***
Под утро Тэхёна начало беспокоить странное чувство жара, такое, как будто он спал, обнявшись с печкой. — Чимин-а… Почему так жарко?.. — сонно пробубнил он, толкнув друга в плечо, но ответа не получил. — Чиминни, просыпайся, надо открыть окно… Почему здесь так жарко? Чиминни?.. Окончательно проснувшись и потрепав парня за плечо, тот никак не отреагировал, а коснувшись его раскрасневшейся щеки понял, отчего ему было так жарко — у Чимина лихорадка! — Чимин, Чимин! Эй, проснись, что с тобой?! Друг не отвечал, как будто провалился в настолько глубокий сон, что и выстрелом не разбудишь. Тэхён заметался на кровати в поисках телефона. Надо позвонить Гуки! Надо спросить у него, что делать, потому что сам он не знает! — Чиминни, не волнуйся, всё будет хорошо… — бормотал он, пока искал телефон, — не волнуйся, ты поправишься, ты… Стоп. Нет. Тэхён замер на кровати с найденным телефоном в руках. Нет, Чонгуку звонить нельзя, ни в коем случае! Гуки всегда помогал ему, он его главная поддержка и помощь, он главный в этом доме, в конце концов, и чуть что, Тэхён всегда звонил ему и советовался с ним, но сейчас этого делать нельзя. Иначе он больше никогда не увидит своего Чиминни. — И что же мне с тобой делать?.. — обреченным шепотом спросил он, свалившись на кровать и глядя на друга глазами, полными сожаления. Максимум, что он может сделать сейчас, это дать ему таблетку от боли и ждать, когда Чимин очнется. Тэхён помнил, как один раз он сам заболел — подхватил какой-то вирус и слёг в постель на две недели. Тогда Гуки отвел его к доктору, а потом давал много всяких лекарств и какие-то травы, заставлял измерять температуру и пить противный на вкус сироп, от которого хотелось спать. Сейчас в арсенале аптечки было обезболивающее в красно-зеленой упаковке, а названия остальных препаратов Тэхён прочитать не мог и давать их Чимину не рисковал. Пришлось растолочь белую таблетку от боли и влить её с водой в приоткрытые сухие губы Чимина, чтобы хоть как-то облегчить его муки. Видимо, ему действительно очень плохо, потому что во сне он иногда плакал и тихо стонал, хмурясь и всхлипывая. Тэхён очень хотел помочь больше, но не знал, что еще он может сделать. Однако, главной проблемой было то, что уже завтра в обед приедет Чонгук, и это больше всего заботило мысли лиса. К обеду жар у Чимина усилился, и казалось, что он совсем потерял сознание — он не реагировал ни на что, перестал двигаться и даже плакать. Он только дышал — тихо, часто и сипло, а его правая рука опухла и покраснела. Трогать её Тэхён не решался, но он понимал, что тут однозначно нужен доктор. А вот вызвать его нельзя, иначе Чимина заберут и усыпят, и от мыслей об этой безвыходной ситуации Тэхёну просто хотелось плакать и кричать от бессилия! Вибрирующий в кармане телефон заставил его вздрогнуть, когда он сидел рядом с Чимином и осторожно протирал его лицо холодным полотенцем, чтобы снять жар. На дисплее высветилась фотография Чонгука. — Да, Гуки? — настороженно ответил Тэхён. — Тэ, как у тебя дела? Не скучаешь без меня? — мягко спросил Чон. — Я закончил дела пораньше, так что приеду сегодня часам к десяти вечера, наверное. У нас есть, что поесть, или мне заехать за продуктами? Или давай я постараюсь приехать еще раньше, и мы вместе поедем поужинаем где-нибудь, м? — Нет! — слишком громко и резко ответил Тэхён, поздно спохватившись, что нельзя выдавать своё волнение. — Нет, Гуки, не надо, эм… Всё нормально, я приготовлю что-нибудь для тебя, не нужно торопиться, хорошо? — Ты не хочешь со мной поужинать? — как-то обидчиво прозвучал голос Чонгука. — Что-то случилось? У тебя всё хорошо? Ты никогда не отказывался поужинать в ресторане… Вот же ж! Как пытаться скрыть что-то от человека, работающего в полиции?! Хотя, раньше Тэхёну и не приходилось ничего от него скрывать. — Всё нормально, Гуки, я просто… Я не хочу сегодня выходить из дома, мне нехорошо, температура что-то поднялась… Ты можешь купить в аптеке