Райские цветы

       — Ты чертовски бесполезный! Как ты мог?! Ты идиот! Ты!.. Ты не заслуживаешь называться моим сыном!        Крики сопровождались ударом хлыста, а фиолетовая молния освещала комнату и пронзала воздух электричеством.        Стоя на коленях посреди комнаты, Цзян Чэн держал голову склоненной, молча принимая удары. Молодой человек сложил руки на бедрах, делая вид, что не замечает, как удары Цзыдяня порвали его белую рубашку. Госпожа Юй продолжала бить, даже когда по бокам молодого человека потекла кровь и левую щеку располосовал порез.        — Моя госпожа! — в этот момент раздался мужской голос и послышались торопливые шаги.        Госпожа Юй не остановила Цзыдянь, даже несмотря на то что ее муж сел на колени рядом с Цзян Чэном, защищая его своим телом. Кнут ударил главу Цзян по плечу, но он не дрогнул и, подняв руку, поймал плеть, прежде чем она нанесла новый удар.        — Достаточно, моя госпожа, — твердо сказал он.        Женщина хмыкнула, и пурпурный хлыст исчез, снова превратившись в кольцо на ее указательном пальце.        — Ты оправдываешь его ошибки, — обвинила она его. — Этот никчемный посмеялся над нами, а ты отказываешься наказать его. То, что он сделал…        — То, что он сделал — ужасная беда. Но не наша семья пострадала сильней, моя госпожа, — мягко сказал Фэнмянь. — И ты это знаешь.        Глаза госпожи Юй вспыхнули смесью гнева и презрения.        — То, что я знаю, — яростно выплюнула она, — так это то, что ваш сын разрушил важный союз между нашим кланом и кланом Гусу Лань. Что я знаю, так это то, что он… ни на что не годный, не способный контролировать свои инстинкты, подобно низшему из зверей. Я знаю, что ты подарил мне слабого сына, который губит наше будущее, трахая любого, кто попадется на пути…        — Госпожа! — в этот момент вмешался другой голос.        Женщина повернулась к Лань Сичэню, которого сопровождали брат и дядя. За Лань шли Не Минцзюэ и Вэй Усянь.        Как только Вэй Усянь увидел своего младшего брата на земле, он обогнал остальных и подбежал к нему.        — Цзян Чэн! — крикнул он, беря его лицо в ладони и заставляя посмотреть на него. — Цзян Чэн, идиот, что ты натворил?        — Госпожа, — Лань Сичэнь снова заговорил, не повышая голоса. — Мой кузен Лань Цзинъи — не кто попало. Он член нашего клана и заслуживает нашего уважения… А также наше сострадание прямо сейчас.        — Уважения? — усмехнулась госпожа Юй. — Что за Альфа раздвигает ноги для того, кого едва знает? Какой Альфа позволит другому без сопротивления пометить себя?        — Мы не присутствовали, чтобы знать наверняка, сопротивлялся ли Цзинъи, — сказал Лань Цижэнь, бросая сердитый взгляд на молодого человека, стоящего на коленях.        — Вы намекаете на то, что Цзян Чэн изнасиловал этого мальчика? — выкрикнул Вэй Усянь, вскакивая на ноги. — Это смешно, старик! Мой брат никогда!..        — Спокойно, Вэй Усянь, — снова вмешался Лань Сичэнь. — Есть много способов заставить другого человека, что не всегда подразумевает изнасилование.        — Использовать Альфу, чтобы доминировать над другим, не значит заставлять его, — нахмурился Цзян Фэнмянь.        — Цзинъи тоже Альфа! — крикнул Вэй Усянь.        — Бесполезный Альфа, благодаря Цзянь Ваньиню, — сказал Лань Цижэнь. — То, что сделал твой сын, — непростительно, Фэнмянь. Будущее Лань Цзинъи было разрушено ошибкой Цзян Ваньиня. Теперь мальчик стерилен, он потерял способность вызывать своего Альфу. И бог знает, какими ещё будут последствия, ведь он все еще ребенок.        — Простите.        Все обернулись на хриплый голос Цзян Чэна.        Молодой Альфа Юньмэна выпрямился и поднял голову, чтобы твердо встретить взгляд Лань Цижэня.        — Я очень сожалею об ущербе, который я причинил Лань Цзинъи своими действиями. Я уважаю его и не собирался причинять ему вред.        — Извинений недостаточно, молодой человек, — раздраженно возразил Лань Цижэнь.        — Мы сделаем все необходимое, чтобы компенсировать вред, нанесенный Цзинъи, — сказал Цзян Фэнмянь, поднимаясь и помогая сыну сделать то же самое.        Вэй Усянь подбежал к Цзян Чэну и поддержал его под другую руку.        — Мы не можем вернуть этому мальчику то, что он потерял, — прошипела госпожа Юй. — Сколько бы мы ни заплатили, сколько бы ударов ни получил этот идиот… Ребенок останется бесполезным Альфой.        За исключением Вэй Усяня и Лань Цижэня — омеги и беты соответственно — все остальные были альфами, поэтому грубые слова женщины произвели на них неприятное впечатление. Цзян Фэнмянь слегка сжал плечо сына, почувствовав, как по нему пробежала дрожь. Лань Сичэнь побледнел и повернулся, чтобы посмотреть на своего брата, который был единственным, кто никак не отреагировал. Прислонившись к стене рядом с дверью, Не Минцзюэ перестал потирать правый висок и молча созерцал сцену.        — Это бесспорно, — согласился Лань Цижэнь тоном, в котором гнев смешивался с состраданием к подростку.        — Пусть они вступят в брак, — предложил Не Минцзюэ.        — Что вы сказали, глава Не? — спросил Лань Цижэнь, поворачиваясь к нему.        — Так как мальчик был опорочен молодым господином Цзян, логично, что именно он возьмет на себя ответственность за будущее ребенка.        — Невозможно! — резко ответила мадам Юй. — Ваньинь предназначен Лань Ванцзи.        — Это самое благородное решение, — Цзян Фэнмянь повысил голос. — Чифэн-цзунь прав: Цзян Чэн должен взять на себя ответственность за Лань Цзинъи. Что касается обязательства перед Ханьгуан-цзюнем — и он, и его брат понимают, что это лучшее решение для молодого Цзинъи.        — Мы понимаем, — согласился Лань Сичэнь.        Лань Ванцзи не сводил глаз с трех мужчин из Юньмэн и медленно произнес:        — Цзинъи тоже Лань.        После его слов наступила тишина.        Вэй Усянь удивленно моргнул, поняв намерение Второго Нефрита.        — Лань Чжань говорит, что между нашими кланами сохраняется союз, — заявил он вслух. — Лань Цзинъи является членом клана Лань, и поэтому мы все еще объединены браком.        — Мой племянник прав, — сказал Лань Цижэнь, поглаживая бороду. — Свадьба должна состояться как можно скорее.        — Как только Цзинъи сможет покинуть лазарет, — осторожно сообщил Лань Сичэнь. — Возможно, через два дня он будет в порядке…        — Через два дня состоится свадьба, — согласился Цзян Фэнмянь. — А теперь, если вы позволите, я отведу сына отдохнуть.

