The Dawn Will Come

Слэш
NC-17
Завершён
380
автор
SiReN v 6.0 бета
Размер:
456 страниц, 45 частей
Описание:
Посвящение:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
380 Нравится 365 Отзывы 104 В сборник Скачать

Часть 36

Настройки текста
Примечания:
      Первым, кто начал двигаться, был Джон.       Для Артура перестало существовать и время, и пространство, и даже бешено стучащее сердце Джона под своей ладонью он не чувствовал. Как и света, ветра, который подул ему в спину. Он даже не заметил, как начал ерзать в его объятиях мужчина, словно пытался вырваться из хватки каменного гиганта.       Он, определенно, оцепенел от ужаса. Кажется, он и его легкие забыли, как дышать. Сердце билось так сильно — казалось, оно было везде: в его груди, кончиках пальцев, глотке, висках. Словно он был этим самым бьющимся сердцем.       Кое-как вырвавшись из рук Артура, Джон деловито отряхнул одежду перед тем как повернуться и, когда повернулся, сам тяжело вздохнул. Нервно, порывисто, но страха не показал. — И даже не смей нас осуждать, — гавкнул он на мужчину перед собой.       Артур сморгнул оцепенение от голоса Марстона, но в руки себя взять так и не смог. Храбрости Джона он мог только позавидовать, потому что перед его глазами все еще проносилась вся его жизнь. — Я и не… Джон, послушай… — Только посмей, Датч… Уж я не тот, кто будет терпеть от тебя еще и что-то подобное. — Не в моем праве осуждать вас, Джон, — вздохнул он и устало потер щеку. — Уж явно не после того, какую мы в общем-то жизнь все жили. Да и как мы воспитывали тебя и Артура. Я просто не в праве, пусть мне и не нравится все это. — Так чего ты хочешь в таком случае? — все рычал он, как потревоженный зверь. И он готов был броситься на Датча, если ему не понравится то, что выходит из его рта до того момента, как сам Ван дер Линде посмеет обдумать озвученную фразу.       Кинув быстрый взгляд на Артура, который тяжело, через раз, дышал, Джон немного смягчился и подошел к мужчине, кладя одну руку на его плечо, чтобы хоть как-нибудь приободрить. Сознание немного прояснилось от страха и злобы от этого испуга. И все из-за Артура, который стоял бледный, как сама смерть. Марстон и не мог предположить, как мог испугаться мужчина после всего того, чего он сам боялся. Все эти его вроде бы необоснованные тревоги стали явью. И даже пусть Датч не собирается осуждать или что там в его голове, когда он решил дать услышать себя — никто из них двоих этого не знал. И даже не знал, что это сам Ван дер Линде. — Ты как, приятель? — заботливо спросил он и придвинулся ближе, касаясь своим плечом его, будто бы давая ему поддержку. — На тебе лица нет.       Артур медленно вспоминал как дышать, и когда ему это удавалось, он глубоко и тяжело хватал воздух ноздрями. Легкие горели пуще прежнего, а горло начинало медленно и мерзко першить. От недостатка кислорода он не мог рискнуть еще и тем, чтобы начать кашлять. Он знает, что такое — задыхаться. — В порядке, — сдавленно сказал он и согнулся, облокачиваясь ладонями о свои колени. В глазах опасно темнело, но он все равно пытался дышать нормально, не позволяя новому страху захватить его тело и сознание. — Давай, Артур, просто дыши, ничего страшного не произошло, — обеспокоенно шептал ему Джон, все еще схватившись за его плечо. — Доволен? — рявкнул он обратно Датчу, и тот даже дернулся от внезапного громкого и холодного голоса Марстона. — Я и не думал… Артур… — А надо было думать, Датч…       Ван дер Линде виновато склонил голову. — Говори, чего тебе надо, — уже спокойнее сказал Джон и быстро глянул на мужчину.       