Королева драмы
Глава 2
Хиро Мне снится, что я пью-пью воду, давлюсь ею, захлёбываюсь, выпиваю литр, полторы, но всё никак не могу напиться, и эта сухость во рту заставляет меня открыть глаза. В Сахаре влажности больше, чем в моей ротовой полости, это точно. Пытаюсь нащупать под кроватью бутылку с водой, а когда нахожу, понимаю, что она пустая. Это заставляет меня так громко застонать, что, наверное, слышно на первом этаже. Телефон, лежащий передо мной на подушке, светится, и разблокировать его стоит просто неимоверных усилий, учитывая, что каждое движение равно боли в голове. Роб пишет, что проснулся просто с чугунной головой, а Кэндис блевала всю ночь. Ну, ещё бы, она пила почти наравне с нами, а это ненормально для семнадцатилетней девчонки. Встать с кровати — тяжело. Сесть — тоже тяжело, но не так. Моя голова опущена и болтается, руки устало лежат на коленях. «Господи, почему же так хреново?» Сколько я выпил вчера? Четыре литра пива? Пять? Ещё и Кэндис половину вечера выедала мозг, насчёт этой Тиффани. Она оказалась хуже, чем Эйприл со своими расспросами. Кэнди всё спрашивала: почему я не привёз новую девчонку с собой? Но не насильно же мне её тащить! Поэтому пришлось пообещать, что я привезу сегодня Тиффани в бар для знакомства. Надеюсь, подруга забудет о моём обещании, учитывая то, как она вчера самозабвенно заливалась алкоголем. Надеваю серые спортивные шорты и белую, выцветшую, растянутую футболку с каким-то глупым рисунком. Дверь комнаты напротив закрыта и, кажется, там вообще никого нет. Прекрасно, потому что я сейчас в таком состоянии, что не смогу придумать какую-нибудь колкость в сторону девушки по обмену и увидеть её хитрый взгляд и улыбку типа: «ты не сможешь меня задеть». В доме подозрительно тихо, но, спустившись на первый этаж, слышу голос Кивы — по-моему, она что-то поёт. Так и есть. Кива крутится возле газовой плиты, напевая себе под нос слишком громко. Полностью игнорирую её, подхожу к раковине, беру стакан и выпиваю столько воды, сколько, походу, в жизни своей не пил. Глоток за глотком и вода тяжёлым камнем падает в желудок. Громко дышу и опираюсь на столешницу руками, с меня так и вырываются какие-то вздохи и ахи. — Что, перебрал вчера? — спрашивает Кива и ухмыляется. — Ага. Господи, как же блять хреново! — стону я. — Эй, не выражайся! — она тыкает в меня кухонной лопаткой, надеясь пригрозить. — А ты что, святоша? — хмыкаю я и сажусь за кухонную стойку, подпирая руками тяжеленную голову. — Нет, — домработница пожимает плечами. — Просто, блять, неприятно. Смешок вылетает из меня и я ещё громче вздыхаю, прекрасно ощущая это неприятное чувство похмелья. — Съедобно? — спрашиваю я и показываю пальцем на тарелку с непонятными ингредиентами. Вроде бы, это какой-то салат с крупными кусками… чего? Фета*? — Съедобно, — отвечает Кива. — Я плюнула туда всего лишь два раза. Она кладёт передо мной вилку и ставит стакан воды с дольками лимона и огурца. — Напомни мне сегодня вечером, чтобы я сказал родителям, что тебя пора уволить, — бурчу в ответ. Я, конечно, люблю переговариваться с Кивой, но блин, не тогда же, когда мне так плохо. — Кстати. На счёт напомнить, — она игнорирует мою едкость. — Твоя мама просила напомнить тебе, что ты должен отвезти Тиффани в торговый центр. Ох. Мама не забыла. И ещё сказала об этом Киве, зная, что Кива достанет меня, пока я не сделаю то, что нужно. — Я надеялся, что эта Тиффани уже уехала, — бормочу я, пытаясь