The Dawn Will Come

      Прикусив свой длинный язык с достаточной силой, Джон зашел вслед за Артуром, чтобы досидеть оставшуюся половину обеда, а потом уехать вместе с ним и выпить. Черт, конечно, он хотел поговорить с ним еще, выпить, расслабиться, привыкнуть заново, узнать подробнее, что произошло у него в жизни. Возможно, у него произошло что-то такое, что он не может рассказать Эбигейл, но чем поделится с Марстоном. И Джон с каким-то отстраненным удовольствием думал о том, что у Артура есть что-то именно для него. История, отрывок из истории — неважно. Но именно даже эта мысль как-то сближала его с мужчиной, и Джон ждал подобного вечером.       Сев обратно за стол, Марстон поймал злобный взгляд супруги и быстро отвернулся, чтобы не видеть его и не чувствовать себя в опасности. Эбигейл могла устроить ему неприятностей, и разбираться с ними Джон не особо хотел. Да и он согласен, что повел себя по-скотски, а не как добрый, отзывчивый семьянин и хозяин дома, которым он через силу старается быть. Только начав этот путь и с Артуром, он немного свернул с него, позволив себе каплю странной ненависти по отношению к мужчине. Но после того, как он сказал ему отчего он такой негостеприимный, и получив в ответ слова о том, что Морган не изменился — Джон немного успокоился, слепо веря ему. Он всегда верил его словам. И после семи лет… Даже думать не хотелось о том, что и сейчас, после всего, Артур все еще имел какую-то власть над ним. — Все хорошо? — спросила Эбигейл Артура, и он кивнул с легкой улыбкой под густой бородой. — Врежь ему, если что-то пойдет не так. — Ты очень мила ко мне, — встрял Джон, не поднимая взгляда со стола. — А ты слишком часто ведешь себя, как дерьмо, милый. — Я смотрю, вы отлично поладили пока меня не было, — засмеялся Артур. — Ох, Арти… — вздохнула женщина довольно драматично, словно Джон выпил из нее почти всю кровь своим поведением за эти годы. Он только смог поднять взгляд на супругу и немо сказать ей: «что за черт, Эбигейл?». — Джон — это отдельная история в нашем путешествии к спокойной жизни. Не подарок, конечно… но любит. — Надеюсь, однажды услышу, что приключилось у вас с Марстоном, — все улыбался Артур, переводя взгляд с Эбигейл на Джона и обратно. — Да ничего интересного, — сразу сказал Джон, надеясь убрать эту тему в гробовой ящик. — Давай сегодня о тебе поговорим? У нас была, я уверена, не настолько богатая дорога, как у тебя, — все улыбалась Эбигейл Моргану, а Джон только скрипнул зубами.       Сдавшись женщине, Морган продолжил свой рассказ о том, как он жил эти семь лет и как не пытался выйти с ними на связь в мыслях Джона, который скоблил ложкой в пустой тарелке, не сводя с нее взгляд, все слушая, как врет им Артур. Он слышал эту ложь и не понимал, зачем он говорит им это, когда они готовы услышать все, что угодно от него и будут только рады, что он выбрался живым и невредимым из всего того, что у него произошло. Джон давно знает Артура, и знает достаточно хорошо, чтобы слышать фальшь в его словах. Конечно, прошло почти восемь лет с момента их последнего разговора и, конечно, Артур мог измениться немного за эти годы, и конечно же, он отлично умел скрывать истинные эмоции, но Марстон не верил ни единому его слову, что тот перебивался мелкой работой, вроде перегона скота. Возможно, он поговорит с ним потом, посмеется ему в лицо на все эти россказни и узнает, что именно он делал все эти годы, как только ушел от Мэри. Имел смысл еще в том, по мнению Джона, что он не хотел волновать Эбигейл своими историями, которые не были особо радужными у такого человека, как Артур.       Джон прекрасно понимал, что им, двум отбросам, что не нужны никому, кроме себя и семьи, которой больше нет, невозможно жить обычной жизнью сразу, как бы ни старались. Джон пытался — у него начало получаться, со скрипом, но получаться, и он приложит все усилия, чтобы все вышло хорошо. У Артура? Он еще более жестокий и серьезный, чем Джон, чтобы так быстро отбросить прошлую жизнь, которая и приносила боль от воспоминаний. Морган не был похож на перегонщика скота или простого охотника на пушного зверя. В нем все еще присутствовала та черта убийцы, которую хорошо знал Джон. Он ее чувствовал и хотелось прервать его грубым словом.       Свое недоверие к нему он все еще не мог убить, как бы ни старался и как бы ни хотел, чтобы оно ушло, вернув на место прежнюю преданность к мужчине. — Джек, а как ты поживаешь? — внезапно спросил Артур, прервав рассказ на том, как встретил Чарльза в Сент-Дени и как Смит рассказал ему о Марстонах, и сам мальчишка резко вздернул голову в сторону Моргана от вопроса. — Последний раз, когда я тебя видел, ты носился за насекомыми по округе, заставляя волноваться свою мать. — Эмм, — только и сказал Джек, почесывая затылок. — Да нормально. — Ты его помнишь вообще? — спросила Эбигейл и отодвинула пустую тарелку в сторону.       Наверное, это должен был быть первый вопрос к пацану, который видел мужчину в последний раз, когда ему было четыре года. — Не особо, — неуверенно признался он. — Я помню рыбалку, цветы и людей… и… на этом все, наверное. — Неудивительно, — хмыкнул Морган. — Но я спрашивал отца о тебе, мне было интересно, что это был за человек, из-за которого все это получилось вообще. — Вот как… — задумчиво протянул Артур, встречаясь взглядом с Марстоном на другом конце стола, который смог кинуть на него только подозрительный взгляд. — Ладно, — вздохнул он, стягивая свою шляпу с колен. — Я был бы не прочь помыться и побриться после всего этого. — О, я могу приготовить ванную! — сразу оживилась женщина и встала со стула вслед за Морганом, который только тепло усмехнулся на ее слова. — Я снял комнату в городе на пару дней. Заранее, пока они были. — Но зачем? — искренне удивилась она. — Кто знал, как меня встретят, да и не хочу приносить неприятностей. — Артур, какие неприятности, о чем ты, — отмахнулась она и собрала пустые тарелки со стола. — Ты желанный гость в нашем доме, да, Джон? — она кинула колкий взгляд на супруга, и тот смог лишь кивнуть. — Так что оставайся у нас сколько хочешь, я буду только рада. Джек много спрашивал о тебе, я думаю, вы с ним поладите.       Марстон-младший быстро опустил смущенный взгляд и унес пустые тарелки на кухню. — С радостью, Эби. Но сейчас хочется немного отдохнуть после дороги. Я завтра обязательно заеду еще. Узнать, как жили вы и как пришли к этому.       