The Dawn Will Come

      Марстон то и дело перекладывал повод из одной руки в другую, стараясь взять себя в руки. Конь, чувствуя состояние человека на спине, тоже начинал нервничать, как и люди, которые видели одинокого всадника под дождем посреди улицы, который явно затевал что-то недоброе. Сигарета, которую он курил минуту назад, превратилась в изжеванную бумагу с табаком, потому что под дождем она намокла и потухла, и Джон не придумал ничего умнее, как просто перемалывать кончик во рту, давясь горечью. Пальцы болели от перебора в них повода, мышцы были на пределе, как и рефлексы, которые заранее знали, что сейчас будет. Все тело Марстона знало, что его ждет, и было готово. Кроме мыслей, которые в панике все еще метались в голове, не понимая, как заставить хозяина слезть наконец-то с лошади и идти вперед. — Ребят, у меня есть кое-какая идея насчет лечения, — усмехнулся в углу затихший Боб, — но она вам не понравится. — О чем ты? — настороженно спросила Эбигейл, не сводя внимательного взгляда с Боба, который нервно потирал шею. — Я не уверен полностью в правильности, но… — Говори или я сама застрелю тебя! — взмолилась Робертс. — Я могу провести операцию и удалить пораженные участки легких. — Что? — усмехнулся неверяще Артур, быстро глянув на все еще замершего Джона с рукой на лице, и вновь перевел взгляд обратно на дока. — И как это по-твоему должно выглядеть со стороны? — Я проводил вскрытие нескольких человек, которые умерли от чахотки, и я знаю, о чем говорю. Ну, я надеюсь, что я прав, — мужчина неуверенно посмотрел на всех присутствующих, надеясь в душе, что он, правда, прав. — Я думаю, я смогу. — Джон? — обратилась Эбигейл к мужу, и он убрал руку с лица. — Что? — устало спросил он, глядя на улицу и Джека, который стоял в дверном проеме и слушал их разговор. — Что ты об этом думаешь? — Робертс прошла к мужу и села рядом с ним, кладя одну руку на его плечо. — Мое мнение внезапно стало важным? Не меня же резать будут, — рассмеялся он. Артур рядом раздраженно вздохнул, и лучше бы тому молчать и не произносить никаких звуков, потому что это сейчас только раздражает Джона. — Делайте, что хотите, — сказал он и вышел из хижины, садясь на крыльцо. — Артур? — слышал Марстон голос Эбигейл. — Ну… я не знаю! Почему «нет»? Этот придурок слишком многим пожертвовал из-за меня, чтобы я так просто сдавался теперь. Пф… я не знаю, Эби, правда. Не могу до конца понять ничего из этого.       Спешившись с коня, Джон привязал его к коновязи, выплевывая сигарету, и снял шляпу Артура с головы, склонив голову в приветственном жесте в сторону нескольких дам, которые прятались от дождя под крыльцом недалеко от места назначения. Сердце от волнения пробивало дыру в груди, а рука была готова в любую секунду вытащить револьвер из кобуры и убить всех, кто поймет, что он замышляет. Успокаивало немного то, что законники в этом городишке, видимо, прятались у шерифа в такую погоду, не собираясь мерзнуть и мокнуть на улице.       Заходить внутрь все еще не хотелось, потому что он боялся. Джон стоял возле аптеки и просто ждал: знака свыше, знака со стороны, мысли, которая заставила бы его наконец-то сделать шаг внутрь. Стоял под крыльцом, слушал шум дождя, смех девиц рядом и просто ждал, стараясь не думать ни о чем. Все мысли последний месяц — это сплошная боль. — Он почти согласился, Джон, — сказала Эбигейл, выйдя на крыльцо к Джону. — И что? — пожал плечом Марстон. — Как это «что», — удивилась Робертс и ударила мужчину по здоровому плечу. — Ты только недавно готов был убить Боба, а теперь что?! — Ничего, как видишь, — усмехнулся Джон. Отрицание и игнорирование — самый отличный сейчас вариант. Он до конца не мог принять то, что теперь у них есть этот призрачный шанс. — Ох, Джон, — выдохнула женщина. — Истреплешь всем нервы, а потом делаешь вид, что ничего не было! — Я не делаю вид, что ничего не было, Эбигейл… Я слышал об этом… предложении со стороны Боба. Это, действительно, чушь. Но, — он пожал плечами, презрительно фыркая на эту ситуацию, — у нас еще есть варианты? Меня не устраивает то, что он будет резать его и удалять что-то там из его легких. Легких! — мужчина встал и засмеялся, понимая всю абсурдность этого предложения. — Это… это смертный приговор, Эбигейл. — Но вариантов больше нет. Он хватается, Джон. За все, что ему предложишь, а мне все сложнее придумывать что-то новое.       