The Dawn Will Come

      Джон был теплым и костлявым. Раньше Артур этого не замечал при быстрых и неловких объятиях, но не теперь. Со временем постепенно ослабляя хватку, он скользнул напоследок ладонями по его спине, почувствовав под шеей пару торчащих позвонков, чуть задержал ладони на плечах, чувствуя косточки от ключиц и сделал шаг назад, окончательно разрывая любой контакт. Опустил взгляд в пол и выдохнул сквозь сомкнутые зубы. Стоило разорвать объятия, он сразу почувствовал их нехватку, нехватку тепла Марстона рядом, его щекочущего дыхания возле уха, широкой ладони на спине и цепких пальцев, которые сильно сжимали его рубашку. — Ночи, — невнятно буркнул он и поспешил уйти.       Джон, провожая его взглядом, ничего не ответил. Лишь сжал ладонь с остаточным теплом от тела Моргана и тяжело сглотнул. Его стало не хватать, как воздуха всего лишь в один миг. А злость и отрицание всего, чего он желал — быстро отступили на задний план. Обнять его еще раз и скользнуть губами по теплой шее захотелось в несколько раз сильнее, чем до этого.       Выругавшись сквозь плотно сжатые зубы, Джон пошел к себе, пытаясь прогнать из головы любое присутствие Артура. Оно было настолько же желанным, настолько и противным. Все, что он решил, начало заметно рушиться у него на глазах. Особенно, когда он подрагивающими от напряжения пальцами открывал дверь в свой номер, а перед глазами четко стоял Морган, и в голове эхом раздавалась последняя сказанная и фраза, что он его сломал. Как бы ни хотелось думать об этом, Джон понимал, что ответ на свой же вопрос, что это значит, толкует лишь его мечты.       Артур сел на кровать и слабо улыбнулся, впервые за последние дни чувствуя неподдельную радость внутри себя, словно произошло что-то поистине радостное. Одни объятия, казалось бы, секундные, но принесли столько счастья, что он сам не мог в это поверить. Даже мысли, что он влюбленный дурак, не приносили ничего темного, только более сильную улыбку и еще больше желания оказаться рядом с мужчиной вновь. — Ты прям светишься весь, — сказал Датч, откладывая свою недочитанную книгу в сторону. — Помирились? — М? — Артур обернулся к мужчине и выгнул одну бровь в непонимании, что тот спросил. — Ты выглядишь счастливым наконец-то, — сказал вновь Датч. — С Джоном помирились? — Нет, — качнул головой Морган и стянул с ног сапоги, стараясь не напрягать больную руку. — До этого еще далеко. — Что у вас случилось?       Артур тяжело вздохнул, уставившись в стену перед собой и попытался понять, а что в общем-то действительно случилось. Взаимные у обоих, но скрытые у одного чувства? Длинный язык Моргана? Вспыльчивость Марстона? Их глупость и неумение правильно выразить то, что накопилось в душе? — Да ничего, — отмахнулся мужчина и аккуратно лег на кровать. — Всего понемногу. Погасишь свет? — Конечно, — ответил Ван дер Линде и встал с расстеленного спальника. — Доброй ночи, Артур. Рад, что ты снова рядом со мной, — сказал он перед тем, как погасла последняя лампа в комнате.       Артур ничего не ответил на озвученные слова. Лег на здоровое плечо и еще раз улыбнулся, чувствуя фантомные объятия. Как бы глупо это ни было для него, но он был чертовски рад этому контакту. Словно это и было необходимо им все это время. Может, повторить завтра еще раз? Напоследок, вдруг Джон одумается… Сказать прямым текстом, что и он хочет того же — Морган не сможет. Он храбрый, но не настолько. Только не к своим чувствам.       