Женщина активно закивала и проводила Артура из дома под все еще удивленный взгляд старика. — Вам двоим определенно стоит поговорить завтра. Он рад тебя видеть, — сказал Джон, встав с места, чтобы пойти и оседлать свою кобылу. Выпивку вечером еще никто не отменял. — Правда? — неуверенно спросил Дядюшка и тоже встал со стула. — Завтра и узнаем, — улыбнулся напоследок Джон и, надев шляпу на голову, вышел к Артуру и Эбигейл, которые стояли на крыльце и все еще болтали. — Выпивка еще в силе? — спросил он Артура сразу, как вышел из дома.       Еще одна причина, по которой хотелось выпить вместе — это чтобы не выпускать Моргана из виду, потому что казалось, что он опять пропадет, и, несмотря на всю свою подозрительность, Марстон боялся этого. — Думал, ты отказался, — усмехнулся Морган, кинув неопределенный взгляд на Джона. — Я не сказал ни «да», ни «нет», — буркнул он в ответ и пошел к загону, где все еще паслась его полугрязная лошадь.       Быстро почистив кобылу и оседлав ее, Джон вывел животное за повод из загона и ловко забрался в седло, проверяя все ли на своих местах. Артур как раз неловко похлопывал Эбигейл по спине, пока та обнимала его на прощание, словно не могла нарадоваться его приезду, в то время как Джон все еще чувствовал себя где-то между двух миров. Хорошо, что хоть остальные рады Артуру в отличие от главы семьи, который сам знает, что поступает не совсем красиво. — Пожалуйста, Джон, держись подальше от неприятностей, — почти взмолилась Эбигейл, подходя к Джону. — Не волнуйся, Эбигейл, большой брат снова рядом и не даст ничему плохому произойти с малышом Джонни, — усмехнулся Артур, тяжело взобравшись на свою огромную кобылу, которая рядом с хозяином вела себя более спокойно. — О, пошел ты, Артур, — цокнув лошади, Джон развернул ее к выходу с фермы, стараясь не слушать того, что говорит Моргану Эбигейл. Услышав свое имя, он поспешил как можно быстрее отдалиться от них, чтобы не услышать ничего лишнего и раздражающего.       Остановившись позади дома, Джон похлопал коня по шее и обернулся, чтобы проверить, где там ошивается Морган и тронулся ли он вообще с места. И, к удивлению Джона, он медленно плелся по его следам, склонившись над ухом лошади, скорее всего, что-то ей шепча. Действительно, что-то в нем точно не изменилось — эта странная, преданная любовь к своим лошадям. — Почему ты передумал? — спросил Артур, когда подъехал к ожидающему его Джону. — Я увидел четкий ответ, который звучал, как «нет». — Я не говорил «нет», ты вообще не дал мне закончить свою мысль, — попытался оправдаться Джон, трогая коня дальше по дороге. — Почему ты соврал нам? — резко спросил он, повернув голову к мужчине, который сразу вздернул брови. — Что? — растерянно спросил Артур и тоже повернулся к собеседнику. — Ты соврал нам о том, чем ты занимался. Я знаю, что это была ложь. — Я не лгал! — воскликнул он и развел руками. — То есть, ты действительно гонял скот, время от времени присоединялся к экспедициям за пушным зверем и тебя это устраивало? Не неси чушь, Морган, — ощерился Джон, отворачиваясь от мужчины, не выдержав какого-то обиженного взгляда от него. Он даже не будет слушать его оправданий. — Окей, — выдохнул Артур раздраженно, — что ты хочешь услышать, Джон? Как мне это осточертело через пару лет, и я вернулся к грабежам и убийствам? — почти прошипел он, и Джон поджал губы, понимая, что вот это уже правда, но слышать ее отчего-то было неприятно так напрямую, особенно с этим злым тоном. Чего он добивался — он более не знал. — Как мотался по штатам, где моя голова все еще была желанной целью для многих людей? Да и до сих пор. Что из этого тебе теперь кажется правдой, Марстон?       Джон не ответил ничего, лишь чуть сильнее сжал повод в руке, глядя поверх ушей лошади на пыльную дорогу впереди. Он не знал, что ответить, обдумывая только что сказанное Артуром. Он его прекрасно понимал, вся спокойная работа тоже была не для него, ему все еще было легко думать об убийствах и разбое первые годы, но почему Морган солгал? Они были похожими, с одной жизнью за спиной, и они были довольно близки те годы, чтобы сейчас начинать новое общение с этого. Марстон даже чувствовал себя немного преданным от такого недоверия от Артура, который решил не раскрывать всего себя. Впрочем, как и всегда. А ведь приехал он чертовски открытым, готовый, кажется, рассказать все. — Так лучше для тебя? — все не мог угомониться Артур, глядя на Джона, который все так же молчал, покусывая нижнюю губу. — Или еще рассказать, как меня чуть не линчевали? Как меня гоняли с одной работы на другую из-за того, что я был бесполезным мешком дерьма? Как меня в один момент заебало это, и я перестрелял половину шахтерского города? Лучше, Джон? — Артур остановил лошадь и тяжело вздохнул, наверное, пытаясь привести себя в норму или все еще ожидая ответа от Марстона, который все продолжал медленно брести верхом дальше по дороге, испуганно обдумывая слова Моргана и не собираясь ничего говорить.       От этих слов Джону стало еще больше не по себе. Тот человек, которого он знал семь лет назад пропал только что. Все те дни перед тем, как он решил вытащить Джона из всего дерьма банды, сейчас казались сном, тот Артур, который бежал позади него, прикрывая собой спину Марстона, словно бы испарился на его глазах. Конечно, глупо было полагать, что Морган изменится, и он сам ясно дал понять, что не изменился, но перестрелять пол городка просто потому, что тот опять не смог совладать со своей злостью — такого человека Джон и не думал увидеть спустя столько лет неведения. Джон же смог, значит и более мудрый Морган должен. Но слова о суде Линча только усилили его сердцебиение в груди. Интересно, сколько еще было таких раз, когда он чуть его не потерял и даже не узнал бы об этом?       