***
Вероника уже пару часов не выпускала из рук бутылку «Jack Daniels», которая, время от времени, слегка подрагивала в её трясущихся ладонях. Её состояние целиком оправдывалось эмоциями, нахлынувшими на девушку. Она виновата в том, что в тот злополучный день перепила, она виновата в том, что села за руль, она виновата в том, что Арчи пришлось сдать Бетти преступникам, которые травмировали не только её, но и всех, кто был ей дорог. Как вообще можно находиться в тысячах километров от человека и быть виноватым во всех его бедах? Спросите у Вероники Лодж, она явно знает в этом толк. Серьёзно, ей было так стыдно за себя. Надменная, высокомерная инвалидка, которая больше никогда не сможет ходить, помешала всем её друзьям спокойно жить. Может она и накручивала себя, но наличие её «бочки дёгтя в ложке мёда»* было неоспоримо. Приниматься за старое не хотелось, но, вспоминая времена Нью-Йорка, когда тринадцатилетняя Ронни впервые попробовала наркотики вместе со своими старыми друзьями, накатывала дикая ностальгия. Да, компания Ника Сент-Клера и Британи Спаркс явно не сулила ничего хорошего, но что ещё, кроме этого, может выдать подростковый мозг? Передозировка — явно не выход. Кто останется у её бедной, загнанной в угол матери, кроме расчётливого мужа, в таком случае? Гробик из дорогого красного дерева? Нет, нет и ещё раз нет. Инвалид-колясочник никогда не сможет сделать ничего нормально. Не сядь она тогда в машину, Беттс можно было бы спасти ей одной. Так, навести справки на эту чёртову клинику, поговорить с отцом, деньги с наркобизнеса, наверное, приносят неплохую прибыль. В конце концов, любой вопрос можно решить валютой. Но в одиночку это делать сложно. Остаётся только верить и надеется на то, что Джагхед вызволит её из этого сумасшедшего плена, и всё вновь будет хорошо. Лучше, чем прежде.***
— Джонс, вот план больницы, — Мейсон бросил какой-то лист на барную стойку. Каждый кирпичик отображался на этой схеме. — И что мы будем делать? Конференция уже через пару дней, есть ли у нас вообще шансы что-либо провернуть? — нервно пробормотал брюнет, пригубив багровую жидкость. Виски? — Флигель наглухо закрыт. Достать монтировку, конечно, не проблематично, но вот найти ключ в пристройке — это уже потная работёнка. Нужен кто-то ещё. Если меня или её засекут, будет очень плохо. Я налажу связи со знакомыми пациентами, они лежат там довольно давно, и наверняка знают что-нибудь стоящее. — Допустим, проникли во флигель. Что дальше? — Весь персонал больницы будет настолько увлечён предстоящим совещанием, что пропажа пары-тройки психов не удостоится их внимания. Я лично позабочусь об этом. Считай, внутренняя оборона на моей стороне. В голубятне есть большое окно, через которое можно влезть на пожарную лестницу. Но тут она тоже не справится одна. Металлическая решётка с замко́м слишком тяжёлая, и если я занят, потребуется помощь, чтобы придержать её. — Ближе к делу, — отрешённо закатил глаза Джагхед, облокотился на спинку стула и начал пристально разглядывать собеседника. — Прекрати сверлить меня взглядом. Когда она спустится по лестнице к забору, там будешь стоять ты. Нужно прорезать его пассатижами, чтобы вылезти было реально. Проблема в том, что сама лестница старая и ржавая, ненадёжно, есть риск, что она рухнет. Нужна страховка. Связанные простыни — клише, верёвки могут передавить кожу, но не будем же мы держать ещё и поручни? — Почему нет? — деловито ухмыльнулся Джонс, жестом подзывая Тони, — Топаз, повтори. — Так и спиться можно, чувак, — обеспокоенно посмотрела она на него, протирая стакан. — Можно, — одобрительно кивнул Джаг, — Ещё можно повторить. Розововолосая лишь недовольно фыркнула и откупорила бутылку. Ким тихо встал с барного стула и поплёлся к двери. Совершенно вымотанный ежедневной рутиной, он вяло схватился за руль серебристого Мазерати Грантуризмо, надавил на педаль и помчался по вызубренному