The Dawn Will Come

      Возмущению Джона не было предела. Когда Артур ушел, и мужчина перевел дыхание, пытаясь прогнать наваждение, он проглотил несказанные слова, быстро накинул рубашку на плечи и, впопыхах, забыв о грязной рубашке на камнях, ушел к лагерю, чтобы высказать Моргану все, что он о нем думает. Но, дойдя до лагеря и заглянув в палатку Артура, Джон в очередной раз проглотил все слова, которые вертелись у него на языке — Артур мирно похрапывал, притянув ноги к груди и подложив руки под голову. Разбудить мужчину у Джона не поднималась рука.       С тяжелым вздохом он аккуратно вылез из его палатки и, по пути к своей, застегивая рубашку, думал только о мести. Оставлять мужчин в таком состоянии, с какими-то неоконченными действиями, а Джон видел в глазах Артура интерес — нельзя.       Пошебуршив поленья в костре и выпустив ворох искр в ночное небо, Джон пошел спать. В надежде, что сегодня он сумеет сдержать свои мысли при себе, чтобы выспаться.       И, к счастью, у него получилось.       Выбравшись из своей палатки на еще не прогретый после ночи воздух, Джон чувствовал себя выспавшимся. Даже несмотря на столь ранее утро. Костер давно остыл, Джек спал, Артур все еще похрапывал в своей палатке, и Джон отчего-то не мог припомнить, чтобы слышал, как раньше Артур храпел так громко. Он мог всхрапнуть, мог громко сопеть из-за часто ломанного носа, но, чтобы храпеть так громко — впервые. И с чем это было связано он не мог понять.       Проверив тушу убитого вчера вилорога, Джон пошел разводить костер, чтобы немного погреть банки с едой для завтрака.       Собраться все смогли лишь тогда, когда солнце начало припекать сквозь морозное утро после ночи. Артур хмуро забрался на свою кобылу, задумчиво потирая шею, Джек сел на свою лошадь вслед за мужчиной. Провел пальцами по густой шерсти убитого животного, которого Джон на этот раз прикрепил к седлу сына, чтобы он победно въехал с добытым животным сам. И только после сам сел на Рейчел, которая терпеливо ждала его рядом с остальными.       В пути, на удивление самого Джона, Джек часто что-то спрашивал и узнавал от отца. Лишь Артур изредка улыбался, пытаясь спрятать улыбку под полями своей шляпы, и Марстон не мог понять — то ли это Джек послушался Артура, кто провел с ним беседу, как он сам говорил, либо охота так повлияла на него, и он немного оживился после этого. Но видеть огонь в глазах сына и что этот огонь не касался книг и каких-то его историй — было очень приятно. С таким сыном хотелось заниматься больше, как-то идти ему навстречу, а не только тянуть из дома и почти молить о том, чтобы он ему помог. Когда его Джек стал таким — ревновать его к Моргану как-то захотелось чуть меньше. Он все же все еще чувствовал, что Артур имеет над парнем больше власти.       Неужели, его отец менее интересен, чем человек, которого он едва знает?       В этом была логика, но Джон отказывался ее понимать.       Когда они вечером начали подъезжать к Бичерс Хоуп, Джон замедлил свою лошадь и с рыси перешел в шаг. Джек и Артур удивленно посмотрели на него и тоже притормозили. — Джек, беги вперед. Мы тебя догоним. Покажи, чего ты сумел добыть нам, — он ободряюще улыбнулся сыну, и тот с широкой улыбкой кивнул отцу. — Да, сэр, — крикнул он мужчине и, пришпорив коня, погнал его легким галопом к ферме, оставляя Артура и Джона в пыли из-под копыт его лошади, стоять и ждать неясно чего.       Артур терпеливо ждал, облокотившись о рог седла и разглядывая дорогу впереди них. Следил взглядом за травой у вытоптанной части, за мухами, что кружили возле морды лошади, за ее ушами, которыми она то и дело водила в стороны на малейшие звуки, будто бы слышала их впервые, и краем глаза иногда смотрел на Джона. Который сидел, поникшим, будто бы уставшим и смотрел перед собой. — Джон? — окликнул он его, когда спустя несколько минут он так и не подал признаков жизни, словно застыл. — Я не хочу домой, — признался он после пары секунд молчания и поджал губы, смотря на дорогу перед ними. — Не хочу туда. — Почему? — взволнованно спросил старший и выпрямился в седле. — Мне не хватает чего-то… свободы, что ли. Эта ферма… она душит иногда. Это не то. Это не то, чего я когда-либо хотел, — говорил он, едва ли не путаясь в собственном языке и словах. И с каждым его словом брови Артура все сильнее сводились на переносице. — Я думал, что ты рад ферме и тому, чего достиг. — Да, так и было, — сразу сказал Джон со слабой улыбкой. И качнул головой, прогоняя быстрые мысли. — До того, как я встретил тебя.       