Джон слегка натянул повод и остановил лошадь, поворачиваясь к Артуру, который стоял далеко позади, словно боялся, что после таких слов Джон точно отправит его туда, откуда он пришел. Но Марстон не хотел этого делать, каким бы ни было его настроение сейчас и как бы раздосадованно он себя ни чувствовал. — Мы еще до салуна не доехали, а ты уже хочешь что-то выяснять? Драки всегда лучше именно в нем, — усмехнулся Джон и махнул Артуру, чтобы тот двигал свою свинью с места. — То есть, хочешь драки? — как-то презрительно сказал Морган и рысью преодолел расстояние между ними. Джон только тяжело вздохнул, закатив глаза, тронув кобылу дальше в путь. — Хочется тебе врезать за то, что ты солгал нам, да, Артур. Мы бы приняли тебя любым, черт возьми, — признался он, разочарованно качнув головой. — Ты не особо-то и принял, — фыркнул старший, поравнявшись с другом. — Я сказал, что мне нужно время, Морган, — перекинув повод в другую руку, Джон залез в сумку и выудил из пачки сигарету, чтобы закурить и успокоиться. — Я думал, ты изменился. После всего того, что ты сделал для нас, — он пожал плечами и поджег сигарету. — Я пытался. Изо всех сил пытался. — Верю, — затянувшись, он предложил сигарету Артуру, но тот лишь поморщился. — Как твое здоровье? — решил он переключиться на что-то более важное, нежели то, чем занимался Морган, пока пытался найти свое место в мире. — Жив, как видишь. Помирать не собираюсь пока. — Мгм…       Выдохнув дым через нос, Джон кинул быстрый взгляд на обросшего Артура и тронул кобылу рысью, чтобы чуть быстрее добраться до города, выпить и расслабиться еще сильнее. Главное, не напиваться до полусознательного состояния, потому что так обычно проблем становится еще больше. Да и игнорировать настоящее он больше не любит, от него не убежишь, пока не разберешься.       Артур молча ехал чуть позади Джона, больше не открывая рта, и мужчина мог только предполагать, о чем он думал, но теребить его лишний раз не хотел, чтобы узнать о самочувствии или о том, что у него на уме. Может, позже. — Просто не ври, ладно? — вздохнул Марстон. — Эта ложь… она лишняя после всего того, что случилось. — Окей, — еле разборчиво промычал Артур и опять замолчал. После стольких лет найти точки соприкосновения было сложно для Джона, но он изо всех сил пытался найти хоть одну, чтобы прервать эту тишину между ними.       Но как бы он ни пытался, до города весь путь они преодолели молча, слушая редкие крики птиц, фырканье лошадей и глухой топот копыт, который приятно убаюкивал, и Джон чувствовал себя вполне комфортно под конец, словно был один, а позади ехал простой путник, которому было по пути. Впервые за это время, как Артур прибыл к нему — Джону было легко от мыслей того, что он был позади, молчал, не шутил, не сопел и не ворчал себе под нос. Это было как-то… правильно.       Солнце уже начало садиться, когда они приблизились к первым домам, и жара постепенно пошла на спад, позволив немного расслабиться и вспотевшим лошадям, и двум мужчинам, которые чувствовали, как пот неприятно стекает под рубашкой и по вискам. Уж как жарко было Артуру со всей это растительностью на лице — Джон мог только и предположить.       Обернувшись назад, чтобы проверить, как отстает от него мужчина, он заметил, как тот стер со лба пот рукавом грязной рубашки и тяжело вздохнул. Он, кажется, впервые видит настолько длинные волосы у него и бороду и, может, от этого он казался Джону чужим? Ерунда, казалось бы, но визуальную составляющую у Марстона никто не отменял. — Для начала я заеду и приведу себя в порядок, — сказал он, когда заметил, как Джон обернулся к нему в седле и смотрел, как тот вытирает со лба пот. — Я так больше не могу.       Джон ничего не сказал. Обернулся обратно к голове лошади и продолжил свой путь, мысленно соглашаясь с Артуром. С таким климатом и ему пришлось сбрить половину того, что он любил на своей голове, потому что работать на ферме было тяжело. Длинные волосы липли к лицу, борода вечно чесалась, там застревали опилки, другой мусор, а волосы путались в соломе. В итоге после спасения Дядюшки пришлось принять решение облегчить себе жизнь и работу. И он не пожалел, сразу почувствовав ветерок на гладковыбритой коже и затылке. Уж какое облегчение должен почувствовать Артур под такой тонной волос — он мог только предположить. — Джооон Мааарстон, — протянул кто-то совсем недалеко противно сладким голосом, и оба мужчины сразу остановились, поворачивая голову в сторону напева. — Джим Милтон, — просипел Джон, выцепив взглядом мужчину в тени позади дома. — Знакомы? — Относительно, — ответил незнакомец и облокотился плечом о здание, щурясь, переводя взгляд с одного на другого мужчину. — А это кто? Твое лицо под этой шерстью мне тоже знакомо. Прям жутко знакомо. — Не твоего ума дело, кто я такой, — рыкнул Артур и, поддав пятками бока кобылы, поехал дальше. — Морган? Артур Морган? — Ошибся, — так же прорычал он, игнорируя незнакомца. — Поехали, — кинул он другу и сам взял повод от его лошади, потянув за собой. — Мы явно незнакомы, — сказал он, потянув повод на себя, не позволяя животному двигаться вслед за Морганом. Артур тоже остановился, так резко дернув повод, чтобы развернуть лошадь, что его кобыла чуть ли не завалилась на бок. — Пошли, черт возьми, я устал.       Улыбка незнакомца не нравилась никому из мужчин, поэтому Марстон решил последовать совету Моргана и тоже поддел пятками бока своей лошади, чтобы убраться отсюда, да поскорее. — Купил ранчо и думаешь, что тебя забыли после того, что вы устроили? — кинул он напоследок, и теперь остановился Артур, чем удивил Джона, заставив обернуться его, в удивлении выгнув бровь. — Шериф сменился на твое счастье, как и большая часть города. Но кое-кто не забыл, ковбой. Еще и дружка своего нашел, какая радость! — рассмеялся он, отходя глубже в тень с вечернего солнца, которое окрашивало в красноватые цвета все вокруг.       Артур, утробно зарычав, спрыгнул с тягловой кобылы и прошел к незнакомцу, отчего и Джон спешился со своей лошади. Он ничего не понимал, но сердце бешено билось где-то в глотке. Сжатые кулаки Моргана ему не нравились, как и целеустремленная походка прямо к незнакомцу. — Воу, воу, воу! — ухмыльнулся тот, — полегче, приятель, — мужчина сделал шаг назад от Моргана и потянулся к револьверу, чтобы тот немного остыл, понимая, что незнакомец не шутит, но разве раньше это останавливало Артура? — Что тебе надо? — сказал Морган, звуча угрожающе, и Джон поспешил вмешаться, вспомнив, что обычно следует за таким тоном. — Пошли, — сказал он, схватив его за плечо и потянув на себя, но Артур скинул его руку с плеча и кинул злобный взгляд. — Эбигейл сказала, что мне надо держаться подальше от неприятностей. — Дружище, они только начинаются, — предупредил мужчина, за что и сразу поплатился — Артур ударил его в нос кулаком, и тот отшатнулся на шаг назад, прикладывая руку к ушибленному месту. Но, несмотря на болезненный удар, и слезы на глазах из-за боли, он быстро взял себя в руки и набросился на Моргана, в ярости совершенно забыв про револьверы.       