Датч вздохнул перед тем, как начать говорить, словно собирался мыслями. Осмотрелся по сторонам, задержав взгляд на двух мужчинах перед ним и, чуть нахмурившись, заговорил, аккуратно подбирая каждое слово, чтобы не спровоцировать Джона, который был похож на готовящегося к атаке зверя. — Я хотел поговорить с вами не насчет того, что это… странно, как минимум. Я думаю, вы это и без меня понимаете. — Ничего странного, — сразу огрызнулся Марстон. — Ну, как скажешь… Черт, Джон, хватит на меня лаять. Я не хочу ничего плохого ни тебе, ни Артуру. Я просто удивлен и хочу с вами спокойно поговорить на этот счет! Я знаю о вас уже пару дней как, и сейчас, как мне кажется, нормальный момент, чтобы обговорить это. — Тут нечего обговаривать, — опять огрызнулся Джон. — Как ты узнал, — спросил хриплым уставшим голосом Артур и медленно выпрямился, так и не поворачиваясь к Датчу.       Джону резко захотелось, чтобы тот ничего не отвечал. Он определенно уверен, что после его слов им надо будет быть осторожнее в сотни, если не тысячи раз, что означало почти полное истребление их отношений, когда в паре миль кто-то есть. — Вы не особо тихо разговариваете, парни. И… ночью после ужина, когда Эбигейл заплатила за дом, — Датч неловко замялся и потупил взгляд в пол. — Я все думал, что я не прав, что я что-то не так понял. Но когда я встал попить и остановился проверить, как вы там, то… — он тяжело вздохнул и потерянно усмехнулся.       Джона и Артура кинуло в холодный пот. — Никто больше не знает. Я никому и слова не говорил. Эби… — Не смей говорить о ней, — просипел Джон, оборвав мысли и слова Датча, и устало провел рукой по лицу. Он огрызался на Датча, будто бы только так мог защищаться от того, что о них кто-то знает. И даже несмотря на его слова о том, что он не будет их осуждать или что-то в этом роде — это не прибавляло спокойствия. Камень его страха уже толкнули со скалы и на пути пока не было ни препятствия, ни нового подъема, чтобы как-то притормозить его. — Я в общем-то и думал поговорить с вами именно на этот счет. Ладно ты, Джон, ты никогда особо не думал о том, что будет. Но Артур… он умнее. — Я не думал никогда о том, что будет? Я видел это яснее всех вас! — выкрикнул он, спугнув из кустов пару птиц. — Все, что ждет меня, что ждало и… — он взмахнул руками, больше не найдясь, что сказать. — Мы хотели, как лучше, — начал Датч, но яростный взгляд Джона, который он метнул, остановил его от дальнейшей мысли. — Вы хотели, как лучше для себя, Датч. Не смей говорить мне о моей глупости, когда я поступал так, как лучше для вас, — рычал он, и ни Датч, ни Артур, кажется, никогда не слышали его более злобным. — Ничего из того, что хотели вы, не хотел я. Ничего. Ты, Артур, даже Хозия, пихали в меня ту жизнь, которую я не хотел и не хочу… до сих пор, возможно. Пихали в меня свои несбывшиеся мечты. Еще бы я не убежал, еще бы я не игнорировал Джека и Эбигейл! Они мне были не нужны!       Артур повернул голову к Джону и задумчиво нахмурился, вспоминая все те годы, о которых говорил мужчина, смотря на то, как тот еле сдерживает себя от еще более яркого и яростного порыва, который, кажется, готов крошить зубы за былые обиды, что поднял Датч одной фразой. — Выйти за меня хотела Эбигейл. Ребенка хотела она. Семью хотели вы. Я — как олицетворение всего того, чего не смогли достигнуть вы. — Джон, — попытался успокоить его Артур спокойным, даже немного виноватым голосом, но Джон лишь качнул головой и отошел от него, будто бы стоять рядом с ним было неприятно. Но Марстон понимал, что сейчас Артур не виноват. Ни в чем. На него не хотелось злиться, но в его состоянии любое успокоение, как новая искра, поджигающая все сильнее и сильнее. — И что мы имеем в итоге? Под конец, когда ты, Датч, сошел с ума. Когда по твоей вине умерли Хозия, Ленни, Сьюзан — все, кто был нам дорог, я наконец-то решил сделать то, чего хотел я. Ура! — рассмеялся он. — Я решил вернуться за Артуром, которого ты бросил там одного. Я забрал его. Кое-как вытащил с того света.       