you don't belong here

      Уворачиваясь и убивая ходячих, Иисус отчетливо понимал, как ему не хватало этого кружащего голову ощущения, эйфории, не только оттого, что улизнул от опасности, но и довольствования своими умениями, наконец-то снова пущенными в дело. Сидеть в Хиллтопе, дожидаясь, когда же они смогут, наконец, вырваться, было настоящей мукой, как для разума, так и для мышц, и Пол хотел вкусить свободу, вдохнуть ее, чтобы она пропитала живительным кислородом каждую клеточку тела. Но он совершил ошибку. Крошечную, на его взгляд, не предполагая, как сильно это может испортить поездку и выбить из него весь энтузиазм предчувствием нехорошего.       Дэрил сосредоточенно смотрит на дорогу перед собой, желая поскорее оторваться от стада и все больше разгоняя машину так, что она готова взлететь на ближайшем холме. Преследующие их ходячие давно скрылись из виду, но Дэрил все равно не считает расстояние между ними достаточно безопасным.       Пол видит, как напряженно Дэрил сжимает руль. И молчит. Пол и сам не находит слов, надеясь, что охотник перебесится внутри и успокоится, не вывалив на него весь поток ругани за чрезмерный героизм. На языке ведь явно вертится целый многотомник мата.       Дэрил не знает, сколько проходит времени в абсолютной тишине, если не считать гулких ударов его собственного сердца, только больше раздражающих фактом невозможности найти успокоение, пока не найдется подходящее место, и ему не удастся проверить. Пол восстанавливает дыхание, поворачивается к рюкзаку, чтобы взять бутылку и сделать глоток воды. Хорошо, что маршрут пролегает по прямой, иначе бы на виражах он бы расплескал ее по всему салону. Мимоходом он гладит перепуганного скоростью Щенка по голове и выпрямляется как раз в тот момент, когда Диксон вдруг решает повернуть. Пол удивленно смотрит на него, дожидаясь объяснений – вдруг он чего-то не заметил впереди на дороге, пока отвлекся?       Дэрил останавливает машину на обочине в тени деревьев и выбирается наружу, обходит ее, пока не оказывается у пассажирской двери, которую резко дергает на себя.       – Вылезай, – сейчас ему нужно, чтобы Пол в кои-то веки слушал его команды, а не упрямился и не смотрел на него ничего не понимающим взглядом. Пол вздрагивает от одного только приказного тона, созданного выкрученными нервами охотника.       Дэрил шумно втягивает носом воздух и, когда ожидаемой реакции не следует, хватает Пола за отворот плаща и бесцеремонно выдергивает из салона, сразу же захлопывая за ним дверь, чтобы Щенку не вздумалось погулять так же, как не так давно решил сделать его хозяин.       – Да какого черта? – Пол дергается вполсилы, едва ли пытаясь по-настоящему сопротивляться. Сам бы вышел, если бы кое-кто набрался терпения.       – Ебаный ниндзя, – Дэрил борется с желанием хорошенько приложить его затылком о дверь пикапа, когда Пол начинает возмущаться и сопротивляться крепкой хватке на его одежде. Тот впопыхах не успевает придумать, чем успокоить распаленного Диксона, кажется, что проще поддаться, чем получить неловкую травму. Еще одну.       – Снимай свой блядский плащ! – Дэрил дергает за края одежды, не находя в себе больше терпения дожидаться, когда Пол соизволит сбросить ее с плеч. Он стаскивает с него плащ, едва не выкручивая руки, и отбрасывает прокусанную тряпку на асфальт, хватается за ворот рубашки и слышит, как трещит ткань, зажатая в его кулаке.       Дэрил не чувствует крови на одежде и не видит ее, но перед глазами стоит образ того, как гнилые зубы вцепляются в плечо Пола, прокусывая кожу плаща, и он не сможет успокоиться, пока сам не увидит, что все действительно в порядке и на Поле нет ни единой царапины или следа, способных стать причиной возможного заражения. Он задерживает дыхание, дергая ворот вниз, разрывая ткань, чтобы оголить интересующий его участок кожи.       – Я в порядке, я же сказал! – огрызается Пол, но охотник будто не слышит.       Полу и самому интересно, насколько сильно челюсти сжали кожу, поэтому он уделяет изучению красного следа намечающейся гематомы всего пару секунд. Подобные повреждения у него перманентны, поэтому не стоят внимания и беспокойства. Пол фыркает и сверлит взглядом Дэрила. Какого черта он ему не поверил?       – Я ездил на вылазки сотни раз. Без тебя. Без кого-либо. И, как видишь, жив. Потому что я осознаю риски, потому что я знаю, что делаю. И этот плащ ношу не просто так, – достаточно жестко произносит он, перенимая тон Диксона. Кидает взгляд на ворох кожи на земле, подумывая, что не готов расставаться с любимой вещью и искать достойную замену; заплатка должна его спасти.       Дэрил прикрывает глаза и дышит загнанно, словно перед этим пробежал не одну милю, на своих двоих удирая от стада. Он делает шаг в сторону и прижимается лбом к нагретому солнцем металлу пикапа, стараясь окончательно успокоиться. Он чертовски зол на Пола за его безрассудство и неосмотрительность. И на себя за то, что не пришел ему на помощь раньше, позволил этой ситуации вообще произойти.       Дэрил не знал, что бы он делал, если бы Пола действительно укусили. Сама вероятность этого уже сводила его с ума. Будь это действительно так, время, потраченное на дорогу к месту остановки, могло стоить ему жизни. Тогда не помогло бы ничего, даже если бы Дэрил отсек ему руку, дабы не дать яду распространиться по организму.       Ему было плевать на то, сколько времени Пол провел снаружи в одиночестве, сколько удачных вылазок совершил самостоятельно или сколько ходячих он убил, подбираясь к ним на расстояние удара ножом, уповая на защиту в виде плаща из плотной кожи. Умом Дэрил прекрасно понимал, что подобная экипировка защищала, сводя риск получить укус к минимуму, но за закрытыми веками ему все равно мерещился образ бледнеющего Пола с раной на плече, от которой по светлой коже расползался фиолетовый узор вен.       Он пытался выровнять дыхание и успокоить нервно колотящееся сердце, убедить себя в том, что все действительно в порядке, а синяки и ссадины проходят, какими бы они ни были и как бы ни болели. Но эта вылазка, которой они так долго ждали, должна была пройти гладко и принести удовольствие, вместо очередной головной боли и чувства вины за то, что подобный инцидент вообще имел место быть.       Если бы Пол не решил взять все на себя, а послушал бы его, то остался бы в безопасности. Это у Дэрила, а не у него, есть оружие, для применения которого не нужно подходить близко к противнику, неважно, живой он или мертвый. А стадо ходячих это не та компания, в которой можно развлечься и размять мышцы. Но кого это волновало? Точно не Пола.       