наизусть маршруту. Больница всю жизнь была его основной работой, а Змеи — просто отходной путь. Так что поменялось в последнее время? — Отец, ты действительно хочешь, чтобы я вступил в банду Южных Змеев? Поверь, я смогу сам о себе позаботиться, — Киму шестнадцать. Он ещё глупый мальчишка, который прижимается к слабо вздымающейся груди больного отца, роняя слёзы на светлое больничное покрывало. — Скоро меня не будет рядом. Сделай это ради мамы, прошу тебя. Она нуждается в поддержке. Ради сестёр. Найди их, чёрт возьми. Поверь, это лучшее решение, которое ты можешь принять, — лицо мистера Кима, усыпанное морщинками, дрогнуло в болезненной улыбке. Каждый вздох давался ему с трудом. — Папа, папочка, пожалуйста. Не бросай меня. Я не хочу снова оставаться один на один с собой. — Ты справишься. Я верю в тебя. Я люблю тебя. Противный непрерывный писк аппаратов кардиостимуляции разрезает тишину. Хватка ладони мужчины слабеет, и лишь доктора мельтешат вокруг него, заводят сердце, восстанавливают дыхание, а Мейсон просто сидит и не шевелится, чтобы не спугнуть растаявшие в атмосфере слова. «Я верю в тебя. Я люблю тебя». Лишь твердит про себя заранее выученные строчки. «Змей никогда не показывает страха. Если Змей будет убит или попадёт в тюрьму, о его семье позаботится банда. Змей никогда не снимает кожу. Змеи не оставят умирать. Змей никогда не передаёт своих.Сила в единстве.»
***
Во тьме неизвестности, где время замирает, единственный способ выжить — это сбежать в будущее.
29 июня, 13:44
— Ты поняла меня, Бетти? После лестницы сразу бежишь к Джагхеду, забор будет подготовлен, так что выбежать не составит никакого труда. Если возьмёшься спасать кого-то ещё, есть риск, что вас заметят, это явно не в твоих интересах. Прыгаешь в трейлер и уезжаешь как можно скорее, Джонс соберёт свои вещи к тому времени, и вы поедете обратно в Монтеррей. Постарайся привлечь тех людей, которым нечего терять, Элизабет, потому что это слишком отбитый и непродуманный план, но у нас нет другого выхода. Если их приплетут — я уже не помогу, — доходчиво объяснил Ким. — Я решила, что мне помогут Кевин и Глэдис. Они крайне надёжные люди, им незачем сдавать меня врачам. Но вот о третьем человеке я ещё не думала. У меня почти нет «проверенных» здесь, вся надежда на вас, мистер… — Мейсон, просто Мейсон, ладно? Я думаю, Даниэль Смит в состоянии найти ключи от флигеля. Я всё улажу, связка будет лежать на твоей тумбочке уже через пару часов. Не беспокойся об этом. Просто дождись завтрашнего дня, и не натвори глупостей, ладно? — Да. Спасибо. Я поговорю с Кевом и мисс Джонс. До завтра. — Я зайду вечером, Бетти. Все должны быть в курсе событий. Бетти молча кивнула и проследовала к двери, захлопнув её за собой. Ещё немного, и она будет рядом с ним. С Джеллибин и Свитом. Снова окажется в их домике на севере Мексики, будет плавать в бассейне, готовить завтраки и петь альтернативу по утрам. Спать в тёплой, мягкой кровати, просыпаться от обжигающего дыхания Джонса в шею. Зарываться пальцами в его тёмные, как смоль, волосы, плести косички, заливаться смехом на всю комнату. Так близко и так далеко. Уже завтра. Но почему на глаза снова наворачиваются слёзы? Она шла по светлому больничному коридору, осматривала каждый сантиметр бетонных стен, продумывая завтрашний побег, и на душе появлялось необъяснимое чувство лёгкости. Такое эфемерное, едва уловимое, спокойствие. Его необходимо было почувствовать хоть раз за этот месяц. Металлическая ручка скрипнула под натиском хрупкой маленькой ладошки. Как объяснить им происходящее? «Дорогие друзья, я ухожу в окно, помогите, пожалуйста»? Как уговорить Глэдис поехать с ними? Как заверить вечно беспокоящегося Кевина в том, что всё будет хорошо? Как бросить его одного в этом проклятом месте? Слишком много вопросов, и ни одного ответа. Раздражает эта неопределенность. — Кевин, мисс Джонс, мне нужно с вами