Чертовщина

Сборы. Трансфер. Новый город. Заключительный в их туре. Еще две ночи в поезде и можно спокойно выдохнуть. Не этого ли так хотел Валера еще пару дней назад? В клубе яблоку негде упасть… «Матрицу» встречали, как родную мамочку, со всеми почестями и огромной любовью в горящих глазах. Девочки в первых рядах готовы были раздеваться по щелчку, но Аркашу впервые это раздражало. Не хотелось даже смотреть на них, таких доступных, тянущих жадные руки к сцене. Перед глазами, вместо толпы фанатов, мелькал испуганный и жалобный взгляд Хакимова, с которым он в кафешке забирал из его, Валериных, пальцев своими, длинными и тонкими, эту гребанную авторучку. И Валера готов был поклясться, что видел, как Димины пальцы дрожали. Ага, попробуй увидь где-нибудь еще хоть раз Снейка таким… вон он как лупит по своим тарелкам, башкой трясет — волосы во все стороны развеваются. Герой! Стахановец группы и самый важный человек в ней. Ну, помимо Глеба, конечно. Хотя… (Аркадин вальяжно прошелся вдоль сцены, зачем-то вильнув бедрами, в аккурат, напротив барабанной установки)… оба они одинаковой важности, только Глеб в своем деле, а Хакимов в своем… вот и все. И нехуй их сравнивать. Стася скользнула на Валеркино место, по пути точно так же вильнув бедрами напротив барабанов. Аркадин недоуменно поднял бровь: «Эй, блять!» — первая мысль. Вторая — «Да ну, нахуй, показалось!» Через четыре с половиной секунды: «В смысле, показалось? Да меня вообще это волновать не должно! Пусть хоть колготки снимает!» Валерка демонстративно отвернулся. А как вчера в гостинице Дима его прижал к стене… Наверное, где-то в самых своих смелых фантазиях, Валерка так и мечтал: чтоб зажали, чтоб за волосы притянули… Другое дело, кто притянул и кто зажал. Снейк? Об этом Валера не мечтал никогда — совершенно точно! Но ведь не зря говорят — не зарекайся. И теперь Аркадин никого другого и не хотел представлять… Листы с фанфиком он благополучно запрятал в дальний карман своего чемодана, намереваясь сжечь на вокзале. Не тащить же домой эту порнуху! Эх, а порнуха то, как назло, такая сладкая получилась, что воплотить бы ее в жизнь, а потом будь что будет! Валерка почувствовал нарастающее желание и поплотнее прижал «Гибсон» к бедрам — ну не здесь же, и не сейчас! Но нет, ничего уже не будет. Он сам оттолкнул Хакимова. Сколько раз кричал ему обидно и резко вслед о том, чтоб отстал, чтоб не приближался больше. Такое не прощают. А если и прощают, то не скоро… Сам бы Валерка точно не простил. Господи, скорее бы все это закончилось! Поезд пережить и домой. А что потом? Работу ведь никто не отменял… репетиции, туры, альбомы… Аркадин взвыл от бессилия. Снейк все прекрасно видел из-за своей установки. Это только со стороны казалось всегда, что он живет там своей жизнью. А он сёк за Валеркой и читал его, как раскрытую книгу. Хотелось бросить нахер эти палки, тарелки, спрыгнуть вниз и одним желанным движением прекратить все мучения гитариста — прижать к себе, поцеловать, сказать, что нужен. Что нет обиды. Но этого сделать было нельзя. Пока нельзя. Нужно дожить до поезда. Там все будет! «Четыре минуты» — Хакимов фыркнул, вспомнив Валеркин фанфик. Уж он то позаботится о том, чтоб все прошло не так быстро и запомнилось Аркаше гораздо более приятными ощущениями, чем восьмой класс. — Ну что, Абдулович, чувствуешь этот сладкий запах предвкушения? — подпрыгивал у Снейка на плече Демон. — Да осторожнее ты хреначь своими палками, я же упаду сейчас! — Чувствую, ох чувствую! — вполне хищно оскалился Дима. — Вот, а ты помирать собрался! — Чертенок потер лапки. — Сказал же тебе, все будет. Но мы потом об этом поговорим. Работай давай! Снейк усмехнулся. Он редко кому позволял командовать собой, но Внутренний Демон — это же совсем другое дело. Подчиняться ему, оказалось очень даже интересно. А уж жить с ним в согласии — и того интереснее. Нет, конечно, так будет не всегда, потому что если регулярно идти у него на поводу, можно таких дел наворотить! Хотя… именно это Дима и собирался сделать вечером после концерта. Наворотить дел! Самое главное, о чем он, нет-нет, да и подумывал и чего боялся — не пожалеют ли они с Аркадиным о случившемся потом, после всего… — Если очень хочешь — не бойся! — пискнул напоследок Чертенок и растворился в воздухе. — Пожалуй, ты прав, Маленькая Бестия! — улыбнулся Снейк, но решил вечером перестраховаться вискарем. Все-таки, уж пиздец, как страшно было.