Пол замирает, глядя на Дэрила, и судорожно вдыхает, когда его полностью накрывает осознание этого неведомого, но в прошлом так желаемого чувства, чтобы о нем кто-то беспокоился. Никто и никогда всерьез раньше этого не делал. У него не было родителей, у него не было близких, а те редкие, задерживающиеся с ним на некоторое время, казалось, забывали о нем через секунду после расставания или вовсе не волновались. Он привык держаться обособленно, прекрасно представляя, насколько эмоциональные привязанности делают людей слабыми, заставляя ошибаться, но им с Дэрилом теперь от этого никуда не деться.       Он прекрасно помнит, как вдруг перепугался охотник, увидев его у того дома лежащим без движения и в крови. Это был триггер. Момент, изменивший все восприятие. И огромная накрывающая волна вины, не дающая свободно выдохнуть. Пол часто моргает, содрогнувшись от осознания. Он больше не может принимать решения, не беря в расчет чужое мнение. Он больше не может думать только о себе в подобные моменты, несмотря на факт наличия у него мастерства, ловкости и физической формы. От непривычного ощущения все внутри начинает метаться в панике, и Пол пытается его проглотить, придавить. Он не знает, как дальше быть.       Нет. Стоп. Знает. Знает, что делать.       Он делает шаг к Дэрилу, поднимает руки и осторожно оглаживает раскаленную кожу напряженных плеч.       – Прости меня. Я не думал…, – он мотает головой. Что все так будет. Что его осечка произведет такой эффект. Пол знал, что плащ его защитит, но этого не знал Дэрил, проварившийся в ужасах мысли, что он укушен, десяток бесконечных минут агонии. – Я не хотел заставлять тебя волноваться. – Он проводит ладонями по плечам вниз и прижимается к ним щекой, пытаясь успокоить охотника. «Я здесь, и со мной все в порядке. Почувствуй это».       – Ты никогда не думаешь, – Дэрил едва ли не рычит, сбрасывая с плеч чужие руки, и Пол отшатывается назад от неожиданности. Он все еще держит ладони на уровне груди в мирном жесте, не ожидая резкой нападки. Чаще всего, естественно, его попытки утихомирить собеседника с первых слов не увенчивались успехом, но служили хорошей базой для дальнейшей тактики.       Дэрил зол на него за безрассудство и за то, что он действительно никогда не задумывается о собственной безопасности, словно его жизнь пустышка и ничего не стоит. Он будто не представляет, сколько людей зависят от него, верят в него, надеются, ждут его возвращения домой. И даже не подозревает, насколько от него зависит Дэрил. Ему и самому не до конца понятно, где находится предел его привязанности. И что он будет делать, если с Полом когда-то действительно случится что-то серьезное. Что может стоить ему жизни. Тогда ничего уже нельзя будет исправить извинениями или оправданиями.       – Нихуя ты не знаешь, что делаешь! Развлекаешься, подставляясь под удар, будто у тебя десяток жизней в запасе!       Пол замирает на месте и медленно опускает руки, слыша ярые откровения, взгляд со стороны. Да, для других его поступки выглядят чистым безумством, безосновательным риском для жизни на пустом месте. Но каждый в поселении легко переживет его смерть. Погрустит и будет двигаться дальше. Он в этом абсолютно уверен.       Кроме Дэрила. Который хлесткими фразами выбил ему на груди это осознание, заставляя сердце защемить, словно от физического удара в солнечное сплетение.       – Но я тебя огорчу – жизнь у тебя всего одна! И если тебе на нее срать, то мне – нет, – если Полу не было понятно это без слов, то Дэрил мог бы повторить еще раз. И повторил бы столько, сколько потребовалось бы, чтобы до Пола, наконец, дошел смысл его слов.       Пол не знает, что сказать, повторять извинение бессмысленно. Плотно сжимает губы, виновато глядя на охотника. Пусть выдохнет, пусть выговорится, пусть до конца примет осознание, что все в порядке. Пол… впредь будет думать, прежде чем рисковать.       Дэрил с трудом проглатывает постепенно стихающую панику, глядя в виноватое и растерянное лицо Пола. Словно он ожидал от него какой-то другой реакции или не рассчитывал на нее вовсе. А что еще он надеялся получить в ответ на свою глупость и неосмотрительность? Что Дэрил просто кивнет и успокоится, продолжив воображать себе надуманное будущее, едва не проебав свое настоящее?       Как бы ему ни хотелось злиться на Пола, но чувство облегчения все равно сильнее, оно постепенно прогоняет жуткие образы и переживания, но вряд ли сможет полностью их уничтожить. Дэрил подается вперед, порывисто обнимая, и прижимает Пола ближе к себе – живого и почти невредимого – пряча лицо в его волосах. Пол сжимает руки на плечах охотника, так отчаянно, будто до него только сейчас дошла реальность чуть не произошедшей трагедии. Только сейчас Дэрил начинает в полной мере чувствовать, что все обошлось. У них впереди еще долгая дорога и много дел, но он не ощущает в себе больше никаких сил и бодрости, которые были у него еще утром. Но они не могут просто остановиться и больше никуда не ехать.       – Залезай в машину, – он выдыхает, когда эмоции постепенно сходят на нет, отстраняется и отступает на шаг, оставляя Пола в легкой растерянности.       Пол вновь сокращает расстояние между ними, обхватывая ладонями его лицо, поднимается на цыпочки и тепло целует в губы, отпечатывая на них «я все осознал». Отдаляется на несколько миллиметров, приоткрывая глаза и пытаясь сфокусироваться на лице напротив.       – Я ж мессия, – тихо произносит он с усмешкой, – воскресну. Ты сам говорил.       Да, он упрям, вряд ли так просто сможет себя переучить за один день, но будет стараться. Ради себя что-либо делать всегда бессмысленно, но ради кого-то… ради Дэрила стоит.       Все это легко могло повториться в будущем, если Пол не перестанет вести себя так, словно всем будет плевать, если он вдруг пострадает или погибнет. Они ведь не первый день вместе, и Дэрил знал, что Пол не станет осторожничать настолько, насколько ему бы хотелось от него потребовать. А Полу следовало, наконец, осознать, что Дэрил не перестанет реагировать на это проще.       – Заткнись, – Дэрил устало выдыхает, убирая волосы с лица Пола и глядя ему в глаза. – Сейчас каждый встречный может стать мессией, если ему не продырявить башку, – даже когда были сказаны эти слова, он был готов сделать все, чтобы его – тогда еще до дрожи раздражающий – напарник оставался цел и невредим. И уж точно не собирался допускать перевоплощения Пола из нормального Иисуса в просроченного. Ему на самом деле не хотелось проверять, насколько библейские байки соотносимы с реальной жизнью.       – Пожалуйста, береги свою дурную голову.       