***
— Чиминни, надень, пожалуйста, — просит Тэхён шёпотом, как будто кто-то ещё здесь есть кроме них двоих, — пожалуйста, иначе тебя накажут! — Я не буду носить это! — кричит Чимин ему в лицо и отталкивает друга, который тянется к нему и пытается напялить на шею эту мерзкую штуку. — Не буду! Не хочу! Я никогда не носил ошейник, мой хозяин никогда не считал меня домашним животным! — Но он тебя бросил! Он оставил тебя здесь, в приюте! Ты дурак! Ты думал, что он любил тебя, а он бросил тебя и ушёл! Людей так не бросают, Чимин! Чимин закусывает губу и сжимает кулачки. Это больно. Больно слышать это от Тэхёна, от единственного друга. Больно, потому что утром, проснувшись, они оба почувствовали, что нужны друг другу, что их дружба не просто связь между двумя гибридами, а что-то настоящее, то, что нельзя разорвать даже временем. Сейчас кажется, что она ничто, что разорвать ее можно вот так легко, просто задев за живое в сердцах брошенным словом. — Сам ты дурак. Потому что подчиняешься этим дурацким правилам и позоришься. Я не хочу быть животным. Но если ты хочешь — давай. Я пойду на занятия без ошейника. Чимин косится на ремешок, которым его только что чуть не унизил Тэхён, пытаясь надеть на его шею, и выходит из комнаты, направляясь в сторону душевых. Встав перед зеркалом, он впервые разглядывает себя с ног до головы, считая в уме отличия: уши, глаза, хвост. Всего три. Всего лишь три отличия. Да, может, он и не человек, но и не полностью кот! Он гибрид, и от этого слова его тошнит. После слов учителя Чона, Чимин понял, что он либо закончит здесь, либо сбежит. Спрячется. Он не позволит кому бы то ни было сделать из него домашнее животное. Никогда. Ополоснув лицо холодной водой, он совсем не чувствует себя лучше. Наоборот, Чимин вдруг чувствует, насколько пусто у него внутри, и что сейчас он не хочет ничего и никого видеть. Ему шесть, а как будто все десять. Он понимает вдруг, что, будь он для хозяина кем-то большим, чем питомец, кем-то вроде того крикливого ребенка, к которому ему нельзя было подходить, то жизнь его была бы куда лучше. Но он не тот ребёнок. И раз случилось так, что он оказался в приюте, значит, хозяин никогда не относился к нему как к человеку. Заботился — да, ухаживал — конечно, дарил внимание и ласку с избытком. Но не любил. Не любил никогда по-настоящему. Чимин не чувствует себя ниже людей. Он не считает, что чем-то хуже них. Он такой, какой есть, и унижаться, становясь послушным питомцем, и строить глазки, чтобы попасть в добрые руки, он не будет. Он решил для себя так и уверенно вернулся обратно в комнату. Тэхёна там уже не было. Ну и ладно, подумаешь… Он подчиняется, ну и пусть. А Чимин не будет.***
— Здравствуйте, ребята! — Здравствуйте, учитель Чон! — Садитесь. Начнём урок. Учитель-лис садится за свой стол, надевает круглые очки и складывает руки под подбородком, оглядывая класс. — Вчера вам должны были выдать ошейники. Все надели их? — спросил он, впиваясь взглядом от одного гибрида к другому. — Это ваш знак отличия, это значит, что вы принадлежите людям и готовы стать хорошими питомцами, это гордость! Я надеюсь, все вы это поняли. Или поймёте со временем, рано или поздно. Вы должны принять тот факт, что для вас центром вселенной является вовсе не солнце, такие вещи не должны вас интересовать в принципе. Ваш центр вселенной — человек, ваш хозяин, и вы должны… А это что такое? Речь оборвалась на полуслове, а взгляд чёрных лисьих глаз за круглыми очками остановился на Чимине. Все оборачиваются на него, и невольно Чимин чувствует себя так… стыдно. Как будто все в одежде, а он совсем голый. А всё из-за какого-то дурацкого ошейника. — Юный бунтарь, помню. Как тебя зовут, малыш, я забыл? — Пак Чимин. Выдерживать пристальный взгляд учителя с каждой секундой становилось труднее. Учитель поднимается из-за стола, вильнув рыжим хвостом и ушами как-то нервно, дёрганно, и подходит к Чимину медленно, сложив за спиной руки и ухмыляясь. Выглядит он пугающе, но Чим из последних сил держится, не отводит глаза и смотрит в упор. Знает, что это нагло и нахально, но почему-то это сейчас кажется правильнее, чем стушеваться и извиниться за плохое поведение. — Пак Чимин, — чеканит учитель Чон каждый слог его имени и наклоняется к нему. Теперь лицо лиса на одном уровне с его собственным. От этого как-то неприятно. — Почему ты не надел свой ошейник? — елейным голосом спрашивает у него лис. — Потому что я не животное, — шипит в ответ Чимин. Уши прижимаются к голове, демонстрируя уже не скрытую агрессию. Но ни капли страха в нём нет. Он будет стоять на своем до конца, он не наденет эту вещь на себя. — Ты забыл, о чем я говорил вчера? Ты должен стать хорошим питомцем, чтобы тебя забрали домой, иначе тебе одна только дорога — на усыпление. — Я не хочу быть питомцем! Я ничуть не хуже людей, и я не должен быть просто домашней игрушкой! Я хочу… Чимин даже не понимает сначала, что такое, когда в голове раздаётся хлопок. А потом вдруг пульсирует и болит щека