Джон только схватился за голову, наблюдая за тем, как сцепились эти двое за домом возле города, поднимая пыль под ногами. Конечно, сомнений насчет помочь или нет — не было, поэтому, быстро придя в себя, он рванул к Моргану, чтобы оттащить мужика и тоже двинуть ему. Хотя бы за то, что тот нес какую-то хрень на его счет. Но как только он подлетел к Артуру, тот оттолкнул его, да с такой силой, что сам Марстон отшатнулся на пару метров назад, наблюдая с расстояния, как незнакомец пару раз вдарил кулаком Моргану по почкам, и сам Джон ощерился, глядя на это, чувствуя, как внутри все начинает закипать. Ощерившись от злости, он подлетел обратно к Артуру и успел ударить незнакомца, пока Артур вновь не вмешался, но на этот раз Джон не отделался одним толчком — Морган ударил его в челюсть, взревев, чтобы тот держался подальше, пока на него валились удары другого мужчины.       Марстон, проверив работоспособность челюсти, отошел на шаг назад, пытаясь судорожно понять, что вообще происходит, слушая глухие удары кулаков о тело, утробное рычание Моргана и тихие всхлипы мужика, на которого обрушивались тяжелые удары Артура.       Лошади от неразберихи и облака пыли решили отбежать чуть подальше. — Какого хрена, Морган?! — воскликнул он, сделав шаг вперед. — Так все-таки я был прав, — прохрипел незнакомец, сразу получив смазанный, но тяжелый удар по лицу. — Отцепись от меня! — взревел он и изо всех сил ударил лбом по лицу Артура, который в неразберихе и боли в боку не успел среагировать и сразу отшатнулся. — Никого ты не тронешь, сволочь, — прошипел он, задыхаясь и не глядя, куда бьет, врезал кулаком по горлу мужчины, который наклонился, чтобы схватить Артура за волосы, наверное, для того, чтобы был более лучший доступ к его лицу, которое можно было сломать еще тремя сильными, точными ударами.       Но этого не последовало. Вместо этого он отошел на шаг назад, обхватывая горло одной ладонью, выглядя абсолютно растерянным. — Ты как, Морган? — обеспокоенно спросил Джон, сразу подбежав к другу, который осел на землю, тяжело дыша и держась за отбитые почки, нервно посматривая на мужика, который тоже осел на землю, начиная дышать все тяжелее и тяжелее. — В порядке, — сдавленно ответил тот, лениво отмахиваясь от Марстона. — Не подходи к нему, — предупредил он и пару раз тяжело вздохнул, ловя взволнованные взгляды Джона. — Да в норме я, черт возьми!       Джон отошел от Артура и посмотрел на мужчину, лицо которого становилось все более синеватого оттенка, а его дыхание было настолько сиплым, словно он задыхался. — Приведи коней, — попросил Артур, тяжело вставая с земли, и выглядел он не лучше мужика на земле, который медленно задыхался, хватаясь за горло. — Он еще живой. — Лошади, Джон, — надавил Морган и прошел к мужику, который полулежал на земле.       Плюнув себе под ноги, Джон пошел к лошадям, кинув быстрый взгляд на Артура, затем мужчину и его отекшее горло. Морган, схватив того за ногу, оттащил его к кустам за домом неподалеку и бросил, а Марстон чувствовал, что это чертовски неправильно. Либо на него так Эбигейл повлияла, либо он изменился, хотя еще минуту назад думал сам навалять ублюдку и даже убить его, если что-то пойдет не по плану. Незнакомец что-то пытался выдавить сквозь удушье от поврежденной гортани и сломанного кадыка, но говорил он так хрипло и почти неслышно, что разбирать было лишь в мороку, и Марстон старался его не слушать вовсе, ведя свою кобылу к Артуру. Тяжеловоз Моргана покорно шел следом. С Морганом свяжешься — живым не уйдешь.       Подойдя к своей лошади, стараясь как-то игнорировать только что произошедшее, потому что сам Джон еще не знал, что говорить, он сел в седло и посмотрел на Артура, который стоял неподалеку, тяжело дыша. — Эй, Артур, — окликнул он его, — ты как? — Нормально, — опять сказал он, тяжело сглотнув. — Я вижу. — Я сказал… Нормально, — почти прорычал он, выпрямляясь и подходя к своей лошади, подбирая повод, чтобы наконец-то залезть в седло, но замер, стоило только поднять ногу к стремени.       Но Марстон видел, что он был не «нормально», но спорить, видимо, бесполезно с этим давно позабытым тоном. Сейчас он начал привыкать к старому-доброму Моргану, которому вечно было «нормально», на вопросы он отвечать не будет, если сам того не захочет и морду бить будет любому, кто ему не понравится.       Усмехнувшись, Джон удобнее перехватил повод и посмотрел на Артура. Улыбка быстро сошла на нет. — Артур, мать твою, что происходит? — обеспокоенно спросил он еще раз, и наконец-то получил ответ. Грубый, со злым взглядом, кинутый через себя, но ответ. — Ебаное легкое, Марстон, черт возьми, а ты не знал! — крикнул он, отмахнувшись от Джона, как от летящего куска дерма, и сквозь стон взобрался на спину лошади, сразу сгибаясь в боку от удара по почкам. — Что с ним? — спросил он на выдохе, бегая растерянным взглядом по бывшему напарнику, думая отчаянно, как можно помочь. — Не знаю. Накрывает иногда. Словно лавы глотнул, — уже спокойно ответил он, делая последний глубокий вздох и тронул кобылу дальше, надеясь закончить на этом этот разговор, но Джон не хотел заканчивать. Сердце от этих слов забилось довольно быстро, говоря самому хозяину, что он обеспокоен состоянием друга. Он хотел узнать больше о том, что он чувствует и как вообще это повлияло на его жизнь, не считая тех кратких ответов, когда он искал работу. Но внутренний голос говорил о том, что сейчас об этом говорить рано. Оставалось надеяться на салун, где они оба немного расслабятся. — Подождешь меня? — спросил он, когда подъехал к цирюльнику, и Джон кивнул на автомате, даже не совсем подумав о том, что только что услышал, больше сосредотачиваясь на своих мыслях.       Когда дверь слегка хлопнула, Марстон вырвал себя из раздумий и посмотрел на кобылу Артура, которая, навострив уши, смотрела туда, где пропал хозяин. Где он нашел этого тяжеловоза и почему оставил его — оставалось загадкой. Да и весь Артур все еще оставался загадкой для Джона, у которого вопросов было больше, чем мыслей и ответов на собственные вопросы. Несмотря на недавний неуклюжий момент с недоверием, Марстону хотелось разгадать эту загадку под именем Артур Морган. Он начал ощущать недавнюю тоску по этому человеку, и захотелось крепко его обнять после всего того, что произошло, и что он для Джона сделал. И просто за то, что остался живым.       