***
Несколько дней спустя другой эксперт, Реджинальд Мантла, проводил вскрытие Малакая. Как и думала Бетти, он признал это убийством, сославшись на пулевое отверстие, множество переломов и ушибы. Но к её величайшей радости, следствие полиции проводилось по следам, связанным с насилием со стороны банды и кровной мести. Как могло показаться, девушка была вне подозрений. Это было невероятное облегчение. Но даже когда жизнь вернулась в привычное русло, было что-то в Малакае Веласкесе, что всё ещё беспокоило Бетти. Его поведение не имело смысла, хоть было и достаточно ужасным, чтобы заслужить смерть. Она знала все его преступления вдоль и поперёк, но никак не могла провести ниточку и понять, что же его заставило так поступить. Все преступники и их деяния делились на две категории, система правосудия называла их Actus reus и Mens rea, другими словами, «умышленное преступление» и «в связи с психологическими нарушениями». Как будто его «умышленное преступление» родилось из случайного импульса, ведь не было ни единого признака разумной мотивации. И на этот раз Бетти чувствовала, что упускает огромный кусок пазла. Девушка была полна решимости отыскать недостающую деталь. После всех рисков, которым она себя подвергла, Бетти хотела найти ответы, это было наименьшим, что она могла сделать, чтобы окончательно расслабиться и закончить эту главу своей жизни. Огонь смутил её больше всего. У Малакая не было пристрастия к поджогам, он даже раньше в них не обвинялся. Так что же послужило поводом для поджога здания, в которое так часто захаживал? Первая мысль, которая забрела в её голову, утверждала, что Малакай что-то скрывал. Возможно, у него были припрятаны какие-нибудь запрещённые вещества в одной из квартир, или он сотворил что-то столь ужасное в этом месте, что единственным выходом был поджог. Но он мог лишь привлечь внимание к одному из своих преступлений, если бы огонь не уничтожил бы всё. Если он только не был идиотом...но это тоже не имело никакого смысла. Бетти не считала его глупым, ведь он обвинялся в стольких преступлениях, а в конечном итоге был оправдан десятки раз. Само по себе это являлось очередной загадкой. Её следующей версией была месть. Она знала, что у Малакая были сомнительные связи, а расследование полиции только и подтвердила этот факт. Реджи поделился с ней фактом, что жертва была связана с двумя преступными группировками, а именно с «Упырями» и «Змеями». Бетти была хорошо знакома с тем, как работают банды, девушка знала, что ничего солнечного и радужного в этой работе и не заключалось. Частые разногласия приводили к ожесточенным противостояниям. Возможно, преступление Малакая было преступлением в знак протеста, в знак мести кому-то. Он пошёл кому-то наперекор. Учитывая, что Бетти знала о его личности, эта версия могла оказаться весьма близкой к правде. Казалось, что ещё мог сделать такой же самоуверенный и неудержимый человек. Но кого он пытался вывести из себя? Именно эта мысль и заставила разыскать Бетти договор купли-продажи здания. В графе «владелец» числился никто иной, как Форсайт Пендлтон Джонс II, довольно странное имя... В какой-то момент девушка даже представила себе напыщенного, много возомнившего о себе кретина. Может Малакай работал на него или выполнял разные грязные поручения? Она решила освободить свою голову от этого расследования, пока на стол к Шерил не попали те самые жертвы, те самые обугленные кости. Бетти безмолвно наблюдала, как Блоссом собирала по частям скелеты девочек-подростков. Восемь девчонок, по оценкам Шерил им было от четырнадцати и до девятнадцати лет, и все они погибли по вине Малакая, а может и этого Форсайта. И в ней проснулась