засунуть в себя немного салата. — Но если нет, то я могу поспособствовать её скорейшему уезду. Кива отходит от плиты и становится напротив меня, облокачиваясь локтями на кухонную стойку. Она пристально смотрит, ожидая, что я подниму глаза и посмотрю на неё в ответ. Но нет, мы не будем играть в «гляделки». Я не собираюсь сдаваться. Нет. Нет. Чёрт! Вот чёрт! Я закатываю глаза и всё-таки поднимаю их, встречаясь со взглядом светлых карих глаз Кивы. — Перестань быть таким мудаком, хотя бы ради матери, — тихо проговаривает женщина. Мы смотрим друг на друга. Кто в этот раз будет победителем? Явно не я. Потому что я отвожу взгляд и демонстративно хмыкаю. — Ок, — соглашаюсь. — Уговорила. Кива самодовольно улыбается и возвращается к плите. Ненавижу! Ненавижу этот её взгляд. Точно её мать была шаманкой из какого-то племени! Вот сто процентов. Нормальный человек не может заставить сделать что-то одним лишь только взглядом. Я вспоминаю Тиффани. Ладно, её взгляд не заставлял меня ничего делать, я всего лишь проявил гребаную вежливость. — Из чего этот салат? — наверное, я поздно спохватился, потому что съел уже половину. — Да из всякого. Фета, листья салата, помидоры, яйца… — Яйца? — вилка тут же летит на пол. — Ты же знаешь, что я терпеть не могу яйца! — Серьёзно? — домработница усмехается. — Ты пробовал их последний раз когда тебе было лет шесть. Ты не помнишь, какие они на вкус. Ты их даже не заметил. Тошнота подкатывает к горлу. Я подрываюсь со стула и бегу к мусорке, чтобы выплюнуть остатки еды. — Да нет там никаких яиц, — я слышу её смех и меня всего пробирает. Только одно слово: «яйца» уже вызывает рвотные позывы. — Успокойся. Я поднимаю голову от мусорки и вытираю рот рукой. — Спасибо за завтрак, блять, — недовольно кидаю, но Киве абсолютно всё равно. Она противно смеётся, чуть ли не захлёбываясь слюнями. — Где все, кстати? Лучше выпью кофе. Может он поможет чуть-чуть взбодриться и перебороть головную боль. — Мама на работе, папа играет в теннис, Эйприл в парке с подружкой. Тиффани позавтракала и сидит у себя в комнате. Тиффани. Ну естественно она её вспомнила. Беру чашку с горячим напитком, кидаю убийственный взгляд на женщину, испортившую мой завтрак, и поднимаюсь по лестнице на второй этаж. Пару секунд приходится постоять перед комнатой, прежде чем я решаюсь постучать в дверь Тиффани. Она сразу же отвечает «Да» и я открываю дверь, замирая на пороге. Да не похожа она на монашку! Ну не одеваются они так! Не напяливают короткие джинсовые шорты и майки на тонких бретельках с глубоким вырезом. Это ещё раз подтверждает то, что она притворяется прилежной девчонкой. Взгляд у неё тоже не невинный, хотя и пытается она это скрыть. Только зачем? Чёрт! Она сексуальная. Да, я признаю такое расположение событий. Она реально сексуальная. Сколько мне нужно времени, чтобы затащить её в постель? Если отминусовать пристрастие Тиффани к церкви и Богу, то я бы мог отыметь её уже сегодня. — Привет, — девушка отвлекает меня от раздумий своим противным акцентом, и я чувствую, как чашка кофе жжёт мои пальцы. — Привет, — отвечаю я, а сам пялюсь на её сиськи. Блять, да что ж такое? Нужно взять всю волю в кулак и дальше изображать засранца. — Так что, тебя отвезти в торговый центр? — У тебя же вроде бы дела сегодня, — неуверенно говорит Тиффани. Она сидит на кровати подогнув ноги и крепко сжимает телефон в руке. — Дела отменились, — натягиваю приторную улыбку. Конечно же у меня не