Люди забираются в скорые поезда, но они сами не понимают, чего они ищут, — сказал Маленький принц, — поэтому они не знают покоя, бросаются то в одну сторону, а то в другую… И все напрасно… Глаза слепы. Искать надо сердцем». Антуан де Сент Экзюпери.
***
— Значит так, Элизабет, — строго процедила сквозь зубы женщина в изящных очках, — Я не собираюсь здесь с тобой нянчиться. Доктор Мейсон уехал по важным делам, почему-то поручил свои обязанности мне, обычной медсестре, но тем не менее, ты должна меня слушаться. Уяснила? — Бетти коротко кивнула, нервно сглатывая ком, застывший в горле. — Чудесно. Итак, что ты видишь на этой картинке? — миссис Пиггз лениво протянула блондинке изображение, покрытое чёрными кляксами. И как прикажете здесь что-то различать, если у тебя вполне здоровая фантазия, и ничего, кроме ужасных пятен, ничего не найти? — Вижу поле, — соврала Купер. На самом деле, какие-то нелепые очертания всё-же присутствовали, и композиция отдалённо напоминала мужчину в плаще. Но, если она хочет выбраться отсюда как можно скорее, нужно на время оставить свои эксгибиционистические мысли. Да, и не такие ублюдки в её жизни встречались. — Прекрасно. А здесь? Что здесь изображено? — Дом. Большой. В нём очень много окон. — Славно. Что насчёт этой картинки? — Здесь… Ребёнок. Маленький такой, с плюшевым мишкой в руках, — хоть здесь Бетти не пришлось врать, чему она была несказанно рада. — Отлично. Результаты терапии на лицо. Можно считать что пациент идёт на поправку, — вслух произнесла Жозефина, поправляя небольшую заколку в волосах, — Так и запишем: ухудшение психического состояния, постоянные галлюцинации, стабильные истерические приступы. Извините, дорогуша, ваш отец отдал слишком много денег, чтобы мы выпускали вас через две недели после поступления. Идите в палату. Всего хорошего.***
Два дня назад
— У нас хорошие новости для вас, мистер Джонс, — доктор Дирсон всегда умел приободрить лечащихся своими доброжелательными репликами, но сейчас, видимо, случилось что-то из ряда вон выходящее. — Я весь во внимании, док, — Джагхед заинтересованно поднял глаза, присев на край кровати. — Во-первых, ваш друг, Свит, кажется, окончательно пришёл в себя после травмы, мы выпишем его через несколько часов. Что же касается вас, мистер Джонс, можете собирать вещи и ехать домой, — добродушно улыбнулся Дирсон и указал рукой на дверь. — Спасибо, доктор. Я могу навестить Свита? — Конечно, но чуть позже. Сейчас у него посетитель. Ваша сестра. Она почти всё время провела в больнице. Нам удалось уговорить её пойти домой, но эти две недели она постоянно сидела в коридоре. Похоже, мисс Джонс очень любит вас. — Вы правы. Как он? Свит? — Последствия ранения, конечно, скажутся на его здоровье, но, в целом, организм хорошо справляется. Отдыхайте, и можете забирать документы. Не буду вас тревожить. — Всего хорошего. Осталось совсем немного. Всего лишь разузнать, где сейчас Бетти, заявиться к её семье, потому что в произошедшем явно замешан отец, найти её и вернуться в Монтеррей. Но уже полностью независимыми от родителей, проблем и призраков прошлого. Снять отдельный домик на деньги, вырученные с предзаказа нового сборника историй, завести собаку. Всё, как они мечтали. По-настоящему начать новую жизнь. Джелли выглядела лучше, чем за всё прошедшее время, опухлость спа́ла, рыжие волосы снова завивались в хрупкие локоны, мешки под глазами улетучились. Они с Горошком, наверное, чувствуют друг друга на уровне ментальной связи, чем хуже ему, тем хуже ей. Это и плохо, и хорошо одновременно. Огоньки Попса, которые раньше были родными, перестали приносить столько радости, сколько приносили обычно. Троица сидела возле окна, медленно доедая бургеры. Затрагивать тему произошедшего всем было довольно