Разбудил его скрип половиц, когда Датч ходил по комнате или собирался уйти, неважно. Медленно открыв глаза, Морган оглядел пространство перед собой и слабо застонал, когда понял, что лежит на простреленном плече, которое пусть и онемело, но рана все равно горела от боли. Быстро сев на постели, он осмотрел окровавленную рубашку и выругался, привлекая внимание Ван дер Линде к себе. Мужчина с тихим вздохом сразу же рванул к Артуру, чтобы помочь стянуть рубашку и перевязать плечо повторно. — Тебе бы зашить рану, она открылась, — сказал он, когда рукав был стянут, а бинт размотан. — Тут есть док? — Все нормально, Датч, — заверил его Артур. — Просто помоги мне разобраться с этим и поехали дальше. Джон еще здесь? — Да, видел его пару минут назад, болтал с хозяином внизу, — ответил Датч и цокнул языком, рассматривая сочащуюся кровью открытую рану, корка от которой содралась в ночь.       Морган облегченно кивнул, радуясь тому факту, что Марстон не сбежал от них ночью, пока они с Датчем спали. Значит, до вечера ничего страшного произойти не должно, а потом… а потом их пути в очередной раз должны разойтись.       Вспомнив вчерашний свой порыв, Артур задумался над тем, чтобы еще раз прижать к себе Джона. Потешить себя и показать мужчине, что ему не все равно на то, что происходит между ними. Хотя, со стороны Джона это будет выглядеть совершенно иначе. Нет никого «между ними». Есть только его чувства и непринятие Артура, который не хочет уезжать по какой-то глупой и непонятной Марстону причине.       Наспех собравшись, Артур схватил оставленную с вечера шляпу с комода и вышел на улицу к своей кобыле, которая как раз, стоило Моргану выйти из здания, схватила с протянутой ладони Джона яблоко. — Надо же, кто подружился, — не смог не рассмеяться он, — уж не думал, что эта старая ведьма, кроме меня еще кого-то сможет терпеть рядом. — Это ж еда, — беззаботно пожал плечами Джон и отошел от животного, когда Артур подошел ближе. — Она ни у кого никогда не брала ничего с рук. Ни хлеба, ни сахара, ничего. — Голодная, значит, — еще раз пожал плечами Джон. Артур лишь добродушно хмыкнул, чувствуя неимоверное облегчение внутри, что Марстон решил поговорить с ним и не скалит зубы при приближении. — Возможно, — сказал он и посмотрел на мужчину, не смея скрывать улыбки. Тот, с секунду задержав на мужчине взгляд, пошел к своей лошади и быстро запрыгнул в седло.       Датч как раз вышел из отеля с седельными сумками, набитыми деньгами и золотом. Артуру все еще не хотелось брать оттуда ни цента. Особенно, если каждый цент пойдет на то, чтобы семья Марстона зажила лучше. Он бы и своих денег добавил, если бы и у него было их достаточно.       При мыслях о семье Марстона Артур замер, глядя на конскую шею. Стало до невозможного тоскливо и неприятно, словно кто-то вытягивал из него душу.       Эбигейл, Джек — они то, что нужно Джону. То, что он должен и будет защищать. То, ради чего решил умереть Артур. И что в итоге? Он мечтает о том, чтобы Джон как-нибудь в его действиях прочитал, что он ему небезразличен? И что будет, когда он прочтет это? Если прочтет. Что будет, если он позволит случиться тому, чего оба так сильно желают? Это… невозможное, противоестественное, мерзкое. Что бы то ни было. Случись один невинный поцелуй, которого до оцепенения хочет и боится Артур — это сломает все сразу в один миг. Сломает все, что защищают Марстон и Морган.       Что будет с его семьей, Эбигейл, когда Джон будет отдаваться мужчине? А ведь Артур видит и чувствует, что тот хочет этого. Впрочем, как хочет этого сам он.       Медленно опустив взгляд к земле и копытам животного, Артур прикрыл глаза. Самому резко захотелось сбежать куда подальше от Джона. — Все хорошо? — послышался рядом грубый голос Ван дер Линде, и Артур неосознанно кивнул, все еще не смея поднимать взгляд от земли. — Тогда по коням.       Артур машинально залез в седло и поехал за мужчинами. В голове весь путь до Бичерс Хоуп была сплошная пустота и туман.       А возле фермы, когда Джон остановился возле территории, Артур почувствовал всю тщетность. Сумерки с серыми тучами только угнетали его состояние. Хотелось улететь с очередным порывом ветра. — Хорошее место, — нарушил тишину Датч и посмотрел вперед на дорогу, ведущую к дому. — Да, — промычал Джон и устроил удобнее шляпу на голове, не поднимая взгляда к мужчинам. — Идем.       