Достав из сумки сигарету и спички, Джон вновь закурил, стараясь этим привычным действием успокоиться еще больше, все так же слушая биение дождя по крыше и мокрой земле, и тихое хихиканье рядом.       По мере того, как лужи становились все глубже и шире, сигарета заменялась другой, а народа на улице становилось все меньше из-за непогоды и холода, Джон начинал успокаиваться, чувствуя, как сердце замедляет ритм, возвращаясь в привычное спокойное состояние. Запах дождя и прохладный воздух так же успокаивали при каждом вдохе, почти принуждая Джона расслабленно прикрыть глаза. После недавней панической атаки на ровном месте — это спокойное состояние нагоняло усталость. И это было приятно для мужчины, который последнюю неделю был как на иголках, даже во сне не смея найти покоя. Да и помимо усталости это нагоняло спокойствие, которое сейчас было необходимо Марстону, чтобы трезво мыслить и действовать. От него зависят люди, их жизни, и он не имеет права облажаться. — Говорить с ним надо, а не со мной, в конце концов, — пожал плечами Марстон. — Ты за него в ответе, Джон, твое решение важно так же, как и его. — Это глупо, — выдохнул он, осмотревшись по сторонам. — Все это, — мужчина обвел рукой всю хижину снаружи. — Место, время, ситуация. — Я знаю, — кивнула Робертс, — как сон… — Да. Все никак не выходит проснуться. — Джон… — А? — Я люблю тебя, — сказала Эбигейл, обнимая его сзади, слыша, как тяжело выдохнул на этих словах Марстон, сразу напрягаясь всем телом. — И что бы сейчас не произошло, я с тобой. — Спасибо… — Подумай, — поцеловав мужчину за ухом, она отошла от него, подходя к Джеку, который не знал, куда себя деть. — Как бы глупо это не было, но это последний шанс. Посмотри на Ар... — Я знаю, — перебил он Эбигейл, не собираясь вновь слышать это. — Я вижу. — Так что не веди себя как дурак. Он почти согласился. Это ли не прогресс? — Возможно, — усмехнулся Марстон.       Откинув очередную сигарету в лужу, Джон поправил сумку на плече, мешок, перекинутый через нее и пару раз вздохнул, чтобы окончательно взять себя в руки и продумать план действий. Хотя, какой тут может быть план, когда за плечами такая гора опыта? Делай дело, а потом тикай, что есть мочи — это ли не грандиозный план?       Сморгнув оцепенение от мыслей, Джон принял решение не следовать никакому плану и просто идти по ситуации. Сердце и инстинкты подскажут, что конкретно надо делать.       Проверив в десятый раз револьверы в кобуре и патроны на поясе, он проводил последнего бегущего к укрытию от шторма человека на улице взглядом и, натянув мокрую бандану на лицо, плечом открыл дверь в аптеку, моментально кладя ладонь поверх одного из револьверов, уже готовый его вытащить.       Человек, сидевший на стуле и мирно читающий газету, подавился воздухом, когда увидел незнакомца в маске и с револьвером наготове. «Без глупостей», — прозвучало так, что делать что-либо вообще перехотелось, даже сотрудничать с этим человеком, который медленно прошел к стойке и положил на нее мешок. Хотелось упасть в обморок на этом же самом стуле.       