Джон тяжело вздохнул и опустил взгляд в сухую траву под ногами, наслаждаясь секундной тишиной, которая была вокруг него. Ни Датч, ни Артур не смели говорить ни слова, выслушивая его давно накипевший монолог. Страх Моргана медленно отступал под его голос, а Датч просто ждал, когда тот скажет все, что в нем накипело. В его словах был смысл. — Знаешь, Датч. Вернувшись к тому, чего ты вообще хотел. Именно тогда, когда я кое-как начал поступать по-своему… именно тогда я понял, кем мне на самом деле являлся Артур. Когда он умирал у меня на глазах. В той сраной хижине, где все пропахло болезнью. Я словно думать начал по-своему. Своими глазами на мир смотреть начал, а не вашими. Кто знает, может, я любил его еще до всего этого… — Джон потерянно усмехнулся и неверяще мотнул головой, не погружаясь в эти мысли глубже необходимого. — Все, что мы имеем сейчас, Датч, именно от того, что я делал то, что хочу я, а не вы. — Надеюсь, ты думаешь о том, что у тебя Джек и Эбигейл, Джон, потому что я не представляю, что бы было, если бы встал не я или услышал бы ваши слова тоже не я, — пониженным и от того более грозным тоном говорил Датч, и его спокойный низкий голос наводил былые воспоминания на Джона, когда он пытался что-то в него вбить в далекие времена.       Слов так быстро не нашлось в его озлобленных мыслях, поэтому Джон только злобно фыркнул и стал ходить кругами, вытаптывая под ногами сухую траву. — Артур… ты взрослее, — обратился он к Моргану и тот медленно повернулся к Датчу. Смотреть в глаза Ван дер Линде было неловко, поэтому он смотрел в землю перед собой. — Я говорил с ним на этот счет, — прохрипел он. Дышать все еще было сложно. Голова начинала раскалываться от давящей боли. — Я так понимаю, что безуспешно, раз вы… вы… — Что мы, Датч? — опять встрял Джон. — Что мы все еще поганые педики? Хуесосы? Что мы? — Джон, перестань, — шикнул на него Морган, но Марстон и не думал прекращать. Его состояние — то же самое, что отдать повод еще не объезженному мустангу. — Да, Датч, — улыбнулся он широко, хищно, и Ван дер Линде даже поморщился, переводя взгляд с одного на другого. — Мы, может, и не спали вместе, но мы и есть те самые люди, о которых ты думаешь. — И ты считаешь, это нормально? — спросил Датч. — Артур? — обратился он после к Моргану, но тот и не думал встревать в речь Джона. Не сейчас. — Я не чувствую ничего плохого, Датч. Раньше да, раньше было тошно, сейчас — нет. Я люблю его и ничего плохого в этом не вижу.       Мужчина еще раз поморщился, представляя это более ярко, нежели то, что он видел сейчас. Вспоминал то, что он видел ночью, когда проснулся, чтобы попить. Слов было так много, но он попросту не знал, что сказать. — И я буду защищать то, что я люблю. Ни ты, ни кто-либо другой этого у меня не отнимет. — Я и не… — Датч громко и протяжно вздохнул, снимая шляпу с взмокшей головы. Ему надо было подумать еще раз, перед тем, как вновь начинать этот разговор. — А Эбигейл, Джон? То есть, Артура ты будешь защищать сильнее, чем ее и Джека? — Что если, — фыркнул он. — Бога ради, заткнись, Джон! — не выдержал Артур и взмахнул руками. — Я сделаю вид, что ты этого не говорил на данный момент! — Хватит говорить о моей семье! Ты и Датч. Она моя! Моя, мать вашу! Я в обиду их не дам ни за что в жизни. Но не стоит мне говорить о моем личном счастье. Хватит меня воспитывать, блять! — рявкнул он так громко и резко, что оба мужчины рядом даже вздрогнули. — Ты что, хотел этого, Голландец? — Я слишком рад тому, чего ты достиг, сын. Я рад, что в этом есть и Артур, но… — В задницу твое «но», Датч. Я не хочу больше ничего слышать и слушать. Это моя жизнь — никто из вас не в праве лезть в нее. Больше не в праве.       Поправив винтовку на плече, Джон пошел в ту сторону, где скрылся Джек. Не дай Бог, он слышал его слова.       Датч посмотрел на Артура, ожидая хоть каких-нибудь слов от него, но тот лишь протяжно вздохнул. — Не смотри так на меня. Я пытался выбить из него это дерьмо, — устало произнес он. — Я все еще не понимаю, — рассеянно выдохнул Ван дер Линде. — Как и я, — потерянно усмехнулся он. Усталость неприятным грузом легла на его плечи. К счастью, после того, как он испугался, опасности от Датча он более не чувствовал. — Ты участвуешь в этом, как ты не можешь понять?! — Некоторые вещи никто не в силах понять, Датч, — шепнул Артур и подошел к мужчине, все еще избегая его взгляда. — Как… — Джон — это все, что