Артур вскинул голову к Марстону и с угасающей надеждой вздохнул, чувствуя, что это не лучшая идея. Наилучшая — отдать ему деньги и уехать, не заезжая на территорию фермы. Это еще ни разу не заканчивалось чем-то хорошим.       Датч внимательно осматривал окрестности, пока они медленно ехали по темнеющей от туч и вечера улице. Разглядывал сарай, гуляющих по загону пару тягловых лошадей, медленно бредущих к курятнику кур и все, что попадалось ему на глаза, не скрывая скромной улыбки под густой бородой. И Артур знал, что в глубине души он рад за своего сына. Единственного, у которого что-то получилось. И, пусть отстраненно, но Морган был рад, что и он кое-как, но приложил к этому свою руку. К тому, что Джон живет обычной и спокойной жизнью такой, о какой, кажется, мечтал каждый.       На крыльце их ждали старик и Джек. Эбигейл видно не было, и это Артуру не понравилось. При виде Датча Дядюшка попятился назад, пока не врезался спиной в стену позади себя, а Джек никак на него не среагировал, наверное, также не припоминая этого человека, как и Артура, когда тот только явился обратно к Марстонам.       Джон спешился с кобылы, перекинул повод за коновязь, даже не закрепляя его и быстро вошел в дом, выглядя довольно растерянным. Артуру и Датчу только и оставалось, как верхом ожидать его обратно, чтобы в руки передать деньги, а после уехать, куда глаза глядят или куда хочет Датч — этого они еще не обсуждали. Дядюшка быстро пошел вслед за Джоном, напоследок кинув недоверчивый взгляд на Датча, а Джек подошел к лошади Артура. — Ты как, Джек? — спросил Артур парня, облокотившись здоровой рукой о рог седла. — Думал насчет охоты, что ты предлагал, — усмехнулся он, ведя ладонью по мощной шее тягловой кобылы, которая недовольно прижала уши на незнакомца рядом. — Думаю, я бы съездил за вилорогом, — усмехнулся он напоследок и сделал шаг назад, убирая руку от животного.       Артур разочарованно прикусил нижнюю губу и закрыл глаза, тяжело вдыхая и медленно выдыхая. Самое время для этого. — Думаю, это уже невозможно. Мне надо уезжать. Съездишь с отцом. — Я бы с тобой хотел, — разочарованно буркнул Джек и потупил взгляд в землю. — Я бы с…       Крик Эбигейл из дома привлек внимание всех, кто был на улице, включая лошадей, что сразу навострили уши в сторону звука. Артур замер, вслушиваясь в звуки в доме, надеясь разобрать, что там происходит. Но разбирать не пришлось. Джон вылетел из дома пулей и вслед за собой хлопнул дверью с такой силой, что череп на крыше дома свалился на землю и раскололся. Напоследок, перед тем, как дверь захлопнулась, Артур услышал, как женщина плачет внутри навзрыд. И он не смог сидеть спокойно в седле, когда она плачет. — Ты куда? — рявкнул Джон, когда Артур ступил одной ногой на крыльцо. — К ней, — спокойно ответил он, и Марстон сделал шаг в сторону, преграждая путь к двери. — Ты ее муж, чтобы успокаивать? — ехидно усмехнулся он и скрестил руки на груди. — Нет. Но я не буду стоять тут и слушать это, — он ткнул указательным пальцем в сторону дома, откуда слышался приглушенный плач. — Что произошло опять? — Это не твоя семья, чтобы ты сюда лез, Морган. Доставил деньги и меня? А теперь проваливай!       Артур сделал еще один шаг вперед, и Джон моментально схватил его за простреленное плечо. Мужчина дернулся от яркой вспышки боли и сразу зашипел, останавливаясь. Красная пелена боли и злости быстро застелила его глаза. Чтобы разозлиться до невменяемого состояния, ему никогда не нужно было сильно стараться, как и остальным, кто стоит у него на пути. — Это мой дом, — прошипел Джон. — И моя жена. — Видать, она мне дороже, чем тебе, раз я не могу слушать, как она плачет, в отличие от тебя, — прорычал Артур, все еще чувствуя, как сильные пальцы Джона сжимают его больное плечо. Сейчас этот контакт не был приятен, в отличие от вчерашних объятий. — Мне повторить еще раз? — низко прорычал Марстон и краем глаза посмотрел на Артура. Тот промолчал и весь напрягся. Мужчина почувствовал, как напряглись мышцы под его пальцами.       