Пол, сжав губы, часто кивает – будет. По крайней мере, стараться. Но он прежде не умел жить иначе, у него всегда был лишь один день. Он никогда не ставил далеко идущие планы, превосходно зная их перманентное свойство с треском ломаться. У него была цель, он ее достигал. Но она никогда не звучала как «выжить ради чего-то или кого-то», поэтому и удавалось с легкостью, может, благодаря удаче или отсутствию мыслей, замедляющих стремительный бег выживания и заставляющих споткнуться. Он должен продолжать бежать. Но теперь стало невыносимо страшно облажаться, совершить ошибку.       Дэрил натянуто улыбается, снова прижимая Пола к себе, пока он не решил вспомнить еще какую-нибудь его давнюю фразу, которую можно было бы растолковать иначе. Оставалось только верить в то, что Пол прислушается к его просьбе и этот инцидент станет последним темным пятном на их вылазке. Хотя бы этой.       Пол подхватывает с асфальта одежду, закидывая в машину, недовольно поджимает губы, оглядывая испорченную рубашку. Очередную. У Диксона, вероятно, фетиш. Приходится снять ее и запихнуть в рюкзак – пусть побудет, пока они не найдут новую.       Снова садясь за руль, Дэрил больше не стремится выжать из машины все, на что она способна. Они преодолели достаточно пути, пока он, словно сумасшедший, гнал вперед. К тому же, на дороге снова могло попасться какое-нибудь непредвиденное препятствие, которое Дэрил предпочел бы вовремя заметить и объехать стороной, а не врезаться в него на полном ходу.       Чтобы не терять времени, сменную рубашку Пол надевает уже в салоне автомобиля, переодевает ремень с ножами и выразительно закатывает на Дэрила глаза.       – Ты истребляешь весь мой гардероб. За это будешь ждать у примерочных, как примерный парень, пока я выберу себе новую одежду, – уверенно кивает он. Думал, что от пытки магазинами его спасет обрушившийся мир? Черта с два. За свои порывы следует отвечать.       – Я согласен оплачивать только вещи без пуговиц, – Дэрил, усмехаясь, закатывает глаза. Испорченную одежду Дэрил считал ничтожной ценой за его нервы и безрассудство Пола, но не мог не согласиться с тем, что его стараниями была испорчена не одна рубашка. А что он мог поделать? Терпения расстегивать пуговицы ему не хватало, а Пол, кажется, целенаправленно заполнил свой гардероб исключительно рубашками. Дэрил и сам любил их носить, чего уж душой кривить. Вот только раньше ему не приходилось так торопливо от них избавляться, когда выпадал подходящий случай. Потому что и случаев-то подходящих до появления Пола в его жизни не было.       – Значит, будут молнии.       Но, несмотря на попытку вернуться к легким и приятным разговорам, в салоне все равно чувствуется напряжение.       Инцидент заставляет задуматься о том, что Пол прежде старательно гнал прочь, не считая важным, просто… неизбежным. Каждый знает, что когда-нибудь умрет, но задумываться о смерти до самого момента встречи с ней – бессмысленно, а после – уже не получится. Но внутри так неприятно начинает ныть, Полу кажется, что в воздухе повисла ложь, хотя молчание таковой не считается. Скорее, это отрицание. Давит, заставляет горбиться, стягивает кости грудной клетки стальным кольцом и не дает свободно вздохнуть. Он привык носить все неприятные чувства с собой, не вываливая на окружающих, мирясь, дожидаясь, когда сами развеются. Но сейчас не может.       – Ты знаешь, в какое время мы живем. Мы умалчиваем проблемы, но от этого они не решатся, – начинает Пол, прикусывая сухие губы между секундами подбора слов. – Мы поговорим об этом только один раз, чтобы больше к этой теме не возвращаться, хорошо? – Пол поворачивается к Дэрилу с надеждой на понимание. Ему самому неприятно говорить об этом, но необходимо им обоим. Потому что смерть – это неотъемлемая часть жизни, а если будущее они выбрали вдвоем, то и все его аспекты, какими бы они ни были тяжелыми. – Может, не случилось сегодня, но случится через двадцать лет. Однажды обязательно. – Рано или поздно. Но с его образом жизни и привычками, Пол ставит на первый вариант. Он поворачивает голову и смотрит вперед, на серую ленту шоссе, обещающую за очередным поворотом что-то неожиданное – плохое или хорошее, неизвестно.       Дэрил предчувствовал тему разговора еще до того, как Пол успел озвучить его суть. И ему не хотелось об этом говорить. Он бы предпочел даже не думать, прекрасно понимая, что эти мысли станут преследовать его каждый день, независимо от того, как все обернется. Смерть неизбежна в любом случае, а Пол, откровенно говоря, не был похож на человека, способного спокойно умереть в своей постели, прожив счастливую жизнь и состарившись. Мало кто вообще был в силах дожить до старости, учитывая нынешнее положение вещей.       - Если я умру раньше тебя, поклянись, что не дашь мне обратиться. И не дашь уйти. Не хочу слоняться и гнить, – Пол усмехается, пытаясь придать тону больше беззаботности, но в голосе все равно звучит горечь. – Лучше это сделаешь ты, – только он и сможет. – И в гробу не хороните – я никогда не был привязан к одному месту. Лучше сожгите и развейте прах. Может, в следующей жизни я стану деревом, – мечтательно произносит Пол, прикрывая глаза. – Не хочу быть могилой, при взгляде на которую кто-то будет грустить, хочу остаться приятным воспоминанием. – Которое останется в душе у человека и будет помогать двигаться дальше.       – Я не оставлю тебя слоняться, – скорее, Дэрил сделает все, чтобы не дать ему умереть и самому снова не лишиться дорогого человека. Пусть пока это лишь абстрактные далекие предположения, которым, может, и вовсе не суждено свершиться. Пол думает, будто он сможет предотвратить его обращение, вогнав нож в голову, как делал это уже не раз и не два, но Дэрил не был уверен даже в том, сможет ли сдвинуться с места, когда – если – это произойдет. Он никогда не позволил бы Полу умереть, будучи рядом с ним. А если его как раз таки не окажется поблизости? И он не сможет исполнить все то, о чем его просят. Может, в следующей жизни Пол и станет деревом, но из этого дерева определенно сколотят его, Дэрила, крышку гроба. Пол уже сейчас начал подгонять под нее доски, заботливо выравнивая их по росту этим самым разговором.       – Ты рано начал составлять завещание, – Дэрил крепче сжимает руль, упрямо глядя на дорогу перед собой. Слова Пола оставляют после себя пробирающую до костей дрожь и горький привкус желчи на языке.       – Если бы я составлял завещание, то мой фартук с лобстером достался бы тебе, – произносит Пол, качая головой.       