былая жажда крови и мести. Когда Бетти ввела нужные инициалы в базу данных, то её взору предстали страницы его криминальной деятельности. Этот самый Форсайт находился в розыске за десятки нападений, жестокое обращение с несовершеннолетними и хранение детской порнографии. Его подозревали в похищении, удержании заложника, а также в незаконном обороте наркотиков и оружия среди Змей и Упырей. По сравнению с ним, Малакай был просто божий одуванчик, поэтому Бетти вдвойне захотелось смерти этого человека. Но она же поклялась, что Малакай будет её последней жертвой. Поклялась для себя и Джагхеда. Но ещё один раз ничего не испортит, верно? —На этот раз он будет точно последним, — сказала она себе, — и тогда у меня будет нормальная жизнь. По крайней мере, какое-то время. В течении нескольких недель после пожара Бетти прочёсывала все статьи, которые ей попадались на глаза о Форсайте. После того, как она попрощалась с Джагхедом на ночь, она часами работала, пытаясь организовать идеальное преступление. В этот раз она не ошибётся. На этот раз она сделает всё максимально чисто, тогда она и сможет двигаться дальше. Но даже те бесчисленные сценарии, которые она воспроизводила у себя в голове, её не удовлетворяли. Где справедливость для всех девушек, найденных в обломках, для тех, кого он лишил жизни была найдена. Бетти определённо это не устраивало. Она хотела, чтобы он страдал, ощутил всю боль, которую причинял, но в то же время она не могла поддаться эмоциям и действовать безрассудно. Теперь вся её жизнь, её отношения, были поставлены на карту. А Джагхед тем временем терпеливо ждал встречи с ней. Он был весьма настойчив, когда спрашивал её каждые выходные, могут ли они встретиться, но каждый раз у неё что-то возникало, и встреча срывалась. Не то чтобы она не желала делать следующий шаг, она отчаянно хотела встретиться с ним. Каждый раз, когда они говорили, каждый чёртов раз, когда видела его милые черты по скайпу, она хотела дотронуться до него, поцеловать, поцеловать того мужчину, с которым так тесно сошлась за эти пять месяцев. Но она должна быть осторожней. Бетти не могла позволить развиться их отношениям дальше интернет-технологий, пока она не закончит начатое дело. Она не могла и не хотела его вовлекать в эту часть своей жизни, не могла подвергать его опасности. Но это ведь не значит, что она не может спросить его мнение. Бетти: Привет, сладкий, как пишется сегодня? Джагхед: Застрял на одном месте. Но сейчас могу отвлечься ;) Бетти: У меня есть для тебя небольшая задачка, если ты этого хочешь. Она понимала, что у него в планах было совсем другое «отвлечься», но сейчас на её столе было полно фотографий из кабинета Шерил, которые разжигали её злобу. Бетти нужно было знать, как Дейрдре Бирн сделает это. Ей нужен был свежий взгляд. Бетти: Как Дейрдре убила бы серийного маньяка и насильника? Она будет безжалостна или нет?***
Оу. Это будет хорошо. Лучшим из лучших, — подумал он. Джагхед уже привык к таким странным вопросам, которые возникали у неё ни с того ни с сего. Довольно часто она давала ему такие наводки, направляя его мысли, способствуя его развитию, девушка бросала ему вызов, заставляла думать о том, на чём он даже и не заострял внимание. Ему очень это нравилось. Она тоже делала свой вклад в его работу, с нетерпением ждала, когда он расскажет о прогрессе, и делала небольшие поправки или подавала несколько идей, где могла. Если он не думал раньше, что она идеальна, то определённо считает так сейчас. Он хорошенько обдумал её вопрос. Это будет довольно элегантно, без чрезмерной жестокости. Впечатляюще, но не слишком отвратительно. Может быть, она обставит всё как естественные