Falling in love

Фальшивые улыбки. «Наш Чимин-и так вырос». Вспышки фотокамеры и: «встань ближе, сынок, это же твоя родная тетя». Но что делать, если ни одну из этих «родных тёть» (а также дядь, дедушек, бабушек, племянников и прочих родственников) он видел в лучшем случае раз в жизни? Он улыбается при встрече, кланяется и стоически принимает старушечьи поцелуи в щеку (или, боже, в губы), хотя в мыслях крутится одно: «а вы, собственно, кто?». Чимину девятнадцать. Чимин уже совершеннолетний и предпочел бы провести свой день рождения в каком-нибудь баре с друзьями и хорошенько выпить. Но нет: теперь он в абсолютном центре внимания, разодет, будто на собственную свадьбу, и не может даже на секунду покинуть зал без того, чтобы его не стали дергать. Потому что: «Чимин-а, тебя же все ждут. Это невежливо». Конечно, Чимин любил внимание, но совершенно не в таком ключе, поэтому он и сбегает ото всех подальше, выходя в сад арендованного ресторана, чтобы освежить мысли. На улице прохладно, что немудрено: стоит уже октябрь, и он зябко обхватывает плечи руками. Хочется снять деловые туфли, узкие и давящие на пальцы, скинуть неудобный костюм, а особенно — помыть голову и смыть весь тот лак, которым щедро полили его волосы, но он решается только ослабить узел галстука. — Холодно? Голос прохладный, низкий и хриплый, чуть насмешливый и совершенно незнакомый. Чимин вздрагивает и оборачивается. — Ох. Да, немного, а что? Хочешь предложить мне свой пиджак? Незнакомец усмехается, затягивается сигаретным дымом и качает головой. — Не-а. Мне тоже, знаешь ли, не жарко. Чимин закатывает глаза, разворачивается к нему и позволяет себе просьбу: — Сигарету не дашь? Тот окидывает его подозрительным взглядом. — Тебе точно девятнадцать исполнилось? Не похоже. Он все же протягивает ему пачку и зажигалку. Чимин курит только тогда, когда испытывает стресс или сильно нервничает, и если эта ситуация не подходила под описание стрессовой, то стоило пересмотреть понятие стресса в общем. — Прости за бесцеремонность, но ты мне кем приходишься? Тот картинно прижимает руку к сердцу, шокированно выдыхая. — Как ты можешь не помнить Мин Юнги, своего троюродного дядюшку со стороны второго мужа маминой сестры? — Чимин скептически поднимает одну бровь, и тот смеется. — Шучу. Я тебе никем не прихожусь. Наши отцы сотрудничают. — А я бы тебе поверил. Тут столько незнакомых мне родственников, что я вполне мог бы отыскать тут троюродного дядю со стороны… Короче, ты понял. — Я понял. Тебя это не устраивает? — Конечно, не устраивает. Это праздник не для меня, а для моих родителей. Думаю, им просто хочется продемонстрировать всем, какие они могут закатывать вечеринки. — И какой красавец их сын. Чимин закашливается. — Прости? — Услышал от твоей бабули. Ничего себе не думай. Прежде чем Чимин успевает ответить, из-за торца здания доносится голос его матери. — Чимин? Чимин, ты тут? — Дерьмо, — шипит Чимин. — Прикроешь меня? Юнги даже не успевает ответить, когда он ныряет в узкие неосвещенные дорожки между высокими кустарниками, скрываясь от матери. Вот сейчас она пристыдит его, что он сбежал от гостей, заставит вернуться в зал… только бы Юнги его не спалил. — Здравствуйте? Вы не видели моего сына? — Видел. В уборной на втором этаже. Кажется, он немного перебрал с выпивкой. — Выпивкой? — вскрикивает мать. — Он же не пил! — Возможно, не на ваших глазах. Мать немедленно уносится на его поиски, и Юнги провожает ее взглядом, прежде чем спуститься в темноту навстречу Чимину. — Ты хочешь сказать, что будешь ждать, пока тебя не объявят в розыск? — Да какой тут розыск, — фыркает Чимин. — Поищут меня минут пять, а потом опять забудут. Они и без меня хорошо справляются. — И ты собираешься просто сидеть тут? — Могу и вздремнуть. Хотя сначала я бы поискал фонтан, чтобы помыть голову, я просто ненавижу лак для волос, вот честное слово… Юнги от души смеется, запрокинув голову назад, и Чимин невольно улыбается. — Можно украсть у тебя танец, раз уж мы тут вдвоем? Здесь совсем темно и нет освещения, но Чимин все равно уверен, что его раскрасневшиеся щеки отлично видно. — Так обычно на свадьбе говорят. — Мне без разницы, я в таком не разбираюсь. Так что?.. — Я бы согласился, но тут даже музыки нет. Юнги поднимает зажатый в руке телефон. — Все схвачено. Кажется, он берет за задачу смутить Чимина как можно сильнее, в ответ на согласие кладя ладонь на его спину и притягивая к себе. Щеки, кажется, разгораются еще сильнее, но в эту игру могут играть двое, так что… — Хэй, — охает Юнги удивленно, когда Чимин просовывает руки под его пиджак и обнимает за пояс. — Ты это чего? — Замерз. Врубай свою музыку. Юнги усмехается ему на ухо, а потом Чимин удивленно смеется. — Медленный танец под Дрейка? Черт, да ты вообще серьезно? — Я же говорю, что в таком не разбираюсь. Да и вообще, что ты имеешь против Дрейка? Чимин улыбается, кладя подбородок на его плечо. — Ничего против. Слушай, танец — это, конечно, супер, но можешь подарить мне кое-что еще? — Например? — Давай сбежим отсюда.