трудно, что было, собственно говоря, неудивительным. Тем не менее, один вопрос всё ещё оставался нерешённым. Скорее, их было два: «Куда деть Арчи?» и «Что делать с Бетти?». И если на первый вопрос ребята с лёгкостью могли ответить «Мы уже выкинули все его вещи на свалку», то второй всё ещё был покрыт мраком. — Это же очевидно. Почему мы не можем просто поговорить с Хэлом? — возмутилась Джеллибин, со стуком поставив стеклянный стакан на стол. — Думаешь, он так просто достанет все козыри из рукава? Ты либо не знакома с мистером Купером, либо слишком узко мыслишь, — фыркнул Свит, которого пропавшая подруга заботила не меньше остальных. — Я солидарен с Горошком, ДжейБи. Он слишком мерзкий и скользкий тип, раз сотрудничает с Джо и ему подобными, — в груди Джагхеда больно кольнуло. Произносить имя той, что принесла столько боли, совсем не хотелось. — Ладно. Но как мы, всё же, узнаем о Бетти? У нас же ведь нет никаких зацепок, от слова «совсем», — негодующе схватилась за голову девушка. — Есть. Но я сомневаюсь, что Джаг решится пойти на такое. — Господи, мы не в детективе, не придавай этому такое клише. Говори уже, — закатил глаза Джонс, тяжело вздыхая. — У Змеев есть связи. Везде. Но ты точно знаешь схему услуг. Ты должен будешь вступить в банду, чтобы они помогли тебе, иначе будет плохо. Очень плохо, — Свит потёр ладони друг о друга, нервно сглотнул и уставился в окно. — Я согласен. Обряд посвящения, надеюсь, заново проходить не нужно? В ответ лишь многообещающая ухмылка.***
Кевин, вот уже три часа, как ушёл в небольшую библиотеку на первом этаже лечебницы. Наверное, если бы не ужасные сеансы «психологии», на которых тебя обкалывали успокоительным, эту больницу вполне можно было бы назвать пристойным местом для прохождения терапии. Или нет. В самом деле, единственный нормальный врач в этом чёртовом месте — мистер Ким. Он действительно занимается делом, хоть немного пытается помочь преодолеть это коматозное, истерическое состояние. Бетти уже сама не была уверена, что она здорова. Эти её постоянные судороги, сопровождаемые самоповреждением, точно являлись чем-то нездоровым. Но шрамы уже заросли, что не могло не радовать. Глэдис собиралась пойти на обед, но всё-таки решила остаться в комнате. Но у Элизабет были совершенно другие планы. Тот парень из больничного коридора. Даниэль, вроде. Никак не хочет выходить из её головы. Смотрит так пристально, что аж мурашки пробегают. Становится страшно. Постоянно наблюдает за ней в коридоре, причём даже выслеживает, пока она не зайдёт в комнату. Чёртов маньяк. Выйдя из палаты, Бетти направилась в сторону комнаты Даниэля, чтобы хоть немного разобраться в происходящем. Двести вторая по счёту дверь находилась в том же корпусе, но в другом конце здания, поэтому маршрут был довольно коротким. Купер поднесла костяшки пальцев к деревянному покрытию и слегка ударила. Тишина. Дёрнув за ручку, её взору предстала аккуратная комната в светлых тонах: в ней, почему-то была только одна кровать, аккуратные деревянные полки, но наглухо заколоченные окна. Причём настолько, что на это явно ушло, как минимум, три дерева. Переступив через порог, Элизабет наступила на мягкий ковёр. Эта палата была явно лучше, чем её собственная. — Что-то ищешь, Бетти? — прохрипел над ухом глубокий мужской бас. — Мистер Ким? Вы разве не уехали в город? — её испугал голос психолога. Он был каким-то разочарованным, необыкновенно серьёзным. — Я уже вернулся. Хотел поговорить с тобой насчёт сегодняшнего теста Роршаха. Результаты, как ты понимаешь, неутешительные, и я задумался над более подробным изучением твоего дела. Признаюсь честно, я не увидел у тебя явных признаков биполярного расстройства, о котором нам так яростно заявлял твой отец, но твой случай является