поговорить, — неуверенно протянула Элизабет, шагая в глубь комнаты. — Говори, дорогуша, мы слушаем, — с необыкновенно позитивным настроем пролепетал брюнет, положивший очередную книгу на стол. — Мне нужно уехать. Я сделаю это завтра вечером, когда начнёт смеркаться, и была бы рада, если бы вы помогли мне. Нет, скорее так: я умоляю вас помочь мне, иначе одна я не справлюсь. Глэдис, вы можете уехать со мной. Ваш сын… Он будет здесь завтра. — Бетти, я, конечно помогу тебе, но мне придётся остаться. Кто, если не я, будет приглядывать за Кевином? Он окончательно погрязнет в своей учёбе. Серьёзно, двадцать лет парню, а он всё шерстит энциклопедии. Пора бы уже мальчика искать, здесь полно таких же ненормальных, — улыбнулась Глэдис, посмотрев на парня заботливым взглядом. Он лишь закатил глаза, но затем сдался и обнял её. — Кто из нас, за кем приглядывает, мисс Джонс, это, конечно, вопрос спорный, но я точно останусь здесь. Эта лечебница стала моим домом на некоторое время, а Глэдис — как семья, как мать. Я не могу бросить её, ты же понимаешь. — Да, — тяжёло вздохнула Купер, — Я оставлю вам свои контакты. Чёрт, Кевин, если ты не выйдешь отсюда и не напишешь мне, я приеду лично в твой дом и удавлю тебя энциклопедией. — Я понял, — он театрально бросился на стул и громко засмеялся, — Теперь идём на ланч, я слишком голодный, чтобы думать. Что у нас сегодня? Снова лазанья? Спустя полчаса, вернувшись в комнату, Бетти заметила маленький золотой ключ, лежащий на тумбочке.***
30 июня, 16:58
Джагхед метался по трейлеру отца уже третий час: искал какие-то важные бумаги для змеев, которые могут помочь отмазать их от очередного срока за продажу наркотиков. Хотя они уже завязали с незаконной торговлей, призраки прошлого никуда не делись, как, впрочем, и Джонс, который был самым легкодоступным вариантом после его возвращения. Самого парня уже порядком достало такое отношение к себе, но ради неё он должен переступить эту черту. Тони пыталась поддерживать его, но делала только хуже своей постоянной опекой. Ему бы только скосить срок, который предъявил мистер Купер — десять лет, блять, в колонии строгого режима. Вот он, тот самый момент, когда поддельные документы могут пригодиться. Иск ещё не подан, что хорошо, потому что сидеть в участке Джонсу не хотелось. Писать он совсем забросил. Со дня годовщины смерти отца вообще не открывал ноутбук, даже не пытался сделать пару прочерков в черновике. Слишком запущенный талант приведёт к деградации, он не понаслышке знает об этом. С рисованием случилась такая же история. Последний нарисованный Джагхедом портрет Люси, как и весь скетчбук, сгорел ещё неделю назад, какие уж тут рисунки, когда мысли заняты только одним. Бетти. С их последнего разговора прошло пару дней, а он всё ещё безумно скучает по её голосу, смеху, нелепым объятиям. Ему действительно не хватает её. Он никогда такого не чувствовал. У каждого из них своя история, проблемы, привычки, но это не главное. Они оба сломлены. Пускай, не окончательно, но опустошены. Они необходимы друг другу, как доза для наркомана, как кислород, без неё начинается настоящая ломка. Он почти не ест, сутками на пролёт сидит в барах, беспросветно погружается в себя, и никто, никто не в силах с этим справиться. Никто, кроме неё. Да, у них есть разница в возрасте. Да, он отвергал её раньше, но никогда не совершит этого снова, потому что больше всего на свете она нужна ему. Джагхеду просто необходима Бетти. Он, блять, зависим от неё. Это страшно и приятно одновременно: чувствовать, что тебе есть, ради кого жить. Джелли и Горошек сейчас в больнице. Выясняют пол ребёнка, и, чёрт, он был так рад за свою сестрёнку. Она скоро станет мамой. А он — дядей. А счастливый отец, Свит, едва ли не засыпал в Белом Змее, когда возвращался туда после очередной поездки к врачу. Замашки беременной девушки, конечно, можно стерпеть, но только под действием высокоградусного вина. Нужно ехать. Он аккуратно поднял чемодан на руки, прикрыл за собой дверь. Навсегда уходит из трейлера отца навстречу пленительной неизвестности. Через час он будет мчаться по трассе в Монтеррей, сжимая в своей руке родную ладошку Элизабет Купер. Джагхед завёл мотор трейлера и медленно покатил в сторону Гриндейла. Поездка обещала быть долгой.***