осталось в моей жизни и, кажется, все, что было. Вот как. — Но его семья, Артур! — возмутился Датч, разведя руками. И Артур неприятно поморщился на этих словах, будто бы его ущипнули. — Я знаю, что у него есть семья, Датч! — недовольно промычал он, отворачиваясь от мужчины. Мысли о семье Марстона все еще приносили ему дискомфорт и думать даже сейчас о ней было неприятно. Но он должен о ней думать, как бы ни хотелось обратного. Он не сможет дать Марстону то, чего может дать ему Эбигейл и Джек. И со словами Джона, что это его семья, что хватит его воспитывать и лезть в его эту самую жизнь, Артур все еще хотел сделать, как лучше. Так, как не надо Джону, а так как хочет он и остальные. Марстон не должен запутаться и оступиться.       Артур прекрасно ощутил, как все внутри разрывается от противоречий. — Тогда почему ты ничего не делаешь?! — опять воскликнул он. — Чего ты хочешь, Датч? — почти прорычал Артур, вновь путаясь в себе же от своих мыслей и желаний. — Чтобы я оставил его? Ушел, прекратил все это? — Ну… — Я не хочу. Я не смогу, — признался он сразу же, даже толком и не подумав над этими словами, словно они были самой сутью всех его страданий. То, что несмотря на его семью он не сможет уехать. Он его, действительно, любит для этого поступка. Только если тот не попросит сам. Артур всегда уходит, если его просят. Как бы ни было больно.       И думать о таком исходе событий было физически неприятно. Словно под кожу пробралась орава муравьев. — Как это не сможешь? Артур, то, что происходит… — Оставь это, Датч, — качнул он головой. — Я не хочу это слышать. Это вообще не твое дело, — огрызнулся он следом. — Я за вас переживаю, Артур. Это не дело, чтобы мужчины… чтобы… — Неприятно думать об этом, а? — усмехнулся он, и Датч поморщился. — Мы делали вещи похуже дурацких поцелуев, Датч, чтобы бояться этого. Так что хватит. Я все сказал. Оставь нас с этим.       Подняв наконец-то взгляд на Датча, Артур пошел за Джеком и Джоном, но искать их не пришлось. Джон как раз появился в его поле зрения с огромной тушей на плечах, и Джек шел рядом с ним, победно улыбаясь. И, завидев недовольного, хмурого, задумчивого Джона, который пыхтел с тяжелым вилорогом на плечах, он во второй раз убедился, что не хочется мешать тому, что у них сейчас есть.       Джон прошел мимо него, даже не удостоив мужчину взглядом, и Артур лишь улыбнулся на это. С ним, определенно, надо будет поговорить потом. Успокоить, что все хорошо, что он не будет больше воспитывать мужчину или пытаться убедить его в том, что в его семье есть какая-то помеха или ему стоит уйти из-за нее. После трех сказанных таких простых и в то же время трудных на язык слов, в нем открылось второе дыхание на все хорошее, что, казалось бы, давно забыто. После этих слов он не сможет оставить его, будто бы закинув за его плечи собственный якорь, который его не отпустит.       Датч стоял молча. Даже после того, как мужчины и Джек ушли, и Артур не думал оборачиваться. Ван дер Линде стоило побыть наедине, принять или наоборот отречься от того, что он только что узнал. Возможно, привыкнуть к этому, как и Джону с Артуром, кто уже как-то проходил через что-то подобное с неестественными отношениями и чувствами, которые они оба испытывали. И отчего-то Артуру было все равно примет их Датч или нет. Главное, чтобы он держал рот на замке и язык за зубами. Потому что, если он решит сболтнуть лишнего... Кому бы то ни было. Артур не уверен, что сможет держать себя в руках. Не после того, что он с таким трудом получил. И он даже не уверен, что его рука не поднимается на мужчину, если он и Джон будут в опасности того, что о них кто-то узнает.       И это было поистине странным чувством, которое с такой неохотой принимал Морган. Он и раньше готов был горой стоять за Джона, но сейчас он готов был и руку поднять на тех, кто его спас и воспитал.       Любовь творила воистину странные вещи со всеми, кто падал в ее объятия. Артур не был исключением. Особенно после стольких лет спячки от этих сильных чувств. Будто бы их и не было в его жизни.       