Артур тяжело вздохнул, опуская подбородок к груди и пряча глаза за полями шляпы. — Не заставляй меня чувствовать вину за это, Джон, — предупредительно проворчал он. — Ты ни в чем не виноват, Артур. Это я дурак, — выдохнул он напоследок и закрыл глаза, подставляя лицо палящему вечернему солнцу.       И это Артуру не понравилось. Ни интонация Джона, который был словно чем-то измотан и испуган, ни его слова, которые звучали так неуверенно и обреченно. Стало страшно и за мужчину рядом с ним, и за место под названием Бичерс Хоуп. А вина за произошедшее после его слов стала еще более явной. — Ну, у нас еще есть несколько дней на то, чтобы поймать тебе мустангов, помнишь? — попытался подбодрить его Морган и даже нашел в себе силы усмехнуться, чувствуя, как его тревожные мысли подкрадываются все ближе и ближе. — Будет тебе свобода. — Я хочу большего, Артур, — выдавил Джон и, поддев шпорами бока Рейчел, поехал домой.       Прикусив губу почти до режущей боли, Артур поехал за ним, надеясь, что ближайшая пара дней прояснит ему то, что происходит с Марстоном рядом с ним.       Когда они доехали до фермы, Джек уже стоял и, активно жестикулируя руками и почти прыгая на месте, рассказывал всем о том, как они добывали вилорога, и ни Артур, ни Джон не удивились бы, если бы он решил преувеличить эту историю. Эбигейл с улыбкой кивала на все слова сына, Сэди стояла рядом и не сводила заинтересованного взгляда с туши животного, что еще лежала на крупе лошади, а Дядюшка, что тоже не пропустил прибытие Джека и остальных, потирая больную спину, рассматривал морду животного, что болталась сбоку. Трогал толстые рога, тыкал мертвое животное в сухой нос и что-то активно приговаривал, определенно зная, что его никто не слушает. — Доволен, старый ворчун? — спросил его Джон, когда они подъехали ближе, и тот отпрыгнул в сторону, мигом забыв про боли в спине. — Я более, чем доволен, Джон. Надеюсь, что-то от него, кроме мяса, останется у нас? — Голова, — сразу сказал Джек, услышав краем уха их разговор. — Я хочу его голову где-нибудь дома повесить. Ма? — Ну, — замялась Эбигейл, — он довольно красив, чтобы не согласиться с тем, что она будет хорошо смотреться внутри. Но не стоит превращать дом в охотничью хижину из голов и рогов, ладно? — Хорошо, ма, — улыбнулся Джек и слез с коня. — Как все прошло, вы, охотники недоделанные? — спросила их Сэди и выгнула одну бровь. — Где Датч? — Уехал. У него какие-то там дела появились, — опять соврал Джон и тоже слез со своей лошади. — Да, вчера вечером он покинул нас. Привет тебе передает, — поддакнул ему Артур и тоже спешился с взмокшей от жары и дороги лошади. — Ну, — пожала плечами Эбигейл, — нам больше мяса достанется. Джон, разделаешь тушу?       Мужчина немного раздраженно вздохнул, но кивнул жене. — Тебе стоит помыться, Джек, посмотри на кого ты похож! — возмутилась она и подтолкнула сына в дом. Дядюшка и Сэди пошли за ними. И Адлер напоследок улыбнулась двум мужчинам, что устало стояли у лошадей и чесали их шеи. — Тебе стоит проверить свое плечо, — сказал ему Джон и перекинул повод Рейчел через шею. Взял под уздцы и развернул лошадь к сараю. — Давай сначала с лошадьми разберемся, — устало сказал ему Артур и, взяв за повод свою кобылу и лошадь Джека, пошел следом за Джоном, который в тишине шел к сараю.       В прохладе помещения, где царил запах соломы, дерева и навоза, оба мужчины быстро расседлали мокрых коней, принесли им сена, воды и уставшие сели рядом на тюки сена.       