было никаких дел. У кого вообще могут быть дела утром в последние дни каникул? — Было бы круто, — улыбается, но улыбка не искренняя, точно знаю. — Сколько сейчас времени? И через сколько ты соберешься? Тиффани смотрит на телефон и говорит, что уже почти полдень, а потом добавляет: — Я собрана. — Выпью кофе, переоденусь и зайду к тебе, — проговариваю я и выхожу из комнаты, закрывая за собой дверь. Она так хлопает из-за сквозняка и открытых окон, что я вздрагиваю и проливаю немного кофе на пол. Выругавшись, захожу к себе в комнату. И почему я так пялился на неё? Окей. Я нормальный гетеросексуальный парень. Все нормальные гетеросексуальные парни пялятся на сиськи девушек. Даже на сиськи стрёмных девушек. Даже на стрёмные сиськи. Тиффани Как же он смотрел на мои сиськи! Странно, что не пустил слюни. Терпеть не могу, когда меня так рассматривают. Иногда, единственным выходом кажется паранджа, но тогда я вспоминаю мусульманских девушек и представляю, как им хочется надеть вместо паранджи майку с глубоким вырезом. Жизнь женщин несправедлива. Да и сейчас он кидает на меня какие-то двусмысленные взгляды. Надеюсь, он не подумал что моё хорошее и вежливое отношение — повод залезть «под юбку». Я всего лишь хочу выглядеть воспитанной и не ударить в грязь лицом перед «приёмной семьёй». Было бы проще, окажись Хиро девушкой. А теперь мне придётся контролировать себя (что сложно, учитывая его красоту и хорошую фигуру), но я не собираюсь лажать. Я не хочу любовных драм и отношений. Мы полчаса стоим, ожидая, пока освободят место для парковки около «Волмарта». Хиро всё это время не выпускает телефон из рук и постоянно смеётся, видимо, из-за прикольных картинок. Я смотрю в окно и думаю, стоит ли начинать с ним разговор. Может быть опять нарвусь на грубость, но мне нравится раздражать его своим спокойствием. На самом деле, ничто не раздражает так, как спокойствие. — Так мы будем учиться в одной школе, да? — я наконец-то открываю рот. Хиро искоса смотрит на меня и кидает равнодушное «да». С утра он был более приветливым, наверное потому, что майка, в которой я сидела в своей комнате, открывала лучший вид на сиськи. Пришлось её сменить, чтобы не смущать бедного парня. — Это хорошая школа? — продолжаю я. — Нормальная. Не частная, конечно, но не плохая, — вот, уже лучше. Он бросает телефон на колени и резко жмёт на газ. — Я думал, что мы простоим здесь до вечера, — парень паркует машину, и мы выходим. Автомобиль стоит, конечно, далеко от входа, но что поделаешь, ведь сегодня суббота. — Сколько тебе нужно времени, чтобы всё купить? — спрашивает парень, когда мы почти доходим до автоматических дверей. — Два часа хватит? Час выбрать всё, что нужно, и час простоять на кассе. — Думаю, да. — Тогда через два часа на входе, — бросает Хиро и ускоряется, исчезая первым в потоке людей. Я брожу по супермаркету и закидываю в тележку всё, что мне попадётся на глаза. Точнее всё то, что мне нужно. Школьные принадлежности: тетради, ручки, блокноты и прочую хрень. Всё, что мне может пригодиться в новом доме. Я специально не тащила из Кейптауна много вещей, потому что могу и тут всё купить. Вплоть до нескольких новых футболок и пары джинсов. Два часа проходят незаметно, и когда я выхожу с огромными тяжёлыми пакетами из «Волмарта» меня, конечно же, никто не ждёт. Не удивлена. Он не смог меня удивить своим отсутствием, слишком уж банально. Достаю телефон и вздыхаю. Кому я позвоню? Хотя я и купила