Он никогда не прикипал к вещам и местам (к людям – прежде не получалось вовсе), зная, как непредсказуема жизнь. Самый отвратительный финт судьбы он ощутил, когда мертвецы воскресли, и пришлось наспех собирать рюкзак и бежать в поисках безопасного места, обещанного правительством убежища. Тогда, сбивая с ног изменившихся соседей и спеша по лестнице вниз, он радовался, что не успел обзавестись ничем важным, и без сожалений оставлял крошечную съемную квартиру и небольшую груду взаимозаменяемых вещей. Одному всегда проще. Не приходится оглядываться. Дэрил прекрасно это знает. Но все-таки позволил ему приблизиться, и Пол сам этого отчаянно хотел. Они не могли не. Но забылись и теперь видели свою ошибку. Но жалели ли о ней? Нисколько. Подаренные эмоции стоили в два раза больше, чем страдания.       Новый мир диктует правила парадоксального одиночества: ты не можешь выжить без посторонней помощи, но и сблизиться с кем-либо тоже. Каждый окружающий человек представляет собой не метафоричную угрозу, каждый из них – будущий ходячий. И ты сам в том числе.       Больнее не лишаться людей. А знать, что потеря тебя принесет им страдания. Причем, чем сильнее сблизишься, пытаясь облегчить существование в Новом мире, тем ужаснее будет после. Когда придется мириться, сцепляя зубы, хоронить в холодной земле, пытаться отпускать и забывать, не позволяя призракам тревожить сны. Снова облачаться в доспехи, сквозь которые никто другой не сможет пробиться к сердцу: ни для того, чтобы ранить, ни для того, чтобы любить. Дэрил не должен потерять еще одного человека, он ведь буквально едва собрал себя по кускам, кое-как справился благодаря Полу, находившемуся рядом, а больше никого подобного и близко нет. И вряд ли будет. Вряд ли Диксон захочет кого-либо подпустить к себе. Но Пол никак не способен пообещать, что сможет прожить долгую жизнь. В этом несчастном мире продолжали случаться войны, будто они – основа мироздания. Время словно повернуло вспять, и началось разрушение. Поэтому жить нужно сейчас. Все, в чем он может поклясться – что не упустит больше ни единого их мгновения.       Но Пол затеял этот разговор не за тем, чтобы оставить пожелания на будущую смерть, а из-за Дэрила. Если однажды ошибется он, то хотя бы не позволит и Дэрилу совершить ошибку следом.       – Обещай, что будешь жить. Что не кинешься мстить, если это сделает кто-то живой, – ему не нужны жертвы, он не древнегреческий бог, требующий крови и сжигать бедра на алтарях. Горе ослепляет, будит ярость. Он прекрасно знает, как импульсивен охотник, но услышанное должно будет заставить его хотя бы задуматься и не навредить себе в порыве опрометчивых поступков. – И найдешь того, кто будет заставлять тебя жить. – Он будет благодарен человеку, кем бы он ни был, если тот будет заботиться о его близких. Если в свою кончину он верил, то смерть Диксона отрицал еще в зародыше – весь мир может передóхнуть, но этот мужчина выстоит. Он выдержит все.       – Ты хочешь, чтобы я отпустил человека, который отнимет тебя у меня? – Дэрил отворачивается от дороги, недоверчиво глядя на Пола. Пол прекрасно его знал и не мог допустить даже предположения о том, что Дэрил сможет закрыть глаза на его убийство, развеять пепел по ветру и продолжить жить дальше. Как? Как он себе это представлял? Легко сказать, легко пообещать в ответ, но никак не выполнить данный обет. А Дэрил не хотел врать и убеждать Пола, что справится с его потерей и двинется дальше – он бы все равно ему не поверил. – Не проси меня о таком, - его взгляд делается жестче. Ради Пола он был готов сделать все, что угодно, но не это. Не отпустить так просто, даже после смерти. Не оставить виновника в живых, ведь в глазах Дэрила он будет заслуживать наихудшей смерти, которую только можно вообразить.       – Я не прошу тебя кого-либо прощать. Я же знаю, что ты не станешь, – Пол поджимает губы. Пол костями ощущает, насколько охотнику не нравится слышать его слова, но ему придется. Он упрямится, не желая соглашаться. Но за него Пол волнуется куда больше, чем за себя, – я просто не хочу, чтобы ты повторял мои идиотские поступки и рисковал собой, когда в этом уже не будет смысла.       Пол протягивает руку и сжимает предплечье Дэрила.       – Не проси, - Дэрил качает головой, добавляя чуть тише, вновь упираясь взглядом в простирающуюся впереди дорогу. За столько лет только одному человеку удалось заставить его жить, а не выживать. И просить о поиске кого-то подобного он тоже не имел права.       Тьфу. Они обсуждают метафорическую смерть и метафорического врага, будто все действительно будет обстоять именно так, а не обычный ходячий однажды цапнет его за руку или ногу. Пол не задумывался, какая смерть была бы легче, но последнее время представлял, что умрет в бою – во время Всеобщей войны это виделось самым реальным и постепенно обратилось в странное самовнушение. Умереть за правое дело, защищая других, хотя бы не стыдно. Своими словами Пол будто самого себя пытается убедить, что Дэрил в конечном итоге его послушается, опомнится после секундного замешательства. И будет жить. Ради него.       – А ты верь в меня. Я справлюсь и выживу. Ради тебя, – он улыбается, придвигаясь ближе, последними словами пытаясь выправить атмосферу всего сказанного прежде. У них впереди еще много дней и много вылазок, Пол не планирует оставлять Дэрила в самом начале их совместной жизни. Они ведь столько всего не испробовали и даже не поссорились в магазине одежды.       – Я верю в тебя, – бормочет Дэрил. Пол не даст так просто себя прикончить, даже если кому-то очень захочется это сделать. Но это не умаляло переживаний Дэрила о нем. Он просто не мог не, – несмотря на то, какой ты порой придурок.       Они подъезжают к городу и останавливают машину поодаль, чтобы разведать обстановку, а уже завтра, по светлому, обшарить здания. У Дэрила хорошее предчувствие касательно этого городка – он небольшой, поэтому и мертвецов, расхаживающих по улицам, не так уж много. Это не Атланта, из которой приходилось как можно быстрее уносить ноги. Да и множество ходячих за все прошедшее время разбрелось по окрестностям, освобождая улицы. Они медленно бродят малочисленными группами, натыкаясь на преграды, и отвлекают друг друга только звуками собственного падения. Главное, чтобы стадо, которое Пол попытался развернуть в сторону леса, в итоге не вернулось к прежнему маршруту.       Забравшись на крышу ближайшего здания, Пол с Дэрилом прикидывают примерный и безопасный маршрут, чертя карандашом по карте. Дэрил расценивал эту поездку больше как пробную вылазку и оценку изменений, а не целенаправленный рейд по всем возможным магазинам и заведениям, в которых могло остаться хоть что-то полезное для общины. Далеко соваться они не будут, пройдутся постепенно. Какие-то здания можно исследовать, если перебираться по крышам – куда безопаснее, чем по улицам.       