Falling in love

— Ты обязан пойти, хён! Обязан! Ты знаешь, сколько в твиттере фанаток, которые рыдают из-за того, что им не хватило одного балла? Тебе такой шанс попался, а ты им не пользуешься… Юнги вздыхает и поправляет охлаждающие патчи на глазах. Он медленно, но верно теряет терпение: он только что пережил самый большой стресс в своей жизни, сдавая выпускные экзамены, а теперь должен терпеть своего младшего братца, который капает ему на мозги. Ему вообще дадут отдохнуть как следует? — Ты же знаешь, что я его не слушаю, — отвечает он спокойно. — И многое теряешь! — ноет Чонгук и запрыгивает на его кровать. С ногами! Что за избалованный мальчишка. — Чонгук-и, я терплю его песни из твоей комнаты каждый чертов день, мне нужно еще и лицом к лицу с ним увидеться? — Да? — Только для того, чтобы сказать, что я ненавижу EDM. — Ну хён! Он накормит тебя обедом, так что… Юнги садится на кровати и сдергивает с глаз патчи. — Обедом? Я в деле. • Пак Чимин — топовый соло-айдол. У него тысячи тысяч верных фанатов по всей стране и за ее пределами, и Юнги не повезло иметь такого же фаната в качестве своего младшего брата. Чонгук слушает Чимина по двадцать раз на дню, просыпается и засыпает под его песни, вся его комната увешана мерчем, а карточки под силиконовым чехлом телефона меняются каждый день (как говорит он сам, чтобы никого не обидеть). Юнги даже не фанат (и не близко), но знает все песни наизусть, знает, когда Чимин дебютировал, когда день его рождения, когда его следующий камбэк… И у Пак Чимина хватило глупости пообещать его фанатам, которые наберут максимальный балл на вступительных, обед. Юнги уверен, будь Чонгук в выпускном классе, он учился бы 24 на 7 без перерыва на сон, чтобы увидеть своего кумира вживую. А так ему остается только суетиться над внешним видом Юнги, всучивая ему последний альбом Чимина со словами «попроси его подписать для Чонгук-и» и «пожалуйста, будь вежлив». Юнги совсем не понимает, зачем на встречу с айдолом нужно так выряжаться, поэтому в туалете ресторана быстро переодевается в свою одежду, растрепывает тщательно уложенные волосы и смывает консилер, показывая свету свои темные синяки под глазами. Теперь он выглядит, как бездомный, но — эй, он, вообще-то, только что сдал вступительные экзамены. Ему можно. Пак Чимин оказывается ниже, чем казался на чонгуковых плакатах. На ярко-розовых волосах очевидно салонная укладка, полный макияж на лице, очевидно очень дорогие брендовые шмотки… Такой холёный, будто Юнги смотрит не на человека, а на обложку журнала. Обложка журнала улыбается при виде него — перед улыбкой в его глазах проскальзывает что-то вроде удивления. Кого он ожидал увидеть? Какую-нибудь симпатичную школьницу? Юнги кидает сухое «привет», падая за стол и притягивая к себе меню. Нужно заказать себе что-нибудь подороже, по кошельку этого Чимина это точно не ударит. Чимин смотрит на него с вежливым недоумением на лице, сложив перед собой руки. У него почти на каждом пальце по несколько колец, запястья увешаны браслетами — наверняка Юнги мог бы оплатить год обучения на стоимость этих побрякушек. — Что? — спрашивает Юнги, приподняв бровь. Чимин улыбается. — Юнги-ши, сделаем фото? Юнги сглатывает. Нет, на такое он не подписывался — выставиться с Чимином на обозрение миллионов людей? Чтобы эти миллионы проклинали его за то, что он посмел встать рядом с их драгоценным оппой? Нет, спасибо. — Не надо, — бормочет он, и улыбка Чимина меркнет. — Хотя бы селфи?.. Еще лучше — это сияющее идеальное лицо рядом с его, изможденным и невыспавшимся? — Не надо, — повторяет Юнги, а потом вспоминает, что говорил ему Чонгук. — Ты, это… почему ничего себе не заказываешь? Выглядишь худым, тебе бы есть побольше. — Я хорошо ем, — тут же улыбается ему Чимин сияющей улыбкой. Надо же, как профессионально справляется с шоком. — Просто в последнее время много тренируюсь, вот и не набираю вес. — Ясненько, — бурчит Юнги. Ему приносят его апельсиновый сок, и он тут же прячет в стакане нос. Будем честными, он не был мастером в ведении бесед, тем более — в вежливом ведении этих самых бесед. К чести Чимина, он пытается хоть как-то разговорить его. — Как прошла сдача экзамена? Какая часть была самой сложной? — Ужасно. Я был в кошмарном стрессе и едва не заработал нервный срыв. Он опять прячется за стаканом, а Чимин, кажется, едва заметно вздыхает. — Тогда… как тебе мой недавний альбом? Какая песня больше всего понравилась? Ох, а вот в этом Юнги сведущ — он переслушал этот альбом (конечно, не по своей вине) раз триста, хоть вышел он и месяц назад. — Слишком много EDM на мой вкус, — фыркает он. — И слишком… слишком мало экспериментальности. Как будто ты нацелился только на свою аудиторию, но не хочешь расширять границы своих слушателей. Песня? Мне нравится Serendipity, но только из-за текста. Кто писал его? Чимин смотрит на него ошарашенно — розовые подкрашенные губы приоткрыты, глаза широко распахнуты. Зачем ему надевать цветные линзы на встречу с фанатом? Юнги не нравятся такие люди. Потом Чимин оглядывается на кого-то — кажется, менеджера, — сидящего через столик от них, и перегибается через стол, шепча: — Скажи-ка честно, ты же не мой фанат? Юнги хмыкает. — Неа. Это так очевидно? — Думаю, мой фанат бы волновался. И точно был бы больше заинтересован мной, чем едой. Юнги пожимает плечами. — Мой брат ужасно по тебе сохнет. Он сказал, я обязан воспользоваться возможностью и все дела… Это же не запрещено? — Нет, — мотает головой Чимин. — Конечно, это не запрещено. Тогда просто побеседуем как два обычных человека, а не как фанат с айдолом. Так даже проще. Так действительно оказывается проще — Чимин не выдает ему свои дежурные айдольские фразочки, заученные до хруста на зубах, а Юнги в свою очередь пытается быть вежливым. Они на самом деле общаются, как два обычных человека — Чимин рассказывает ему про свой родной город и про свою собаку, подписывает ему чонгуков альбом (и с хихиканьем вкладывает внутрь салфетку с розовым отпечатком своих губ — Юнги прогнозирует, что Чонгук в обморок хлопнется). Юнги в ответ выдает ему конструктивную критику всех треков из нового альбома. Кроме Serendipity, конечно. Он соврал — она ему нравится не только из-за текста, а из-за того, как по-особенному в ней звучит голос Чимина. Наверное, если подумать, этот Чимин ему даже нравится — не айдол с ярко-розовыми волосами и кучей колец на пальцах, а обычный человек за всем этим глянцем. Юнги бы с радостью пообщался с ним и дальше, если бы не менеджер, напомнивший о времени. Ах да, у них же всего один час — и он резко вспоминает о том, что этот Чимин — не просто его сосед или одноклассник, а мировая звезда с ужасно забитым расписанием. Только дома Юнги находит в кармане салфетку с написанным на ней номером телефона и «напишешь мне? я бы не прочь посоветоваться с тобой о новых релизах». Главное, чтобы об этом Чонгук не узнал — а то правда в обморок упадет.