Джон выглядел подавленным, словно из него вытягивали жизнь, и Артура волновало состояние мужчины. Он молчал, смотрел на жующих сено лошадей и более ничего не делал. — Что с тобой, приятель? — все же спросил Артур и придвинулся ближе. — Ты выглядишь слишком уставшим. — Да все нормально, — сразу отмахнулся он и снял шляпу с головы. Провел ладонью по мокрым волосам и зачесал спадающие на лоб пряди назад. — Давай посмотрим твое плечо лучше. — Твоя очередь говорить, что с тобой все в порядке, да? — не смог не усмехнуться Артур, медленно расстегивая рубашку. — Видимо, — улыбнулся все же Джон и встал с тюка сена, чтобы встать перед Морганом, что уже стянул с плеча рукав. — Оно не болит уже, думаю, можно снять это, — он кивнул на бинты, — и больше не трогать. — Лучше помолчи и дай мне взглянуть, — одернул его Джон и, поддев край бинтов своим ножом, снял их с плеча.       Артур не сводил внимательного взгляда с лица Джона и все думал — что на самом деле правильно в их ситуации. Следил за его заботливым взглядом, чувствовал аккуратные прикосновения к своему плечу и все ярче ощущал, что это неправильно и эгоистично с его стороны — таскать с собой Джона, воровать его от его семьи. Эбигейл все еще не пустое место для Артура, Джек ему не последний человек, чтобы отбирать у одной мужа, а у второго отца, который старается изо всех сил, чтобы сын не отставал от него. — Джон, — окликнул он его, когда слова на языке начали обжигать. — М? — задумчиво промычал Марстон, не сводя внимательного взгляда с пулевого, которое отлично начало затягиваться. — Несмотря ни на что, не оставляй это место, ты слышишь меня? — сказал он, схватившись за его руку и пытаясь заглянуть мужчине в глаза. И тот поднял их на Моргана. — Не начинай опять, Артур, — почти рыкнул он, но вовремя сдержал себя. — Просто скажи, что не оставишь их, — опять сказал он, усилив хватку вокруг предплечья младшего. — Что на тебя нашло? — прошипел Джон и отстранился от Моргана. — Я не знаю, — выдохнул он и опустил глаза. — Ты часть моей семьи, завязывай с этим, — сказал Джон последнее свое слово и замолчал, возвращаясь к ране мужчины.       Артур тоже замолчал, опуская взгляд в пол, застеленный соломой. На душе скребли кошки, и он не мог понять причину этого состояния. Жертвовать своим новообретенным счастьем не хотелось. Жертвовать семьей Джона тоже не хотелось. И стоять над пропастью своей ошибки было почти невыносимо. Утягивать за собой Марстона… он не выдержит этого.       Оставалось только отдаваться тому моменту, в котором они живут сейчас?       Откинув бинты в сторону к грязному сену, Джон выпрямился и кивнул Артуру, что с его плечом все в порядке и пора ране немного «подышать». Мужчина быстро застегнул рубашку, поправил шляпу на голове и вышел из сарая, не выдерживая на себе измученного взгляда карих глаз.       Когда Артур ушел в дом, Джон поднял тушу животного и пошел в угол, чтобы разделать его, отделив саму шкуру от мяса. И заодно подумать над тем, что с ним происходит и почему так не хочется находиться в этом месте, которое давило не хуже каменной плиты на плечах.       Пока Джон сидел и в одиночестве разделывал тушу, Артур успел поужинать вместе с остальными и даже принять горячую ванную, которая расслабила его до такого состояния, что он почти задремал в кресле, когда все собрались у камина. Дядюшка как раз рассказывал одну из своих занимательнейших историй, как Джон зашел в дом, вновь перепачканный в крови и выглядя таким, словно у него кто-то умер. — Мы завтра с Артуром вновь уезжаем, — сказал он, проходя мимо людей в сторону кухни. — Что? — не поняла Эбигейл. — Вы только вернулись!       