только что сим-карту, всё равно не знаю номера Хиро или его родителей. Решаю подождать десять-пятнадцать минут, а потом что-то придумывать. Наверное, нужно было остаться в той майке с вырезом, так бы он точно вернулся. Усмехаюсь собственным мыслям, но тут же вздрагиваю от громких гудков чьей-то машины. Какой придурок уснул на руле? Ищу взглядом этого дебила и попадаю на белую «Тойоту», стоящую в пробке из машин, покидающих парковку. За рулём Хиро. Подхватываю пакеты, не ожидая его помощи, ведь парень за рулём и как можно быстрее подбираюсь к кроссоверу. Закинув покупки на заднее сиденье, сажусь на своё место и громко вздыхаю. — Я уже подумала, что ты решил меня кинуть, — так жарко, что приходится махать на себя руками. Он усмехается и отвечает: — Было бы слишком предсказуемо. Ещё минут двадцать или тридцать, и мы выезжаем из этого проклятого места, созданного для тренировки перед попаданием в ад. — Ты не мог бы меня завести в какую-нибудь парикмахерскую или салон красоты? Хиро молчит пару секунд, можно подумать, что он следит за дорогой, но нет, он совершенно не умеет водить, поэтому, скорее всего, просто морозится от меня. — Я не пойму, — начинает он отстранённо и морщится, — с каких это пор я в твоём распоряжении? — Это простая просьба, — ох, как же я хочу ответить дерзостью на дерзость, правда, не буду этого делать. Влезать в его игру, чтобы потом донимать друг друга — не в моих интересах. Я давно покончила с глупыми играми, которые так или иначе заканчиваются плохо. — Завезу тебя в салон мамы. Но ждать не буду. Знаю я, сколько вы, — он тычет в меня пальцем, — женщины, любите просиживать времени в салонах. Из-за вас моя мама почти дома не бывает. Нужно ответить, что для его мамы это — работа, приносящая достаток в семью. Однако я опять молчу. Хиро останавливает машину у здания с вывеской: «Эйприл». Он выходит первый, но в этот раз я успеваю за ним, поэтому в салон красоты мы входим почти рука об руку. За администраторской стойкой сидит довольно молодая девушка, но тяжело угадать её возраст за слоем макияжа, наверное, если вытереть лицо и убрать накладные ресницы, она сойдёт за мою ровесницу. Парень подходит к её столу, пока я прячусь у него за спиной и рассматриваю помещение современного стиля (чёрные, белые, серые тона стен и мебели выглядят реально дорого). — Привет, Сара, как твои дела? — я выхожу из-за спины Хиро и становлюсь рядом с ним. Девушка открывает рот чтобы ответить, но парень тут же вскидывает палец, прося этим жестом её помолчать. — А хотя… мне похуй как твои дела, — он самодовольно улыбается и девушка, зло насупившись, показывает ему средний палец. Хиро отходит от стойки и продвигается к огромному залу, где, собственно, работают все мастера. Я следую за ним и последнее, что замечаю — оценивающий взгляд администратора на себе. Надеюсь, она не подумала, что мы встречаемся. — Привет, малышки! — кричит Хиро и женщины/девушки тут же обращают на него внимание, здороваясь в ответ. Миссис Хайнд сидит за маникюрным столом в самом углу, делает маникюр какой-то женщине за пятьдесят. По-моему, она даже не покраснела от такого приветствия. — Привет, Тиффани, — говорит она, когда я подхожу поближе и улыбается широкой улыбкой. Я тоже не могу сдержать улыбку в ответ. — Съездили в торговый центр? — Да. Хиро помог мне, — отвечаю я и смотрю на стоящего рядом парня. — Вот видишь, оказывается я не такой плохой, как ты думаешь, — он задирает немного голову