Детские игры

Наташа… немного не понимает, что происходит. Лора ставит перед ней тарелку с омлетом и стакан молока и говорит мягко: — Ешь. Не торопись. Если долго не ела, сразу много нельзя. Лучше постепенно. Романофф знает это. Но она не понимает, откуда это знает Лора. Лора — милая, мягкая и домашняя, таким не положено знать, что человек может не есть. Бартон рядом с урчанием лопает залитые молоком хлопья — омлета он не дождался. Лора смотрит на него с умилением, весельем и… любовью?.. Наверное, это теплое в ее взгляде — любовь. По крайней мере, Наташе так кажется. — Я думала, меня сдадут ЩИТу, — говорит Наташа. — Потом, когда захочешь, — отзывается Клинт невнятно. Это «когда» откровенно настораживает. Романофф напрягается, и Лора со стуком ставит перед Бартоном кружку с молоком. Клинт отрывается от хлопьев, недоумевающе смотрит на свою брюнетку. Та вскидывает брови и легко кивает на Нат подбородком. Лучник смотрит на Романофф, хмурится, пожимает плечами. Лора вздыхает и вслух говорит: — Я же смогла. — Ты бросаешь в меня ножи, когда злишься, — фыркает Бартон. — А ты в ЩИТе, — складывает руки на груди Лора. — Кто-то же должен был, — пожимает плечами Клинт, смотрит на Наташу и поясняет: — Долгая история. — Мы ровесники. Мне было семь, когда я попала в Преступный Цирк, Клинту — пять, — вздыхает Лора. — Когда тебя растят вором и убийцей, очень трудно понять, что хорошо, а что плохо. Мы сбежали оттуда. С трудом, но сбежали. ЩИТ согласился обелить наши биографии за показания, но у одного из нас… — Она смотрит на мужа. — Я не знаю, как это назвать. После трех драк в баре, Клинт пошел в ЩИТ и потребовал дать ему работу. А я занимаюсь фермой. — Не такая уж долгая история, — хмыкает Бартон. — Так что мы понимаем, — кивает Лора. — Фьюри, конечно, попытается на нас надавить… — Но у нас есть пути отступления, — довольно договаривает за нее Клинт, глядя на Лору с такой любовью, что Наташе становится… странно, словно ей не место тут, на этой кухне, и никому здесь нет места, только им двоим, а Бартон, не глядя на нее, говорит: — Так что остаешься у нас. С Фьюри я договорюсь. Он хочет переманить тебя к себе, а наши камеры тебя сломают. — Думаешь, она заскучает и сама попросит работу, как ты? — уточняет Лора. — Посмотрим, — пожимает плечами Клинт. — Это ты смогла. Не я. Лора качает головой и улыбается. Клинт продолжает есть свои хлопья. А Наташа… она уточняет: — У тебя нет шрамов от ножей. Нет мозолей. Почему? Лора смотрит на нее мягко: — Потому что в Цирке я была не бойцом. Да в серьезные драки не лезла… года три. С тех пор, как мы сбежали и поженились. Значит, они всё же женаты. Наташа кивает. Она еще немного не верит, что можно… просто перестать быть той, кем ее воспитали. И всё же… — Последний вопрос, — просит Романофф. Лора кивает. — Как тебя угораздило выйти замуж за него?.. И кивает на Клинта. Тот проглатывает хлопья и возмущенно уточняет: — Что? Лора смотрит на мужа тепло и говорит: — Ну, вообще, сначала я встречалась с его старшим братом. — Что? — смотрит на нее Клинт. — Когда? — У тебя был… сольный тур, — вздыхает Лора. — И пока тебя не было, я поняла, кто мне на самом деле дорог. Хоть ты и был несносным идиотом, ты был моим несносным идиотом. Вот и всё. — Она смотрит на Романофф и говорит: — Если ты поела, я покажу тебе твою комнату. Думаю, тебе нужна минутка… передышки. Она была права. Словно знала, что сейчас творится в голове Нат. Хотя, может, и знала. Это успокаивало.