причины, можно попытаться вызвать сердечный приступ, будет хоть какая-то иллюзия кармы. Или это будет самое жестокое убийство на этой стороне Миссисипи? Джаг пытался посмотреть на ситуацию глазами своей героини. Дейрдре хранила в себе ярость с малых лет. Джагхед: Я не думаю, что такие люди достойны прощения. Пистолет будет слишком прост, а стрелять дважды — слишком утомительно, я уже не говорю об уликах. Если будут следы — нужно позаботиться о мерах предосторожности, а это уже опасно и рискованно, появляется вероятность допущения ошибки. Джагхед: Дейрдре просто не сможет одолеть его. Этот парень, вероятно, сильный, определённо сильнее её. В конце концов, она довольно миниатюрная девушка. Его пальцы бегали по клавиатуре, но в голову ничего не приходило. Он ведь писал про убийства раньше, так почему сейчас так задумался? Потом его осенило. Джагхед: Может быть яд. Джагхед: Нет. Не яд. Джагхед: Она маскируется, идёт под прикрытием. Дейрдре старается выглядеть как можно привлекательнее, чтобы зацепить его. Давай назовём его Честер Брантворт. Он даже усмехнулся про себя над странным именем, которое придумал буквально на ходу. Джагхед: Она из кожи вон лезла, чтобы обеспечить себе безопасность и создать новую личность. Джагхед: Её волосы надёжно защищены. Она в перчатках, притворяясь, что это из-за холодной ночи, но на самом деле это лишь очередной атрибут для назначенной казни. На ней самые обыкновенные туфли, по отпечатку которых будет невозможно её выследить. Может одна туфля на размер больше, чтобы запутать следствие ещё больше. Он хрустнул пальцами и размял шею, чтобы обеспечить хороший приток мыслей, ведь сейчас они буквально наполняли его голову. Джагхед: Брантворт легко попался на заготовленный крючок. Он думает, что она бездомна и одинока. Уязвима. Но это лишь часть ловушки. Для всех остальных он является воплощением доброго самаритянина, который спасает девушку от лютой ночи, но это лишь иллюзии, Дейрдре знает, что происходит. Он ведёт её к себе домой или в то место, которое использует для своей «работы». Бетти поглощала его слова, когда читала описание подобной смерти человека. Это было настолько идеально. Его план был лучшей комбинацией и соотношением пытки и здравого смысла, которого она никогда бы не нашла. Это было бы слишком рискованно или чересчур скучно. Скорее, она остановилась бы на менее опасном варианте. Но Джагхед, её любимый писатель о загадочных преступлениях и расследованиях, только что написал для неё идеальный сценарий, достойный премии Эдгара. Она бы расцеловала его, если это было бы возможно. Джагхед: Извини, Бетс. Это слишком наглядно? Я немного увлёкся. Она даже усмехнулась над нелепостью его вопроса. Бетти: Нет, любимый, это идеально. Благослови тебя Господь.***
Это заняло у Бетти немного времени и терпения, но в конце концов, она выяснила его новое местоположение. Пристанище Форсайта младшего находилось недалеко от старого, от которого остались лишь жалкие воспоминания и куча пепла. И это всё, что она достала. Форсайт был призраком, за исключением единственного жилого здания, которое и числилось за ним. Она стояла в ночной тени, выжидая часами его появления. Большинство своих вечеров он проводил с одной и той же женщиной. Бетти не удалось разглядеть её черты, но с её ракурса было видно, что эта дама довольно невысокая, намного ниже его, с грязными светлыми волосами и потёртой кожаной курткой. Но в те ночи, которые он не проводил со своей белокурой спутницей, Форсайт тащил с собой в дом девушек, которые больше походили на подростков. Затаскивая очередную жертву, мужчина оглядывался, его глаза метались из стороны в сторону. Бетти не смогла