и хмыкает. — Я не думаю, что ты плохой, Хиро, — отвечает Миссис Хайнд, — просто иногда ты бываешь слегка вредным. Хиро закатывает глаза и кивает в мою сторону: — Она хочет сделать что-то со своими волосами. — Что? — интересуется женщина, поглядывая на меня. Я объясняю, что хочу отрезать их по плечи и перекрасить. Когда женщина за пятьдесят говорит, что у меня красивые волосы и лучше их не портить, отвечаю, что длинные волосы мне надоели и если что, я смогу отрастить их заново. Миссис Хайнд говорит подождать минут двадцать и тогда она сможет выполнить все мои требования. Хиро прощается с работниками салона, и, когда выходит к администратору, то я слышу, как он говорит: «Сара, красивая блузка, жаль, что тебе она не идёт» и заливается громким, противным смехом. Миссис Хайнд совершенно бесплатно покрасила мои волосы, теперь корни у меня тёмные, плавно переходящие в блонд и сделала такую длину, о которой я просила. Как же я ненавидела свои длинные волосы, просто мечтала их обрезать. Теперь я выгляжу по-новому и даже немного старше. Не зря говорят, что перемены в жизни женщины начинаются после стрижки. Надеюсь, в моей они тоже произойдут. Я и Миссис Хайнд приехали домой как раз к ужину. Хиро не ужинал с нами, Кива сказала, что он ушёл играть в баскетбол с друзьями. После ужина и моего разговора с родителями по телефону, Эйприл уговорила меня поиграть в «Монополию» (она действительно приставучая), и игра оказалась настолько интересной, что мы уже целый час играем в неё. — Не хочешь в бар? — из раздумий над игрой меня вывел Хиро, стоящий в проходе гостиной. Волосы у него мокрые и стоят торчком, спортивные вещи в какой-то пыли и грязи. Сам он красный, замученный. Видимо, баскетбол прошел отлично. — В какой бар? — спрашиваю я. — В обычный бар. В барах никогда не была что ли? — нервно кидает парень и недовольно вздыхает. — Почему не была? Была. — Ну так что? Едешь или нет? Мне стоит отказаться. Но не могу же я просидеть целый год в этом доме и не посещать ничего кроме школы и церкви. В баре точно будут его друзья и возможно они окажутся не такими придурками. Во всяком случае, если мне что-то не понравится, я всегда смогу уйти оттуда. — Да, хорошо, — я дала согласие и надеюсь, не пожалею об этом. — Сорок минут хватит чтобы собраться? — Эй, — в наш разговор влезает Эйприл, — ничего, что мы играем в «Монополию»? — Перебьешься, — дерзит в ответ Хиро и улыбается. Я смотрю на Эйприл и поджимаю губы, как бы извиняясь. Она надувает недовольно щёки, но в итоге протягивает: «Лааадно» и начинает собирать фигурки из игры. Через сорок минут я и Хиро встречаемся на первом этаже. Я в облегающем платье, которое мне подарила на День Рождения сестра, он — в простой серой футболке и джинсах. Странно, что моё платье тоже серое, некоторые могут подумать, что мы парочка влюблённых с загоном по поводу одинаковых цветом шмоток. Он оценивает меня с головы до ног и останавливается на волосах, наверное хочет сказать комплимент, но язык не поворачивается. Не уверена, что он когда либо делал девушкам комплименты. Но, как никак, парень в который раз пялится на меня за день и мне приходится делать вид, что я этого не замечаю. По дороге к бару мы, конечно же, молчим. Мне нравится это молчание. Я не слышу всяких неприятных вещей в свою сторону и могу спокойно рассмотреть вечернюю Саванну. К самому бару приходится идти, после того, как Хиро паркует машину. Потому что улица, на которой расположен