что-нибудь? От жара, боли и еще, наверное, мазь от ушибов, да, я кажется повредил руку… — Эй, что там с тобой произошло за эти два дня?! Ты что, бродил где-то без меня и нарвался на неприятности? Тэтэ, я же миллион раз говорил, если у тебя что-то случится, сразу звони мне, я же волнуюсь за… Тэхён перебил его: — Я знаю, прости, ладно? Гуки, пожалуйста. Не надо торопиться, хорошо? И купи, пожалуйста, лекарства, мне очень надо. Напряженное молчание в ответ в течение нескольких секунд дало понять, что Чонгук точно что-то подозревает. Вероятнее всего, он теперь приедет еще раньше, чем собирался. — Гуки, люблю тебя, — прошептал Тэхён, чтобы как-то избавиться от гнетущей тишины разговора. — Пожалуйста, не спеши, и я жду тебя. — Я тоже люблю тебя, Тэ. До вечера. Короткие гудки: ему точно не избежать допроса с пристрастием. Что имеем в итоге? Отброшенный в сторону телефон, зарывшиеся в алые волосы пальцы и один Чимин, который так внезапно свалился на его голову, да еще и в таком плачевном состоянии. И миллион попыток придумать план, как спрятать огромного кота в двухкомнатной квартире полицейского.***
Хлопок входной двери разбудил Тэхёна буквально через минут пятнадцать после того, как он, изможденный и усталый донельзя, прилег отдохнуть на Чонгуковой кровати и как-то внезапно провалился в сон. Чимин, надежно укутанный в два пуховика, уже спрятан на балконе в спальне Чонгука. Почему там? По двум причинам: Чон практически никогда не выходит на балкон, и другого места просто не нашлось. Всё то время, что Тэхён возился с котом, он молился о том, чтобы Чонгук купил нужные лекарства, потому что иначе Чимину он помочь не сможет, а тем более, если Гуки обо всём этом узнает, то не останется ничего больше, как сдать своего друга властям, после чего его усыпят, как это и должно было случиться еще почти пять лет назад. Слыша из коридора шуршание пакетов, Тэхён, зеваючи и приняв абсолютно усталый и невинный вид, вышел к Чону и кинулся ему на шею, повиснув на нём и прижавшись губами к прохладной с улицы щеке своего хозяина. И совсем поздно вспомнил о том, что обещал приготовить ужин! — Я так устал, что забыл приготовить ужин, прости… Я скучал, — прошептал он на ухо, — тебя не было так долго! — Я тоже скучал, Тэ, с тобой всё в порядке? — мягко спросил Чонгук, приобняв лиса за тонкую талию. — Вот лекарства, — он протянул прозрачный пакетик с разными коробочками, а затем потрогал ладонью его лоб, — у тебя и правда, кажется, температура! — Да-а, что-то мне нехорошо… — пробормотал Тэхён, не став говорить о том, что это просто у Чонгука руки холодные после улицы. — Может быть, вызвать доктора? Он тебя проверит и сам назначит нужные лекарства, а вдруг ты заболел? «Было бы супер», — подумал Тэхён, но у них с Чимином, наверное, будут немного разные диагнозы. — Нет, я просто сильно устал. — От чего же ты так устал? Ты же сидел дома. — Ну знаешь, уборка, стирка, всё такое… Мне нужно отдохнуть. И еще… эм, можно я посплю у тебя сегодня? — С чего бы это? — нахмурился Чонгук. — У тебя есть своя комната, да и… — Гуки. Пожалуйста. Тэхён пронзительно посмотрел на него и прижал к голове уши, зная, как это действует на полицейского: парень тут же смягчается и растягивает губы в снисходительной улыбке. — Ладно, уговорил, — Чонгук потрепал его по волосам и коротко чмокнул в нос. — Поспим вместе, но только сегодня! — Ты лучший, — благодарно отозвался Тэхён, выхватив у него из рук пакет с лекарствами, и умчался на кухню. — Поможешь мне выпить таблетки, а то я не знаю, что от чего? — Конечно…***
