Детские игры

Наташу проверяют недолго — всего-то неделя в милой камере, замаскированной под больничную палату. Ее осматривают, делают анализы, протаскивают через разные тесты. Романофф выдает лучшие результаты. Через неделю к ней приходит сам Фьюри и говорит: — Зачем? Наташа смотрит на него, думая, можно ли говорить с ним честно. Вообще-то, нельзя, но если не обозначить хотя бы одну свою слабость, Фьюри начнет копать, докопается еще до чего-то ужасного. Нат криво усмехается, говорит, не спрашивает: — Вы ферму Бартонов видели. Там… другой мир. И мне нравится в этом мире. Но еще я понимаю, что таким, как я, там не место. Мы можем туда приходить на время, чтобы понять, что еще есть места, в которых нет смерти. Чтобы понять, что такие места нужно защищать. Фьюри кивает как-то долго и понимающе. Наверное, он всё же понимает. — Ты допущена, — говорит Фьюри. — Но за тобой будут приглядывать. Наташа другого и не ждала. Ей выделяют квартирку в доме, где половина жильцов — агенты ЩИТа. Первая миссия — словно пробная, в компаньонки ей дают агента Мэй. Она немногословная, но какая-то безукоризненно-опасная, словно катана в опытных руках. Наташа подозревает, что при желании Мэй сможет ее вырубить. Попытается, по крайней мере. И это будет тяжело, а она порядком расслабилась во время жизни на ферме Бартонов. — Хорошо, — скупо говорит Мэй после миссии. И этого достаточно, чтобы Романофф начали пускать на настоящие миссии. Наташа тренируется, снова возвращая себе былую форму. Фьюри ходит рядом, словно акула, потом говорит: — Смотри, не загони себя. — Я знаю свои пределы, — говорит Наташа. Она до них еще даже не дошла, даже не коснулась их. Она сильная. Она может многое. — А стреляешь всё равно хуже меня, — говорят за ее спиной. Она не промахивается. Попадает в цель. Потом убирает пистолет, оборачивается, стягивая наушники, и смотрит на Клинта. Тот стоит, сложив руки на груди, хмурится, говорит: — Лора скучает. Она понимает, что так ты… защитила нас. Говорит, что еще не выбросила продукты, если что. Наташа кивает бессмысленно. Прячет взгляд. Говорит тихо: — Так было правильно. Клинт резко выдыхает, делает к ней порывистый шаг, одновременно поднимая руки перед собой, но тут же опускает их, сжимая в кулаки, спрашивает: — В каком мире? Обиделся. — В этом, — усмехается Наташа. — В нашем. Там, где Лоре лучше не появляться. Клинт вздыхает. Не спорит. Кивает. Говорит глухо: — Приедешь на выходные? Лучше не надо. Не стоит. Но… — Конечно, — говорит Наташа. Она ведь не оружие. Она человек. А человеку нужны тепло, семья, друзья. Ей нужны. — Скажу Лоре, — улыбается Клинт. — Она обрадуется. Наташа очень хочет спросить: «А ты?», — но молчит. Потому что да, она хочет в выходные приехать на ферму и снова оказаться там, где тепло и правильно быть слабой. Потому что ей это нужно. Хотя бы на одни выходные.