Артур, открывший глаза, тоже не совсем понял, что только что произошло и почему они завтра уезжают опять. Он хотел хотя бы день побыть в постели и немного выспаться. У него как раз завалялось немного денег на то, чтоб снять комнату на пару дней с мягкой кроватью и чистым постельным бельем. — Мне нужна пара рабочих лошадей, — донеслось из кухни. Эбигейл недовольно нахмурилась, а Джек вздохнул, прекрасно зная, чем может закончиться этот тон. — У тебя уже есть пара тягловых лошадей, зачем тебе еще лошади? — возмутилась она и даже обернулась в кресле к Джону, которого в общем-то и не было видно. — Не твое дело, женщина, — сказал он и прошел к остальным, держа в руке стакан с водой. — Возьми тогда Джека с собой. — Нет, — опять почти что гавкнул Марстон, и даже Артур выгнул бровь из-за его поведения. Эбигейл-то при чем его злости? На нее-то за что срываться? — Почему? — Хочешь, чтобы он копытом по голове получил, Эбигейл? Это тебе не домашний скот, это дикие лошади, черт возьми! — выпив залпом стакан, он поставил его на комод и злобно глянул на жену, которая, опустив взгляд, думала над тем, что происходит. — Артур мне обещал, да, Артур? — посмотрел он уже на мужчину, и тот тоже выпрямился в кресле, удивленно глядя на Джона. — Да… — протянул он осторожно и нахмурился пуще прежнего. — Ну вот. Завтра с утра мы уезжаем, — поставил он перед фактом всех присутствующих и скрестил на груди руки, глядя на Артура, который не знал, что сказать. Ему, наверное, стоило подыграть Джону и согласиться? Но он, правда, не хотел завтра никуда ехать. — Ты постоянно последнее время где-то пропадаешь, Джон! — не выдержала и почти выкрикнула Эбигейл, поднимаясь с пригретого места. Сэди тоже напряглась в кресле, прищуренным внимательным взглядом следя за всеми, кто был в ее поле зрения. Но особенно за Эбигейл и Джоном. — Я не могу делать тут все одна! — Что делать? Раскидывать сено? Чистить лошадей? Менять им воду? — Джон развел руками, глянув на жену. — Что из этого ты делаешь, Эбигейл? — Пошел ты, Джон, — шикнула она и сжала губы в узкую полоску, будто бы еле сдерживалась, чтобы не ударить мужчину. — Всегда поступаешь… так. — Вставай, Артур, мы уезжаем сейчас, — сказал Джон, не сводя взгляда с супруги, у которой в глазах стояли непрошенные слезы. — Мне это осточертело уже, — вздохнул он напоследок и ушел к себе в спальню.       Артур так и сидел, не зная, как ему поступить. У него слипались глаза и ныли некоторые мышцы, уставшие после дороги. Он чертовски соскучился по Сэди и просто хотел приятно провести время в тепле и уюте. А Джона опять какая-то муха в задницу укусила, и Артур, как и всегда, попадал под его горячую руку.       Так и сидя в кресле, он смотрел на Сэди и пытался найти в ней хоть какую-нибудь помощь. — Ты все еще сидишь, Морган? — сказал Джон, вернувшийся к остальным, держа в руке какие-то свертки. — Вставай. — Что вселилось в тебя, Иисусе, — проворчал он, неохотно поднимаясь с мягкого кресла. — На улице ночь, куда ты хочешь выезжать?! — Замолчи лучше, Артур, — предупредил его Джон, больше походя на гремучника. — Лошади устали после двух дней дороги.       И Джон вздохнул, растерянно бегая взглядом по пространству перед собой. И сердце Артура, неприятно сжавшееся в его груди от потерянного вида Марстона, не смогло оставить его в таком состоянии одного. — Ладно, — вздохнул он тяжко, — только не плачь. Сэди, ты когда уезжаешь? — Да на днях. — Блять, — шепнул он себе под нос и устало потер переносицу. — Могу задержаться до твоего приезда, — улыбнулась она ему, и он благодарно кивнул ей.       Джон вышел из дома, не дожидаясь мужчины, оставляя всех присутствующих в замешательстве. — Эбигейл, прости этого придурка, я не знаю, что на него нашло.       Женщина отмахнулась и отвернулась, пока слезы не скатились по ее щекам.       Сердце мужчины вновь неприятно сжалось в его груди от этого вида, но он все же вышел за Джоном.       Когда он вышел на холодеющую улицу, то увидел, как Джон уверенной и быстрой походкой направлялся к сараю за лошадьми. Они явно будут не в восторге от того, что им опять придется идти в путь. Особенно его пожилая кобыла.       Надев шляпу на голову, Артур побежал за ним, всю дорогу ругаясь себе под нос и ругая задницу Джона, которая не умела не влезать в неприятности. — Какая муха тебя укусила?! — рявкнул он на него, сразу прижимая к стене сарая. Сверток выпал из рук мужчины, и тот ощерился от тупой боли в затылке, когда его голова встретилась с деревом от рывка Моргана. И, на удивление Артура, тот не стал скалиться в ответ. Расслабился в его хватке и скривился, словно ему было больно.  — Я не могу, — выдохнул он. — Я не хочу, Артур… — шепнул он ему и потянулся за поцелуем, но Артур быстро откинул его в сторону. — Приди в себя, Джон, — сказал он ему и одернул рубашку, которую, как и обещала, постирала Эбигейл.       Джон опустил голову к груди, разглядывая в темноте мыски своих сапог, а Артур молча начал готовить свою кобылу к очередной дороге.       И так же молча они выехали с фермы. Артур ехал впереди, направляясь на восток, где видел большие табуны возле кромки леса, а Джон покорно ехал за ним, устало покачиваясь в седле. И Рейчел, и тяжеловоз Артура еле поднимали ноги, то и дело спотыкаясь на ровном месте и скребя копытами по сухой земле. Старший мужчина почти засыпал в седле, за пеленой Морфея еле различая дорогу перед собой. Спасала только лошадь, которая неохотно шла в траву, так как препятствия в сонном сознании было видно лучше именно на дороге. А Джон, кусающий всю дорогу губы, то и дело бросал бодрые взгляды на спину Моргана, все то и дело открывая и закрывая рот для того, чтобы прервать их молчание.       Когда Артур почувствовал, как подбородок упал на грудь, он решил сделать привал на эту ночь и начать нормально двигаться уже с утра. Свернул с дороги на небольшую поляну возле холмов и сразу спешился. Не расседлывая лошадь, стянул с ее крупа сверток со спальником и постелил его прямо поверх травы. Сил на то, чтобы поставить палатку просто не было. Он валился с ног от усталости.       Зато Джону спать не хотелось и он, спешившись, начал ставить свою палатку, то и дело кидая обеспокоенные взгляды на Артура, что уже дремал у ног своей кобылы, как вредный ребенок. И бросить его в таком положении он не мог.       Поставил свою палатку, кинул внутрь свой спальник и прошел к мужчине, который не спал, так как его глаза были открыты и смотрели на ночное звездное небо. — Вставай и пошли спать, — сказал ему Джон, садясь на корточки рядом. — Ты яйца отморозишь без палатки. — Без тебя знаю, — буркнул он. — Вот и вставай, мы вдвоем поместимся. Не вредничай, — сказал ему напоследок Джон и встал, надеясь, что Артур послушается его предложения и придет в палатку.       Забравшись внутрь, Джон улегся на спальник и закинул руки за голову, разглядывая светлую ткань, которая еле пропускала тусклый свет от ночи. Он чувствовал себя идиотом из-за этого поступка, но он казался таким правильным с его подавленным настроением. Еще и Эбигейл, которой всегда надо было вставить свои пару центов. Это бесило и вынуждало спасаться бегством. Благо, сейчас есть куда сбежать и, главное, с кем. Как он раньше жил без Артура и их вылазок неясно куда — он не понимал и отказывался вспоминать время семейной жизни.       Большое и грузное тело Артура приземлилось рядом с Джоном на свой спальник, и мужчина тяжело засопел, пытаясь устроится удобнее. — Мне кажется или она стала больше? — спросил он, наконец-то найдя удобное положение. — Кто? — тихо спросил Джон и повернул голову к Артуру, что улегся по левое плечо. — Палатка. — Да, я взял побольше.       И опять воцарилось молчание.       Джон так и смотрел в потолок, чувствуя приятное тепло от плеча Артура рядом, а Морган, так же лежа на спине с прикрытыми веками, думал о том, что за абсурд происходит рядом с ним. — Прости, — прошептал Джон, больше не выдерживая этого напряженного молчания. Он прямо чувствовал осуждение Артура, которое висело в воздухе. — Что дернул тебя почти среди ночи. Что вел себя, как идиот. Прости.       Артур протяжно вздохнул. — Меня раздражало там все, это словно был не мой дом. Не моя жена, не мой сын. Я не знаю, — вздохнул он, вскинув руки и обессиленно уронив их обратно на спальник, — словно это был не я. Не знаю, что успело такого произойти, но меня раздражает это место. Словно вновь петлю на шею накинули, Артур. — Причина есть всегда, Джон, — прохрипел севшим голосом мужчина и следом прочистил горло. — Всегда.       