***
На камере горел маленький красный огонёк. Парень сидел напротив небольшого экрана больше десяти минут и никак не мог начать записывать видео. Тяжело вздохнув, он помотал головой в разные стороны. Блогер старался максимально взбодрить себя и настроить на хороший лад. Посмотрев в экранчик монитора, он увидел свою усталую гримасу, а растрёпанные волосы придавали ему ещё более помятый вид. Он поправил прическу одним движением руки. Вроде бы стало лучше, но ту радость Максиму уже не вернуть. Белые шторы накрепко заточили солнце в свою темницу. «Всем привет, друзья, с вами Брайн», — звучало чересчур раздражённо, поэтому всего лишь небольшое приветствие он переписывал несколько раз. — Прошу прощения за мои уродливые очки и вообще, ха, ненавижу их, — Максим снял очки и наигранно кинул за спину. — Так намного лучше, — он выдержал секундную паузу и продолжил, — Да кого я обманываю? Я даже без очков урод, — он искривил лицо в грустную гримасу. — Ладно, ребят, в общем… — на экранчике, краем глаза парень заметил какой-то предмет лежащий на кухонном столе и резко повернул голову в сторону чтобы посмотреть. — Черт, Карина, мать твою! Парень поднялся и двинулся к столешнице, на которой лежал огромный чёрный футляр с кистями для рисования. Он взял этот испачканный в краске чехол и унёс в спальню. Вернувшись, он оглядел кухню, чтобы проверить, что больше ничего из вещей девушки не попадало в обзор камеры. «Судя по всему, я никогда не запишу это видео», — подумал Макс.***
— Сколько раз я тебе говорил убирать свои вещи! — возмущённо кричал парень. — Ты хочешь повторить судьбу тех двоих? — Ну уж прости меня, что я тут живу, постоянно убираюсь вместо тебя, мою посуду! В конце концов, мог бы и сам помыть. — от этих слов парень почувствовал себя виноватым. Он смущённо опустил голову. — Извини… — Тарасенко посмотрел в чёрные глаза Карины, которые блестели недовольством. Увидев, что парень действительно сожалеет, Карина не смогла больше держать на него обиду; она просто молча прижалась к нему. Он обвил её тонкую талию своими большими нежными руками и не хотел отпускать. По взгляду влюблённых можно было понять, что они простили друг друга; и какая-то маленькая ссора не сможет нарушить идиллию в их отношениях. Карина аккуратно отстранилась. Парень посмотрел на её футболку и слабо улыбнулся. Большая серая футболка висела на Карине как мешок. Он провёл пальцем по потёртости в области ключиц. — Ты же знаешь, я могу купить тебе новую. И действительно. Она была настолько поношенной и потёртой, что носить её уже было даже неприлично. На ней присутствовали старые кляксы от большого количества времени, проведённого за мольбертом, и несколько жирных пятен от поедания пиццы, которую любил заказывать Максим, когда Карина ленилась что-либо готовить. — А мне она нравится, твоя же, — с ней было связано удивительно много воспоминаний за столь короткий промежуток времени. Это была её самая любимая футболка. Карина развернулась и направилась в кабинет, где рисовать или терпеливо дожидаться Максима, пока тот записывает видео, стало обыденным. Она села за простой белый столик и достала чёрный скетчбук с твёрдым переплетом, который уже разваливался из-за изобилия зарисовок и мини-историй к ним. «Ну хоть кто-то скетчи делает», — подумала про себя Варнер и улыбнулась. Девушка прониклась любовью к рисованию с малых лет. Она уделяла своему скетчбуку времени больше, чем всему остальному. Обычные мазки кистью по мольберту или небрежные наброски карандашом заставляли девушку успокоиться и прийти в себя. Родители спокойно относились к её увлечениям, до тех пор пока не ввели этот глупый закон. Папа утверждал, что она никогда не найдёт себе нормального парня из такой же социальной группы. В этом он был абсолютно прав. Мать в свою же очередь перестала общаться с дочерью и целыми днями проводила время перед телевизором, смотря новостные каналы. Возможно, она ждала того прекрасного дня, когда власти отменят закон о запрете на поцелуй. Но кто знает? Быть может, он действительно настанет.