Рассматривая окрестности в бинокль, Пол уже приметил несколько зданий, в которые точно необходимо будет заглянуть. В основном, магазины и склады, из которых вряд ли успели унести все, так что еще имелся шанс отыскать какие-никакие запасы бакалеи. Он останавливает взгляд на одном конкретном заведении и протягивает бинокль Дэрилу.       – Мечты, возможно, сбываются, – он указывает рукой в сторону, направляя взгляд охотника на бар. Совсем недалеко. Путь до него преграждает всего один ходячий. – Попытаем счастье сегодня? Только туда. Остальное завтра. Пока солнце не совсем село.       – Почему бы и нет, – Дэрил пожимает плечами. День выдался не то чтобы тяжелым, но приятным его назвать также затруднительно. Он и сам не отказался бы от воплощения хотя бы одного из обсуждаемых ими сегодня мечтаний и возможности расслабиться перед наметившейся пробежкой по городу.       Пересечение местности занимает несколько минут, за которые их, кажется, никто и не заметил. Пол крепко сжимает ножи, вваливаясь в пыльное помещение. Замирает на пороге, изучая взглядом перевернутый вверх дном интерьер, будто накануне здесь всего лишь прошла вечеринка, а владельцы еще не успели убраться. Под подошвой ботинок скрипит и лопается битое стекло, но это не единственные звуки.       Точным выстрелом Дэрил снимает высунувшегося из-за стойки ходячего. Даже спустя несколько часов, охотник все еще оставался непривычно дерганным, вскидываясь едва ли не на каждый шорох, дабы на этот раз среагировать раньше, чем хоть кто-то успеет подобраться к ним на расстояние укуса. Или удара, если вдруг найдется еще какой-нибудь выживший, помимо них.       Они действуют быстро, намереваясь выбраться до заката; в помещении постепенно становится все темнее, приходится воспользоваться фонарями, рискуя привлечь внимание мертвецов снаружи. Пол ловко переступает через тело и шарит за барной стойкой. Практически пустые бутылки виски на полке – так себе добыча, не стоят ни капли внимания. Скисшие лимоны, перевернутые стаканы и окаменевший от времени арахис. Едой, конечно, здесь не разжиться. Но кое-что приятное есть. Он вытаскивает на столешницу коробку со звенящим содержимым. Стирает пыль, поднимая бутылку за бутылкой, и светит на этикетки. Что ж, половина желания исполнена. Не охладить, конечно, но какая разница.       Скинув ботинки, они с Дэрилом лежат на матрасе в багажнике автомобиля, Щенок удобно устроился в салоне и, кажется, облюбовал водительское сиденье. Пол делает несколько глотков из бутылки и откидывается на матрас, отодвигая в сторону свернутый в качестве подушки спальник. Казалось, прервав свой безумный ход, время наконец-то застыло, окуная их в ночь. В теле ощущается непривычная расслабленность, а неприятный дневной инцидент напрочь выброшен из головы.       Раньше и днем, и ночью в городе стоял не стихающий гул машин, автомобильных сигналов, сигнализаций, сирен, а из-за света небоскребов и тысяч фонарей невозможно было рассмотреть звезды на небосводе. Семья Дэрила жила не в самом оживленном районе, но от того он и казался хуже прочих. В ночной тишине невозможно было не проснуться от любого крика или проезжающей мимо машины, из открытых окон которой неизменно гремела музыка. Дома стояли практически впритык друг к другу, а стены из дешевых материалов не только пропускали всевозможные звуки, но и, как выяснилось впоследствии, отлично горели.       Пол водит по темному полотну, расшитому звездами, взглядом, чертит зигзаги, складывает созвездия. Да, он в любой момент мог поднять голову и посмотреть на небо, но в Хиллтопе оно казалось слишком далеким и одновременно ограниченным деревянным забором и возвышающимся рядом лесом. Сейчас дышится легче, он ощущает неразрывную связь с Вселенной, будучи ее частичкой, пусть и крохотной. Поодаль шелестят цикады и ветер, проносясь сквозь листья деревьев.       – Знаешь…, – Пол нарушает блаженную тишину тихим голосом, – не думал, что скажу это теперь. Но я счастлив. Прямо здесь и сейчас, – казалось, что испытывать такие эмоции в новом мире – табу. Но если не хвататься за эти моменты, тогда в чем смысл жить? Он на ощупь находит руку лежащего рядом Дэрила и лениво водит пальцами по его кисти. – Мы снова исследуем мир. Он наш. Целиком. Мы словно первооткрыватели.       Мир больше не воздвигал перед ними рамки, не ограничивал никакими законами, кроме законов природы, оспорить которые не было под силу ни одному из когда-либо существовавших судов. Даже стены поселения остались позади, удерживая внутри людей, дожидающихся, когда же кто-то совершит кругосветное путешествие и откроет Новый Свет за них. Подобная возможность на этот раз выпала им двоим, и она вряд ли станет последней.       Может быть что-то приятнее этого чувства? Как же Полу чертовски не хватало возможности куда-то идти, искать припасы, людей, цель.... но вылазки в одиночку были несколько иными, в них чего-то не хватало, несмотря на возможность дышать свободно, ни от кого не зависеть и не оглядываться. Не чего-то. Кого-то.       Дэрил действительно провел с ним все это время, разделяя период ожидания вылазки. Не просто был в поселении, а делил узкую постель, ни единой мысли не допуская о расположении на диване, помогал готовить еду, возвращался с охоты, не давая времени заскучать, и смотрел… так, как на него никто не смотрел прежде. Пол обрел в нем абсолютную уверенность. Знал, что охотник не захочет быть в другом месте. Он отчетливо видит это в его глазах даже сейчас, когда единственным источником света является луна.       Никто из них больше не обязан делать все в одиночку. Дэрил чувствовал это наиболее остро, переплетая их с Полом пальцы. Мир, преподносящий такие подарки, не мог быть лишен положительных черт, пусть большинство выживших и предпочитало считать иначе. Лишь малая часть оставшихся людей пыталась приложить все возможные усилия ради улучшения жизни остальных, вернуться к чему-то знакомому. А еще существовали они – не способные долго находиться среди первых и вторых, готовые принимать окружающую среду такой, какая она есть, но, одновременно с тем, зависимые от контакта друг с другом.       Пол отставляет бутылку, придвигается к Дэрилу, кладет голову на его плечо и проводит рукой по широкой груди. Его собственное сердце вдруг оглушительно начинает стучать, и он пугается, что Диксон это тоже почувствует.       