Джек опасливо отошел назад, растерянно бегая испуганным взглядом по двум мужчинам перед собой. Датч выпрямился в седле, также наблюдая за происходящим. Он не считал правильным влезать в то, что происходит между ними, потому что это не его дело и он не знает, что вообще происходит, чтобы принимать чью-нибудь сторону.       Крик Эбигейл, которая что-то кричала старику, побудил Артура дерутся вперед еще на шаг, и сильный рывок назад от Джона выбил его из равновесия. — Я сказал, стоять! — крикнул Марстон, следя за тем, как крупное тело Моргана летит вниз с крыльца. Приглушенный грохот от силы удара заглушил мысли всех, кто был рядом. Облачко пыли быстро осело на рубашке мужчины и земле. Артур открыл глаза, чувствуя, как звенит в ушах и пульсирует болезненно плечо. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что произошло, но после, когда туман рассеялся, он предпринял попытку встать. Но попытка была пресечена телом на его бедрах, которое пригвоздило его обратно к земле. — Джек, иди к матери, — кинул Джон сыну, и тот быстро залетел в дом, не смея перечить отцу. — И что, Джон? — усмехнулся Артур, чувствуя металлический вкус собственной крови во рту. Он прикусил язык, когда упал. — Побьешь меня?       Мужчина не держал его за рубашку или руки, чтобы как-то удержать у земли, не делал ничего такого. Просто сидел на его бедрах и в вечерних сумерках и тени от туч смотрел в его глаза, чувствуя, как кипит от злости кровь. Хотелось ударить, и даже пальцы сами сжались в кулак. Ладонь под ними зудела. Тепло от тела Моргана под ним только разжигало пламя внутри него. Внутренняя сторона бедер неприятно врезалась в кобуру с револьверами, немного отрезвляя. Но не настолько, чтобы разжать кулак. — Думаешь, теперь ты стал сильнее меня? — Не испытывай меня, Морган, — предупредительно шикнул Джон и все же одной рукой сжал ворот его рубашки на груди, сильнее прижимая кулак к его телу. Артур почувствовал, как заныло тело от силы его нажима под кулаком.       Морган хрипло засмеялся на это заявление, но кулак, влетевший в его челюсть, быстро оборвал весь смех. Кровь из разбитой губы медленно скапливалась в уголке рта, пока тонкой струйкой не стекла по подбородку. Резко дернувшись, чтобы спихнуть с себя мужчину, Артур сразу громко закричал от сильной боли в плече, когда Марстон при рывке мужчины под собой, быстро сместил руку на больное плечо и сильно нажал большим пальцем на ранение. Свежая кровь быстро пропитала бинт и чистую рубашку Артура. — Джон! — закричал Датч. — Марстон! — закричала Эбигейл, когда увидела, как ее муж сидит на Артуре, а тот кричит под ним, закинув голову.       Немеющая боль быстро захватила всю руку и половину шеи, насколько она была сильной и тупой. Невыносимой. Даже жар накрыл мужчину с головы до ног, мешая в красную пелену все перед глазами.       Джон сам сполз с мужчины в сторону, когда Эбигейл попыталась оттащить его. — Выродок, — промычал сквозь зубы Артур и перевернулся со спины на плечо, сильно сжимая больную конечность в руке, пытаясь другой болью перебить то, что наделал Джон. Перед глазами было и так темно из-за разноцветных мушек, что он предпочел закрыть их. — Пошел вон, — сказала Эбигейл, и Артур не знал, кому это предназначалось. — Что? — услышал он голос Джона. — Пошел вон, я сказала, — повторила она сорвавшимся голосом. — Это мой дом! — Я не хочу тебя видеть, Джон! — Он всегда был тебе дороже, ага, — Джон и громко, даже истерично рассмеялся, сжимая голову в руках. Согнул ноги в коленях и согнулся пополам сам, кладя лоб на одно колено.       