больше терпеть, когда увидела его уже с пятой девушкой, ей было достаточно и этого. Она решила, что ей хватит своей проницательности и информации, которую она достала, чтобы привести свой план в действие. Оставалось лишь собрать необходимые для дела вещи, и тогда она будет готова. Но ей нужно что-то, что сможет его успокоить, что-то, что ослабит его, чтобы он не справился с девушкой. По своему опыту она знала, что лекарства от аллергии вызывают сонливость, а при смешении с алкоголем могут подействовать как сильное седативное средство. Это был достаточно эффективный ход, ведь его можно было выявить на токсикологическом анализе, так как состав препарата был аналогичен метадону**. Идеальное решение, ведь Бетти пришлось просто порыться в аптечке и найти там нужный пузырёк, который можно отыскать буквально у каждого второго. Ей также потребовалась длинная крепкая верёвка, девушка решила, что будет довольно умно, если она прихватит её с собой. Хотя Бетти даже готова была поспорить, что у Форсайта младшего найдётся парочка. Она с нетерпением ждала того момента, когда сможет использовать его же оружие против него самого. В тот самый день, когда она планировала покончить с ним, Бетти проснулась полной энергии и решительности. Готова к бою, готова и к войне. Она была довольно весёлой и дружелюбной на работе, даже по отношению к Шерил. Это был практически конец, и тогда мир стал бы хоть на капельку лучше. Каждый раз, когда она заносила меч, мир становился лучше. Это был именно тот мир, в котором она мечтала бы начать свою новую жизнь, жизнь с Джагхедом. Бетти очень хотела, чтобы их отношения начались с правильного шага, без чего-либо, что могло омрачить их путь, без страха и сомнений.***
Ночь началась довольно успешно. Придя в дом Форсайта, она уселась на ободранную кушетку, пока он не принёс ей чашку чая и стакан, наполненный виски, для себя. Она миловидно улыбнулась мужчине, который уже успел сесть напротив, и невинно моргнула глазками, — Могу ли я попросить вас стакан воды? — слова Джагхеда пронеслись у неё в голове: —«Нужно, чтобы он вышел из комнаты.» Он хоть и нахмурился, но кивнул и удалился на кухню. Она наблюдала, как Форсайт исчезает за углом, а затем быстро достала из кармана подготовленный пакетик с порошковым антигистамином. Бетти быстро высыпала всё содержимое в его стакан, а затем спрятала пакет в карман. Форсайт вернулся через пару минут, и она снова улыбнулась, теперь уже в знак благодарности. Девушка безмятежно наблюдала, как он допил содержимое стакана с громким глотком, скорчив лицо. Он чувствовал себя плохо; может быть, он перебрал. Тем временем Бетти держала свой стакан, время от времени потягивая водичку, пока ждала, когда лекарство подействует на него окончательно. — Спасибо, что позволили мне остаться здесь. Не знаю, что мне пришлось бы делать, если не вы, я бы ночевала на улице, — она уставилась на него через край стакана, сделав очередной глоток, она опустила сосуд и облизнула губы, — Хотела бы я как-нибудь отплатить вам, — она внутри вздрогнула от этой идеи, стараясь сдержать рвотный позыв при мысли о том, чтобы действительно прикоснуться к нему. Его налитые кровью помутневшие глаза заблестели, когда он хитро оглядел её, — Нет проблем, принцесса, мне только в радость. Внутренности Бетти скрутило от скрытого подтекста в его словах, всё, чего она хочет прямо сейчас — причинить ему как можно больше боли, но она умела держать себя в руках, поэтому и растянула губки в милейшей улыбке. Форсайт оступился, когда встал, а затем сделал несколько тяжёлых шагов, прежде чем упасть на другой стул. Бетти равнодушно наблюдала, как он боролся со сном, его глаза то