Объяснив лису назначение таблеток и взяв с него слово в следующий раз сразу позвонить, если он почувствует себя плохо, Чонгук отмахнулся от извинений Тэхёна о неприготовленном ужине и без лишних вопросов встал за плиту, надев на себя фартук. Вид на статную фигуру в рубашке, брюках и фартуке с мишками невольно заставил сердце Тэхёна сжаться от чувств, нахлынувших к нему. Он осторожно подошел к Чону со спины, обвив своим огромным хвостом, и сильно-сильно вжался в его крепкое тело. Чонгук настоящий защитник, сильный, высокий, и Тэхён так гордится своим полицейским и втайне восхищается тем, каким красивым вырос Чонгук с тех пор, как забрал его из приюта. Тогда Гуки было восемнадцать, и он со всей ответственностью подошел к тому, что родители разрешили ему взять гибрида. Однажды Чонгук рассказал, что сначала хотел просто купить гибрида, совсем маленького, крошку, и растить его самостоятельно, но потом, посоветовавшись с родителями, решил всё-таки взять гибрида из приюта. Тогда же он признался растроганному лису, что это было лучшим решением в его жизни. — Спасибо, Гуки. Спасибо тебе за всё, что ты делаешь… — прошептал Тэхён ему на ухо, мягко коснувшись губами его шеи и прижавшись щекой. — Я так люблю тебя, ты самый лучший человек, о котором я только мог мечтать! — А ты самый лучший лис, и я счастлив, что ты есть в моей жизни, — ответил Чонгук с улыбкой, однако, Тэхён почувствовал в его голосе странные нотки подозрения. — Ты такой милый сегодня… — Я просто много вспоминал о прошлом, — уклончиво ответил Тэхён и решил больше не испытывать судьбу. Он отпустил Чона и сел за стол, дожидаясь, когда Чонгук приготовит ужин им обоим. И всё это время, пока Гуки колдовал у плиты, Тэхён ощущал странное покалывание в воздухе. Поймав себя на мысли, что в любую секунду он может сорваться с места, чтобы проверить, как там Чимин, лис постарался выкинуть из головы все мысли о том, почему и кого он прятал на балконе, и принялся дальше следить за готовкой своего хозяина.***
Казалось, этот вечер никогда не закончится… После ужина Чонгук ушёл в ванную почти на час (и Тэ как раз успел на несколько минут заглянуть на балкон и проверить котёнка), затем еще полчаса он говорил с кем-то по телефону, потом наконец принялся готовиться ко сну, и всё это время Тэхён сидел в кресле прямо перед балконной дверью и бдил, чтобы Чонгук и шагу не сделал туда. — Ты ложишься? — спросил наконец Чон, забравшись под одеяло и похлопав по свободной половине большой кровати. — Давай, ложись, а то у тебя вид такой, как будто ты не спал дня три. Тэхён тут же запрыгнул на постель и моментально подкатил к его боку, свернувшись калачиком и обвив бедра Гука хвостом. Тот потянулся рукой и принялся гладить его по волосам и ушкам, и Тэхён знал — ещё минут десять, и Гуки точно уснет! Он уже не мог дождаться этого момента. — Ты какой-то напряженный, — пробормотал Чонгук, глядя на лиса и заставив его насторожиться. — Ты точно хорошо себя чувствуешь? — Всё хорошо, Гуки. Ложись спать, у тебя были трудные дни, тебе нужно выспаться. — Ага… Чонгук широко зевнул и, подмяв под себя подушку, наконец-то тихо засопел. И спустя (для верности) еще пятнадцать минут, и убедившись, что Чонгук окончательно заснул, Тэхён выбрался из-под одеяла и прокрался на кухню за пакетом с таблетками и водой. Всё время его сердце изнывало оттого, что он вынужден врать своему любимому хозяину, но еще больше он страдал от мысли о том, насколько плохо сейчас Чимину, который до сих пор спал и, видимо, никак не собирался приходить в себя. Прокравшись на носочках через всю комнату к балкону и получив крохотный сердечный приступ, когда скрипнул пол и от этого Чонгук, заворочавшись, повернулся как раз в сторону балконной двери, Тэхён, теперь уже втрое медленнее, добрался наконец до балкона и, прикрыв дверь за собой, склонился над Чимином. — Ну как ты? Казалось, даже шепотом говорить было громко, и Тэ боязливо покосился на прикрытую дверь. На балконе было достаточно прохладно, хоть он и был полностью застеклён, а погода не была такой уж холодной. Тем не менее, лоб Чимина был мокрый настолько, что с него стекали капельки пота, а его толстовку под пуховиками можно было хоть руками выжимать. — Всё плохо, всё очень плохо… — бормотал Тэ, трясущимися от волнения руками выдавливая две таблетки жаропонижающего из блистера. — Пожалуйста, только