и глаза слезятся от этой боли. Губы предательски дрожат, щеку печет от пощечины, но он прижимает свою прохладную ладошку к ней и снова вскидывает глаза на учителя. Кажется, что тот даже и не двигался, настолько резок и быстр был удар. — Кажется, у нас есть тот, кто научит всех вас вести себя хорошо. Маленький бунтовщик хочет, чтобы его научили хорошему поведению? Замечательно. Ребята, смотрите все, как делать не надо! Не надо грубить вашему учителю, ясно? — Да! — хором отзывается класс, косо поглядывая на Чимина. — Не надо брать пример с Пак Чимина, он непослушный питомец, и его ждёт наказание. Вы должны быть примерными и слушаться меня, ясно? — Да! — Вы должны уважать правила приюта, меня, вашего учителя, и всех людей. Всех, потому что они выше вас и меня, ясно? — Да! От того, что никто не встал на его защиту, хочется закричать и заплакать. Даже Тэхён, следуя за всеми учениками, не так громко, но всё же отвечал «да» на слова учителя-лиса. Чимин, чувствуя, как срываются слёзы с глаз, противно скатываясь по щекам, бросает взгляд на теперь уже бывшего друга и едва сдерживается, чтобы не закричать на весь класс «ненавижу!». Пока Чимин разбирался со своими чувствами, в класс вошли двое работников приюта, подошли к нему и, не дав даже слово сказать, схватили за локти и вывели из класса под тихие перешёптывания. Последним, что видел Чимин, был Тэ, который обернулся и смотрел на него так, как будто знал, куда его уводят, и учитель Чон, в глазах которого не читалось ничего, кроме презрения. Но перед тем, как захлопнулась дверь, лицо учителя исказилось, и он опустил взгляд, на секунду даже выглядя… расстроенным. Как будто поведение Чимина по-настоящему огорчило его. Лжец. Ничего он не расстроился. Чимин его ненавидит.***
Чимина привели в какую-то комнату, раздели до трусов и оставили так, захлопнув дверь и закрыв на ключ. В комнате не было никого, стены слепили белым цветом, плиточный пол неприятно заставлял поджимать пальчики на ногах от холода, а в углу комнаты стоял столик с какими-то непонятными докторским штуками. Чимин обхватил себя руками, пытаясь игнорировать холодный воздух в комнате, от которого его хвост распушился, и просто ждал. Вскоре в комнату зашёл мужчина в белом халате, доктор. — Ну что, не успел начать учиться, а уже хулиганишь? — Я ничего не сделал! — злится Чимин, наблюдая, как доктор подходит к столику в углу, берет маленький пузырек с жидкостью, вскрывает его и набирает из него жидкость в шприц. В белом свете электрических ламп устрашающе блестит иголка, и Чимин чувствует, как уши сами прижимаются к голове, а из горла рвётся шипение. — Если ты ничего не сделал, то почему тогда ты здесь? — почти ласково спрашивает доктор. — Я просто не хочу носить этот дурацкий ошейник! — шипит Чимин. — Я просто не хочу носить его! Не трогайте меня! — О, значит, ты считаешь себя человеком? От мужчины резко пахнет спиртом, а его улыбка совсем не добрая. Чимин чувствует опасность от него, чувствует и видит, как доктор держит шприц наготове. — Не считаю. — Тогда почему не хочешь надевать ошейник? — Потому что я не домашнее животное. — Ну, что ж… — Доктор сильно хватает его за руку, протирает плечо ваткой со спиртом и быстро делает укол. Чимин пищит от боли, но доктор, кажется, совсем не слышит его. — Сейчас ты почувствуешь себя настоящим животным, котёнок. Доктор отпускает его, потрепав почти безобидно по волосам, выкидывает шприц и достает с нижней полки столика свёрнутый маленький халат. — Надень. На улице холодно. И сам надевает на него этот халат, завязывает поясок и снова треплет по голове. Его руки пахнут противно, Чимин ёжится от этого и снова шипит. Доктор уходит, оставляя Чимина в полном недоумении пялиться на опять захлопнувшуюся прямо перед носом дверь. Но спустя пару минут в комнату заходят те же мужчины, что вывели его из класса, снова хватают под руки и куда-то ведут. Ведут в крыло здания, куда входить было строго запрещено. Его выводят на улицу, Чимин слышит, как за ними громыхнула входная дверь, и не понимает, что происходит. Куда его ведут? На улице бушует метель, ветер завывает и не даёт даже вдохнуть, забиваясь в нос и вырывая воздух. Острые снежинки бьют в лицо, и от неожиданности Чимин зажмуривается и широко открывает рот, пытаясь хотя бы просто дышать. Он не касается ногами земли, эти громилы буквально несут его, а сопротивляться Чимин даже не думает, не может. Его выводят в какой-то дворик, весь покрытый снегом, а чуть поодаль, на открытой месте, он видит ряд пустых клеток. Две из них оказались не пустыми. Это всё Чимин замечает мельком, пока ветер внезапно ослабевает и позволяет вдохнуть и открыть глаза, но потом он чувствует, как мощные руки отпускают его, босого, прямо на снег, и пинком заталкивают в крохотную клетку. Она настолько мала, что, кроме как свернувшись калачиком и прижав к груди колени, в ней находиться не получается. Тихий щелчок. Клетка закрыта на замок. — Отдыхай, — бросает ему один из провожатых, и оба уходят.