открывались, то закрывались, пока его тяжёлые веки, наконец, не победили в этой схватке. Он неподвижно спал; только его грудь колыхалась, то вздымаясь наверх , то опускаясь. Бетти поспешно огляделась. У неё было довольно мало времени, чтобы обездвижить его, прежде чем он проснётся. Она бегала по его квартире, открывая и закрывая шкафы, обыскивая каждый уголок. Она вошла в его комнату — там было грязно и воняло хуже, чем в прозекторской***, но она всё же принялась рыться в его разбросанных по полу вещах. Среди этого беспорядка её взгляд зацепился за какую-то блестяшку. «Наручники», — поняла она и вздохнула с неким облегчением. Она быстро схватила пару ремней, лежавших на краю кровати, длинный шнурок от толстовки, женский шарфик и грубую верёвку и вернулась к его спящему телу. — «Грудь, ноги, запястья, щиколотки и колени, ведь она знает, что жертва довольно сильна» — слова Джагхеда снова звенели в её голове. Схватив Форсайта за плечи, она откинула его на спинку, заводя его руки назад и соединив их за стулом. Самый крепкий ремень она закрепила на его плечах, другой около бёдер, привязав их к его «временному трону». Она взяла шнурок и туго обмотала им запястья жертвы, чтобы он не смог ими пошевелить. Затем Бетти несколько раз обернула шарфик вокруг его лодыжек и туго затянула узел, прикрепив их к ножкам стула — Благослови Господь длину современных женских аксессуаров. Наконец, она обвязала и его колени, чтобы он точно не вывернулся. Затянув последний узел, она услышала тихий стон, сорвавшийся с его уст. Ухмыльнувшись, девушка схватила стул для себя и поставила его перед жертвой. Сев на него, Бетти вытащила складной нож, который так долго прятала. Она несколько раз щёлкнула, открывая и закрывая лезвие, ожидая, когда он уже полностью проснётся. Полностью осознает. Она подождёт, пока он не очнётся — телом и разумом, — прежде чем начать. Он просыпался медленно, вероятно, из-за алкоголя, затуманившего его разум. Она ехидно усмехнулась, когда он попытался вырваться из связывающих пут. — Ты не выберешься отсюда. Я научилась вязать узлы, когда была ещё очень юна. Он продолжал бороться, но безуспешно. Она закатила глаза и встала, направляясь к полкам на дальней стене. Чего только нельзя было на них найти: там были и очки, и украшения, и игрушки, и нижнее бельё, и даже обувь. Бетти рассматривала все вещи его жертв, которые он, вероятно, отставил в качестве трофеев. Её внимание привлёк белый носок с клубничками, и она протянула к нему руку, чтобы потрогать мягкую ткань. — Что ты собирался взять у меня? — спросила она, повернувшись, чтобы взглянуть на него. Он пристально смотрел на неё, в его глазах исчезли искры похоти, остался лишь гнев. Судя по его красному лицу, казалось, что он вот-вот закипит. Она повернулась обратно к полке, снова слыша слова Джагхеда: — «Она не торопилась, спокойно раскладывала всё по своему усмотрению...» Девушка схватила ещё пару вещей и вернулась к заложнику. Она аккуратно выставляла их перед ним там, где хотела: на полу, на столе, на стуле, на котором сидела. Она молча продолжала, пока все трофеи не окружили Форсайта, будто бы в насмешку над ним. А Бетти тем временем встала перед ним, уперев руки в бока, восхищаясь проделанной работой. — Сойдёт, тебе не кажется? — она улыбнулась ему и рассмеялась, — Какой из них твой любимый, больной ты ублюдок? Он пытался раскачиваться взад-вперёд, но стул и на миллиметр не сдвинулся под его весом. Он пытался вытащить руки из оков, но материалы, которые нашла Бетти, даже и не думали поддаваться. Он застрял. Без сомнений. В её милости его пощадить. А о пощаде и речи не шло. Она снова щёлкнула лезвием ножа, открыв его, и