Чертовщина

До отправления поезда еще почти двадцать минут… Валерка выпрыгнул из вагона и направился к ближайшей урне, воровато озираясь. В сумерках, укрывающих город и этот вокзал, ему казалось, что он и впрямь идет на какое-то дело. Достав из кармана все семь скомканных листков бумаги, он, один за другим, принялся их сжигать. Зря говорят, что рукописи не горят. Эта вон как полыхает! А вместе с ней сгорает все, чему так и не суждено сбыться. Все Валеркины желания. Вся Димкина любовь. Ну потому что это все неправильно, не должно так быть. Яна с Катей — вот что правильно. Именно к ним сейчас понесет поезд Аркадина и Хакимова. Забыть все, как сон! Валера закурил, держа сигарету холодными кончиками пальцев. Пробежал глазами по окнам вагона. Снейк смотрел на него из своего купе. Наблюдал за тем, как горит фанфик в чугунной мусорке и как мрачнеет на глазах Валера. — Валерыч, ты чего делаешь? — это Глеб подошел сзади, бросил свой окурок в огонь. Аркадин вздрогнул от неожиданности, но не растерялся и съязвил: — Костер развожу. Замерз. Греться буду! — А я уж думал, ты по помойкам шаришься, — усмехнулся Самойлов. — Хватит тут колдовать! Мы стол организовываем в вагоне-ресторане. Ну как мы… Не мы, а Хакимов. Пошли давай! Валерка в последний раз глянул на кучку пепла в урне и отправился следом за Глебом в вагон. Поезд качнулся и мягко поплыл, набирая обороты. В нем смеялись и разговаривали люди, играли и пищали дети. Кто-то ехал навстречу, кто-то уезжал от… Кто-то готовился спать, читать, пить… сотни людей, сотни жизней… И только два человека чувствовали себя не так, как остальные. Одна общая драма на двоих… — Я не пойду с вами, — Валерка лег на полку и отвернулся к стенке. — Заболел я. Так всем и передай. Глеб посидел немного напротив, собираясь что-то сказать, потом фыркнул, завозился с вещами и вышел из купе. Минут через пять Аркадин снова услышал шаги за спиной. Снова шуршание чемодана, еще какие-то звуки… «Чего он со шмотками туда-сюда бегает? Шел бы уже бухать!» — подумал Валерка. Он резко выпрямился и сел на полке, да так и открыл рот. Напротив него стоял не Глеб, а Хакимов и улыбался. Первой мыслью было вскочить и выбежать из купе. Аркадин решил, что это весьма неплохая идея, но Снейк угадал его действия и опередил их на секунду, закрыв собой путь к отступлению. Оба они остались стоять посреди купе, лицом к лицу. — Дим, я все-равно никуда не пойду! Я же сказал Глебу… — начал было Валера, но Хакимов перебил его. — Я знаю. Именно потому что ты сказал ему, Глеб любезно поменялся со мной местами. Так что теперь я живу здесь! — он указал пальцем на полку напротив Валеркиной. — И еще… никто не заставляет тебя никуда идти. Но и мне без тебя там делать нечего! Мне никто не нужен, кроме тебя! — Снейк на секунду замер, а потом подался вперед и осторожно поцеловал Аркадина. Тот нехотя попытался отстраниться, но Дима прошептал ему прямо в губы: «Да куда ж ты, нахуй, опять?» и запустил пальцы в его волосы. И все… И пиздец! Валера, вдруг, почувствовал, что не выдержит больше ни минуты вне этих объятий. Что если сейчас Хакимов отпустит его, то он просто сойдет с ума. Но Снейк отпускать не планировал и лишь еще крепче прижал Валерку к себе. Они целовались долго и медленно, словно боясь поверить в происходящее. Боясь, что вот-вот все исчезнет. Но и боясь перейти эту черту. Ледяными, от волнения, подушечками пальцев Валера провел по лицу Хакимова, глядя ему в глаза. — Скажи мне, что это на самом деле происходит? — На самом… — Я не верю. — А зря! — Дима улыбнулся, аккуратно дотянулся и достал из сумки вискарь и нарезку. — Я тут отжал у них в ресторане кой-чего. Думаю, нам с тобой не мешало бы выпить. Если честно, я пиздец, как волнуюсь! Аркадин кивнул. Они присели, немного смущаясь всей ситуации. Чертенок, уже давно наблюдавший с верхней полки за всей этой мелодрамой, наконец, не выдержал. — Эй, горе-романтик, тебе не кажется, что у вас на столе не хватает чего-то? — Рюмки! — спохватился Снейк, с благодарностью глядя на Демона. — Придется снова в ресторан идти! — Не надо, — Валера распечатал бутылку и подал ее Хакимову. — Держи! Будем из горла, как раньше… — Как раньше… — эхом повторил Дима.