Королева драмы
Глава 3
Тиффани Тибетские и китайские монахи, садху*, дервиши* — все они познают что-то большее, чем жизнь, что-то большее, чем душа. Они познают смысл. Путём отказа, путём молитв, путём смирения. Четыре месяца я хожу в церковь. Я не познаю ничего, кроме собственного убожества. Я пытаюсь откупиться, пытаюсь вымолить прощения, хотя его нужно просить не у Господа. Его нужно просить у того, кому я причинила боль. Но кто попросит прощения у меня, за то, что оставили внутри такую ненависть? Эта ненависть как гравитационная сингулярность, и если бы она взорвалась, то породила бы второй Большой Взрыв. Ткань жёлтого платья приятная и лёгкая. Оно прекрасно подходит для мессы. Новая длина волос нравится мне безумно, хотя и непривычно. Непривычный дом, непривычная комната. Непривычные люди. Тяжело выдыхаю и выхожу из своей спальни. Дверь в комнату Хиро приоткрыта, и я вижу его лежащего на животе и обхватывающего подушку. По-моему, он даже сопит. Ему рано просыпаться в такое время. Мне самой не хотелось подниматься, но скоро начнётся учёба и нужно входить в ритм. На первом этаже меня встречает Эйприл с розовым шлемом на голове и таким же цветом налокотниками и наколенниками. — Привет, — здороваюсь я. — Привет, — недовольно бормочет девчонка и открывает входную дверь. Я следую за ней. — Что с настроением? Какая она забавная, и, кстати, очень похожая на Миссис Хайнд; Хиро, например, на свою мать вообще не похож. Эйприл подходит к велосипеду, лежащему около ступенек и поднимает его. Она так пыхтит, вроде велик весит тонну, и при этом ещё больше дуется и злится. — Мама разрешает сидеть за айпадом только два часа в день, поэтому мне приходится гулять с друзьями, — выдаёт девчонка и я прыскаю со смеху, но тут же беру себя в руки, чтобы не обидеть её. Ведь у Эйприл такая серьёзная проблема для расстройства. — Это ужасно, — как можно серьёзнее говорю я. Эйприл кивает головой, садится на велосипед и едет прямо по подстриженному красивому газону. Из гаража выезжает машина Мистера Хайнда, точнее Джозефа (он попросил называть его так вчера за ужином), и я спешу сесть на переднее пассажирское сиденье. По дороге к церкви он спрашивает о моих родителях и скучаю ли я по ним. Конечно же я скучаю по маме, по сестре и малышке Лав. Но я сама сделала выбор в пользу США и они это приняли. К церкви мы доехали за пару минут. Я запомнила дорогу, и, если идти назад пешком, то можно уложиться в десять минут. Храм небольшой; тот, который я посещала в Кейптауне, гораздо больше. На входе стоят несколько мужчин, и я здороваюсь с ними прежде чем зайти внутрь. Довольно приятная и светлая церковь. Народу много для такого маленького помещения, но это не страшно. Нахожу у входа чашу с освящённой водой и окунаю в неё кончики пальцев. Нужно помолиться. Прикладываю открытую ладонь ко лбу, затем в район солнечного сплетения, к левому плечу и к правому. Женщина, стоящая рядом, улыбается мне, и я киваю ей в знак приветствия. Свет красной лампадки справа от меня означает Дарохранительницу. Хорошо, что она не располагается в отдельной часовне. Пока я подхожу к Дарохранительнице, мужчина, стоящий перед ней на коленях, завершает молитву и уходит. Опускаюсь на правое колено, принося почтение Господу и произношу настолько тихо, что даже если кто прислушается, то вряд ли услышит: — Господи, прости меня за совершённые грехи, потому что я не могу простить саму себя. Эти слова уже отточены за четыре месяца. Они всегда срываются с моих губ, как только я оказываюсь в церкви. Крещусь и отхожу, чтобы дать другим возможность помолиться. К