Откинувшись на круп своей кобылы, Джон закурил, в ожидании Артура, который решил привести себя в порядок. Видеть его в таком виде было чертовски непривычно. Он выглядел неуклюже, он выглядел, как дикарь, живущий далеко на западе в лесах, ненавидящий всех людей, он выглядел, как животное, особенно с недавней дракой.       Выпрямившись обратно в седле, Джон замер, вспоминая эту перепалку и мужика в кустах, который уже наверняка был мертв от удушья. Он видел его первый раз, но его слова ему не понравились. Они всего лишь пытались ограбить паром, а не вырезать половину города, чтобы на них сейчас так реагировали. Та женщина, которую убил Датч? Все из-за нее? Только деньги, они никого не трогали. Старались не трогать. — Живой? — послышался рядом знакомый голос, и Джон опустил взгляд на Артура, который вышел из здания, потирая гладковыбритую щеку. И глядя наконец-то на коротко постриженного Моргана без этой бороды почти до живота, он понимал, что ничего не изменилось. Вообще. — Легче? — усмехнулся он, пока Артур, так и потирая челюсть, шел к коню, который дружелюбно тянул к нему морду. — Дует. У меня подбородок уже замерз, — отшутился он, тяжело взобравшись в седло, все еще щерясь от боли, и Джон заметил темнеющий участок на его шее и подбородке, куда скользнул удар того мужика. Что творилось под его рубашкой — думать не хотелось — он и так знал, сам проходил. — Салун все там же? — спросил он, и Марстон молча кивнул, разворачивая коня к другому заведению.       И до салуна они опять ехали молча. Артур чуть впереди, что-то беззаботно насвистывал себе под нос, все пытаясь удобнее устроить шляпу у себя на голове, которая сидела непривычно из-за того, что волос стало в разы меньше. Джон ехал чуть позади, рассматривая улицы и изредка кидая взгляды на Моргана. И каждый раз, кинув на него взгляд, в голове возникали какие-то мысли на его счет и вопросы, но они были такими молниеносными, что он не мог ничего подцепить. Какие-то вспышки из прошлого. Тот же город, разведки ситуации, тот же человек впереди, и это было как-то неправильно.       Остановившись у салуна, оба мужчины спешились, привязав животных неподалеку и вошли внутрь, сразу направляясь к бармену. — Как же давно я не пил чего-то нормального, — вздохнул Морган. — Я угощаю, — сказал он, сразу поймав удивленный взгляд Марстона. — В знак извинения за столь долгое отсутствие, — он улыбнулся Джону и щелкнул пальцами бармену, который увлеченно болтал с одним из посетителей, не заметив новоприбывших. Мужчина не стал противиться этому, только пожал плечами, наблюдая за тем, как немного сонный бармен доставал им бутылки с пивом по просьбе Моргана. — Пошли наверх, — сказал Джон и кивнул Артуру на лестницу, взяв в свои руки несколько бутылок, надеясь, что их хватит, и что они не напьются. — Эй, Марстон. Не дай мне напиться. Мне нельзя много пить, — тихо попросил он друга, и тот остановился прям на лестнице, оборачиваясь к мужчине, задавая взглядом немой вопрос. — Легкое, — почти простонал он, закатив глаза. — А теперь двигай дальше, я не собираюсь говорить на эту тему.       Заняв стол наверху, Джон потянулся на стуле и открыл первую бутылку, провожая взглядом Артура, который медленно брел к Марстону, прихрамывая из-за больного бока, и теперь Джону хотелось врезать ему из-за всей этой вредности, что он не дал ему помочь. — Какого черта ты меня оттолкнул? — сказал он, чуть отстранив горло бутылки ото рта, не сводя взгляда с Артура, который медленно садился на стул. — Так надо было, — буркнул он, наконец-то сев. — Ой, блять, избавь от своего ворчания, Морган! — воскликнул Марстон, оставив пиво в сторону. — На твое несчастье — это мое обычное состояние.       Джон только обреченно выдохнул, скользя взглядом по профилю Моргана, который рассматривал интерьер салуна, в котором он когда-то отдыхал вместе с бандой. Морщины вокруг глаз стали чуть глубже, взгляд стал еще более цепким и редкая пробивающая седина на висках, отдающая серебром, которая едва виднелась в светлых волосах. В остальном он остался прежним Артуром, чертовски узнаваемым для Джона, который успел изучить его спокойное лицо за все те дни, когда он спал в проклятой хижине, не приходя в себя. Так что даже новый шрам на его лице при внимательном осмотре — он бы точно заметил. — Если бы кто увидел драку и его труп после, то и тебе бы влетело, — сказал он с минуту после, кинув быстрый неопределенный взгляд на Джона, а тот готов был воздухом подавиться и даже осторожно отставил бутылку в сторону, чтобы не глотнуть пива и не подавиться следом. — То есть, все это от того, чтобы не прилетел какой-то жалкий штраф и мне? — чуть ли не воскликнул он, разведя руками. Благо на втором этаже более никого не было кроме них двоих. — Почему штраф-то? Ты убил человека. Это групповое убийство, Джонни. У тебя теперь семья, это мне терять нечего, — выдохнул мужчина. — Да и кто знает, что бы нам это дало, он знает, кто мы. — О, — чуть ли не выстонал Марстон, откидывая голову, пялясь в потолок. — Пошел ты.       Артур ничего не сказал, и Джон услышал плеск в бутылке, говорящий, что мужчина сделал очередной глоток в ответ на эти слова, решив проигнорировать ворчание и «благодарность», которая Моргану в общем-то никогда и не была нужна. Марстон это знал, как и знал то, что и этот жест с убийством было вновь в его защиту.       Артур все медленно пил, смотря куда-то перед собой и думая о своем, не собираясь делиться, а Джон смотрел на Моргана и думал, что он тут в общем-то забыл. Сам Джон. Сидел, пил пиво с Артуром, когда еще с утра чистил коня для того, чтобы поехать и посмотреть крупный рогатый скот у других ферм. Еще вчера вечером, доедая ужин, он думал о том, что сегодня будет занят делами по ферме, а не сидеть и пить с Артуром. И эта резкая перемена в его делах не давала мыслить трезво и спокойно. Оставалось только пить, чтобы расслабить и голову. — Джим Милтон, — внезапно протянул Артур, раскручивая полупустую бутылку в ладонях на столе. — Джим. Милтон, — повторил он, словно пробуя слова на вкус. — Ты о чем? — Это ведь ты? — Ну… как бы, — пожал плечами Джон. — Что-то подобное я слышал в Валентайне, когда решил вернуться. — Я был там.       