провела им по своей ладони. Заточен специально по случаю. Купер обошла всю выставку, которую сама и организовала, а затем наклонилась так, чтобы их глаза оказались на одном уровне. И тут Бетти заметила сходство. Как будто она смотрела в эти глаза раньше или видела похожий взгляд. Форсайт снова зарычал, вырывая девушку из раздумий. — Твой, принцесса. По крайней мере, такой подарок мне придётся заслужить, — прорычал он. — Остальные сучки были лёгкой добычей. От его слов у неё перевернулись все внутренности, а обед грозился выйти наружу. Ей пришлось стиснуть зубы, чтобы избавиться от этого ощущения, а затем Купер вдавила остриё ножа в его грудь. Он скривился от боли, но отвратительная улыбка даже не думала стираться с его лица. — Заткнись, — прошипела она, — Ты ничего не получишь, кусок дерьма! Она сильнее надавила на нож и увидела, как из-под кончика сочится кровь. Он резко вздохнул и попытался уклониться, но её узлы держали крепко. Она провела лезвием по его груди до плеча, медленно спускаясь вниз по руке, оставляя за собой кровавый след. Её порез был недостаточно глубоким, но этого хватило, чтобы напугать жертву. Достаточно, чтобы он понял, что произойдёт дальше. Бетти прошла позади него, чтобы он не видел её движений, не смог предугадать её действия. Она больше не заговорит. «Она не хотела доставлять ему удовольствия слышать её голос, потому что знала, что это честь для него.» Она взглянула на его шею, покрасневшую от напряжения и вздымающуюся от нарастающей паники. Его дыхание участилось, когда она поднесла клинок к тонкой коже. Он немного поперхнулся от давления. Она легонько усмехнулась, нажимая ещё сильнее, а затем убирая нож. И Форсайт сделал последний вздох перед тем, как она вонзила лезвие ему в шею. «Попадание в сонную артерию.» Девушка прикусила губу, чтобы не рассмеяться, когда мужчина захрипел. Бетти предвидела брызги. Она выдернула нож, наблюдая с изумлением, как из раны хлынула кровь, будто кто-то открыл кран. Никогда за всю историю своих убийств она не видела ещё ничего подобного, и это было даже забавно. Она уже собиралась вытереть лезвие о диван, но вспомнила, что нужно сделать ещё кое-что. — «За себя и за своих жертв, она вонзает нож ему между ног, кострируя жертву. Волна удовлетворения накрывает её, когда она видит, как его лицо искажается в боли.» — она представила, как Джаг прошептал на ухо ей эти слова. Искалечить его — было просто иронией судьбы. Это было почти также ужасно, как и то, что он творил с другими. Именно этого он и заслужил. Не потребовалось много времени, чтобы он истёк кровью и потерял сознание; Бетти наблюдала за всем происходящим с лёгким прищуром. Она обычно никогда не останавливалась на смерти своих жертв — её работой было ударять и ускользать. Но смотреть на то, как Форсайт младший борется за жизнь, глядя смерти в глаза, ей приносило ощущение того, что она поступила верно. В глубине души она чувствовала облегчение. Счастье. Она оставила его тело привязанным к стулу, посреди сувениров его жертв и огромной лужи крови. Она надеялась, что кто-нибудь из его сподвижников найдёт его и поймёт её сообщение чётко и ясно. Так умирают люди, живущие, как Форсайт Джонс младший.***