Чувствуя хмельное умиротворение, тепло, исходящее от Пола, Дэрил блаженно прикрывает глаза, решая, что отведет этой ночи особое место в своей памяти, причислив к тем моментам, которые никогда не позволят забыть о том, ради чего следует продолжать жить и бороться. Как утро, проведенное в том доме, где все изменилось, порой кажущуюся раскаленной до предела фотографию, запечатлевшую момент счастья, и дождливый рассвет, ставший отправной точкой их нового начала.       – Я люблю тебя, – произнести это оказалось просто, и Пола тут же накрыло спокойствие и необъяснимая радость, что слова все-таки не застряли в горле. Однажды он уже говорил их другому человеку. Но тот, самый первый раз, был скоропостижным, необдуманным, на эмоциях и… лишним. Глупым, неправильным. В этот раз Пол ждал очень долго, и у него они не раз вертелись на языке, пока не стало невыносимо держать их при себе, тогда, когда это чувство, на самом деле, уже давно не секрет. Нужен был лишь подходящий момент, и он наступил.       Сперва Дэрилу кажется, что ему послышалось – организм, отвыкший от алкоголя, подсунул ему обманку, подменяя реальные слова, сказанные Полом, на те, которые он хотел бы услышать. Но его фраза с каждым мгновением приобретала все большую четкость и вес, пока в ее подлинности стало невозможно сомневаться.       В своей жизни Дэрил не ожидал услышать ничего подобного. Он был реалистом. Местами, очень даже ярым пессимистом. Но никак не наивным подростком, верящим в то, что однажды и по его душу и сердце найдется человек, которому он будет не безразличен. Но он нашелся. Пол мог вовсе ничего не говорить, ведь его любовь была, наверное, единственной вещью, в которой Дэрил был безоговорочно уверен. Иного объяснения тому, почему он оставался с ним, несмотря ни на что, подобрать было попросту невозможно. Но даже уверенность не спасала от дрожи и эмоций, вызванных, кажущимися простыми, словами.       – Я тебя тоже, – на удивление, слова слетают с языка с не меньшей легкостью. Любовь к Полу не была для него открытием или внезапным осознанием, пришедшим в какой-то определенный момент – для него это было таким же фактом, как и то, что Земля круглая и вертится вокруг Солнца. Его невозможно было опровергнуть.       С Дэрилом тепло, иногда даже до ожогов легких. С ним не нужно много слов, Дэрил озвучивает только самые важные, остальные Пол безошибочно читает в глазах, прикосновениях, мимике. Дэрилу даже не нужно было отвечать на признание, Пол и так все знал, но улыбается и жмурится от подступивших к горлу эмоций. Раньше казалось, что охотник вносит беспорядок в его жизнь, переворачивая все внутри, когда на самом деле – расшвыривает вещи по своим местам. И единственное, чего не хватало Полу всю жизнь, у него прямо сейчас есть. Ощущение в груди целого космоса. Нет. Вселенной. Отнюдь не холодной и пустой, а наполненной жизнью и прекрасными вещами. У Вселенной нет пределов, она не должна заканчиваться. Он живет прямо сейчас, прижавшись к Дэрилу, старается продержаться подольше, не отключаться, чтобы растянуть момент и получше запомнить, но тело расслабленно, мысли дрейфуют и тонут в засыпающем сознании.       Дэрил прижимает парня ближе к себе, утыкаясь носом в его макушку, и жалеет о том, что не может подобрать больше слов для того, чтобы описать все то, что на самом деле вкладывал в понятие «любовь» по отношению к нему.       Дэрил просыпается на рассвете, потревоженный тихим скулежом Щенка, запертого в салоне машины. Утренний туман даже не успел развеяться, а солнце было едва видно за деревьями, но, как бы ему ни хотелось вернуться ко сну, укутавшись в плед рядом с мирно сопящим Полом, необходимо было вставать. Как минимум для того, чтобы избежать проветривания салона и отмывания сидений, если он не поспешит выгулять питомца.       Дэрил аккуратно выпутывается из объятий, опасаясь разбудить Пола, и поправляет на нем плед, уберегая от утреннего холода. Он практически не дыша выбирается из багажника, прихватив с собой лежащий рядом арбалет, и мягко спрыгивает на землю рядом с машиной, внимательно осматриваясь по сторонам. Перед тем, как устроиться на ночлег, они с Полом расставили вокруг примитивные ловушки, призванные уберечь их от внезапного нападения мертвецов, но ни одна из них, к счастью, не сработала за всю ночь.       Он отпирает дверь автомобиля, выпуская пса, и терпеливо ждет, пока тот сделает все свои дела. Щенок рыщет вокруг, пока не находит подходящее место, скрытое от глаз хозяина, а затем бодрой трусцой возвращается обратно, останавливаясь у самых ног и требуя порции ласки, недополученной за прошедший день.       – И чем мне вас обоих кормить? – Дэрил садится на корточки перед ним, почесывает загривок и хватает за уши, пока не натыкается на голодный взгляд. Щенок в ответ только неопределенно ворчит, прихватывая зубами пальцы, посмевшие щелкнуть его по носу. – Охраняй, – Дэрил указывает на спящего в кузове Пола, которого ему не хочется ни будить, ни оставлять без присмотра, – я скоро вернусь, – он следит за тем, как пес запрыгивает на матрас к Полу и сворачивается калачиком у его ног, поглядывая на Дэрила из-за бортов кузова.       Было бы неплохо подстрелить хоть что-нибудь и организовать относительно нормальный завтрак, вместо холодных консервов, прихваченных с собой на случай провального поиска еды. Дэрил поудобнее перехватывает арбалет и углубляется в лес, выискивая взглядом следы живности, годящейся в пищу.       Он не собирался далеко отходить от машины и не рассчитывал поймать крупную дичь, поэтому даже мелькнувшая в ветвях белка выдалась вполне подходящей целью для выстрела. Дэрил подобрал свалившуюся ему под ноги добычу, наколотую на стрелу, как на вертел, и зашагал дальше, обходя место их остановки по кругу. Белки с трудом хватило бы и кому-то одному, но Дэрил не собирался бродить меж деревьев до последнего, и для него огромной удачей стал попавшийся на обратном пути кролик.       Пол приоткрывает глаза и сонно переворачивается на спину, потирая лицо. В области колена толкается что-то теплое, и он приподнимается, чтобы протянуть ладонь к воодушевленному его пробуждением Щенку.       – Ну и куда подевался наш друг? – спрашивает он, оглядываясь по сторонам. Дэрил имел странный распорядок – в поселении умудрялся проспать до полудня, а за его стенами подрывался раньше всех. Или, может, это Пол припозднился, и его разморило выпитым накануне пивом. Опасности поблизости не видно, и он откидывается обратно на матрас, чтобы понежиться с закрытыми глазами, слушая щебет птиц и шелест травы и листьев, расслабиться в ощущении безопасности, не позволяя опровергающим ее мыслям забраться в голову. Он лежит некоторое время, пока до слуха не доносятся шаги – возвращается Дэрил или ходячий, в любом случае, нужно вставать. Щенок спрыгивает на землю первым, Пол надевает ботинки и тоже выбирается из кузова машины, накидывая на себя плед, сохраняя остатки тепла.       