Джон, после того, как выпотрошил животное, весь перепачкавшись в густой крови, с тяжелым кряхтением водрузил тушу на круп своей кобылы и закрепил ее. Лошадь посмотрела на то, что сделал ее хозяин, потрясла головой и недовольно топнула ногой, когда тот подошел сбоку, чтобы взобраться в седло.       Марстон не стал ждать Датча, что только медленно, словно выжидая, когда отбудут остальные, шел к Графу, который стоял и ждал его. Джон тронул кобылу рысцой и поехал обратно. Ни Артур, ни Джек, который все же немного мешкался на месте, перед тем, как двинуться за отцом, тоже не стали его ждать.       И ни Артур, ни Джон не говорили более о том, что Ван дер Линде так и не появился к закату, когда они перекусили и разбили лагерь на ночь. — А где дядя Датч? — спросил лишь Джек, когда окончательно собрал свою палатку и прошел к только разгорающемуся костру, устало потирая глаза. — У него появились неотложные дела, — резко сказал Джон, перед этим нервно и громко вздохнув. — Мы его даже не подождали, — как-то обиженно произнес парень и поковырялся веткой в песке возле себя. — Мы от него не убегали. Если бы хотел — догнал бы нас. Но, как мы видим, мы втроем…       Джон кинул быстрый взгляд на Артура, видимо, чтобы прочесть его реакцию на отсутствие мужчины, и заметил, что тот не сводил с него взгляда. Отвечать таким же взглядом он не стал. Опять вернул все внимание на костер и задумчиво хмыкнул. Морган довольно молчалив, и это Джону не нравилось, словно тот опять обдумывает что-то. И не надо быть дураком, зная Артура, о чем он может думать после слов Датча. Наверняка о том, чтобы прекратить все это из-за его семьи. В этом весь Морган. — Жалко, — вздохнул мальчик. — У него были интересные истории. — Интереснее моих? — спросил Артур, чтобы как-нибудь отвлечь Джека от мыслей о Ван дер Линде, который ожидаемо покинул их. — Не везде, — усмехнулся он. — У меня еще их много, Джек. Хватит на жизнь вперед, так что забудь о нем. Его истории я тоже могу рассказать, если тебе так интересно. Да и у твоего отца, думаю, много не озвученного, — Артур кинул быстрый взгляд на Джона и увидел его сведенные на переносице брови. — Да, Джон? — Иди спать, Джек, нам завтра рано вставать, если хотим успеть добраться до дома до заката, — только и сказал он, вставая с земли, когда костер достаточно разгорелся, отдавая тепло находящимся рядом людям. — Следующую тушу разделываешь ты, Джек, — сказал Джон и выпрямился, садясь напротив костра. Солнце как раз с минуты на минуту должно было скрыться за горизонтом, чтобы окончательно прекратить согревать охладевшими от заката лучами землю. — Ладно, — согласился он и тоже встал с земли. — А что со шкурой будем делать? – спросил он перед тем, как залезть в палатку. — Она твоя, ты и решай, — пожал плечами Джон и подошел к своему седлу, которое лежало рядом с палаткой.       Джек ничего на это не ответил. Кивнул мужчинам и залез в свою палатку, чтобы отдохнуть после напряженного дня и еще раз обдумать все, что произошло.       Джон лениво расстегнул свою запачканную кровью рубашку, достал чистую и обернулся к Артуру, который удивленно выгнул бровь на его действия. — Ты куда-то собрался? — спросил он, когда Джон направился прочь от лагеря. — Помыться и постирать одежду. Тут река в двух шагах от нас, — ответил он. — Не утони там. — Заткнись, Морган. Следи за лагерем, — сказал он напоследок, перед тем, как уйти прочь.       Артур опустил взгляд на костер и горько вздохнул на все настроение Джона, который был агрессивно настроен, кажется, на всех после того, что ему сказал Датч. И с этим надо было что-то делать. Поговорить с ним как-нибудь, что ли. Сегодня или завтра, когда он проспится после этого — Артур не знал, но он точно должен был с ним поговорить на этот счет. Успокоить, как и хотел часы до этого, следуя сразу за ним.       