На улице стало так темно из-за подступившей ночи и дождевых туч, что Артур едва мог увидеть силуэт Марстона неподалеку от него. Он слышал только его смех. Свет от ламп и свечей в доме не помогал видеть дальше крыльца.       Кое-как поборов жар от боли, он сел на земле, придерживая плечо и сплюнул кровь на землю, когда она стала затекать в горло. Эбигейл отсела чуть дальше, чтобы не мешаться. Он не хотел никого слушать и слышать. Силуэт Джека в дверях — это все, что он хотел видеть. Но не его испуганное лицо. — После всего, что ты сделал, Джон, да, он мне дороже, — прорычала Эбигейл, спустя минуту и помогла подняться Артуру. — Конечно, — кивнул Джон напоследок и сам встал с земли, — наслаждайтесь прекрасной компанией, мэм. Больше не смею беспокоить, — наигранно поклонившись Эбигейл, Джон поспешно прошел к кобыле, отцепил набитые золотом и деньгами сумки и сел в седло. Вжал шпоры в бока Рейчел, и лошадь с места сорвалась в карьер. — Черт, — потерянно выдохнул Артур, провожая взглядом удаляющийся темный силуэт всадника и лошади. — Пошли, — сказала Эбигейл, придерживая Артура под здоровую руку. — Подлатаем тебя. Что произошло? — все пыталась отвлечь она Артура от убегающего Бог знает куда Джона. — Что у вас произошло? — оборвал он ее и посмотрел ей в глаза, стоило им подойти к крыльцу. — Он уехал за Микой. Как я еще должна была среагировать на это? — Сукин сын, — выдохнул Артур. — То есть, он даже не сказал тебе, что вам стоит уехать? — Нет… — Выблядок, — рыкнул Артур и сел на ступеньку. Ноги его больше не держали. — Мика заплатил, чтобы нас не стало. Не знаю, чем мы ему насолили. Я сказал Джону, чтобы он оставался, а я закончу начатое, потому что… — Артур вздохнул и посмотрел на Датча, который все еще сидел в седле, не замеченный Робертс. — Потому что он нужен был тут. Но это и моя вина, неважно. Он обязан был выпроводить вас с фермы, потому что тут могло быть опасно. — Уже неважно, — покачала головой женщина. — Все позади? — Да… позади… — Хорошо. Это главное. — Я не один.       Артур кивнул в сторону Датча, и Эбигейл проследила за жестом. — Датч.       Женщина замерла, и Артур почувствовал напряжение, которое она излучала. — Все хорошо, Эби. Он пристрелил ублюдка. Он с нами. Все… позади. Все, что было, — попытался успокоить он ее, но его слова вряд ли возымеют на нее какой-либо эффект. Эбигейл была непреклонна, если ей что-то не нравилось. — Ты уверен, Артур? — Да. Я ему верю. И я уезжаю с ним. После того, как найду сукиного сына, — Артур встал со ступеньки. — Не поможешь перевязать плечо? — Конечно, — сразу засуетилась она и встала вслед за Морганом. — Заходи, — кинула она уже Датчу и не особо доброжелательно, чтобы это прозвучало, как настоящее приглашение в дом.       Мужчина осторожно слез с Графа, привязал его к коновязи рядом с домом, собрал кинутые Джоном сумки и пошел вслед за Артуром и Эбигейл. — После всего, что сделал это придурок, ты все равно пытаешься вправить ему мозги. Спасаешь, догоняешь, помогаешь. Почему? — спросила Эбигейл, проведя Артура вглубь дома, пока не довела до дивана. — А почему ты все еще с ним, когда он такой злой, глупый, непослушный и дикий? — Если бы я знала, Артур, — усмехнулась Эбигейл и прошла к комоду. — Сними рубашку. — Он испуган, Эбигейл, — сказал со стоном Артур, когда снимал рукав с подбитого плеча. — А если он испуган, то все, что он может делать, это атаковать и злиться. — Иногда мне кажется, что он ни капли не изменился, — вздохнула она грустно и шмыгнула носом. Вытащила все необходимое из ящика и прошла обратно к Артуру. Джек с Дядюшкой вышли из комнаты мальчика и присоединились к Датчу, наблюдая и слушая издалека. — Хотела бы я любить тебя, Артур, — усмехнулась она, вытирая тыльной стороной ладони слезы, которые все еще иногда скатывались по ее щекам. — Нет, я конечно, люблю тебя, но… — Я понял, — нежно шепнул Артур. — Раньше я думал, что лучше бы мне было