Бутылка замерла в его руках, а взгляд Артура поднялся к Джону, но Марстон не смог его прочитать, да и не хотел. Что-то обидное кольнуло его внутри, но он быстро отогнал это прочь. Да, они были совсем рядом друг с другом, но не увиделись тогда. Зато увиделись сейчас, и этот неловкий момент просто надо забыть, что он и сделал с очередным глотком пива, стараясь игнорировать все тот же нечитаемый взгляд Моргана, которым он бегал по лицу Джона. И его примеру последовал Артур, с тихим вздохом так же прикладываясь к бутылке, вновь погружаясь в тишину, нарушаемую редкими разговорами снизу и грохотом тяжелых стаканов и бутылок по столу.       И эта приятная, расслабляющая тишина длилась до того момента, пока женщина не прошлась по всему заведению, включая лампы. Кинув взгляд вниз через перила второго этажа, Джон заметил почти потемневшую в ночи улицу и поджал губы, понимая, что в общем-то ему стоит пойти домой сегодня, но с другой стороны, они с Артуром так и не поговорили нормально. Тот молчит, все пялясь в точку перед собой, вальяжно рассевшись на стуле, кажется, даже не думая начинать говорить, словно его устраивал и этот «разговор». Хотя, зная Моргана все те годы, Джон и не удивлен его тихому присутствию рядом. Но, черт, он же сам предлагал все выяснить, и только от этих слов Марстон чувствовал себя обманутым этим вечером, когда солнце стремительно садилось на горизонте, пока наконец-то улица не залилась светом от фонарей, погрузившись в ночную синеву. — Я встретил Датча, — словно вникуда кинул Артур, отставляя пустую бутылку к остальным таким же пустым. Джон на это никак не среагировал, только кинул быстрый взгляд на мужчину, удивленный тем, что он решил заговорить, словно услышал его мысли. — Год назад. Он как раз и вытащил меня с того самосуда. Гляди, — Артур вытянулся на стуле и, подцепив кобуру, вытащил один револьвер, протягивая его Джону, и тот выгнул одну бровь, разглядывая на ладони Моргана знакомое оружие. — Отдал его мне. Один себе оставил. — Ты всегда был его любимчиком, — фыркнул Джон, забирая револьвер из ладони Моргана, чтобы внимательнее рассмотреть гравировку, удивляясь значительному весу, который приятно лежал в руке. — Я? — усмехнулся он, протягивая руку к бутылке, — не. Ты у него был золотым мальчиком. Я так… на побегушках.       Джон откинул барабан, проверяя патроны, которые были каждый в своей каморе, готовые при первой же возможности убить цель. — И как он? — спросил Джон, протягивая оружие обратно, с комом в горле вспомнив вести от Сэди, которые он старательно пытался забыть, но одно имя «Датч», все подняло на поверхность, и он не мог молчать, потирая свободную от револьвера ладонь о бедро. — Мы не разговаривали особо, — качнул головой Артур, забирая оружие обратно. Одно ловкое движение, и револьвер вновь покоится в кобуре, а Артур делает глоток теплого пива. — Он спросил, как у меня дела, не ответил, как дела у него, отдал своего лучшего друга, и мы разошлись в разные стороны. На этом наше общение закончилось, — Морган пожал плечами, говоря, что он без понятия, почему все прошло именно так. — Но ты был бы рад узнать получше? — пытался поддержать разговор Джон, чувствуя, что от разговоров и уже выпитого у него самого развязывается язык, и он расслабляется сильнее. Всяко лучше чертовой тишины. — Да, — выдохнул он как-то немного грустно. — Конечно, — и пару раз кивнул головой, смотря на горлышко бутылки. — Тут это, — начал нервно Джон, стараясь наконец-то выплюнуть это из себя, чувствуя, как немеет язык и потеют ладони, — Сэди… — Она жива?! — Д-да… — Вау. Я бы с радостью увиделся с ней, — выдохнул Артур с широкой улыбкой, и Джон не смог не улыбнуться сам. — Она обещала навестить нас еще, так что еще не все потеряно. — Хорошо. Так о чем ты говорил? — Эм… — Джон тяжело сглотнул, отставляя бутылку в сторону. — Сэди говорила, что у нее есть информация по поводу… Мики.       Марстон не смотрел на Моргана, чтобы не разочаровывать себя, но услышал полный злобы вздох. — Мы это уже, кажется, обсуждали, Джон, — почти прорычал он, и Джон все-таки поднял на него взгляд. — И? — все, что смог ответить он, смотря на глубокую морщину меж глаз Артура. Весь его вид был… пугающим, но Марстон не тот, кто мог бы бояться Моргана. — Это было давно. — Это неважно. — Сэди хочет того же, Чарльз хочет того же. Я. — Эби? Джек? Они этого хотят? — повысил голос Артур, встречаясь взглядом с Джоном, который смог только закатить глаза, пытаясь справиться со своим раздражением. Зря, зря он завел этот разговор, надо было просто молчать. Глупо было надеяться на понимание Моргана, ведь он как был, так и остался тупым, упрямым бараном. — Тема закрыта. — Я тебе ребенок что ли?! — воскликнул Марстон и несколько человек внизу даже притихло. — Завязывай с этим. Ты шатался где-то семь лет, а теперь приехал и думаешь, что можешь вновь заняться моей жизнью? Решать за меня, что я хочу и что мне надо? Пошел ты, Морган.       Артур ничего не сказал, даже не вздохнул. Морщины на лице быстро разгладились, и он отвернулся от друга, разглядывая лестницу, ведущую вниз. И именно этим своим молчанием, именно таким ответом, Джон почувствовал себя неправильно, плохо и глупо. Опять вспылил, да еще и обидеться успел, что Морган опять ведет над ним опеку. Оставалось придумать то, как можно сгладить эту неловкую ситуацию. Но стоило Джону открыть рот, его мысль сразу перебил Артур, открыв свой. — Ты молодец, Марстон. Я реально горжусь тобой и тем, что ты сделал для себя и своей семьи, — сказал он тихо. — И я не хочу, чтобы ты по своей глупости сделал какие-то ошибки, ладно? — повернул голову к Джону и слегка улыбнулся, пытаясь поймать взгляд Джона. И Марстон задержал взгляд на его глазах, молча кивая, не в состоянии вымолвить ни слова. Артур отвернулся, получив пусть и смазанный, но ответ, и продолжил разглядывать пространство перед собой, все глубже и глубже погружаясь в свои мысли. А Джон как посмотрел на него, так и не мог отвести взгляд, скользя глазами с его растрепанных недавно стриженных волос к виску, глазам, носу, губам и все ниже и ниже, пока вся его оголенная кожа не скрылась под воротом рубашки.       