для меня некой загадкой. Может быть, ты хочешь пройти углублённый курс сеансов? Обещаю, никаких транквилизаторов, связываний и прочего, меня самого не очень устраивает такая дикость. Согласна? — чёртовы мозгоправы. Всегда говорят так убедительно, что ничего кроме положительного кивка головой, не можешь из себя выдавить, — Отлично. Приходи после четырёх, захвати в регистратуре свой табель, отметим дополнительные часы. Надеюсь, это поможет тебе. — Хорошо, с-спас-сибо. — Вижу, ты пытаешься найти мистера Смита. Он ушёл на обед, попробуй поискать его в столовой. Сегодня, по моей инициативе, вместо ужасного пюре, в качестве ланча будут панкейки с ромашковым чаем, — психолог весело улыбнулся, закрывая за собой дверь. Он наверняка не заметил прозрачную завесу на глазах Бетти. — Чем ты там занимаешься, Элизабет? — крикнул он, протирая глаза. — Жарю панкейки для себя, Арчи, Свита и Джелли, — она театрально улыбнулась и снова принялась за готовку. — Стерва, — буркнул себе под нос Джагхед. — Ты что-то сказал? — Пахнет, говорю, отвратно. Кто вообще пьёт ромашковый чай с банановыми панкейками? — Я. Есть возражения? — он удивился, насколько она смелая. Похвально, Купер, похвально. Брюнет закатил глаза, прошёл в сторону люка и ещё раз посмотрел на Бетти. Она увлечённо выливала тесто на сковороду, высунув язык, двигалась под очередную попсовую песню в наушниках и пила свой любимый чай.***
«Белый Змей» всё так же слабо освещался уличными фонарями, а неоновая вывеска почти выгорела, оставляя после себя только светло-жёлтый рисунок. Джагхед не приходил сюда на протяжении года, с тех пор, как «умерла» Люси, но оставался змеем всегда. Бывшая подруга, Тони Топаз, периодически звонила ему, интересовалась о здоровье и жизни, но из-за ревности одной небезызвестной особы, Джонсу приходилось отнекиваться и скидывать трубку. Теперь он готовился к длинному разговору с девушкой, имеющей розовые волосы, в котором основную позицию займут ругательства и маты. Он, конечно, тоже виноват в произошедшем. Нельзя было просто пускать всё на самотёк. Дурацкие колокольчики над дверью, которые оповещали о прибытии новых посетителей клуба, предательски громко зазвенели. Свит гордой походкой проследовал внутрь, за ним засеменила Джеллибин, дальше медленно вошёл Джагхед. В пристанище змеев, насколько он помнит, никогда не было такого ажиотажа, как сейчас: все свистели, хлопали, кричали, звон бокалов перекрывал вакханалию, которую возглавлял темноволосый мужчина в очках. Он неожиданно напомнил парню отца, который выглядел почти в точности, как тот незнакомец. Джонс не любил вспоминать обстоятельства его смерти, и сейчас предоставлялся не лучший момент для ностальгии, но неприятный холод, раздавшийся по телу от одного случайного взгляда на мужчину очень напрягал его. — Джагхед? — раздалось эхом по всему клубу, когда анархия, наконец, закончилась. Тони привстала с дивана, распихнула толпу локтями и бросилась на шею брюнета. Тот несмело обвил её талию руками, чувствуя знакомый запах резких духов. И почему его так прёт на ароматы? — Топаз, ты не меняешься, — весело хмыкнул он, отстраняясь от девушки, — Мне нужна помощь Змеев. Это срочно. — Говори. Ты же знаешь, мы своих не бросаем, — с некой издёвкой согласилась она. — Обстоятельства сложились так, что один важный для меня человек сейчас находится в неизвестном месте. Я знаю, что у банды есть свои связи в ФБР, поэтому решил обратиться именно к вам. — Хорошо, Джагг. Но, ты должен знать, что мы потребуем равноценной и своевременной оплаты, не так ли? — Что ты хочешь в замен, Тони? — Ты вернёшься к Змеям после того, как мы найдём твою подружку, ладно? — с надеждой в глазах проговорила розововолосая, схватив парня за запястья. — Конечно. Это будет честью для