Дэрил не мог остаться равнодушным к его растрепанному и сонному виду, особенно с учетом того, что в Хиллтопе это Пол обычно просыпался раньше, с самого утра занятый то тренировками, то прочими поручениями или помощью Мэгги. На этот раз пробуждение началось хотя бы не с коронного падения Дэрила с узкого для двоих матраса, что радовало только больше.       – Доброе утро, спящая красавица, – Дэрил усмехается, подходя ближе и коротко целуя Пола. У него заняты руки – в одной арбалет, а во второй их будущий завтрак, – и он не может его даже толком обнять, а ведь от Пола все еще веет теплом. – Я думал, тебя сможет разбудить только запах еды.       – Еще кое-что меня могло разбудить, – многозначительно произносит он, поведя бровями, но откашливается и разворачивается, чтобы закинуть плед обратно в кузов. Ему нравились тихие ночи, наподобие сегодняшней; он наслаждался бурными, когда не хватало сил сдерживать стоны; он обожал ленивые утра и прикосновения вслепую, так же сильно, как и нетривиальные попытки Дэрила его разбудить, нырнув под одеяло или обняв со спины. Более расслабленного времени придумать невозможно, и подготовка к приятному занимала меньше времени. Но пару недель назад у них кончилась смазка. И в ход шла вся прочая практика, где она не была критично важна.       – В следующий раз, – Дэрил усмехается, разводя в стороны занятые добычей и оружием руки. Может, завтра он учтет все пожелания и разбудит Пола по всем правилам. Если снова проснется раньше. Нужно было ловить момент, пока риск оказаться потревоженным кем-нибудь, решившим не вовремя постучаться в дверь, сводился к нулю. В лесу дверей не водилось, а единственным, что могло им помешать, были мертвецы, которых можно было без зазрения совести пристрелить, в отличие от тех же жителей Хиллтопа.       Пол разводит костер, пока Диксон занимается разделыванием тушек. В то время, когда кролик готовится, он разминает мышцы, вытягивается, чтобы не повредить связки, если придется применять какой-либо сложный прием. С пришедшим на звуки их голосов ходячим разделывается Дэрил, а Пол мнется и задумывается о том, сколько ему еще предстоит бездействовать, прежде чем напряжение из-за вчерашнего инцидента исчезнет. Дэрил не должен его вечно защищать, но инстинктивно делает – якобы выстрел требует меньше сил. И приближаться не нужно. Пол не спорит, предпочитая дождаться момента, когда его действия станут необходимыми.       Белка, уже без шкуры, достается Щенку, а они разделяют завтрак из кролика, набираясь сил перед первой полноценной вылазкой в город, требующей полной выкладки.       – Нужно будет заглянуть в оружейную лавку, – Дэрил скептически осматривает истрепавшиеся стрелы, которых осталось маловато. Он мог бы использовать те, которые изготовляли в поселении, но у них чаще обламывался наконечник, при попытках вытащить стрелу из черепушки очередного ходячего. Люди делали большую ставку на патроны и ножи, поэтому Дэрил надеялся отыскать приличные запасы стрел для своего арбалета. Только для начала было бы неплохо сориентироваться и понять, где находится подходящий магазин, и как далеко до него добираться.       Может быть, они найдут еще какое-нибудь оружие и заберут в поселение, Пол даже задумывается обзавестись собственным арбалетом и взять несколько необходимых уроков по стрельбе. Дэрил, конечно, придет в восторг, ведь это минимизирует необходимость приближаться к ходячим с боевыми ножами и, соответственно, риск. Если мир меняется, то и привычки необходимо менять, эволюционировать, приспосабливаться, делать все, чтобы охотнику не пришлось пробивать ему голову, выполняя обещание.       На этот раз в город Щенок отправляется с ними, с опаской посматривая на хозяев издали и вникая в происходящее. Дэрил подумывал о том, как бы научить его убивать мертвецов, но пока не спешил с этим. Тренировать питомца на реальных мишенях было слишком опасно, а других альтернатив не находилось вовсе. Пока что ему вполне хватало и того, что пес знал команды и умел быстро уносить лапы, если того требовали его хозяева.       Дэрил не может не признать, что идея Пола развернуть стадо в другом направлении выдалась отличной, а то вряд ли смогли бы вообще передвигаться иначе, как по крышам, да и вообще едва ли вошли бы в пределы города. Может быть, в центре не так безопасно, как на окраине, но вряд ли он кишит ходячими в том же количестве, что и в первые месяцы после восстания мертвецов. Но ну его к черту с его инициативностью и самоотверженностью. Лучше бы они объехали и попытали удачу в другой раз.       Сражаться с мертвецами по пути в магазины выходит невероятно слаженно. Они с Дэрилом не выпускают друг друга из виду, не спорят, когда один открывает дверь, чтобы не терять время.       Пол нарочно выбирает поло, чтобы наличие пуговиц, пусть и несущественное, на секунду дернуло Дэрила. Скоро осень, и неплохо обзавестись дополнительной теплой одеждой. Пол выбирает несколько практичных вещей коричневого и синего цвета и запихивает в рюкзак.       Они быстро продвигаются по заданному маршруту, не нагребая сверх меры, но складывая в рюкзаки и найденные ящики все, что могло быть необходимым. Дэрил также посматривал на отдел с одеждой, но его сумка уже была забита практически под завязку, а выбрасывать что-то из нужного только ради парочки вещей он не собирался. В конце концов, всегда можно было одолжить какую-нибудь вещицу у Пола. Он никогда не был против поделиться. А если и был, то Дэрил знал, каким образом его нужно попросить так, чтобы он не смог отказать.       Далее черед продуктовых и бытовых средств. Они оказываются в небольшом магазинчике, полки которого разграблены лишь частично – люди в спешке забирали только существенные продукты питания и забывали об остальных, типа готовых завтраков или мюсли, а также никто не удосужился заглянуть в подсобку. А Щенок сразу определил съестное и радостно завилял хвостом, уткнувшись носом в очередную коробку. Пол складывает полезные предметы в ящик и пододвигает ближе к двери, где уже дожидаются два других.       – Все не унесем. Подготовим заранее, а затем подгоним машину, – предлагает он, причем, предпочитая за руль сесть самому, чтобы ловко лавировать по улицам между мертвецов. Перенося коробки по городу, они не смогут даже защитить себя, если откуда-то возьмется ходячий, а у них будут заняты руки. Машина, конечно, может привлечь шумом мотора мертвецов, но и убраться на ней будет проще.       