***

       Цзян Чэн сидел на полу, держа голову обеими руками.        Прошло меньше часа с тех пор, как он выгнал Вэй Ина из комнаты. Он хотел побыть один. Ему нужно было время, ведь со вчерашнего дня, когда слуги вошли в его комнату и застали его обнимающим обнаженное тело Цзинъи, у него не было ни секунды покоя.        Он все еще не мог понять, что, черт возьми, произошло, и как он позволил порыву Альфы сотворить такое. В прошлом он занимался сексом с бетами и Омегами и никогда не испытывал желания пометить их. Он всегда держал своего Альфу под контролем. А его отец и мать настаивали на том, что истинная сила Альфы заключается в способности контролировать свою животную сущность. Что он наделал? Он слышал истории о супружеских парах Альф, в которых один из них оказывался доминирующим и помечал своего партнера. С этого момента тот переставал быть альфой и становился никем, его запах был неприятным для Альф и Омег, он становился стерильным, а обычная и духовная силы резко уменьшались. Цзян Чэн и подумать не мог о том, что навлечет на кого-нибудь такой ужас! Пятнадцатилетний мальчик, который совершил ошибку, последовав за ним в деревню! Мальчик, который меньше чем через десять часов станет его мужем!        Приглушенный рев вырвался из его горла, когда он прижал ладони к глазам.        — Глупый, глупый, глупый! — повторял он, несколько раз ударившись головой.        — Ты не должен этого делать. Ломая голову ты ничего не изменишь.        Цзян Чэн опустил руки, чтобы посмотреть на мужчину в своей комнате.        Лань Сичэнь сделал несколько шагов, закрыв за собой дверь.        — Зачем ты явился сюда? — проворчал младший. — Прочитать мне лекцию об ужасном преступлении, которое я совершил против вашего кузена? Вытирать мной пол, что я слабый и не могу контролировать свои низшие инстинкты?        — Я не такого плохого мнения о тебе, Ваньинь, — спокойно ответил Цзэю-цзюнь. — Я хотел тебя видеть. Я пытался поговорить с тобой с тех пор, как ты приехал, но…        — Ты был слишком занят своим будущим мужем.        Лань Сичэнь удивленно моргнул.        — Я провел немного времени с Чифэн-цзунем. Он чувствовал себя не очень хорошо с тех пор, как приехал, и когда у него болит голова, лучше, чтобы в этот момент рядом никого не было.        — О, мне очень жаль. Я думал, тебе повезло, что у тебя есть такой сильный и уважаемый муж, — усмехнулся Цзян Чэн, выгнув бровь. — Так отличается от меня, который может трахнуть мальчика, не умеющего контролировать своего Альфу.        — Хватит, Ваньинь! — приказал Лань Сичэнь. — Помни, что этот мальчик мне дорог.        — Конечно, Цзэу-цзюнь.        — И хватит себя мучить. То, что случилось, могло случиться с кем угодно. Многие Альфы не контролируют…        — Ты не боишься? — Цзян Чэн поднялся, встав лицом к лицу. — Чифэн-цзюнь такой высокий, такой сильный… Если его альфа возьмет верх, тебе, вероятно, не избежать метки.        — Этого никогда не случится. Не Минцзюэ и я не будем делить постель.        — Ты собираешься заключить с ним брак, — прошипел молодой Альфа.        — Политический альянс. Мы собираемся создать политический альянс. Какой должен был быть у тебя с моим братом. Мы с Чифэн-цзунем не собираемся этого делать…        — Я тоже не хотел трахать твоего кузена. Прости, — тут же извинился он. — Он не виноват в том, что я сделал. Он просто хотел помочь мне…        — Цзинъи сказал, что ты не принуждал его, что это было по согласию.        — О, тогда все не так ужасно, — засмеялся Цзян Чэн, поворачиваясь к нему спиной.        — По крайней мере, подтверди, что я не ошибся в тебе, что ты все еще тот человек, в которого я влюбился много лет назад.        Цзян Чэн сжал кулаки.        — Зачем ты сейчас мне это говоришь?        — Потому что это то, что я давно хотел тебе сказать.        — А что толку? Ты предпочел политический союз мне. Это не может быть любовью.        — Я будущий глава своего клана. У меня есть обязанности, от которых нельзя уклониться из-за…        — Из-за меня? — он повернулся к нему: его глаза горели гневом. — Однажды я также стану главой Юньмэн Цзян. Я на одном уровне с тобой… или ним. Ты мог бы выбрать меня. Вы могли бы выбрать…        — И ты мог бы больше доверять моей любви.        — Какая любовь? Ты никогда не говорил, что любишь меня. Это сказал я. Это я обнажил свою душу, чтобы ты мог ответить, что теперь ты связан, что ты собираешься вступить в брак… Кто разрушил мое доверие к тебе? Кто ошибся первым?        — Политический союз — это не те узы, что связывают сердце, но то, что ты сделал, пометил другого Альфу, невозможно отмотать назад, Ваньинь.        — А с чего бы мне хотеть что-то отмотать? — крикнул Цзян Чэн. — Может я не хочу от этого избавляться? Ради тебя? Я ничего не хочу от тебя, Лань Сичэнь! Ничего!        Лань Сичэнь сжал губы и, повернувшись, вышел из комнаты.        Цзян Чэн смотрел на дверь, тяжело дыша. С отчаянным стоном он бросился к ней, но вместо того, чтобы открыть ее, прислонился к ней и соскользнул на пол, разрыдавшись.

***

       Цзян Фэнмянь поклонился старейшинам и изящно занял отведенное ему место.        — Глава Цзян, — заговорил Лань Цижэнь, — мы попросили вашего присутствия еще раз, потому что есть тема, которую мы пропустили. Поскольку ваш сын был женихом Лань Ванцзи и предал его, мой племянник обижен, и традиция требует, чтобы он получил компенсацию.        — Разумеется, — кивнул глава клана Юньмэн Цзян. — Я рассмотрел этот вопрос и намеревался обратиться к старейшинам, чтобы договориться об условиях.       — Что решил по этому поводу глава Цзян? — спросил один из старейшин, прибывший в Лотосовую пристань.        — Мое намерение состоит в том, чтобы вернуть господину Лань Ванцзи ту часть приданого, которую бы Цзян Ваньинь внес в брак. Я знаю, что вопросы богатства не важны для клана Лань, но это также вопрос чести, символ обязательства между нашими кланами. Конечно, это никак не повлияет на ту часть приданого, которую Цзян Чэн принесет в свой союз с Лань Цзинъи.        Старейшины обменялись понимающими взглядами, а некоторые молча кивнули, считая предложение главы Цзян правильным.        — Нет.        Цзян Фэнмянь полуобернулся, чтобы обнаружить «обиженного», занимающего место в углу комнаты.        Старейшины, нахмурившись, посмотрели на Лань Ванцзи.        — Лань Ванцзи, — сказал дядя, — ты не удовлетворен предложением главы клана Цзян? Оно великодушно и соответствует этой ситуации.        — Я не хочу приданого, — возразил Лань Ванцзи.        Цзян Фэнмянь незаметно поднял брови. Мягко улыбнувшись, он спросил:        — Есть ли что-то конкретное, что может удовлетворить молодого господина Ханьгуан-цзюня?        Вышеупомянутый устремил ясный взгляд на главу клана и твердо сказал:        — Вэй Ин.