бар предназначена для пеших прогулок. Здесь куча разных магазинов, кафе и летних площадок, поэтому я пытаюсь держаться рядом с парнем, чтобы не потеряться в толпе отдыхающих. Он заводит меня в бар (галантно открыв при этом дверь) и я понимаю, что это крутое место для алкоголиков. Чёрт. Красные кирпичные стены. Приглушённый желтый свет. Длинная барная стойка и балки на потолке, украшенные долларовыми купюрами. Старый добрый бар. Здесь красиво, а атмосфера так и кричит: «давай, набухайся до посинения». Мы проходим к столику, где уже сидят, как я понимаю, друзья Хиро. — Знакомьтесь, это Тиффани. Она из ЮАР, — выразительно представляет меня парень, не забывая при этом выставить в мою сторону руки и поклониться. Я сейчас со стыда сгорю. Как же неловко, чёрт! Первой мне протягивает руку светловолосая девчонка с густой чёлкой. Её лицо усыпано веснушками, а улыбка такая лучезарная, что можно осветить не только весь бар, но и всю улицу. Она довольно милая, пирсинг септума нереально ей идёт, и странный яркий прикид — тоже. Девушка представляется как Кэндис. Дальше мне тянет руку её парень Роб, он так и представляется: «Роб — парень Кэндис». Роб — парень Кэндис, коротко стриженный шатен с массивной челюстью. Он смотрит на меня тем же хитрым взглядом, которым пользуюсь я сама (что, оказывается, не очень приятно). Алиша знакомится с места и напоминает мне девчонку, с которой я училась в школе Кейптауна. Отличницу с маниакальной привычкой везде быть первой и всё контролировать. Надеюсь, я ошибаюсь насчёт этого. Парень Джастин протягивается через стол, чтобы пожать мне руку. Его крашеные платиновые волосы завязаны в хвост. Взгляд у него слишком меланхоличный и грустный, как для человека, отдыхающего в баре. Я даже могу сказать почему. Любой парень будет выглядеть грустным, когда его девушка (в данном случае Алиша) проявляет нежность каждую секунду (целует, обнимает, гладит по щеке). И последним представляется Хэйвуд. Хэйвуд мулат. Тогда откуда у Хиро взялась привычка называть чёрных людей ниггерами? Хэйвуд подозрительно смотрит в мои глаза, когда мы обмениваемся рукопожатиями. После знакомства я сажусь с краю на диван, рядом с Кэндис. Хиро садится с другой стороны, около Хэйвуда. У всех стоит по бокалу пива и я знаю, что сейчас спросит Хиро. — Ты будешь пить? — он смотрит на меня, а вместе с этим все его друзья поворачиваются в мою сторону. — Нет, — улыбаюсь и качаю головой. Интересно, как скоро его начнёт бесить моя улыбка? На его месте, меня бы уже начала. — О Боже, — парень вздыхает и в миллионный раз за день закатывает глаза. — Ей нельзя пить во время обмена, — сообщает Алиша и я рада, что она это сказала. — Да ладно. Мои родители ничего не скажут, — продолжает Хиро. — Я выпью только сок. Он бросает «монашка», встаёт из-за стола и отправляется к бармену. Стакан за стаканом, история за историей, я смотрю на их раскрасневшиеся лица и мне самой хочется выпить бокал прохладного пива. Но я дала себе обещание, что не буду пить в Саванне. Даже если на меня опять накатят воспоминания того дня, даже если мне опять будет сниться тот сон. Мне нельзя пить. Мне сносит крышу как только я выпиваю больше чем нужно. Здесь нет людей, которые смогут контролировать моё состояние, так что лучше не начинать и вовсе. Я рассказала о Кейптауне всё, что только знаю, и о ЮАР тоже. Кэндис, с которой я общаюсь сегодня больше чем с остальными, очень хорошая девчонка, лучше чем все мои