Гроза за дверью заставила вздрогнуть мужчину, а Джона тихо зарычать в нетерпении, смотря на то, как человек перед ним медленно превращался в безвольное существо из-за страха ограбления. Неужели впервой? — Ничего глупее я еще не слышал, док, — рассмеялся неверяще Джон, выслушав план по спасению Артура. — И какова вероятность того, что он умрет в процессе? — Огромная. — И это должно было меня упокоить? Типа… — Не хочу обнадеживать, — вздохнул он, — но это последняя возможность сделать хоть что-то для него. Вы сами просили лечить его. — Возможность убить его иначе, — все смеялся Джон, не смея отрицать шанса и так же не смея принимать его из-за риска. — Вы бы спросили у вашего друга. Он согласен. — А я еще нет, — рявкнул Марстон на Боба, и тот сразу замолчал. — Он не знает всей картины. И… — мужчина устало провел рукой по лицу и хмыкнул, борясь внутри себя с двумя ответами, — у нас же ничего нет для проведения такой… операции, я не знаю, как это назвать. — Все верно. Но все можно достать. — Звучит легко, — Джон открыл дверь в хижину и встретился взглядом с Артуром. Он готов хоть президента грабить, лишь бы это спасло проклятого Артура Моргана. — Может, тебя еще потрясти? Придумаешь что получше? — Это последний шанс, — сказали мужчины одновременно, заставляя Марстона поморщиться от мучений выбора. — А я подустал уже, Джон, — разобрал он после хриплый голос Артура, и оставалось только смиренно кивнуть.       Грозный рык «шевелись» возымел эффект на хозяина лавки, и он сполз со стула, на дрожащих ногах подходя к стойке, стараясь не встречаться с грабителем глазами, чтобы, не дай Бог, не разозлить еще сильнее.       Сердце Джона билось так, словно он на своих двоих удирал от погони верхом, а пули, пролетающие рядом, то и дело обжигали кожу. На улице никого, он один на один со слюнтяем, который не может до сих пор понять, что от него требуется, конь в шаговой доступности, отдохнувший и полный сил, чтобы бежать обратно, что есть мочи; тогда откуда такое волнение? Если чего-то не будет? Чего-то важного, без чего спасти Артура не будет возможным? Придется искать другие места, оттягивать день за днем, пока он не соберет все, что нужно Бобу для операции, отгонять мысль о том, что Морган помрет без него, так и не дождавшись Джона и своего последнего шанса.       Они ведь так и не поговорили нормально, чтобы наладить отношения, которые даже нельзя было охарактеризовать как «отношения». Они просто… обменивались словами. Пусть Джон и мечтал о том, чтобы высказать все накопившееся и выслушать что-то подобное в ответ от Артура, если тот решится поделиться чем-то подобным. Он же не был человеком, который делится чем-то глубоким, как знает его Марстон. Обычно все переживал сам, изредка делясь с Датчем. — Суть в удалении пораженной доли легкого или всего легкого. У всех мертвых были поражены легкие. Чаще всего… То или иное. Где-то больше, где-то меньше, но это факт, и я могу полагать, что это является проблемой, — Боб поправил очки, которые все были в осевшей пыли, и выпрямился, стараясь выглядеть еще более уверенным. — Я знаю, о чем говорю. — И я буду здоров? — спросил Артур. — Должен, — кивнул Смит. — Что для этого потребуется? — спросил Джон, отведя взгляд от Артура, который потерянно усмехнулся, словно не верил в то, что такое возможно.       Хозяин магазина или помощник, Джон не мог понять и не хотел, медленно встал перед грабителем и растерянно глянул на улицу через его плечо, надеясь выцепить там хоть один силуэт человека за стеной дождя, но там не было никого, и Марстон начинал выходить из себя. Хотелось ударить его рукоятью револьвера по голове и собрать все самому.       Очередное: «шевелись!», заставило его вздрогнуть, обратив все внимание к человеку с оружием. Марстон небрежно кинул перед ним список из всего того, что требовалось Бобу для успешного проведения операции и подошел ближе, не давая шанса человеку куда-нибудь сбежать или наделать глупостей.       Марстон замахнулся, чтобы тот начал шевелиться активнее, судорожно вспоминая о том, что просил док. Половина названий препаратов резко вылетела из головы, стоило закричать на мужчину, и это было ужасно, потому что было там что-то важное. Паника, отошедшая пару минут назад, вновь начала подкрадываться к Джону, который внимательно следил за тем, как бегает туда-сюда мужчина перед ним, набивая мешок бинтами, марлями, почти всем, что видит перед собой, и как при этом трясутся его руки и колени. Тот то и дело оседал, стараясь поймать равновесие, а несколько инструментов выпали из его рук, со звоном падая на пол, что только злило Марстона, который нервничал из-за забытых материалов и из-за людей, которые могут нагрянуть к ним.       «Эфир, черт побери», — пролетело в голове Джона и он протараторил это человеку, заплетаясь в собственном языке, пока помнил название, потряхивая оружием перед его носом. И мужчина, кивнув, быстро забежал в заднюю комнату, а Джон мог только открыть рот, ведь он может убежать через заднюю дверь. Стоило ему сделать шаг за стойку, как мужчина вновь выбежал, держа в руках несколько пузырьков, видимо, того самого эфира.       Это самое глупое ограбление по мнению Джона, но он ничего не мог с этим поделать. От него зависел человек. Он брал не деньги, а то, что спасет жизнь. То, что по надежде Джона, сделает это, и плевать на остальных. Хоть пусть весь город вымрет по вине того, что у местного врача не оказалось нужных препаратов, которые забрал Джон. — Джон, я не хочу этого, — сказал Артур, когда они остались вдвоем, и Марстон собирался выезжать за материалами, высовывая из поясного патронташа Моргана патроны. — Ты о чем? — Я не хочу этого шанса. — Что… — он растерянно оглянулся, убедившись, что они вдвоем. — Просто… Что?! — Мне страшно.       Мужчина запихнул напоследок пару бутылей спирта в и так наполненный под завязку мешок, и тяжело выдохнул, врезаясь поясницей в шкафы позади себя. Джон презрительно фыркнул и протянул руки к мешку, туже затягивая узел. Главное, чтобы по дороге не раскололась ни одна бутылка или будет катастрофа.       Губа мужчины задрожала, когда грабитель прорычал, что не видел ни одной хирургической пилы в мешке. Джон знал, что если он ее не положил, значит ее не было, но где тогда ее искать?       Сам хозяин магазина понял без насилия и вопросов, что тот без этого предмета человек не уйдет, поэтому, махнув куда-то себе за плечо, сказал, что она может быть у их местного доктора, который живет на отшибе вверх по холму.       Марстон закинул мешок на плечо и взвел курок, направляя его на хозяина, думая: оставлять или не оставлять его в живых. Лица он, конечно не видел, как и его шрамов, которые были главной деталью для составления портрета, значит, проблем не возникнет, но хотелось его убить, чтобы быть более уверенным.       Джон поправил мешок на плече и убрал револьвер в кобуру, опустив курок. Нет смысла убивать мужчину — он безобиден, а настучать может любой. Да и он обещал Эбигейл, что все пройдет гладко, без каких-либо убийств и насилия, ведь теперь у них другая жизнь: они прячутся и думают о своем будущем, стараясь забыть то, кем они были.       Приказав мужчине, чтобы тот не смел покидать свой магазин, пока он не поедет обратно со всем необходимым, что отберет у дока, Джон вышел под дождь, нервно озираясь по сторонам, сразу направляясь к коню. Аптекарь моментально прилип лицом к окну, жадно всматриваясь в каждое действие мужчины, и Марстону оставалось лишь гадать: выйдет он или не выйдет по его приказу. Возможно, стоило его связать. — Ты о чем, Артур? — Я просто подумал об этом и… — Ты не можешь бояться… не сейчас… — О, ты так считаешь? — Ну… — Джон пожал плечами, не найдя, что на это сказать. — Не хочу умирать, понимая, что это… последний шанс на то, чтобы все получилось, — Артур усмехнулся. — Не знаю, как сказать правильно. Я надеюсь, что все получится, но умирать с этой мыслью просто не хочу.       Повернув коня в сторону холма за городом, Джон тронул его медленной рысью, не позволяя тратить ему много сил из-за последнего броска, если что-то вдруг пойдет не по плану. Сердце вновь бешено барабанило в груди. Он постоянно оборачивался назад, проверяя, вышел ли хозяин лавки, чтобы сообщить шерифу, что его ограбили. Хотелось простого: чтобы все закончилось быстро, и у него все, конечно же, получилось. Без каких-то проблем и травм.       