Осмотревшись по сторонам, задержав взгляд на холодном закате, который заметно темнел у него на глазах, Артур встал и пошел к своей кобыле, что стояла рядом с другими лошадьми и мирно дремала. Взял ее за плетеный недоуздок и подвел ближе к лагерю, чтобы, если в его отсутствие кто-нибудь появился рядом с ним палаткой Джека — она не допустила того, что мальчику был нанесен вред. Вбив кол глубже в землю, он потрепал все еще сонную кобылу по шее и, окинув лагерь еще одним взглядом, пошел за Джоном.       Марстона он нашел на берегу реки. Он сидел на корточках, склонившись над водой, и отстирывал кровь со своей рубашки. Новая сменная одежда лежала рядом с ним на камне и смотреть на его обнаженную кожу в темнеющем закате было занятным зрелищем.       Не выдавая себя в плеске воды от стирки, Артур медленно пошел к Джону. И, шаркнув ногой позади него, выдав себя, он почти моментально встретился животом с холодным металлом от дула оружия. — А если бы я выстрелил? — резко и испуганно произнес Джон и сразу убрал револьвер обратно в кобуру. — Ты всегда думаешь перед выстрелом, Джон, — улыбнулся он. — Это и отличает тебя от остальных. Это и делает тебя метким стрелком с отменной реакцией. — Сейчас растекусь, — скривился Марстон и обернулся обратно к речке, чтобы достирать рубашку. — Ты чего такой смурной, Джон? — Ты оставил Джека одного там? — Он с моей лошадью. — Ничего себе нянька, — огрызнулся Марстон и выпрямился вновь, когда устал растирать пятна крови по всей ткани в холодной воде. Выжал вещь и откинул ее на прибрежные камни рядом. — Джон, — позвал его Артур настолько мягко, насколько мог, но тот не обратил на это никакого внимания. Нервно повел плечом и потянулся к сменной рубашке. — Марстон, — уже громче и резче позвал он его и схватил за протянутую к одежде руку, чтобы повернуть мужчину к себе и обратить все его внимание на себя. — Хватит думать о том, что произошло. Даже я перестал об этом думать. — Ты-то? — неверяще усмехнулся он и вырвал руку из крепкой хватки. — Ты всегда о чем-то думаешь. Особенно, если это касается того, как бы перевоспитать меня и изменить мою жизнь к «лучшему». — Прекрати, — вздохнул Артур. — Я не собираюсь говорить о словах Датча и том, что у тебя семья. Я и так знаю об этом и… меня это перестало волновать, — признался он, потупив взгляд с глаз Джона на его шею и ниже по груди. Его обнаженная кожа притягивала любопытный взгляд изумрудных глаз. — Тебя? — опять усмехнулся он и покачал головой, отрицая сказанные Артуром слова. — Меня. Я не оставлю тебя. Только если ты сам меня об этом не попросишь. Несмотря на Эби или Джека, я буду рядом, — признался он и положил ладони поверх плеч Джона, чувствуя под пальцами острые косточки. — А если она все же узнает, то что делать? — вздохнул Джон и обеспокоенно посмотрел на Артура. И Морган понял, что именно об этом и волновался Джон. И мысль того, что он все же не оставит семью — волновала теперь его самого. Будто бы могло все быть иначе после стольких лет. Что он должен был сейчас сделать? Оставить дом на Эбигейл и уехать с Артуром в закат? — Не узнает. Я этого не допущу, Джон. Никто не узнает. А если и узнает… Кто-нибудь из незнакомцев — я пущу ему пулю в лоб. — Как и я, — выдохнул он и опустил взгляд на землю между ними.       Артур довольно улыбнулся и кивнул на его слова. Было приятно, когда они были в чем-то согласны и было приятно, что теперь Джон знал о том, о чем он думает. Главное, чтобы мужчина не зазнался и все же думал о своей семье. Как бы ни хотелось быть только вдвоем. — Я так не хочу никуда ехать, — сразу сказал Джон и покачал головой, прислоняясь лбом к плечу Артура. — Я так устал от того, что там происходит. Уже и забыл каково это — просто выезжать куда-то с тобой. — До того, как ты будешь дома еще есть время, — сказал Артур, похлопав Джона по спине, чувствуя под пальцами тепло его кожи и задержать на ней ладонь хотелось дольше. — Его слишком мало. Всего одна ночь вдали от кого-то.       