бывшие друзья из Кейптауна. Правда она показалась мне слегка глупой и чересчур наивной. Судить людей плохо. Джастин рассматривает меня слишком долго. Я пытаюсь на это не реагировать, но очень сложно вести себя непринуждённо, когда на тебя так смотрят. Через два часа нашего отдыха все прилично выпили, но Хиро, кажется, не сильно опьянел. Это к лучшему, нам же нужно как-то добраться домой. В итоге, какая-то женщина, очень хорошо выпившая, залезла на стойку и принялась танцевать подобие стриптиза, конечно без раздевания. Хиро тут же оживился. — Никто не хочет потанцевать на барной стойке? — спрашивает он. Глаза у него блестят из-за алкоголя, губы влажные, а на лбу капельки пота. — Алиша? — Хиро смотрит на девушку и тут же машет рукой, типа: «И так понятно. Зачем я спрашиваю?» — Кэндис? — Кэндис опускает голову и уводит взгляд. — Чёрт! После того как ты начала встречаться с Робом, то стала полнейшей занудой. — Роб бросает в него сухарик из жареного хлеба и Хиро смеется. И конечно же, следующая по списку я. — Ну, а ты? — он смотрит прямо в мои глаза. — Не хочешь потанцевать? — Нет. Парень наклоняется ко мне через стол и прищуривает глаза. Он готовит руку, чтобы загибать на ней пальцы. — Подожди. Ты не пьёшь, — первый палец, — не куришь, потому что не выходила с нами курить, — второй палец, — ходишь в церковь, — третий палец. — Назревает четвёртое утверждение, — он держится за безымянный, готовясь его загнуть, — ты девственница. Я прав? Глубоко вдыхаю и поджимаю губы. Чувствую, как сводит скулы, но между тем пробивается улыбка. Он не заденет меня, даже тем, что сказал о церкви при всех. — Моя девственность — последнее, что должно тебя волновать. Ребята взрываются хохотом. Хэйвуд говорит: «Она тебя сделала, брат». Хиро откидывается на спинку стула и ухмыляется. Наверное, его разозлил мой ответ, так же как меня разозлили его глупые утверждения. — Ладно, — начинает Кэндис, когда все затихают, — во вторник в школу, а завтра уже воскресенье. Может, съездим завтра на пляж? — Да, да. Давайте, — поддерживает Алиша. — Ты поедешь на пляж? Или монашкам нельзя надевать купальник? — Хиро продолжает насмехаться. — Можно, — отвечаю я. — Только если ты не будешь пялиться на мои сиськи. В этот раз даже я не могу сдержать улыбку. Хиро кривится, видимо он не думал, что я ему напомню о том, как он смотрел на мою грудь сегодня утром. Это его задело. Чёрт. Я обещала не ввязывать в его игры, но вот, делаю ошибку. Если я буду молчать, парень подумает что меня можно высмеивать, не ожидая никакого ответа. — Я приеду с девушкой, вот там действительно есть на что пялиться, — небрежно кидает он и победно усмехается. — С какой девушкой? — спрашивает Джастин, ухмыляясь. — Узнаете завтра. В одиннадцать вечера наша компания покидает бар. Кэндис и Роб отделяются от нас, потому что им идти в другой район, а Джастин и Алиша, оказывается, живут недалеко от Хиро, поэтому мы вчетвером садимся в машину и отправляемся домой. По дороге они что-то обсуждают, я не влезаю в их разговор, да и не особо понимаю, о чём они говорят. У них свои шутки. — Ну и что это за дерзость была с твоей стороны? — спрашивает Хиро когда мы высаживаем Джастина и Алишу. — О чём ты? — О твоих ответах. — Какие вопросы — такие ответы, — говорю я и поворачиваюсь к парню. Похоже, он наконец-то опьянел. Надеюсь нам недалеко ехать, не хочу попасть в аварию, пусть мы и едем по жилым улицам не встречая других автомобилей. — Зачем ты