Все больше хотелось вернуться и вырубить мужчину в аптечной лавке. Он так и слышал у себя в голове смех Моргана, который осуждал его за такую глупость.       Остановившись возле дома, он быстро спрыгнул с мокрого седла и, поправив платок на лице, пошел к двери, свистнув коню, чтобы тот прошел чуть ближе; за неделю он хорошо с ним сошелся, и бросать животное после того, как все получится, не собирается.       Глубоко вдохнув сквозь мокрую бандану, Джон громко постучал в дверь, вынимая револьвер из кобуры, надеясь, что дома никого не будет, но открытая через несколько секунд дверь и пожилая дама, разрушили все его надежды, заставляя скрипнуть зубами и открыть плечом дверь сильнее, вызывая ужас на лице дамы. — Не понимаю, о чем ты. — Не ты дохнешь от болезни, — фыркнул Артур, на что Джон нахмурился, поджимая губы. — Так что и не стоит тебе это понимать. — Если хочешь жить, то почему боишься? — Потому что есть возможность, что я сдохну во время этого всего, и умирать под этим шансом я не хочу. Ты засыпаешь с мыслью, что все будет хорошо, когда очнешься, но в итоге не просыпаешься вовсе. Я боюсь этого, Джон, — Артур нервно поджал губы, смотря на Марстона, и поднялся с подушки, подпирая тело рукой. — Хочу сдохнуть, понимая, что это настоящий конец без иного варианта.       Пожилая дама, закрыв рот рукой, отошла в сторону, позволяя мужчине хозяйничать в ее доме, потому что она понимала, что ничего не сделает против него, и Джон был ей за это благодарен, потому что калечить женщин, и тем более стариков, у него не было желания. Дулом револьвера усадив ее на диван в гостиной, он быстро спросил, где находятся медицинские инструменты и, получив тревожный ответ, стал копошиться в углу, в который она указала, перебирая абсолютно все вещи, которые попадались ему на пути. Руки тряслись, ладони вспотели, а мокрая от дождя бандана пропускала слишком мало кислорода, чтобы его хватало Джону и его нервному состоянию. Было чертовски душно и хотелось сдернуть ее с лица, чтобы нормально вдохнуть полной грудью. Голова начинала кружиться, и дерганное состояние усилилось, выливаясь в сорванное сердцебиение и злость, которая каждую минуту захватывала все больше спокойствия Джона. Инструментов так и не было видно. Он уже достаточно задержался здесь после ограбления аптеки. — Я не знаю, что сказать, — сказал Джон, выйдя на улицу, закидывая пустой мешок на плечо, — чтобы успокоить его. — А что случилось? — спросила Эбигейл. — Он боится и это так… — Джон вздохнул, вновь не найдя, что сказать. — Это так правильно, ты хотел сказать? Ох, Джон, — Эбигейл обняла его, чтобы успокоить. — Если бы ты с ним общался все это время, то понял бы, о чем он думает, чего боится и что чувствует. Но ты ходил где-то в стороне, как отбитый от стаи волк, — Джон повернул голову к ней, и его щеку встретили теплые, мягкие губы. — Я поговорю с ним. А ты поговоришь, когда вернешься. Ох, за вами глаз да глаз, мальчики. Иногда вы хуже детей, которые заболели.       Схватив чемодан, Джон открыл его и с облегченным вздохом увидел наконец-то те самые металлические инструменты. Некоторые он признал сразу, некоторые казались ему незнакомыми и даже устрашающими, поэтому, не думая, что именно отсюда нужно Бобу, он взял целый чемодан, думая, что это будет наиболее правильным решением. Чем больше разных инструментов — тем лучше, и тем больше шанс, что он сделает все правильно.       С этими мыслями он пошел к двери, игнорируя даму, которая тяжело дышала, положив руку поверх груди. Из большого окна рядом с дверью, он сразу увидел силуэты всадников сквозь стену дождя, которые на полном галопе поднимались вверх по холму к дому. «Сука», — подумал Джон и распахнул дверь, сразу подбегая к коню, который дернул головой от резкого звука и появления человека. Позади него на дороге послышались крики и свист, подгоняющий лошадей. Конечно же, его заметили. Если он не скроется в лесу за эту минуту — ему конец.       