Артур отстранился, невзирая на то, что делать этого не хотелось. Джон в его руках чувствовался слишком правильно и уютно, чтобы прерывать любые объятия. Но он хотел заглянуть в его глаза. — Джон, у нас еще будет полно времени, ты слышишь меня? — заверил он мужчину, пытаясь поймать его глаза, но он успешно избегал его взгляда. — Забавно. Теперь я боюсь того, что Эбигейл нас поймает на чем-то, — горько усмехнулся он. — Потому что я не знаю, что делать в таком случае.       Джон нервно потер ладони о бедра и судорожно вздохнул, все еще избегая взгляда Артура, который бегал им по взволнованному лицу мужчины. Артур более не знал, что еще сказать, чтобы успокоить мужчину. Некоторые слова, которые скребли изнутри его горло и сидели на корне языка — были еще немного непривычны самому себе, поэтому он молчал. Поднял ладонь к мужчине, провел ей по его здоровой щеке и слабо улыбнулся, пытаясь хотя бы своим спокойным видом вселить в Джона уверенность. И тот соизволил поднять к Моргану взгляд. И стоило его взгляду задержаться на его глазах, отдававших бездной в холодном темнеющем закате, он прильнул к прикосновению.       Артур сам не знал, как себя стоит вести, если вдруг кто-то из близкого круга узнает о том, что между ними происходит. Особенно, если это будут Эбигейл или Джек. Да и думать об этом не хотелось. — И вообще, Марстон, — задумчиво протянул Артур, скользя ладонью с его щеки ниже к шее, очерчивая большим пальцем кадык мужчины, — не моя ли это прерогатива — тревожиться? — усмехнулся он, сразу почувствовав, как дернулся кадык Джона, когда он сглотнул. — В общем-то, да, — улыбнулся он, поднимая взгляд обратно к Артуру. — Но иногда надо снимать с твоих плеч такой тяжелый груз. Сломаешься еще. — Ну, я-то рад, что не только я начинаю понимать всю серьезность нашей ситуации, — опять усмехнулся он, ведя ладонью все ниже по шее мужчины, перекладывая ее на его выпирающие ключицы. — Заткнись, Морган.       Артур закатил глаза, видя перед собой вновь того расслабленного и раздраженного из-за какой-то мелочи Джона, и утянул его в поцелуй, обхватив широкой ладонью темный затылок.       Неприятно столкнувшись зубами, оба мужчины поморщились, но Джона быстро успокоили пальцы старшего, которые зарывались в волосы на его загривке, притягивая все ближе и ближе к себе. И хотелось сказать Моргану, что если на сей раз их что-нибудь прервет, то он не сдержит себя в руках и убьет то, что решит их потревожить, потому что жар быстро охватил его тело.       Но этим кем-то оказался сам Артур, который отошел на шаг от Джона, прервав их быстрый неуклюжий поцелуй. — Что? — потерянно выдохнул Джон. — Тебе всегда надо продолжения, да? — сказал Артур и скривил губы в кривой ухмылке. — Я не могу просто поцеловать тебя? — Ну, — пожал он плечами, — ты сделал это довольно настойчиво для одного поцелуя.       Артур лишь тихо рассмеялся, чувствуя, как от продолжения этого действа теплеет в груди, и он решил подыграть Джону, который явно еще чего-то ждал от мужчины рядом.       Стерев улыбку с губ, он задумчиво нахмурил брови и окинул быстрым взглядом тело Марстона. Джон неопределенно хмыкнул под этим взглядом и заметно расслабился, будто бы наслаждался тем, что на него смотрят и кто на него смотрит.       Прикусив в раздумьях край губы, Артур провел пальцами по небольшому шраму под ключицей Джона, который, видимо, оставил кто-то из волков той злополучной ночью, и одобрительно кивнул головой. — Тебе нравится то, что ты видишь? — улыбнулся Джон. — Твое тощее тельце? — рассмеялся Артур и быстро прекратил, когда Джон сделался серьезным, будто бы слова Моргана как-то задели его.       Артур окинул еще одним взглядом тело мужчины перед собой и задумался над его вопросом.       Он был определенно худ, но также он был по-своему крепок, с твердыми мышцами и хорошим телосложением. Редкие черные волоски на груди, старые редкие шрамы, покрывающие его бока и грудь. Под ладонью он был твердым и теплым, будто бы нагретый под солнцем камень с приятными изгибами и редкой колкостью его углов. — Нравится, — выдохнул Артур и поднял взгляд к глазам Джона, чей взгляд нельзя было прочитать в наступившей ночной темноте. И задерживать на них свой взгляд Артур не хотел дольше положенного — они поглощали его время и мысли. Марстон становился темным в тех моментах, когда чего-то желал. И его взгляд становился поистине черным, если он хотел Моргана перед собой. Это сушило горло Артура и заставляло сердце биться глубже.       