— Алло? Джаг, да, мы готовы. Через пару минут, думаю, уже начнём. До встречи, — отрапортовал Мейсон в трубку, — Он подъехал. Джеллибин и Свит уже с ним. Думаю, стоит выходить. Вы всё помните? Не налажаете? — было отчётливо видно, что Ким беспокоится за них. Как мило. — Мейс, всё в порядке, не составит никакого труда придержать окно или лестницу, — успокоила его Бетти, — Давайте повторим. Забираемся во флигель, находим пожарную лестницу, держим её и дело в шляпе. Отлично, если всем всё понятно, думаю, можем приступать. Спасибо, Мейсон. Надеюсь, мы ещё увидимся. — Взаимно. Купер жестом подозвала к себе «помощников», они проследовали за ней, предварительно кивнув брюнету, который боязливо озирался по сторонам после их разговора. Флигель находился под крышей, так что добраться туда не составляло особого труда. Ключ, плотно сжатый рукой Элизабет, медленно провернулся в скважине три раза и открыл доступ к голубятне. Тут почти ничего не было: старые деревянные стены, медицинская техника, вышедшая из строя, блеклые плакаты, которые знатно выгорели на солнце, и одно единственное окно, из которого виднелась пожарная лестница. — Просто сделаем это, — выдохнула Глэдис со слезами на глазах, — Мне будет не хватать наших разговоров по душам. Передавай привет Джагхеду. Я люблю его. — Присоединяюсь, — вечно летающий в облаках Кевин теперь, в открытую, ревел, — Уже скучаю по тебе, малышка Би. — Обожаю вас, — всхлипнула Бетти, — Приезжайте в Монтеррей, если решите выбраться отсюда. Окно глухо заскрипело от ладоней Келлера, мисс Джонс проследовала на второй этаж флигеля и схватилась мёртвой хваткой за лестницу. От такого напора ржавое железо слегка колыхнулось, и, дождавшись, пока всё успокоится, Купер поставила одну ногу на подоконник. За ней последовала и вторая, после чего она медленно и аккуратно наступила на ступеньку, неспешно спускаясь. Спрыгнула с лестницы, посмотрела в открытые окна, улыбнулась новым друзьям и поспешила к забору, по другую сторону которого уже стоял Джагхед. Элизабет буквально подбежала к нему за три секунды, преодолев сетку, и кинулась в объятия брюнета. Он настолько крепко прижал её к себе, что, казалось, можно было услышать хруст её костей под сильными руками Джонса. Они снова вместе, снова свободны. Мейсон Ким, который наблюдал за картиной любовного воссоединения уже из окна своего кабинета, робко прислонил к груди фотографию блондинки. «Ещё увидимся, сестрёнка».***
Снова и снова трейлер мчится по трассе в Монтеррей. Снова этот запах горелых блинчиков, которые старательно печёт Джеллибин где-то внизу. Увидев Бетти, она сначала очень обрадовалась, а потом прочитала ей целую лекцию о том, что нужно больше кушать. Ещё бы, за время пребывания в больнице она похудела на семь килограммов, хотя до этого тоже не была толстой. В общем, жизнь поимела каждого. Снова она лежит на Джагхеде, утыкаясь носом в его шею, которая неизменно пахнет сигаретами и дорогим одеколоном. Он крепко обнимает её, как и всегда, нежно целует в губы, рассказывая очередную историю из прошлого, поглаживает по золотистым волосам, беспорядочно рассыпанным по подушке. Всё может подождать. Только сейчас. Только вместе. Только вдвоём.А ты готов вдыхать её до головокружения, Гореть в её аду до полного самосожжения, Стоять над бездною, держаться за руки И чувствовать как тихо замерла Вселенная. А дальше падать вместе на предельной скорости, Туда, где ядерными взрывами сияет солнце, Туда, где с гор срывает реки водопадами И крики птиц разлетаются по автострадам.