выживи, пожалуйста… Я так не хочу снова тебя потерять! Друг не слышал его, но Тэ всё равно говорил с ним. Он залил в приоткрытые сухие губы Чимина лекарство, затем дал ему еще одну таблетку от боли, и собирался помазать мазью его руку. Он уже расстегнул обе куртки на нём и принялся высвобождать поврежденную руку, а от всех этих манипуляций Чимин так и не проснулся! Тэхён даже испугался, что он может по-настоящему уме… — Ну и что это такое?.. Тэхён, кажется, сам чуть не умер от страха. Замерев на месте, он медленно повернул голову в сторону распахнутой балконной двери и поднял глаза на хмуро глядящего на него Чонгука. — Кто это? — снова спросил он. — Кого ты сюда притащил, а? — Гуки, я… — начал заикаться Тэ. — Я всё объясню! Я просто встретил его вчера и… — Кто. Это. И что оно делает в моём доме?! — Это не «оно», а мой друг! — слёзы и отчаянный крик как-то сами вырвались, Тэхёну было так страшно… Так страшно за Чимина! — Это мой друг, мы вместе росли в приюте! Я встретил его вчера, и я не знаю, что с ним, но ему больно и у него жар, я не знаю, что делать, не знаю, не знаю! Помоги… — Ладно, хорошо, успокойся. Иди сюда… Тэхён не заметил, как его в одну секунду сгребли в охапку и обняли сильные руки. Не заметил, как быстро начала намокать спальная футболка Гуки. Всё, о чём он мог думать — это страх снова потерять своего Чиминни, и прямо сейчас это действительно может случиться. — Кто он? — тихо спросил Чонгук. — Как его зовут? — Чимин, он кот. У него что-то с рукой, и он весь горит, и Гуки… я боюсь, он не доживёт до утра. — Так вот, зачем тебе нужны были таблетки! А мазь зачем? — Его рука… она вся красная и опухшая, наверное, он упал или что-то вроде того. Гуки, мне страшно. — А где его хозяин? — нахмурился Чонгук, отпустив Тэхёна из объятий. Тэ снова склонился над Чимином и коснулся его пылающего лба. — Он не особо много мне рассказал вчера, ему было плохо и я просто привёл его домой. Мы уснули. Он рассказал, что человек, с которым он жил раньше, умер вчера. — Так, что ж… — вздохнул Чон и потёр переносицу. Тэхён знал, теперь тот нервничает не меньше его. — Надо вызвать доктора, в любом случае, ему нужно в больницу. И почему ты сразу этого не сделал? — Гуки, он… — Тэхён нервно сглотнул, понимая, на какой риск идёт, собираясь выдать Чиминову тайну. — Он… незаконный. Он сбежал из приюта до усыпления и жил со своим человеком не как питомец. — То есть… Ты хочешь сказать, что вот этот сбежавший кошак, скрывающийся от властей, действительно твой друг детства? А может он тебя обманул? Ты не подумал об этом? — Это точно он, Гуки. И доктора звать нельзя. Раз у него снова нет хозяина, то его усыпят. Гуки… Помнишь тот день, когда ты забрал меня из приюта? — Конечно, помню… — тихий вздох. — Так вот, — продолжил Тэ, едва сдерживая новый поток слёз, — тогда я нашел свой дом. Мне повезло, у меня есть ты. А вот у него нет совсем никого! Его хозяин отдал его в приют, когда ему было три года, потому что у того появилась своя семья и ребёнок, и малыш-гибрид стал ему больше не нужен. Его человек, который помог ему выжить после побега из приюта, умер вчера, и теперь он совсем один в этом мире! — Тэхён замолк на пару секунд, а затем, бросив на Чонгука обреченный и пустой взгляд, прошептал: — Мы не просто питомцы, Гуки… И мы все хотим жить. Сдавать его на усыпление только потому, что он вне закона, это несправедливо. Пламенная речь Тэхёна скатилась до тихого, отчаянного шепота. Он дрожащими пальцами поглаживал мокрые белые волосы Чиминни и его холодные ушки, шептал что-то несвязное, роняя слёзы, и не совсем осознал, когда Чонгук взял его за руку и вытер влагу с его щек своими ладонями. — Тэтэ, не плачь, пожалуйста. — Н-не могу… — всхлипнул Тэхён, прижимая чужие руки к своим щекам и заглядывая в грустные глаза своего хозяина. — Не хочу потерять его снова… — И не потеряешь. — Уверенный голос Гуки заставил Тэ снова всхлипнуть. — Мы поможем ему. Вместе.