В подтверждение своих слов, Артур провел прохладными ладонями по его теплой груди и сдвинул их ниже по крепкому прессу, поддел большими пальцами его штаны и скользнул ими по тазовым косточкам. Руки Джона быстро переместились на его плечи и вскоре, быстро переложив ладони на грудь мужчины, начали расстегивать его верхние пуговицы. — Тихо, тихо, — усмехнулся Артур, отбив его ладони. — Что? — недовольно возразил он. — Ты чего делать собрался? — А на что это похоже? — Меня будешь трогать тогда, когда я разрешу, — произнес Артур тоном, не терпящим возражений, и Джон даже бровь выгнул в удивлении. — И как это понимать вообще? — А понимай, как хочешь, — кинул ему Артур и быстро, воспользовавшись замешательством мужчины, поймал в темноте его губы, чтобы заткнуть. Тот слишком любил говорить, и это начинало раздражать. Пусть говорит не тогда, когда Артур пытается сосредоточиться на том, что нравится ему.       А ему нравилась кожа Джона под его ладонями. Теплая, неровная от шрамов, даже горящая, когда касания Артура были слишком приятными для мужчины. Нравились его ребра, когда было странным удовольствием пересчитывать их пальцами, чувствуя, как под его движениями ерзает Джон, застывая в поцелуе, чтобы поймать воздуха. Нравился его живот, напрягающийся от действий Артура, словно они приносили дискомфорт. Жесткие волоски там, где обычно под мужскими руками любимого человека сплошная гладкость и женские изгибы. Он наслаждался угловатостью Джона и не мог пропустить под пальцами ни единого его сантиметра, все чувствуя, как напрягается и задерживает дыхание Марстон под его руками.       Стоило Артуру отстраниться, отцепив от него свои ладони, Джон чуть ли не захныкал, подавшись мужчине навстречу. — Морган, блять, — хныкнул он, хватая мужчину за руку, но тот был непоколебим и выдернул запястье из ладони мужчины.       Марстон быстро стал недовольным, но возражать не стал. Что-то во взгляде Артура, который скользил им по торсу мужчины, не давало покоя. Да и он все еще наслаждался им, чувствуя, как вслед за касанием его взгляда горит кожа. — Тебе стоит научиться терпению, Джон, — задумчиво протянул он, кладя ладонь на грудь мужчины вновь. Провел пальцами по его прессу, напряженному животу и остановился возле пояса с кобурой, который был словно препятствием по пути дальше.       Глянув на Джона, который следил за его касаниями, не сводя взгляда с его глаз, Артур скользнул пальцами ниже, минуя кожаный пояс, чувствуя под пальцами холод металлической бляшки, провел ниже, чувствуя грубую плотную ткань его штанов и надавил, когда почувствовал под ней полутвердую теплую плоть. И Артур быстро поймал вскинутый взгляд Джона, стоило коснуться его. Губы мужчины мигом поджались, а его ладонь крепкой хваткой замерла вокруг запястья Моргана, который любопытно всматривался в его лицо, чувствуя, как твердеет под пальцами мужчина.       И какую-то долю извращенного удовольствия он, но уловил. Любопытно провел пальцами дальше по всей его длине до бедра, ярко чувствуя, как с каждой секундой теплее и тверже становится Джон, видя, как мутнеет его взгляд, и прекрасно ощущая, как слабеет его хватка вокруг запястья.       У самого Артура дыхание стало тяжелее и глубже, и он поспешил прекратить эту глупость. — Ночи, Марстон, — бросил он ему, убирая от него ладонь и сжал пальцы в кулак.       Уходя, он прекрасно уловил жадный вздох и какие-то неразборчивые ругательства.       В уходящего Моргана хотелось кинуть камень. А Артуру хотелось дать подзатыльник самому себе за эти действия.
Отношение автора к критике
Приветствую критику в любой форме, укажите все недостатки моих работ.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.