Чертовщина

После концерта, Матрица усталая и довольная, добравшись до гостиницы, расползлась по номерам. Кто-то по своим, кто-то по соседним, отмечать предпоследний концерт в туре… Аркадин с грустью вспомнил, как они с Димой, обычно, раньше четырех утра не ложились и как хорошо им было сидеть прямо на полу, спина к спине, передавая друг-другу бутылку вискаря… Иногда второй номер так и оставался пустым до обеда, пока его владелец мышью не проскакивал к себе, чтоб принять душ и сделать вид, что тут и ночевал. И, хотя вся группа понимала, что посиделки в номере у этих двоих закончились лишь с рассветом и на одной кровати, но все-равно делала вид, что верит. А смог бы сейчас так Аркадин? Набухаться и уснуть у Хакимова на кровати, не снимая концертную футболку и драные свои джинсы? Между ним и Димой ведь никогда ничего не было. С каких пор все перевернулось с ног на голову? Или, может, это только у него, у Валерки перевернулось? Может быть, Снейк так и сейчас смог бы — пить всю ночь и уснуть просто так, без всяких пошлостей, забрав утром все одеяло себе и почти выпихнув Аркадина с двухметровой кровати. А потом ныл бы, что его готическая рубашка вся в «хуйне какой-то» и помятая. — Нет, ну Валер, ну посмотри, что за перышки прилипли? Убери, а? — начинал причитать Дима, пытаясь дотянуться до ворсинок. И Валера доставал липкий ролик из чемодана и начинал чистить Хакимовскую рубашку. Воспоминания вызвали улыбку. Нет, не смог бы Снейк так… сейчас не смог бы… Не сказать, что ночевать одному было грустно, но пиздецки непривычно. И пить одному в номере тоже было непривычно. Валера скинул гостиничные тапки, зашнуровал кеды и отправился к Глебу, но Самойлова в номере не оказалось. Дальше по коридору был номер Матвеевой. Валера постучал и, услышав в ответ: «да-да», повернул ручку. Вот тут то, как раз, оказывается, и были все — и Глеб, и Снейк, и хозяйка номера, и даже Елистратов. Валерка, машинально, выцепил глазами Хакимова… Хакимов, машинально опустил взгляд в пол. Веселье смолкло. — По какому поводу собрались? — Аркадин приподнял одну бровь, оценивая степень опьянения Снейка, но обращаясь ко всем. — Валерыч, — Глеб потянулся к нему рукой. — Повод не нужен, когда настроение хорошее! Заходи, дорогой! — Да нет, спасибо. В другой раз, наверное. Валера закрыл дверь и замер в сумраке коридора, раздумывая, пойти к оставшимся технарям или вернуться к себе. В эту же секунду дверь снова распахнулась и Снейк, налетев на Аркадина, прижал его к стене руками. — Ты долго будешь меня избегать? — Я не избегаю. — А что ты делаешь? — Дим, дверь… не закрыл… — Плевать на дверь! Меня заебало это все, слышишь? Кто-то, наверное Стася, тихо щелкнула замком, повернув ручку. Коридор снова погрузился в полумрак. — Слышу. Меня тоже. А что делать. — Решать. У Снейка очень сильные руки и очень цепкие пальцы. — Дим, мне больно! — И мне… Валерка почему-то не вырывался уже, хотя секунду назад хотел. От Димы приятно пахло парфюмом и коньяком, и сигаретами. Настоящий мужской запах. Аркадин, оказывается, так скучал по этому балбесу… Он втянул воздух носом — грудной клеткой подаваясь вперед и медленно повернул голову навстречу Хакимову. Их взгляды пересеклись. У Димки в полумраке видно только зрачки — широкие и суетливые. У Валерки же радужка почти слилась со зрачком — просто огромная черная бездна, а не глаза. И Хакимов нырнул в нее, понимая, что риск захлебнуться и утонуть слишком велик! Секунда… Две… Пять… момент был упущен… — Дим, отпусти, я пойду. Хакимов медленно разжал пальцы и отступил на шаг, выпуская Валерку и глядя ему, уходящему по коридору, вслед… «Если я прямо сейчас не лягу спать, то свихнусь непременно!» — решил Валерка. Он чувствовал, как мысли уже выламывали дверь в его мозг, готовясь устроить там настоящий пиздец. Вопросов к своему внутреннему «я» у музыканта тоже накопилось предостаточно, буквально, за пятнадцать минут… именно поэтому стоило лечь и уснуть, как можно скорее! Быстро раздевшись, Аркадин откинул одеяло и уже почти упал на кровать, но взгляд его уперся… в Хакимовскую авторучку! — Да бля-ать! — взвыл Валера. — Откуда ты здесь взялась? Это нечестно, Хакимов, слышишь? Он запустил ручку в стену, но она ловко отскочила и снова упала на кровать. — Не слышит, — хихикнул Демон, примостившийся на спинке кресла и наблюдающий за Аркадинскими терзаниями. — Так… все… спокойно! Сейчас я никуда, разумеется, уже не пойду. А завтра я отдам эту херню Снейку и попрошу его больше мне ничего не подбрасывать. И не смотреть мне в глаза, черт бы его побрал! — начал диалог сам с собой Валера, устраиваясь поудобнее на гостиничной кровати. Демон вальяжно кивнул: — Обязательно поберу! Ты спи, спи! Он слетел с кресла и, приземлившись на тумбочку, любовно погладил авторучку, которую туда положил Валера. — Бережнее надо к вещам относиться, Валерий Андреевич! Вещи тоже могут обижаться и обидчика наказать! Впрочем, спокойной ночи. Увидимся завтра. Чертенок дунул на засыпающего Валерку теплым воздухом и растворился в темноте.