Дэрил пристально осматривает оставшиеся на полках продукты, прикидывая, что можно забрать сейчас, а что оставить на потом – все за один раз они не увезут. Вполне вероятно, что в следующий раз сюда могут отправить не только их двоих, дабы и охватить больше территории, и привезти домой больше продуктов и вещей обихода, что определенно хорошо для поселения, но не так хорошо для них.       В самую последнюю очередь Пол отправляется исследовать стойку кассира, игнорируя жвачки и конфеты на полках. Несколько пачек с презервативами и лубриканты интересуют его больше. Кажется, миссия успешно пройдена. На очереди еще один магазин, после которого можно отдохнуть и возвращаться назад. Но они найдут повод подольше задержаться вне поселения. Пол распихивает находки по карманам, планируя переложить и разобрать чуть позже.       Дэрил замечает на одном из стеллажей пару банок с консервированными ананасами и тихо фыркает, припоминая, когда в последний раз их ел. Пол преграждает ему дорогу как раз на полпути, положив ладонь на плечо, плавно оказывается перед ним, перекрывая проход к лакомству.       – Ну что, до дома или в машине? – с вызовом произносит он, пристально глядя охотнику в глаза. От сказанного уже бросило в жар. Им необходимо сбросить накопленное за вчерашний день напряжение, с которым не справился алкоголь, и Пол знает отличный способ. Он опускает взгляд и вкладывает тюбик в ладонь Дэрила, а затем подается вперед, касаясь губами подбородка, чтобы лишний раз не нервировать своим пристальным и бессовестным взглядом.       – А мне обязательно выбирать? – Дэрил усмехается, сжимая в ладони тюбик. Пол и сам прекрасно понимал, что до дома никто из них тянуть не станет. Можно было бы хоть даже здесь и сейчас, вот только ни грязный пол, ни покрытые пылью стеллажи не вызывали желание елозить по ним голым задом, да и дел у них еще было по горло. А вот в багажнике машины дожидался чудесный матрас, который им еще предстояло опробовать.       – А ты думаешь, у тебя есть выбор? – шепчет Пол, прикрывая глаза. Дэрил прячет тюбик во внутренний карман жилетки и устраивает руки на бедрах Пола. Он медленно и ненавязчиво продвигает его спиной вперед, все ближе подступая вместе с ним к выбранному стеллажу, пока Пол не упирается спиной в полки. Дыхание учащается, Пол старается не надеяться, что на его выбор прямо сейчас наплюют и предложат третий вариант. Он даже не будет сопротивляться. Не представляет, как и где, ведь голову уже ведет от предвкушения.       Дэрил склоняется к нему для поцелуя, но останавливается, едва касаясь его кончика носа своим. Он протягивает руку вперед, за спину Пола, и хватает банку с ананасами. Срок их годности, наверняка, уже давно оставлял желать лучшего, но это, как они успели выяснить, мелочи.       – М-м-м, не напомнишь, какие там свойства у ананасов? Может, поможешь провести эксперимент, – в прошлый раз они как-то позабыли об этом, но сейчас можно было опытным путем подтвердить или опровергнуть теорию. Банка-то на этот раз не одна. И энтузиазма им не занимать.       Пол тянется вперед, прикусывая нижнюю губу Дэрила, чтобы прекратил дразнить. Он не может дождаться, когда они уберутся из чертового городка, решив, что для первого захода достаточно продовольствия и вещей.       Но, откладывая приятный эксперимент на вечер, они загружают коробки в машину и отправляются на поиски оружейного магазина. Короткими перебежками по улицам, прижимаясь к каждому углу и прислушиваясь к шагам и хрипам. Несколько ходячих повержены стрелами, и даже чудится, что подозрительно везет, ведь в городе не оказалось толпы, все мертвецы передвигались более-менее разрозненно. Щенок справляется на удивление хорошо, но иногда начинает скулить, когда хозяева слишком долго задерживаются на одном месте. Наконец, они добираются до нужного здания, замок на двери которого, естественно, взломан. Это место пострадало куда больше, чем любое другое – витрины разбиты, ни одного пистолета на стене, ни одной коробки с патронами на полках. Стальные капли рассыпаны в спешке по полу. Пол скрупулезно заглядывает в каждую щель под прилавком, вытаскивая патроны разного калибра, но их оказывается не то чтобы ощутимо много, но иногда ведь даже одного достаточно, чтобы спасти кому-то жизнь. Дэрилу повезло больше, и он обзавелся пачкой карбоновых стрел – легче, чем металлические, но куда прочнее.       Они отгоняют машину подальше от города и выбирают место для ночевки, расставляют ловушки, чтобы обезопасить себя, и на разведение костра и горячий ужин не остается времени – перекусывают тем, что сегодня нашли. Утомленный Щенок засыпает на водительском сиденье после сытных консервированных бобов. А Полу и Дэрилу приходится выгрузить на землю все находки из багажника, чтобы с удобством разместиться на матрасе. Коробки тоже способны затормозить мертвецов, если подумать. Отодвинутые на край матраса ножи и арбалет создают ощущение безопасности и какого-то дикого возбуждения, напоминая о риске быть застигнутыми врасплох – вряд ли увлеченные друг другом напарники услышат подбирающегося врага за сто метров. Но и десяти достаточно, чтобы среагировать и своевременно устранить.       Дэрил мог зажечь Пола одним прикосновением горячих рук. Оседлав его бедра, Пол стягивает с себя рубашку, первые секунды ежась от ночной прохлады, пробежавшей по спине и плечам. Опускается, увлекая охотника в поцелуй, пока им не становится жарко от интенсивных движений и соприкосновения тел. Дэрил опрокидывает его на матрас и поспешно стягивает штаны вместе с бельем. В темноте леса не остается ничего, кроме ощущения пробегающих по коже мурашек и шумного дыхания в унисон. Целоваться до одури, прижимаясь друг к другу, хаотично исследуя тела ладонями и подаваясь вперед на каждое прикосновение. Грузные мысли окончательно покидают голову, остается лишь всепоглощающее удовольствие и равномерные движения. Под шквалом ласк Пол расслабляется, притягивая Дэрила к себе за бедра, направляя, контролируя, забываясь. Но в какой-то момент все резко меняется, напряжение в преддверии скорой разрядки охватывает тело, и он судорожно цепляется за матрас. Выстанывает удовольствие ртом, накрытым грубой ладонью, чтобы эхо не прокатилось по спящему лесу. Время не имеет значения, но рассвету бы задержаться, чтобы позволить им дольше ощущать чертову жгучую жизнь на кончиках пальцев, впивающихся в бока друг друга. Они не привыкли строить планы на будущее, и Полу нравится именно такой, непредсказуемый ход вещей. Когда они напрочь забывают про ананасы до самого возвращения домой. Но у них есть бесконечная прорва времени наедине друг с другом и законное право быть бессовестно счастливыми.