда ты был у меня, ты продолжал играть? — я говорила ровно, без надрыва, без яда, подчеркнуто безразлично, дабы ужалить Эванса сильнее. Как он ужалил меня. Да, он урвал от ситуации почти все, что мог. Впрочем, я хотела его, сама же подпустила максимально близко. И обоюдное влечение и так вело нас к этому.       Но вот тому, что он возомнил себя кукловодом, а меня — своей марионеткой, прощения нет. Все это время полагая, что он самый простодушный болван в мире, в неведении пребывала лишь я, как последняя дуреха, обманутая мечтами о том дне, когда мне удастся упорхнуть от него, и я вновь буду одинокой и свободной.       Крис обессилено развел руками.       — Я все ждал, когда ты ударишь по тормозам, а ты не останавливалась и не останавливалась. И вот мы здесь. Но это уже точно финиш.       — И ты воспользовался мной, когда я считала, что прощаюсь с тобой.       Несмотря на мое трезвое отношение к сексу, прозвучало это гадко и обидно, если честно.       — Ну, тогда мы воспользовались друг другом, — заметил он, — и то не до конца. Но ты прешь, как «Абрамс», принцесса.       — А чего ты ждал?! — мнимое равновесие подвело меня — истеричные нотки устремились ввысь.       Да и вообще, считая раньше, что моя ненависть и так уже превысила все лимиты, я промахнулась и в этом — только теперь она пересекла последнюю черту. В мире, пожалуй, не существует больше человека, кроме Эванса, удостоившегося такой ее мощи.       — Я… Когда увидел тебя на пороге в том наряде, я… Моя голова отключилась, чего ты и добивалась.       — Правда? — ехидно хмыкнула я. — А мне показалось, что ты был достаточно сдержан.       — Ты хоть понимаешь, скольких усилий мне это стоило? — с не меньшей желчной иронией переспросил он.       — Ты мог просто уйти.       Это тоже привело бы к стычке, но она точно была бы намного приятнее той, что сейчас.       Зажмурившись, Эванс фыркнул, сдержав смешок.       — Знаешь же, что не мог. Ты ведь не задумываешься даже, каково это — добиваться тебя? Не соперничать с другим мужчиной, а сражаться с тобой изо дня в день на пределе всех возможностей, сил, изобретательности, черт возьми.       — Ты понимал, во что ввязался. Тебя предупреждали все — я тебе не по зубам. А теперь ты хочешь жалости к себе и скулишь, как отвергнутый пес?!       — Я просто хотел почувствовать, каково это — быть с тобой, чтобы знать, что все это, — Крис махнул рукой, — не зря.       — Тогда чего же не трахнул меня? — горько ухмыльнулась я. — Ты мог взять все.       Но уже не возьмет. Даже если попытается силой. Я лучше умру, чем между нами произойдет еще что-либо.       — Нет, еще нет. Принцесса, я…       Я перебила его, заметив, как из того вынудившего меня трепетать альфа-самца он вновь стал исполненным раскаянием щенком лабрадора, желающим тыкаться носом мне под коленку до тех пор, пока не добьется прощения:       — Катись к черту.       Мне оправдания не нужны. Они — дешевка, которой ничего никогда не исправить.       Швырнув на стол папку, сбив коробочку скрепок, я направилась к двери, не удостоив Эванса больше ни единого взгляда.       Ну, я планировала так. Но меня остановила брошенная им наспех фраза:       — Эта вакансия твоя.       Сомневаюсь, что Крис может принимать такие решения у Руссо, значит, договорился с приятелем заранее. Еще хуже. Он заживо похоронил себя за сегодня раз десять!       — Почему? — обернувшись, я с презрением заглянула ему в глаза. — Потому что я отсосала тебе, и ты по-дружески поделился горячими подробностями с Реннером? Или мне надо раздвинуть ноги перед вами обоими? О, или это бонус за то, что не сплюнула, и это позволило тебе на секунду дольше воображать, что ты мне нужен?       С каждой моей кислотной, желчной до тошноты репликой, отдававшейся в горле едким сухим пламенем, я отмечала, как Эванс мрачнеет. К последнему слову он ощетинился окончательно, вновь взяв себя в руки. Уже поздно.       — Она достанется тебе при одном условии.       — Дай угадаю: без трусов?       — Попроси.       — Что? — растерянно переспросила я.       — Попроси меня так, как просила тогда кончить. Искренне. Ласково. По-настоящему. И я останусь у Файги, а ты перейдешь сюда. Просто попроси меня, как выстанывала мое имя. Сейчас. Без секса.       Я могла притвориться. Отыграть на все кинопремии мира. Случалось пару раз, что я блестяще симулировала оргазмы, но здесь и сейчас я хотела поскорее поставить точку, не лишившись чувства собственного достоинства, и без того схлопотавшего инфаркт.       — Нет.       Выскользнув за дверь, я припала к ней спиной. Да, задерживаться нельзя, но меня душили слезы, а возможности привести себя в чувство в уборной я была лишена — не догадываюсь даже, где она находится, и спросить не у кого. Не стучаться же в соседний кабинет.       Спустя миг изнутри поскребся Крис и послышался его вопрос, тихий и осторожный:       — Принцесса, ты там?       Похоже, он собирался выйти. Надо собраться с силами. Ох, как же это сделать?       — Пошел ты.       — Давай выпьем, а? Неподалеку есть бар. Я плачу. Хоть бутылку самого дорогого шампанского заказывай, чтобы вылить мне на голову…       Будто проблема в деньгах.       Я хотела бы закрыть глаза и перенестись сейчас в какую-нибудь глухую деревушку на Аляске, лишь бы не видеть его и не слышать. Но с телепортацией мне не совладать не только потому, что ее не существует, — в таком состоянии я вряд ли спокойно прошагаю и через приемную, а сотню тысяч миль не преодолею точно. Кроме того, что меня колотило, словно это агония и за ней придет смерть, я не соображала, где я нахожусь и что произошло.       Компанию Руссо мы с Эвансом покинули вместе. Не проронив ни единого слова. Нет, я не сдалась, попросту не имела больше, на кого опереться, вот и…       Тери бесстыдно проводила нас завистливым взглядом, явно, минимум, на миг пожелав очутиться на моем месте. Еще одна пустоголовая идиотка, клюнувшая на мускулистый фасад, не подозревая даже, какой демон-манипулятор кроется за ним.