***
Шли дни и месяцы, и постепенно Чимин стал замечать, что превращается в настоящего кота: у него действительно начал расти и распушаться хвост; его слух, как и зрение, обострились, а чувствительность ладоней и ступней повысилась во много раз. Зрачки пока не изменялись и не становились большими лишь по его желанию, и клыки пока что не выросли, но это был лишь вопрос времени. А пока Чимин просто мучился оттого, что у него период бунтарского поведения, которое и до пубертата было чуть диковатым, а со взрывом гормонов всё обострилось куда сильнее: Чимин не может спать в одежде; у него хвост линяет и шерсть летает по всей квартире, а убирать ему ну очень лень! Чимин хочет гулять допоздна, выходить на крышу дома и смотреть на ночной город, бродить по улицам, наблюдать за всем вокруг и общаться хоть с кем-нибудь. Он хочет воли. Хёнвон ему этого не даёт. — Чимин, чтоб в девять вечера был дома, ясно? — Да, босс… — пробурчал в ответ кот, провожая хёна на работу. Чимин остается дома, как всегда. Чимин не должен гулять слишком долго. Чимину лучше заняться уборкой по дому и стиркой. «Чимин не домохозяйка!» — так говорит он сам себе, запирая ключом дверь квартиры спустя несколько минут после ухода хёна.***
На крыше и правда очень свежо и приятно. Лучше, чем в четырех стенах осточертевшей и душной квартиры. Сейчас лето, уже осенью Чимину будет семнадцать. Он уже такой взрослый и самостоятельный, что иногда даже сам ходит за покупками (и даже расплачивается хёновской кредиткой!) Он уже такой взрослый, что не может прятать пушистый длинный хвост в штанах, так что Хёнвон купил ему специальные (и достаточно дорогие) джинсы для гибридов, за что Чимин не раз сказал ему спасибо. Чимин уже такой взрослый, что, в принципе, Хёнвон ему не указ и не может диктовать ему, когда гулять, куда идти и с кем. Хотя, ему и не с кем, на самом деле… Чимин до сих пор не умеет читать и считать, и единственное, в чём он разбирается — это в часах. Но, кажется, так у всех гибридов, как ни крути, — отсталость в развитии умственных способностей. Он пробовал заниматься по каким-то интерактивным книжкам, учил буквы, которые на следующее же утро забывал, постоянно тренировался, но в какой-то момент понял, что научиться читать у него точно не получится. Кажется, гибридов не обучают всему этому не из желания лишить возможности развиваться, а просто из-за банальной невозможности их обучить. Чимин ловко ходит по краю крыши, расставив руки как крылья, и с высоты двадцати шести этажей город у него как на ладони — яркий, сверкающий вечерними огнями, гудящий как рой пчел, живой. Ему так нравится это, что уходить совсем не хочется. Взглянув на часы в телефоне, в голове мелькает желание позлить хёна и не прийти в то время, когда он попросил. Просто, чтобы показать, что ему никто не указ! Поэтому он продолжает гулять по крыше и упорно игнорирует ёкающее и странное нехорошее чувство в груди. 22:23 на часах. Чимин опаздывает почти на полтора часа, а ведь хён просил быть в девять. Губы сами собой растянулись в довольной ухмылке, а треплющий волосы ветер кажется в тысячу раз приятнее и прохладнее, чем обычно. Он бы еще с радостью задержался на крыше хоть до утра, но, пожалуй, пора всё-таки вернуться домой, не стоит еще больше злить Хёнвона, мало ли, что он придумает в наказание? В прошлый раз хён просто отобрал у него ключи от дома, а когда Чимин всё-таки вышел из квартиры, понадеявшись, что ведь не заставит же его хён спать на улице, Хёнвон именно так и поступил — просто не открыл ему дверь, и Чимин ночевал на улице под подъездом. С