меня. Её имя Элизабет Купер, она из Нортсайда. Я даже приблизительно не знаю, где она может быть, так что, пожалуйста, попытайтесь сделать что-нибудь. — Кто-то сказал «Элизабет Купер»? — послышался голос из конца зала. Его обладателем оказался тот самый парень, похожий на ЭфПи, — Я работаю в психиатрической клинике Святого Марка. Буквально пару недель назад ко мне поступила пациентка с таким именем. У неё светлые волосы, голубые глаза и, преимущественно, приторно-розовая одежда, я прав? Страх, и одновременно радость, сковали всего Джонса. Неужели он нашёл-таки свою девочку? Если это так, то её сейчас держат в какой-то лечебнице для психбольных, наверняка пичкают лекарствами и промывают мозг. Только этого ему не хватало. Он должен вытащить её оттуда любой ценой, нужно на коленях умолять этого мужчину помочь ему. — Буду очень признателен, если вы мне поможете, — учтиво кивнул парень, подсаживать к странному незнакомцу, от которого зависит вся его жизнь. — Я надеюсь, что смогу сделать что-то. Моё имя Мейсон Ким, для знакомых просто Мейс. Через неделю состоится городская конференция психологов, на которой я должен буду представить свою уникальную методику, которую я использую, чтобы правильно подойти к проблеме лечащегося. Есть одна идея, которая, с одной стороны, звучит глупо, но это, вероятнее всего, наш единственный шанс. — Я внимательно тебя слушаю.***
Мотоцикл Арчи летел по трассе в сторону Гриндейла. От Бетти он узнал, что Вероника проходит реабилитацию именно там. Ситуации с Чарльзом, Джо и побегом немного пошатнули их отношения. А если точнее, развалили их полностью, разрубив на мелкие кусочки. Он был обязан объясниться перед Лодж, рассказать о том, что произошло с блондинкой, неведомым образом вымолить прощение, объяснить ситуацию, в конце концов. В первую очередь, он ненавидел себя за то, что сделал. Но у него просто не было другого выхода. Элизабет, которая, наверняка находилась в каком-то пристанище для неуравновешенных, совершенно точно винила в произошедшем его. Он распространил информацию, которая не должна была просочиться ни в какие щели, он сдал её человеку, которого Купер ненавидела по гроб жизни. Её отцу. Это, наверное, был самый низкий поступок, который только мог совершить рыжий: он прекрасно знал, в каких отношениях находились Беттс и её папаша, но всё равно подверг её опасности, которая не заставила себя долго ждать. Двери реабилитационного центра тихо приоткрылись. Он оказался совсем небольшим, ведь частные клиники всегда принимают ограниченный круг пациентов. Комната брюнетки находилась на втором этаже, возле маленькой лестницы. Об этом гласила красивая надпись «Вероника Сесилия Лодж» на двери. Почерк девушки он узнавал из тысячи: аккуратные завитки и узоры присущи только ей. Ручка жалобно заскрипела под его ладонью, давая возможность зайти внутрь. Сама комната тоже была в её стиле. Удивительная кровать с гобеленом, которую ну никак нельзя было назвать больничной койкой, туалетный столик, в точности, как и в её комнате, прозрачные атласные шторы, светильник, отбрасывающий на стены грозные тени. Вероника сидела у окна, и когда Арчи подошёл ближе, он увидел её ноги, беспорядочно свисающие с кожаного сидения инвалидного кресла. — Ронни… — голос рыжего буквально разрезал тишину. Лодж повернулась к нему, улыбнувшись уголком губ, протянула к парню удивительно исхудавшие, тонкие ручки. Он наклонился и позволил тёплым ладоням обвить его мускулистую шею. Как в старые добрые времена. — Я скучала по тебе, Арчикенс. Тёплые губы коснулись его лба. Он был рад, что бывшая (?) девушка не отталкивает его. Но, чёрт, как вообще гомосексуалы признаются партнёрам противоположного пола в своей ориентации? Это же так стыдно и нелепо. — Как ты? Бетти сказала, что