жениться на тебе, а не Джону, — усмехнулся он мягко и стянул рубашку до конца, откидывая ее рядом на диван. — Если бы все можно было изменить, — рассмеялась она, открывая шкатулку с нитками и иголками. — Если бы только можно было…       Дядюшка с Датчем вышли из дома, пока Эбигейл зашивала открытую рану Артура, которая стала еще больше и глубже из-за пальца Джона, а Джек ушел к себе, не собираясь смотреть на кровь и мясо. Морган изо всех сил старался держать себя в сознании из-за боли, хотя, казалось, лучше бы он отключился. Потому что вместе с болью был и страх, что Марстон за время, пока его тело приводят в порядок, успеет наделать глупостей. Такому человеку, как Джон, много времени не надо. Стоит ему только выйти из дома — жизнь устроит приключение, даже если он этого не хочет. — Тебе стоит остаться на ночь здесь. С Датчем. — Нет, — отказался Морган. — Нельзя оставлять его одного в таком состоянии. — Забудь о нем. Ничего с ним не произойдёт! Он скользкий тип. — Хотелось бы мне думать так, но не всем людям всегда везет, — улыбнулся Артур, аккуратно одеваясь обратно. Эбигейл не смогла не зацепить взглядом шрам от операции на его боку. — Если бы не ты, то ничего бы этого не было, — с грустью и довольно отстраненно сказала она. — Мы всем обязаны именно тебе, Артур. — Ничем вы мне не обязаны, перестань.       Объятия от женщины были довольно неожиданными. Но мягкими и осторожными, что он не смог противиться им. Они были даже желанными, чтобы не обнять ее в ответ. Мягко улыбнувшись, Артур аккуратно приобнял ее одной рукой. — Хотелось бы мне, чтобы и он это понимал, — прошептала она ему на ухо и быстро чмокнула в висок. — Он понимает, — усмехнулся Артур. — Позволь Датчу остаться с тобой этой ночью. Мне так будет спокойнее. Кто-то из парней Мики еще может не знать, что он мертв. — Не думаю, что это хорошая идея. — Пожалуйста.       Эбигейл поджала губы и нахмурилась, смотря на то, как Артур застегивает пуговицы рубашки на груди. — Эбигейл? — Ладно, — сдалась она, закатив глаза. — Но на одну ночь! — Надеюсь, я управлюсь за одну ночь. — Хотела бы я, чтобы он любил тебя так же сильно, как и ты его, — сказала она напоследок, перед тем, как Артур вышел из дома.       Морган остановился на крыльце, обдумывая озвученную Эбигейл фразу. Все беды и были от того, что Джон любил Артура слишком сильно, чтобы действовать спокойно, без страха и злости, которая как раз и была порождена этим страхом неизвестного и чужого, но такого приятного.       Натянув подтяжки на плечи, Артур прошел к кобыле, забыв про шляпу, которая так и валялась где-то на земле у крыльца. — Датч, пожалуйста, присмотри за ними. Ты переночуешь тут. — Я не еду с тобой? — удивился он скорее тем, что не едет с ним, а не тем, что ему позволили остаться на ночь. — Нам лучше решить пару вопросов наедине друг с другом. Он не убьет меня, не волнуйся, — усмехнулся Артур и запрыгнул в седло. — Но… — Присмотри за ними, Датч, — последнее, что сказал он, перед тем, как пустить лошадь галопом.       Первым делом надо осмотреть город и салун. Как бы сильно ни хотелось бросить его хоть один раз в жизни, он не мог оставить Эбигейл и Джека. Джон тот, кто был у них, отец и муж, и Артур не мог допустить того, чтобы с ним что-нибудь случилось. Он устал быть папочкой мужчине, но не хранителем для этой семьи. Своей нет, зато есть эта, которая ему была такой же родной.       Игнорируя боль в плече от быстрого аллюра и тряски, Артур быстро доехал до города на взмыленной кобыле. Она рысцой протрусила полгорода до салуна и, тяжело фыркнув, остановилась, когда Артур чуть потянул за повод, заметив кобылу Марстона, которая стояла на обочине непривязанной. Спешившись, мужчина привязал свою лошадь, посмотрел на животное Джона и вошел в салун. Сердце в предвкушении драки пусть и с больным плечом, зашлось бешеным ритмом. — Привет, красавчик! — пропел знакомый голосок рядом, и Артур замер. Рыжая шлюха влетела в его поле зрения, как горящий феникс. — Я уж думала, что больше не увижу тебя, — все мурлыкала она, стараясь привлечь к себе его внимание. — Мне не до тебя, — грубо ответил Артур и сделал шаг вперед, минуя девушку.       