Следующие дни походили на каникулы,по сравнению с тем, с чем Бетти столкнулась в прошлый раз. Её даже не тревожила мысль о том, что тело её последней жертвы попало на стол не к ней, а к Реджи. Она смирилась с тем, как она убила этого человека, Купер была уверена, что ни патологоанатом, ни полиция не сможет найти ничего, что могло бы указать на неё. И чтобы всё стало ещё лучше, она решила перенести их отношения с Джагхедом на новый уровень. В течении всего утра, пока она выполняла свою рабочую рутину, Бетти практически прыгала по кабинету от нетерпения. Её отчаянное желание увидеть его и поговорить с ним возросло буквально в десятки раз. Садясь за стол на обеденном перерыве, она заметила несколько сообщений от Джагхеда. Бетти чувствовала себя шестнадцатилетним подростком в разгар первой влюблённости, она открыла и прочитала их, и какая-то лёгкость затрепетала у неё в груди. Джагхед: Эй, красавица. Джагхед: Я знаю, что ты работаешь, но мне просто хотелось поздороваться, и я скучаю по тебе. Джагхед: Напишешь за обедом? Она не смогла сдержать улыбки, которая моментально озарила её лицо. Бетти: Привет, Джагги! Как твой день? Я тоже по тебе очень скучаю. Джагхед: Потихоньку. Мне сегодня немного сложно сконцентрироваться. Бетти: Правда? Мне тоже. Я думаю, что это из-за того, что все мои мысли сейчас занял один потрясающий парень. А у тебя почему? Джагхед: Я отправил свою последнюю главу Этель, теперь жду ответа. Джагхед: Надеюсь, что этот парень — всё ещё я, верно? Ты же не променяла меня на какого-нибудь нового? Она почувствовала небольшой укол вины. В последнее время она немного отдалилась от него, погрузившись в свои проблемы. Бетти хотела, чтобы он знал, что ничего не изменилось. Бетти: Конечно нет! Для меня есть только один Джагхед. Джагхед: Надеюсь, что такого же "Джагхеда" больше нет. Не знаю, кто бы ещё выбрал бы себе такое имечко. Хах. Бетти: Это потому что ты единственный в своём роде, милый. Джагхед: Это действительно успокоило, детка. Джагхед: Ты сегодня какая-то бодрая. Я имею в виду, больше, чем обычно. Бетти улыбнулась, прикусив вилку. —«И как это объяснить?» — подумала она. Девушка с нетерпением ждала тех дней, когда она сможет открыто поговорить с Джагхедом, не скрывая правды. Бетти: У меня была лёгкая неделя. Большинство дел я уже закончила, бумаги сдала. И сегодня я узнала, что у меня выходной в пятницу! Бетти: Итак...я хотела спросить тебя... В этот момент Бетти услышала крики, раздававшиеся из коридора. — Это уже второе расследование, которое вы, идиоты, провалили за месяц!— пронзительный женский вопль донёсся из холла в столовую, — Во-первых, мой племянник жестоко убит каким-то психопатом, а теперь и мой парень найден в моей квартире, и никому нет дела ни до одного, ни до другого! Глаза Бетти расширились, когда она поняла, кто эта истеричка. Она читала о ней, видела издалека и знала, что это никто иной, как Пенни Пибоди. Она встала, моментально забыв о телефоне и салате, и побежала по коридору в сторону стойки регистрации. Это определённо была Пенни, одетая в свою затёртую кожаную куртку, а её светлые волосы были собраны в неряшливый хвост. Бетти бы узнала эту паскуду где угодно, после того, как неделями таскалась по пятам за её любовничком. Она злилась, буквально выплёвывая ядовитые слова в лицо Реджи. Он попытался отступить, но женщина не желала его оставлять, ступая в шаг. Бетти облокотилась о дверной косяк, наблюдая за создавшейся сценой, ожидая, когда же Реджи успокоит её. Мантла поднял руки вверх, — Мэм, понизьте голос на пару тонов... — Никто из банды не хотел смерти Мэла, все его любили и уважали. Я вам говорю, это был кто-то другой, враг из вне, и я требую, чтобы вы взглянули ещё раз на оба тела, — Пенни укоризненно ткнула пальцем в Реджи, — Держу пари, что их обоих убил один и тот же человек! Бетти тихо фыркнула в дверях, не в силах сдержаться. Значит, она случайно убила двух членов семьи Пенни. Обычно связь между жертвами пугала её,но сейчас она не могла найти ни одной причины для беспокойства. «Карма, действительно, та ещё сука», — подумала она. Пенни перевела свой взгляд на Бетти. Её глаза сузились, прежде