Falling in love

— Мне кажется, вам подойдет этот запах. Он довольно сильный, чтобы маскировать естественный, но не очень навязчивый. Глаза беты расширяются, когда Юнги откупоривает пузырек и дает ему почувствовать запах композиции. — Невероятно. Совсем как настоящий. Как вам это удается? Юнги сухо улыбается. — Секрет фирмы. Кто бы знал, сколько раз ему задавался этот вопрос и сколько раз он отвечал на него заезженным «секрет фирмы», потому что так оно, собственно, и было. У Юнги было, как это называют, уникальное обоняние, почти как у собаки-ищейки; жить с таким в мире, где каждый человек — ходячая парфюмерная композиция из феромонов и наслаивающихся химических отдушек, мягко говоря, невыносимо. Собственно, поэтому Юнги и решил пытать свои обонятельные рецепторы более изощренным (и прибыльным) путем: он стал парфюмером и открыл небольшой магазинчик с ароматами собственного производства. Не понадобилось много времени, чтобы понять, что натуральные запахи почти ничем не отличаются от искусственно собранных — та же композиция, раскладывающаяся по нотам, только гораздо более слитная и витиеватая. Сложно повторить, но не невозможно, и вот в магазине Юнги уже стоит отдельная стойка для трех уникальных ароматов, что он создал на досуге. Их сметают в первый же день, и как-то само собой происходит, что Юнги бросает все силы на имитаторы запаха, а витрина с выставленными на ней духами и туалетной водой остается без внимания. Так оно и получается: Мин Юнги двадцать четыре года, и его мир ограничен дверями его благоухающего всем, чем только возможно, магазинчика. Ну и, может быть, небольшой флористической студией прямо напротив, которую было просто превосходно видно в широкие стеклянные окна его магазина. Юнги встретил Пак Чимина, когда только открылся — решил купить цветов, чтобы как-то освежить интерьер магазина и сделать его приветливее. Как-то так вышло, что он вышел оттуда с букетом сирени (как планировалось) и накрепко засевшим в голове запахом милого флориста-омеги (как не планировалось). Кажется, тогда он и загорелся идеей попытаться воспроизвести натуральный человеческий запах. Не сочтите это странным (хотя это определенно странно), но с тех пор Юнги нарочно захаживал в цветочный, чтобы собрать по кусочкам такой необычный для омеги запах: свежие верхние нотки и что-то горьковатое, землистое, цепляющееся шлейфом — то ли кедровые шишки, то ли можжевеловые ягоды. Юнги создал этот аромат для себя — отчасти от любопытства, сможет ли он справиться с такой сложной задачей, а отчасти — чтобы наслаждаться им лично. Продавать этот аромат он не собирался — да и просто права не имел. Колокольчики музыки ветра легонько звякают, стоит входной двери отвориться, и Юнги тут же закрывает книгу учета, выпрямляясь и формируя привычное приветствие. Наружу оно не вырывается; его брови ползут вверх, когда внутрь его магазина заходит Пак Чимин. Обычно бывало наоборот, и теперь это чувствовалось как-то нереалистично. — Эм-м… Добрый день? — прочищает Юнги горло. — Я могу чем-то помочь? Так неожиданно увидеть вас здесь. Омега оглядывается, рассматривает художественно расставленные на витрине парфюмерные творения Юнги, бросает взгляд на букет засушенных полевых цветов на шкафу и наконец смотрит ему в глаза. — Добрый день, Юнги-ши. Я слышал, вы производите имитаторы аромата?.. И тогда Юнги понимает что-то очень неправильное: обычно вместе с людьми в его магазин врывались и их запахи: ошеломляюще сильные, но недолговечные запахи альф, более легкие, но глубоко цепляющиеся за одежду и мебель запахи омег, совсем слабые — бет… И тут возможны два варианта: либо Чимин принимает блокатор запаха, что маловероятно и возмутительно, либо… — Простите за то, что лезу не в свое дело, — хмурится Юнги. — Но ваш запах сам по себе лучше любой композиции, которую я могу создать, и… …либо произошло что-то, что заставило его потерять запах. Юнги понимает и то, что Чимин еще ни разу ему не улыбнулся, хотя в своем цветочном магазине всегда лучился яркой улыбкой. Чимин опускает глаза, и Юнги с ужасом понимает, что вторая догадка верна. — Все случается, — отвечает он уклончиво, и Юнги решает не напирать. Юнги кидает взгляд на стойку с имитаторами, выставленными на ней, и колеблется добрую минуту, пока они оба молчат. Пак Чимин, наверное, сочтет его психопатом, но попытка стоила того. — Подождите минутку, хорошо? У меня кое-что для вас есть. Он с бешено колотящимся сердцем бросается в подсобку, доставая с верхней полки заветный стеклянный флакончик. Пак Чимин совершенно точно сочтет его психопатом — насколько социально терпимо пытаться подделать чей-то натуральный аромат? Юнги откупоривает пробку и протягивает ее Чимину, чтобы он мог оценить запах, и застывает в ожидании. Глаза Чимина тут же широко-широко распахиваются, как только он втягивает воздух носом, и он смотрит на Юнги неверяще. — Это?.. — Я сделал это не для продажи, — сразу же оправдывается Юнги с пылающими щеками. — Я просто пробовал создавать человеческие запахи, чтобы они не казались слишком искусственными, и ваш… я просто никогда такого не встречал, вот и… — Это невероятно, — шепчет Чимин, продолжая принюхиваться к пробке, и Юнги неловко отводит взгляд, притворяясь, что не увидел сверкнувших в его глазах слез. — Вы добавили запах… сирени? Юнги чувствует, что краснеет еще сильнее. — Да, просто вы постоянно пахнете цветами, и я решил попробовать… Я же говорил, это только для меня. Последнее предложение определенно вышло лишним, и Юнги задерживает дыхание, когда Чимин поднимает на него взгляд. Он наконец улыбается — улыбка сияет счастьем, как и слезы в уголках его глаз. — Это волшебно. Я даже не думал, что такое возможно, даже надеяться не смел, что снова смогу… Каждый раз, когда Юнги после смены или до ее начала застревал в дальнем углу подсобки, просто наслаждаясь лучшим сымитированным им запахом, то ему всегда казалось, что что-то не так. Запах цветов? Готово, теперь это нежно любимая им сирень. Что-то еще? Может, синтетический запах шампуня или запах солнечного тепла, которое всегда наполняло маленький цветочный магазин?.. Он только сейчас понял: запаху не хватало самого Пак Чимина — его искристого смеха над какой-нибудь неловкой шуткой Юнги, ярких улыбок и полных искренней любви к своей работе глаз. — Я… — Юнги прочищает горло. — Я уже говорил, что он не для продажи. Можете считать это подарком. Как-никак, именно вами я и вдохновился. Прозвучало еще более неловко и опять же, последнее предложение можно было оставить при себе, но он считает за хороший знак, что Чимин обходит стойку, чтобы крепко его обнять. Юнги легко признавал, что влюбился в аромат, осталось признать, что на самом деле он влюбился в его обладателя.