Она не нашлась, что ответить на это. Лишь как рыба открыла и закрыла рот.       Марстон сидел в углу у лестницы, вливая в себя купленную бутылку виски. Вспомнив дни в лагере, когда он так же сидел и в одиночестве пил, Морган пошел к нему.       Джон сипло засмеялся с горлом бутылки у губ, когда увидел Артура темнее тучи. — Забрал мою жену, мой дом, сына. Давай, забери еще и бутылку! — Пасть закрой, — рявкнул Морган и вырвал бутылку из его руки. Схватил мужчину за запястье здоровой рукой и потянул за собой. — Да пошел-ка ты на хуй, а?! — вскрикнул он, вырвав запястье из слабой хватки Артура.       Морган не думал долго. Его бесило такое поведение мужчины, словно он был ребенком, который впервые в своей жизни попробовал алкоголь и напился от одной стопки виски. С разворота он врезал ему по лицу, и мужчина упал спиной на стол, скидывая на пол ту самую бутылку виски, которая со звоном упала и расплескала половину янтарной жидкости по полу. — Ты… какого сучьего хрена? — булькнул Джон залитым кровью ртом. Высосав из разбитой губы еще немного крови, он выплюнул ее в лицо склонившемуся над ним Артуру. Очередной удар не заставил себя ждать. Он чуть не отключился от силы удара, но руки на воротнике рубашки и хорошая встряска быстро привели его в сознание. — Надо было догадаться, — промямлила рядом рыжая и причмокнула. — В прошлый раз ведь тоже он был, верно? Голубки херовы…       Отпустив Джона, Артур с размаху дал пощечину шлюхе тыльной стороной ладони, даже не подумав толком, что он делает и кого бьет. Салун мигом замолчал, а девушка жалобно вскрикнула. Щека была красной от удара. — Следи за языком, стерва, — рявкнул Артур и двумя руками поднял Джона со стола. — Шевелись! — крикнул он уже мужчине и толкнул в сторону выхода. Марстон сплюнул еще крови, но на сей раз на пол и неловко поплелся к выходу.       Артур не хотел его бить, он просто хотел забрать его домой и все, но тот всегда провоцировал его на поступки, которые не были в планах Моргана. Поведением, словами, всем, что было в его арсенале, а потом винил самого Артура, даже не смея думать о своих действиях.       Остановившись позади Артура, который спешил к лошади, Джон резко забежал в переулок и, облокотившись рукой о стену, блеванул, сразу откашливаясь от спазма. Морган разочарованно покачал головой и прошел за мужчиной. — Это стоило того, Джон? — спокойно спросил он его. — Чего стоило? — приглушенно спросил он, вытирая рот рукавом рубашки. — Твое поведение. Твоя ложь. — Какая ложь? О чем ты? — спросил он повышенным тоном и оттолкнулся от стены, чтобы принять вертикальное положение. От страха, злости и всей стрессовой ситуации его все еще тошнило. Желудок то и дело связывался в узел от спазма, пусть и был пустым. — Ты солгал Эбигейл. Ты поставил под угрозу всю свою семью. Что было бы, если бы кто-нибудь решил еще раз навестить вас, а тебя нет рядом, а, Джон? — Артур сделал еще один шаг навстречу к мужчине. — Нравится думать о том, как ты заходишь в дом, а он залит кровью? Кровью твоей семьи!       Джон опустил взгляд и облокотился о другую стену, не найдя, что ответить. — Ты не знаешь, каково это — терять то, что тебе дорого, верно? — уже тихо спросил он. — Не понимаешь, почему я так пекусь о том, чтобы ты не почувствовал и не узнал каково это, видеть если не могилу, то тела тех, о ком ты заботился и кого любил?       