того дня он всегда старался соблюдать грань в своих проделках. Но он ведь не первый раз так задерживается. Ничего страшного не случится, он уверен. Однако, подходя к двери квартиры, Чимин нервно облизал губы и принялся рыться в кармане в поисках ключей. Он уже чувствовал, как Хёнвон будет ругаться на него, скажет, что волновался, может, даже снова отберет ключи и запретит выходить из квартиры неделю! Но кошачий слух не уловил ничего. А точнее, он услышал полное отсутствие каких-либо звуков в квартире. Так не должно быть, если хён уже дома, а значит, его что, до сих пор нет?! В груди неприятно потянуло, а в горле застрял ком, сердце забилось сильнее. Что-то не так, Хёнвон точно уже должен быть дома, а если бы и задерживался, то обязательно позвонил. Чимин отпер дверь, кинул ключи на пуфик и снова прислушался, тихо закрыв за собой дверь. — Хён?.. — тихо позвал он. — Хён, ты дома? Звенящая пустота в воздухе заставила шерсть на хвосте встопорщиться, а уши сами навострились и пытались уловить даже самые тихие звуки в доме. На кухне кран капает, за стенкой кто-то слушает музыку, ребенок плачет в квартире через этаж. Всё не то, все звуки не те. — Хён! Не смешно! Где ты? Нехорошее предчувствие усилилось еще больше, когда он услышал, что на кухне включен газ и тихо потрескивает масло на плите. Чимин сорвался с места, ворвался на кухню. Посреди кухни, на холодном кафельном полу лежал Хёнвон. — Хён!!! Чимин бросился к нему, обхватил руками лицо и попытался заглянуть в глаза, но они были безжизненно распахнуты и не видели ничего. Его необыкновенные разноцветные глаза — они не видели. — Хён, хён, хён! Пожалуйста, скажи что с тобой?! — бормотал Чимин, пытаясь привести его в чувство. Бесполезно, тот ни на что не реагировал. Масло на сковороде уже начало дымиться, Чимин быстро выключил плиту, а затем наклонился к груди хёна и прислушался. И замер. Потому что сердце его не билось. — Хё-о-о-н… Хён, пожалуйста! Проснись… Глотая набегающие слёзы, Чимин принялся тормошить его сильнее, хлопал по щекам, тряс за плечи и пытался разбудить, но ничего не помогало. Мысль о том, чтобы позвонить в службу спасения (как научил хён), пришла как молния с небес, и, мигом вырвав телефон из кармана джинсов, он набрал три раза по две цифры. Сначала у него не получилось набрать правильно, отчасти в этом были виноваты дрожащие пальцы, мешающие видеть слёзы и незнание цифр, но после второй попытки получилось. Послышались гудки и ему ответил женский голос: — Служба спасения, слушаем. Через пять минут приехали какие-то люди, они позвонили в дверь, и Чимин открыл им и провёл на кухню. Один из докторов спросил, что случилось, но Чимин не знал ничего, так он и сказал. Он гулял и не мог видеть, что тут произошло. Кивнув, доктор указал своим помощникам на лежащего посреди кухни человека и сам начал предпринимать меры, чтобы спасти его. Чимину оставалось только стоять в стороне и ждать вердикта врачей. И плакать. Тихо всхлипывать, сильно прижав к лицу руки с длинными рукавами худи, которые уже промокли от слёз, пока врачи пытались спасти жизнь хёна. В конце концов, они всё это прекратили. Хён так и не пришел в себя. Тяжело вздохнув, доктор подошел к Чимину. — Ты его гибрид? — спросил он. — Д-да… — выдавил Чимин сквозь всхлип. — Я не знаю, к-как так получилось, не знаю… Он ум… он умер, да? — Сожалею, это так. По всей видимости, сердечный приступ. Мне жаль… У него были проблемы с сердцем? — Он никогда н-не говорил… — В любом случае, нужно провести вскрытие, чтобы установить причину смерти. Тебе придется пока побыть во