Прочистив горло, Марстон отвернулся от мужчины и стал созерцать потрепанные мыски своих сапог, чувствуя, как желудок жалобно требовал еды, а мозг сна. Может, Морган привык путешествовать и не спать ночами, но Джон с тяжелой работой на ферме, ложился рано, потому что уставал, и теперь, организм, привыкший к одному режиму, требовал сна, но уходить было бы глупо, да и сам Джон не хотел. Даже с этим странными и редкими разговорами — ему было хорошо рядом с Артуром, уютно, он чувствовал себя на своем месте. — Я долго не мог простить себя за то, что даже не попрощался с тобой, — почти прошептал Джон, не сводя взгляда с сапог. Но краем глаза увидел, как Артур вскинул голову. — Особенно, когда понял, что мы, в общем-то, можем больше и не увидеться. — Просто забудь об этом, — протянул Артур. — Я уже смутно помню то, что вообще было в то время. Как во сне, — рассмеялся, он, и Джон подхватил его смех, после чего быстро прикусил нижнюю губу, затыкаясь, чувствуя, как приятно все перевернулось в груди от воспоминания прошлого. — Голова умеет забывать некоторые паршивые вещи, этого не отнять.       Дальше Джон уже не слушал Артура, он смотрел на него краем глаза и чувствовал, как кирпич за кирпичом ломается вся его крепкая, высокая стена, возведенная за семь лет вдали от Моргана из-за ошибки, которая могла сломать все. Чувствовал, как трескалась глина, как замирало все внутри, когда кадык Артура дергался при очередном глотке, как внутри Джона поднималась пыль от рухнувшей части стены и как пересыхало в горле от страха неизбежного, но давно забытого чувства. — Прости, я сейчас вернусь, — быстро сказал Джон, поднимаясь со своего места. Морган что-то говорил ему вслед, но Марстон не слушал, он торопливо спускался вниз по лестнице, к свежему воздуху, прогоняя красивый профиль Артура из сознания. И как только он спустился, то почувствовал приятную легкость в теле, говорящую ему, что лучше бы на обратном пути ему держаться за поручень.       «Больше не пью для ясности ума», — сказал он себе, выходя на улицу, чтобы немного подышать прохладным воздухом и проветрить голову. Что только что за наваждение было — он не понял сам, но это было неприятным моментом, о котором стоило бы как можно скорее забыть. Поэтому, пару раз глубоко вздохнув, он попытался переключить голову на что-то более полезное. Но не выходило от слова «совсем». Мозг то и дело переключался на Моргана из-за напряженного состояния, которое провоцировало самого мужчину на эти мысли, и Джон мог только пару раз слабо удариться затылком о стену позади себя, всматриваясь в ночное небо над Блэкуотером, чувствуя взволнованное биение сердца, которое сейчас приносило лишь дискомфорт и ничего более.       Сжав пальцы в кулаки, услышав, как скрипнула кожа перчаток, он оттолкнулся от стены и пошел обратно в салун, чтобы поблагодарить Артура за выпивку и поехать обратно домой. К семье. К Эбигейл, женщине, которую он любит. А Артуру не стоило приезжать вообще.       Обогнув толпу, наблюдающую за игрой за покерным столом, Джон быстро поднялся наверх, где в одиночестве сидел только Морган, положив голову на руку поверх стола. То ли он отдыхал и думал, то ли спал — мужчина не мог сказать сразу. Но, подойдя ближе, заметив его закрытые глаза и слыша громкое сопение, он мог только вздохнуть. И сколько он отсутствовал, чтобы по приходу обратно лицезреть это? — Артур, — сказал он достаточно громко, чтобы разбудить спящего, и тот, на удивление Джона, лениво приоткрыл глаза, из-за резкого голоса дернув рукой. — Поднимайся, я уезжаю, — поставил он его перед фактом, игнорируя то, что бросать его в таком состоянии после непонятной, глупой, скучной, тихой «попойки» не хотелось. — Что? — спросил он сонно, наверное, не особо понимая, что происходит. — Куда? — и отлепил щеку от руки, приподнимая взгляд к мужчине напротив, который выглядел более, чем серьезно. — Домой, Морган. Вставай.       Артур быстро выпрямился на стуле, сонно моргая, но вставать не спешил. Да и вообще весь его вид говорил о том, что уходить он никуда не собирается и вообще он не рад тому факту, что Марстон уезжает. — Я что-то не то сказал? — поинтересовался он тихо, смотря на друга снизу-вверх, и Джон выгнул одну бровь на этот не очень приятный вопрос, потому что нет, Артур не сказал ничего плохого, но из-за всех действий Марстона, это выглядело именно так. — Нет. Просто… уже поздно. Я устал и я хочу спать. — Оу, — как-то виновато выдохнул он и опять замолчал, выглядя теперь не сонным, а убитым. — Ты в порядке, друг? — все же спросил его Джон, заметив болезненный вид товарища. — Более чем, — без особого энтузиазма ответил тот и посмотрел на бутылки на столе. — Пошли.       Джон сделал шаг в сторону от мужчины, давая ему место, чтобы развернуться, но как быстро отошел, так быстро и приблизился обратно, когда Морган, пытаясь подняться со стула, быстро и со стоном приземлился на него обратно, хватаясь за бок, по которому недавно бил уже мертвый незнакомец. — Блять, — прошептал Джон и более не сказал ничего. Все читалось на лице Артура, который к боли был наиболее терпимым из них двоих. — Просто дай мне немного времени, я в порядке. — Угу,— недоброжелательно хмыкнул Джон и протянул Артуру руку, чтобы он при сильной, острой боли облокотился о нее, а не упал обратно. — Доведу тебя до комнаты и поеду.       Артур промолчал, хватая ладонь Джона в перчатке и поднялся со стула с более слабой болью благодаря слабому рывку Марстона, который сразу поставил мужчину вертикально, чтобы тот от резкого подъема успел поймать равновесие. Идти самостоятельно Морган должен сам, без посторонней помощи, но вот спуститься с лестницы может быть больновато такому старику после драки, и Джон, подхватив старого друга, чтобы он облокотился о него, медленно пошел вниз, надеясь в глубине души, что он не особо сильно напрягает отбитый бок. И Артур, кажется, не напрягался вовсе: повис на плече Джона, еле перебирая ногами и что-то неразборчиво бурчал себе под нос, все сильнее стискивая пальцы одной руки вокруг плеча другого мужчины. — Хоть прикинься, что ты идешь, Боже, — взмолился Джон, преодолевая последние ступеньки, чувствуя тяжелый вес на своем плече. Люди за покерным столом замерли, а некоторые подняли свой взгляд на двух мужчин. — Я сам могу идти, — твердо сказал Артур и после лестницы сам отошел от Джона, ровной походкой направляясь на выход, все еще держа одну ладонь на больном месте. Увидев, как за мужчиной закрывается дверь, Джон только тяжело выдохнул.       А может, на фиг его и пусть сам делает что хочет? Он сам может спокойно идти, довольно ровно после всего выпитого и звучит он довольно трезво для того, чтобы его грязный язык мог устроить каких-то неприятностей.       