Джон задумался чуть глубже, раз Артур хочет получить ответ. И он даст ответ, если это означало прощение. — Я, правда, хочу свободы, Артур, — выдохнул Джон. — Скот, плотничество, собрать, вспахать, почистить. Так осточертело. Я хочу вернуть то, что было, — прошептал он и поджал губы, сжимая пальцы в кулаки. — Я вспоминаю то, что у нас было и… Хах, становится тоскливо от того, что теперь я прикован к этому месту и семье. Не знаю, почему я раньше не чувствовал этого, если честно. Ты словно мне глаза открыл. — Лучше бы ты не приезжал, — внезапно будто бы в пустоту сказал Артур, и Джон мигом нахмурился. — Что? — Это твои слова, — опять отстраненно произнес он и только после повернул голову к Марстону, что удивленно нахмурил брови. — Когда ты думал, что я спал. Я все думал, выдумал ли я их на уставший мозг. Но сейчас я четко их вспоминаю. — Это не то, — сразу встрял Джон и покачал головой. — Совсем не то. — Но смысл один, Джон. — Артур, нет. — Мне просто не стоило приезжать. — Замолчи. — Тогда ничего бы этого не было, и ты дальше продолжил бы любить свое дело. Я просто воспоминание. Одно большое, ненужное для тебя воспоминание, Джон. — Артур, пожалуйста, замолчи. — Правда всегда по ушам режет. А уж мне-то как. — Артур…       Мужчина вздохнул и тоже покачал головой, закусив верхнюю губу. — Все заранее обречено на провал. Не одно, так другое. — Морган, блять… — Лучше бы я, правда, не приезжал в таком случае…       Стукнув кулаком по спальнику, Джон резко поднялся и взобрался на Артура, в один миг найдя в темноте его губы, чтобы наконец-то заткнуть мужчину. И моментальный ответ был более, чем неожиданным. Ладони Моргана на его талии, прижимающие ближе к себе, мягкие губы, сминающие тонкие и жесткие губы Марстона, и плотно закрытые глаза. Джон готов был прервать поцелуй хотя бы для того, чтобы узнать, чем так испуган Артур, что так отчаянно отвечает. Но раз это было так важно ему, Джон не посмеет отстранится. С его голодным напором он был слишком приятен.       Но Артур сам решил прекратить это все.       Мужчина жадно схватил воздуха и закинул голову, словно предоставляя Джону доступ к своей шее. Но Марстон так и сидел неподвижно на его бедрах, ожидая того, что хочет сказать мужчина. Он точно не хотел молчать, что было видно по его блестящим в темноте глазам. — Не хочу терять тебя, Джон, — прошептал он в пустоту между ними. — Не хочу, чтобы ты терял семью. Но ни то, ни другое, не может сосуществовать вместе. Твое поведение об этом говорит, как ничто другое. — Если не хочешь меня терять, то не потеряешь, — ответил Джон, смотря на Моргана под собой. На его шею, на закинутую голову, на тяжело вздымающуюся грудь.       И Артур усмехнулся под Джоном. Положил голову нормально и поднял ладонь к голове Джона. — Думай вот этим, малыш, — он пару раз постучал пальцем по его виску, и мужчина почувствовал, как улыбнулся в темноте Морган. — Я не малыш, — огрызнулся Джон и отбил руку Артура, скатываясь с него на свое место. — Я тебе говорил, что я разберусь со всеми этим? Значит, разберусь.       Артур покачал головой, но промолчал. Веса Марстона сверху очень не хватало. Он чувствовал себя невесомым без него и слишком пустым. — Ты еще с собой-то не до конца разобрался, Джон. А уже лезешь в то, что понять до сих пор не можем ни ты, ни я, — все же выдавил из себя Артур с легкой, уставшей улыбкой на губах. — Ты, кажется, с ног валился от усталости пару минут назад?       Морган слабо хихикнул и перевернулся на бок. — Что ж ты все огрызаешься на меня, — проворчал он с улыбкой на губах и притянул мужчину к себе, утыкаясь носом в его плечо, когда сил на выяснения больше не осталось. Он был выжат под сухую. — Не огрызаюсь я на тебя! — Тшш…       Палец Артура, что он приложил к губам Джона, быстро заставил замолчать. А теплое дыхание, греющее рядом, быстро успокоило.       Старший скоро заснул, а Джон еще долгое время лежал без сна, глядя в потолок палатки и анализируя свое поведение, где с Артуром на природе было хорошо, а в доме, где он еще неделю назад чувствовал себя счастливее некуда — как в тюрьме. Словно дикого коня запереть в стойле. Без света, без травы под копытами и без ветра, что так приятно бьет в ноздри на быстром скаку.       И отчего-то резко перехотелось ловить мустангов, что беззаботно живут на свободе и не знают, что такое — подчинение.