Пришпорив со всей силы коня, Джон прижал чемодан к себе. Лошадь чуть присела на задние ноги и оттолкнувшись, сразу сорвалась с места в карьер. Стеклянные бутыли в мешке опасно зазвенели, и оставалось только молиться, чтобы в обилии мягких бинтов они не раскололись друг о друга.       Первый выстрел оглушил холм через несколько секунд, как Марстон погнал коня к лесу за городом, чтобы скрыться. Конь от страха дернул в сторону, от чего Джон съехал в мокром седле вбок, сразу цепляясь одной рукой за рог. Стало не на шутку страшно. — Эбигейл, пожалуйста, будь осторожна. — Я знаю, Джон. Все будет в порядке. Я умею стрелять и Джека в обиду никому не дам, — успокаивала она мужа. — И с Артуром все будет в порядке, — добавила Робертс, когда мужчина открыл было рот в очередной раз. — Хорошо, — унялся он немного. — Я вернусь как можно скорее. — Прошу, только без глупостей и смертей. Ты мне нужен живым больше, чем Артур, — сказала она тихо. — Джеку нужен отец, — мужчина молча кивнул и быстро, смазано чмокнул супругу в лоб, перед тем, как вставить ногу в стремя и запрыгнуть в седло.       Лошадь с хрипом поднималась выше по склону, пытаясь поймать корпусом человека, который сползал на бок в мокром седле. Было неудобно бежать по откосу вверх, Джон нужен был впереди на корпусе коня, чтобы добавить инерции для рывка, но он ничего не мог сделать: чемодан в одной руке так же стягивал его вниз, одно стремя он потерял, седло и брюки были мокрыми и он скользил, стоило сильнее сжать бедра и голени, чтобы хотя бы ими как-то сохранить себя в таком положении. Пальцы вокруг рога начали уставать. Лошадь теряла скорость.       Второй выстрел прозвучал громче. Крики людей и свист усилились, и даже шум дождя не мог их приглушить. Сердце барабанило уже почти в горле. В таком дерьме он давно не был. — Не возражаешь, если я возьму твою шляпу? — Нет. — Спасибо… наверное. — Не нарывайся там особо, — тихо попросил его Морган, поднимая взгляд к Джону, который уже успел надеть на себя головной убор, стоя рядом с мужчиной. — Меня не будет рядом, чтобы прикрыть тебя или вытащить твою задницу из неприятностей. — Я постараюсь, — буркнул Джон, пытаясь скрыть глупую улыбку, которая прорывалась сквозь поджатые губы. — Береги себя…       Дождь бил в лицо, копыта скользили по мокрой земле, Джон уже слышал глухой топот копыт позади себя. Люди ждали, когда смогут подобраться ближе, чтобы если не подстрелить грабителя, так хотя бы подбить коня, чтобы тот не смог больше бежать.       Острая боль, внезапно пронзившая голень, заставляя Джона громко замычать, стискивая пальцы вокруг рога с такой силой, что сам Марстон почувствовал, как тот заскрипел под пальцами.       «Береги себя».       Рванув рукой с рогом, Джон наконец-то принял вертикальное положение в седле и, склонившись к шее коня, пришпорил его еще, сразу чувствуя, как тот начал набирать скорость, отфыркивая капли дождя из ноздрей и все сильнее выбрасывая вперед передние ноги. Склон перед лесом был позади после нескольких последних рывков, и оставалось лишь быстрее отъехать дальше, скрывшись от глаз законников среди мокрой листвы.       Боль в голени была нестерпимой, словно мышцу рвали изнутри раскаленным ножом, но адреналин не позволял расслаблять простреленную ногу ни на секунду. Джон сжимал бока лошади с такой силой, словно пытался сломать животному ребра.       Ледяной холод и неимоверную усталость в купе с болью Марстон по-настоящему почувствовал, когда оторвался от погони, и волна адреналина сошла на «нет». Конь перешел на рысь, хромая на одну ногу — он слишком долго стоял без нагрузок, чтобы совершать броски на такой скорости.       Остановившись за лесом, Джон спешился и рассмеялся, подставляя распаренное лицо под дождь.       Хотя бы материалы для того, чтобы обработать простреленную ногу были под рукой.