заключения врачей дают надежды на восстановление, — Эндрюс расплылся в улыбке, поглаживая Лодж по спине. — Пара лет реабилитации точно пойдёт мне на пользу, — она засмеялась, отстраняясь от парня, — А где Би? Не смогла приехать снова? Я пыталась дозвониться до неё, но телефон выключен. Интересно, где она пропадает? — Вероника, я должен кое-что рассказать тебе. — Меня пугает серьёзная интонация твоего голоса, но говори быстрее, потому что тихий час нужно строго соблюдать даже в частных клиниках. Подготовка к празднованию вечеринки по случаю приезда в Монтеррей шла полным ходом. Джеллибин постоянно уговаривала ребят отправиться в супермаркет, что они и сделали. На кассе телефон Арчи стал разрываться от звонков, поэтому он отошёл от парней и приложил аппарат к уху. — Алло? «Привет, рыжик. Это Джо. У нас с тобой раньше было общее дело, помнишь?» — Если ты о перевозке наркоты за деньги, я с этим завязал. И с тобой мне бы очень не хотелось говорить, потому что ты убил девушку моего друга. «Могу убить и твою, если пожелаешь.» — Ты рехнулся? Вероника сейчас отмечает день рождения с Реджи и Шерил, как мы планировали. И ты не тронешь её и пальцем, ведь если я увижу, что хоть один волосок упал с её головы, я не посмотрю на то, что мы раньше общались и раскрошу твои зубы на ветру после того, как ты сдохнешь, ясно? «Малыш Арчи, ты такой агрессивный. Я уже тронул её пальцем, когда вытащил из полыхающей машины, хотя мог пройти мимо. Такой расклад событий заставит тебя выслушать меня?» — Что? Ублюдок, если ты в этом замешан, я специально приеду из Монтеррея, чтобы набить тебе рожу. «Вот мы и выяснили, где находится Джонс. Что ж, твоя девушка сейчас на аппарате искусственного дыхания в больнице, я представился её братом, поэтому мне не составит никакого труда выдернуть вилку из розетки и сделать так, чтобы она больше никогда не проснулась, ясно? Мне нужно больше информации. Где, когда, с кем, почему? Если не получу ответов в течении недели, она никогда не будет дышать.» — Мразь, я никогда не… Гудки в трубке прервали его. Он рассказал ей всё. От начала и до самого конца. — Ты хочешь сказать, что сейчас по твоей вине Бетти находится в психушке? И решил прийти сюда, чтобы рассказать мне это? Да ты мазохист, Арчи Эндрюс, — нервный смешок, слетевший с уст Вероники, заставил парня напрячься ещё больше, ведь на протяжении всего монолога он словно сидел на иголках. — Я… Он ведь угрожал, что убьёт тебя. Я не мог поступить по-другому. — Мог. Ты мог приехать ко мне, чёрт возьми. Ты мог позвонить в полицию, но прежде всего ты решил прикрыть свою задницу. Убирайся. Сейчас же. Мне противно даже видеть тебя рядом.***
— Приступим к нашему сеансу, Элизабет. Как давно ты страдаешь самоповреждением? — голос Мейсона наполнял пустоту кабинета ещё более серыми нотками. — С самого детства. Доктор, зачем вы… — Блять! — рявкнул он, отчего Купер буквально пришлось вжаться в спинку стула, — Я не могу так. Не могу проводить консультацию нормально. Я знаю, что ты здорова. Я знаю это, потому что связывался с твоим парнем. Я помогу тебе выбраться, — он нервно постучал пальцами по столешнице, вытряхнул над кипой бумаг свою кожаную сумку, достал из горы вещей телефон. — Держи. Это для связи. Используй с умом, доставай, когда никого не будет рядом и не задерживайся при разговоре. Мой номер уже вписан в контактную книгу. А теперь выйди из кабинета, будто ничего не произошло и направляйся в свою комнату. Сейчас же. — Спасибо, — пискнула Бетти и тут же подорвалась со стула, захлопнув дверь. Ноги сами занесли её в один из женских туалетов на втором этаже. Во время тихого часа сюда, обычно, никого не пускают. Пальцы судорожно набрали заученный наизусть номер. Трубку на том конце провода сняли. — Джагги?