временном приюте для гибридов, пока не найдешь себе нового хозяина, малыш. После этого доктор похлопал его по плечу, а затем, прямо на глазах у Чимина, Хёнвона, его доброго и заботливого хёна, завернули в черный мешок и увезли. Куда-то увезли, не сказав больше ни слова. Чимин прислонился к стене виском, сидя на голом полу, и пытался как-то осознать это. Хёна нет. Хёна больше нет. Нет больше человека, который будет контролировать его, покупать ему новые вещи, заботиться, помогать расчесывать хвост, готовить вкусную еду, пытаться обучить. Его нет больше. Хёна, самого заботливого в мире человека. С каждой секундой с этими мыслями на него начинала давить вина. Всепоглощающая, чёрная, уничтожающая, заставляющая вцепиться пальцами в волосы и сжимать так сильно, чтобы через боль хоть как-то наказать себя за упрямство! Если бы он только пришел вовремя! Если бы послушался! «Я виноват, я виноват, я так виноват перед ним! Если бы только я не гулял, а был дома, ведь я мог раньше позвать на помощь! Я мог спасти его, мог помочь ему! Хён… прости! Прости, прости, я так виноват…» С каждым словом Чимин плакал сильнее и громче, стукаясь лбом о собственные коленки в дырявых джинсах. Это самые модные джинсы, Хёнвон потратил на них очень много денег… И телефон — хён потратил полдня, объясняя, как им пользоваться. И хён так вкусно готовил для него, всё, что бы он ни попросил! И сейчас его нет. Больше нет. С каждым новым воспоминанием Чимин чувствовал, как разрывается на кусочки его сердце, потому что хён делал для него так много, а он только игнорировал его заботу, раздражал, пользовался его добротой… С каждым воспоминанием Чимин корил себя больше, бился сильнее, а дышал реже, пока в груди не начало колоть, а в глазах не потемнело. В какой-то момент от слёз и усталости он просто потерял сознание, мельком осознавая то, что и он бы хотел сейчас отправиться вслед за хёном.***
Однако, слишком долго в этом сне он пробыть не мог — его разбудил шум. Кто-то неистово стучал и ломился в дверь, выкрикивая его имя и как будто пытаясь эту самую дверь напрочь выломать. Чимин подскочил с пола, схватившись за голову от резкого головокружения, и рванул в окно, выбираясь на карниз. Бежать! Нужно бежать отсюда! Однажды хён говорил, что если с ним случится что-то, из-за чего Чимин останется один, то он больше не сможет оставаться в его доме. Ведь Хёнвон не мог оформить его как своего собственного гибрида, а Чимин не мог засветиться в базах, иначе бы его усыпили. Сейчас же, скорее всего, врачи доложили о том, что в квартире остался бесхозный гибрид, и когда Хёнвона пробили по базе владельцев, то там его имени не нашли. Это значило только то, что гибрид у него не был зарегистрирован, и, следовательно, находился в квартире незаконно. Чимину оставалось только бежать, прятаться, и сейчас, стоя на краю карниза, он боялся не того, что может сорваться вниз, а того, что он хочет это сделать. До земли лететь немало, и значит, это точно убьёт его. И все проблемы решены. Пока до него доносились отчаянные стуки и крики из-за двери квартиры, он готовился. Всего лишь шаг, и больше не нужно бежать и скрываться. Всего лишь шаг, и всё будет хорошо. Крики стихли. В замке что-то зашуршало, Чимин слышал это, и когда дверь внезапно распахнулась, он понял, что времени на раздумья больше нет. Раз. Два. Три… Прыгай. Мельком он успел заметить лицо одного из тех, кто пришел по его душу. Этот человек не успел даже и шагу сделать к окну в кухне, когда Чимин резко отпустил руки и оттолкнулся от него, исчезнув из вида на высоте одиннадцати этажей.