Джон все еще молчал, не сводя взгляда с земли, и Артур не знал, о чем он думает. Если вообще о чем-то думает. Кровь из его разбитой губы все еще сочилась, но быстро подсыхала на прохладном ночном воздухе. — Я так устал, — просипел он внезапно. — Я так устал, Артур, — повторил Марстон, закачав головой в стороны. — Я знаю, — мягко произнес Артур и развел руки для объятий, быстро смягчившись. Он знал, что это именно то, что нужно было Марстону. И мужчина быстро упал в них, сразу утыкаясь лбом в его здоровое плечо. — Прости. Прости меня, за все, Артур… — Не за что извиняться, — ответил он и здоровой рукой обнял мужчину, крепко прижимая его к себе. — Как бы я хотел, чтобы ничего этого не было, — все бубнил он что-то в плечо Артура, — хотел бы я кару Божью на меня что ли, за все то, что происходит и что я творю. — Что за ерунду ты несешь, Марстон, — усмехнулся он, чувствуя, как медленно отлепляет мужчина свой лоб от его плеча. — Все в порядке, Джон. Все в полном порядке.       Теплое дыхание на своей шее уже было привычным для Артура после вчерашнего, но нос и губы с теплой кровью на них, стали неожиданностью, заставив все его тело замереть, а внутренности связаться в узел. Руки Джона медленно обвили его талию, прижали ближе к себе, заставляя навалиться сверху, пока он держит равновесие стеной позади себя. — Ничего не в порядке, Артур. Ты это знаешь, но все равно, черт тебя дери, ты не уезжаешь, — прошептал он ему в шею, не убирая губ, размазывая свою кровь по его коже.       Артур тяжело сглотнул. Щетина на подбородке Марстона неприятно карябала кожу, след от крови холодил, но теплое дыхание быстро согревало кожу обратно, заставляя мурашки бегать по спине. — Оттолкни меня что ли, я не знаю, — усмехнулся Джон, убирая от него одну руку, чтобы переложить ее со спины на его щеку. Приласкал большим пальцем щетину на челюсти и опять усмехнулся, отнимая губы от шеи мужчины. Артур смотрел в стену перед собой, не смея ничего говорить и делать. Место, где только что было дыхание Джона — горело. Кожа под его пальцем на лице — также горела. — Ты пахнешь домом, — просипел Марстон, поднимая глаза к мужчине. — Сладко, тепло.       Артур хотел, чтобы он заткнулся. Чувствовать себя так он не хотел. Давно забытое чувство сладости внутри, растягивающее секунды в минуты, превращающее тебя в статую изо льда под палящим солнцем. Он видел краем глаза его темный взгляд и изо всех сил старался не смотреть ему в глаза, чтобы не поддаться искушению. Он знал, что хочет сделать Джон, и он не позволит себе пойти у него на поводу, как бы сильно этого ни хотелось. Кажется, он перестал дышать.       Ледяное дуло оружия на затылке было не таким страшным, как момент перед поцелуем. И после всего пережитого: ранений, туберкулеза, Мэри, Элизабет, он боялся именно этого ожидания. Этого взгляда, этого желания и этих чуть приоткрытых губ, расчерченных шрамом на правой стороне. — Хочу поцеловать тебя, — низко прохрипел Джон севшим голосом и еще раз провел пальцем по щеке Моргана, будто бы успокаивая.       Артур вспыхнул изнутри и все же опустил взгляд на Марстона, встречаясь с ним взглядом. Кажется, он понял, что чувствует животное, когда клетка позади него захлопывается.       Когда взгляд Джона упал на его губы, Артур резко, испуганно вобрал в себя воздуха и отвернулся. — От тебя блевотиной несет, Джон, — сказал он первое, что пришло в голову, чувствуя, как развязывается внутри него узел.       Джон опустил голову и горько усмехнулся. — Конечно, прости, — ответил он приглушенно и, слегка оттолкнув Артура, пошел к своей кобыле.       Чувство сожаления, что ничего не произошло, пришло сразу же, когда между ним и холодной стеной больше ничего не осталось. Неоднозначность ситуации убивала обоих, только в отличии от Джона, Артур не смел делать никаких шагов навстречу. Это ему надо извиняться перед мужчиной за то, что происходит и за то, что он все еще не уехал.       «Трусливый эгоист», — подумал Артур и, смахнув незасохшую кровь со своей шеи, пошел за Джоном. Может, так и он и сделает по пути. Извинится.