чем она снова посмотрела на Реджи. — Оба вскрытия проведены и подписаны, остальное находится в компетенции полиции, — объяснил он ей равнодушным тоном, — Ничем не могу помочь. Её верхняя губа скривилась в оскале, — Конечно, нет. Вы, люди, совершенно бесполезны, — кинула она напоследок, оглядываясь на Бетти. Она пристально посмотрела на неё, прежде чем развернуться и уйти в гневе. Реджи повернулся к Купер, широко раскрыв глаза, — Иисус Христос! Бетти лишь закатила глаза и покачала головой, — Истеричка, — сказала лишь она, разворачиваясь и отправляясь обратно в столовую. Её нисколько не волновала одержимость Пенни добиться справедливости. Женщина явно была не в себе, вероятно, под воздействием какого-то наркотика, который и распространяла их банда. Ни за что на свете она никогда не узнает правды. Бетти не оставила ни единого следа, который могла бы найти даже полиция, не говоря уже об отчаявшейся родственнице под кайфом, которая находится на стадии отрицания. Она спокойно выкинула Пенни из головы, вернувшись за стол, она взяла вилку и провела по экрану телефона, где её уже ждало сообщение от Джагхеда. Вероятно, парень был поставлен в тупик в связи с её неожиданным исчезновением. Джагхед: ...спросить о чём? Бетти: Прости, мне нужно было разобраться с одним членом семьи. Бетти: Спросить о том, не хотел ли ты наконец встретиться. Лично. Джагхед: Я неделями выпрашивал тебя встретиться, но у тебя всегда что-то случалось. Джагхед: Так почему же ты передумала? Она нахмурилась. Бетти не винила его в том, что он мог подумать, что её отношение к нему изменилось. Но он ошибался, крупно ошибался. Она прикусила губу, печатая ответ. Бетти: Это не я передумала, Джаг, а график изменился. Бетти: Прости, что так долго. Просто в последнее время моя жизнь превратилась в кошмар. Джагхед: Я знаю. Джагхед: Это и объясняет, почему ты так...отдалилась за последние несколько недель. Она представляла, как он говорит ей эти слова, какое выражение его лица. Это заставило её сердце сжаться. Бетти: Прости, Джагги. Мне действительно жаль. Бетти: Я очень хочу увидеть тебя, прикоснуться к тебе. Бетти: Я хочу начать это с тобой. Джагхед: Начать это? И так ты называешь последние полгода? Она уставилась на его слова, пульс участился, пока не пришло следующее сообщение. Джагхед: Я шучу. Я тоже этого хочу. Правда. Она вздохнула с облегчением и провела рукой по своим волосам. —«Вот маленький засранец...», — подумала она, отвечая. Бетти: Господи, Джаг, не пугай меня так. Бетти: Так что, в пятницу? Джагхед: Полдень? Бетти: Похоже, что у нас свидание. Джагхед: Наше первое и далеко не последнее;)***
Примерно в то же время, когда обычно звонила Бетти, чтобы поболтать ним, на другом конце комнаты зазвенел телефон. Это была не она. Он знал это, основываясь банально на мелодии, исходящей из динамика. Это был неизвестный номер. Местный, но Джаг никогда не видел его раньше. Он не хотел отвечать, но всё-таки нажал на зелёную кнопку. — Алло? — Это Форсайт Джонс третий? — поинтересовался незнакомец. — Зависит от того, кто спрашивает, — голос Джагхеда был спокойным, но настороженным. Прошло очень много времени с тех пор, когда к нему обращались по полному имени. По правде говоря, он уже много лет им и не назывался. — Это офицер Сэмюэлс из сорок четвёртого участка полиции Нью-Йорка. Так это Форсайт? — Пожалуйста, зовите меня Джагхед. Чем могу помочь, офицер? Паника подступила к горлу. — «С какой стати им звонить из полицейского участка в Бронксе? Откуда у них вообще этот номер?» — Нам нужно, чтобы вы приехали в участок, мистер Джонс. Мы всё объясним, когда вы прибудете, но нам нужно, чтобы вы опознали тело вашего отца.