Выйдя следом за мужчиной, Джон осмотрелся по сторонам ночного города и обнаружил Артура сидящем неподалеку возле здания, привалившись к нему спиной, словно собирался помирать, и этим он не хило напугал Марстона, который быстро сократил между ними расстояние. Бросать его все еще не хотелось: все же он уже взрослый мужик, чтобы справляться со всем в одиночку, но его состояние… оно волновало Джона, перевирая давно забытое чувство заботы внутри него. — Артур, — почти прошептал он, опуская взгляд на мужчину, — ты как себя чувствуешь? Только честно.       Морган безразлично дернул плечом, глядя впереди себя, не смотря на подошедшего приятеля. — Плохо, я думаю, — прохрипел он и усмехнулся после, слегка дернув уголками рта в безэмоциональной ухмылке. — Я скучал по тебе, Джон. Я даже и не думал, что настолько, — все так же тихо говорил он, не смотря на Марстона, который не хотел этого слышать и отдал бы все, чтобы забыть и эти слова. — Прошло столько лет, что я думал, что это я буду бояться открыться тебе, а не наоборот. Но, увидев тебя, я понял, что, не-а… ты и твоя семья это все еще самое дорогое, что есть у меня в моей никчемной жизни.       Марстон ощерился, отворачиваясь от мужчины, чувствуя, как почти болезненно ноет все внутри. Если бы ему сейчас в голову прилетел камень, отбивший память — он был бы рад. Слышать такое от Моргана после всего случившегося — было почти физически больно. Морально — так уж точно. — И я не хочу, чтобы ты уходил сейчас. — Поднимай свою задницу, Морган, и пошли дальше, — рыкнул Джон, игнорируя только что сказанное, протягивая вновь ему свою ладонь, но Артур даже не посмотрел на нее и, опираясь спиной о холодную стену позади себя, встал сам, отмахиваясь от протянутой руки помощи. — Я один дойду, — кинул он Джону и пошел сам, слегка прихрамывая на ногу, на стороне, где болел бок, и Марстон только развел руками, яро ощущая горячий ком горечи где-то в районе груди.       «Да и пошел ты», — подумал Джон, сдерживая себя, чтобы не плюнуть ему вслед, и пошел к своей лошади, чтобы поехать домой и ночь провести с семьей, а не с бубнящим себе под нос Артуром, которому не нравится даже то, как он сам дышит, наверное. И с этим необъясним чувством дискомфорта внутри, он залез в седло своей кобылы и кинул последний взгляд на Артура, который скрылся за дверью, мазнув ладонью по ее стеклу.       Тяжесть на душе Марстон ненавидел, потому что она говорила о том, что он сделал что-то не так, что он обидел человека, сделал ему больно и ему придется так или иначе, но следовать за тем, кого он обидел, чтобы извиниться или исправиться, как бы он этого ни не хотел. По крайней мере, к дорогим ему людям это всегда срабатывало, и ничего поделать он с этим не мог. Даже спустя семь лет, с Морганом Джон разрывался между тем, что надо поехать домой и между мужчиной, который пошел в арендованную комнату, чтобы плюхнуться на кровать.       Но как бы ему ни хотелось вернуться к нему обратно, он знал, что это будет ошибкой из-за недавнего страха и трещины в его обороне от давно забытых чувств, которые нагрянули так неожиданно, даже не дав толком подготовиться мысленно и морально. Да что говорить — вспоминая черты его лица, приятно волнующие все внутри, Джон все еще боялся, как и самих своих мыслей, так и возвращения к Моргану, который, кажется, нуждался в компании сейчас. И, сидя верхом, смотря на ночную улицу, он разрывался между мужчиной, который опять по старой своей привычке, видимо, решил спасти Марстона, как немощного старика от того незнакомца, и между своей женой, которая, вероятно, уже видела десятый сон, лежа в середине постели и радуясь, что рядом нет мужа, который занимает половину кровати.       Похлопав кобылу по шее, Джон спешился и пошел вслед за Артуром, без единой мысли о том, что он будет говорить рядом с ним или делать. Но идея того, что он уже к полуночи вернется домой — ему не нравилась. Если он разбудит Эбигейл, будет еще хуже, чем он вернется под утро или на следующий день. Хотя, если то, что пошевелилось в его сознании сегодня решит вылезти еще более явно — это будет большим крахом.       Спросив у человека, какую комнату арендует недавно зашедший мистер, Джон пошел на второй этаж, надеясь, что тот не решил сбежать через окно.       Постучав пару раз в дверь, перед этим тяжело вздохнув, Джон, не дождавшись ответа, толкнул ее от себя, с удивлением замечая, что он не стал запираться. И, как это было беспечно для него, Артур вообще успел заснуть на узкой кровати в углу комнаты, закинув одну руку на живот, а другую под голову, столкнув шляпу на лицо.       Значит, Марстон ему не нужен и можно идти домой. Но, повинуясь непонятно каким мыслям внутри себя, которые он и не пытался услышать, мужчина закрыл тихо дверь, чтобы не перебудить половину постояльцев и прошел к мужчине, чтобы с грустным лицом и таким же грустным взглядом пробежаться глазами по его телу, подмечая каждую складку одежды, каждую потертость и дырку и каждое пусть и легкое, но движение: дыхание, подергивание конечности в быстром сне и даже то, как еле заметно билось его сердце.       Протянув руку к его шляпе, Джон убрал ее с его лица, откладывая на комод рядом, и тяжело вздохнул, ощущая, как все сдавливает, словно грудь сжимается изнутри.       Быстро отвернувшись, Джон устало пробежался пальцами по лицу и уставился на пол, судорожно пытаясь понять, что сейчас делать и куда идти. Артура хотелось избегать, как самого опасного сейчас для него человека, который может сломать одним своим видом все то, чего с таким трудом получил Джон. Но и уходить он не хотел, потому что часть Марстона хотела находиться рядом с ним, смотреть на него, изучая все новые детали, слушать.       И Джон обернулся вновь, с тоской смотря на ладонь, покоившуюся на его животе, пытаясь не думать ни о чем и в то же время прогоняя через себя мощный поток эмоций, о которых невозможно было не думать. Настолько сильный, как порыв ветра на вершине горы.       И, протянув к Артуру свою ладонь, мазнув большим пальцем по его теплой коже, Джон до боли закусил изнутри щеку и резко встал, надеясь, что по дороге до дома он помрет, потому что с этим внутри он жить не хочет. С этими ошибками он просто не должен жить. А ведь он знал, что это все будет именно так, когда он слезал с коня. Знал, что не надо следовать за ним и уж тем более протягивать к нему руку. И это прикосновение, как разряд молнии — только подтверждало то, какой Джон Марстон идиот. — Лучше бы ты не приезжал, — сказал он в пустоту, повернувшись через плечо к Моргану, перед тем как закрыть за собой дверь и уехать домой.