рассказал о том, что я хожу в церковь? Парень пожимает плечами: — А почему я должен был молчать об этом? Тем более, Джастин ходит в ту же церковь, в которую ты завтра пойдёшь, так что это не было бы секретом. А что такое, монашка? — Не называй меня так, — действительно бесит. — По-моему, сегодня я доказала, что не монашка. — Сегодня ты доказала, что имеешь дерзкий язык, — он улыбается и этим дразнит меня. На этом я решаю заткнуться, понимая, что разговор может закончиться не так как нужно и привести к ещё большему раздору, чего мне вообще не хочется. Джастин Алиша ушла в душ сразу после меня, поэтому я разлёгся у неё на кровати и включил на ноуте «Бесстыдников». Уже шесть дней родителей Алиши нет в Саванне. Пять дней я придумывал глупые отмазки, чтобы не оставаться у неё на ночь. Самое странное, что мой мозг не успевал уследить за ртом, и я отказывался от ночевки, прежде чем мог подумать об этом. Не знаю почему так получается. Алиша моя девушка, я люблю её. Но мне хочется ночевать дома, самому, в своей кровати. Сегодня я не мог отказаться, потому что завтра её родители вернутся домой, и Алиша обидится на меня за постоянные отказы. Тиффани показалась мне очень приятной девушкой. Боже. За последние полчаса я вспомнил о ней раз пять. Это неправильно. Я не должен думать ни о ком, кроме Алиши. Но что в этом такого? За мысли не наказывают ведь, тем более я не думаю ни о чём запретном с участием Тиффани, я просто приятно удивлён тем, что она оказалось хорошим человеком (на первый взгляд, конечно). Интересно, придумал ли Хиро уже план по её соблазнению? Конечно придумал. Он постоянно придумывает как развести на секс, но не постоянно выполняет свои планы. Поэтому мы до сих пор друзья. Он занимается сексом по обоюдному согласию и никогда не участвует в глупых спорах на счёт женского пола. Дверь ванной комнаты открывается, и я перевожу взгляд на свою девушку. Её влажные каштановые волосы кажутся чёрными. Они вьются, и завтра утром Алиша их выровняет. Она всегда выравнивает волосы. Под розовой короткой майкой нет лифчика, а трусики-шорты смотрятся слишком откровенно. Алиша опирается плечом на дверь и прикусывает губу. — Может быть, займёмся кое-чем? — она вздёргивает бровь и заманчиво улыбается. Раньше, я бы перестал дышать от такого и весь вспотел. Но сейчас, несмотря на то, что у нас две недели не было секса — мне его не хочется. Точнее я возбуждаюсь, конечно, но внутреннего, эмоционального желания нет. Я не должен ей отказывать. Алиша подходит к кровати и залезает на меня сверху. Она такая горячая, из-за того, что только вышла из душа. Ещё от неё пахнет жасмином. — Есть презервативы? — спрашиваю я, между поцелуями. — Да, помнишь, ты оставлял их в тумбочке. Девушка прикасается к моим губам, облизывает их, ёрзает на возбуждённом члене. Чёрт! Ей точно сегодня снесёт голову, а я наоборот хочу побыстрее всё закончить. Не знаю, что со мной. Она целует меня за ухом и я немного вздрагиваю, открывая рот. Она шепчет: «Люблю тебя» и я отвечаю так же. Переворачиваю Алишу, оказываясь сверху и тут же отстраняюсь. Блин, на секунду мне показалось что у неё зелёные глаза (такие, как у Тиффани). — Что? — спрашивает Алиша тяжело дыша. — Ничего, — вру и трясу головой. Мне просто показалось. Наверное, я выпил лишнего. Девушка хватается за мои трусы и начинает их стягивать. Я снимаю с неё майку и целую левый сосок, слегка посасывая его. Я хочу её. Я хочу её. Я хочу её. Я не хочу её.