моему плечу кто-то притрагивается, и я уже догадываюсь, кто это. — Привет, — стоит мне только повернуться, как я сразу попадаю под очаровательную улыбку Джастина. — Привет. Белая рубашка застёгнута под самое горло. Волосы как и вчера завязаны в хвост. Правда сегодня его взгляд не такой печальный как вчера, но всё равно он не выглядит счастливым. — Я ожидал тебя здесь увидеть, — говорит парень. Мы отходим от Дарохранительницы и становимся чуть ближе к выходу. — Ну да, — усмехаюсь, потому что на ум приходит продолжение: «Хиро же не умеет держать язык за зубами». — Почему Хиро с собой не взяла? — у Джастина такая заразительная улыбка, что я сама начинаю улыбаться, хотя для этого даже нет поводов. С ним уютно находиться рядом. Я боюсь сказать что-то не то. — А ему стоит ходить в церковь? — Почему бы и нет? — парень пожимает плечами и легко хмыкает (не с такой злобой и дерзостью, как это делает Хиро). — Он что, большой грешник? — я немного прижмуриваюсь, как будто хочу узнать какой-то секрет. Джастин наклоняется ко мне ближе, и теперь я не могу отвести взгляд от его карих глаз. — А что, в церковь ходят только грешники? — его голос звучит тихо, но очень уверенно. Чёрт! Чувствую себя пятилетним ребёнком, которого отчитывают за разбросанные по комнате игрушки. Я боялась сказать что-то не то, и я сказала. Теперь он подумает, что я хожу в церковь замаливать грехи. И окажется прав. Джастин осматривается по сторонам, и теперь я наконец-то свободна от его изучающего взгляда. — Сейчас начнётся месса, — говорит он и я замечаю, что большинство людей уже расселись по скамейкам. — Если хочешь, можешь сесть рядом со мной. — Спасибо, но я сяду у прохода, — разумно отказываюсь. Я не заводила в прошлой церкви знакомых и не собираюсь заводить их в этой. — Тогда поговорим после мессы, — он ещё раз мне улыбается и уходит ближе к алтарю. Занимаю крайнее место и полностью погружаюсь в проповедь. Священник после молитвы начинает чтение Ветхого и Нового заветов, мы читаем вместе с ним. Месса — то, что меня отвлекает. Отвлекает от самокопания, от ненависти к себе. Я начинаю ловить эту нить веры, которая может легко порваться под нажимом окружающих или тяжелых ситуаций. Некоторые люди обвязаны этой нитью с ног до головы, потому что верят в Господа с самого детства. У некоторых нить навязана на глазах, оттуда и идёт слепая вера. Интересно, как давно Джастин ходит в церковь? Причащался ли он? Думаю, да. Он выглядит полностью абстрагирующимся от внешнего мира. Он сам себя обтягивает нитью. Из храма я выхожу одна из первых. Джастин сказал, что мы поговорим после мессы. Не знаю, ждать ли его. Но парень почти сразу оказывается рядом, я не успеваю даже сделать пару шагов в сторону дома. — Как тебе литургия? Солнце светит ему в лицо, и он жмурится от этого. Верхняя пуговица рубашки теперь расстёгнута. — В этой церкви хороший священник. — Один из лучших, — горделиво проговаривает Джастин и смеется. — Поедешь на пляж? — он прячет руки в карманы джинсов и начинает покачиваться на месте. — Да. Думаю, да, — на улице настоящая жара, искупаться — хорошая идея. — Ну, тогда до встречи, — парень неловко проводит рукой по волосам, а потом машет мне и уходит к какой-то женщине, скорее всего, это его мама. Я иду по той дороге, которой Джозеф довозил меня и рассматриваю дома. Всё-таки, Саванна красивый город. Я не брала с собой телефон, поэтому, когда вернусь, меня точно будут ждать миллионы сообщений от Гантэра. От Гантэра — моего парня. Мысли о нём не доставляют никакой радости. Поэтому я, почему-то, начинаю думать о Джастине. Он кажется хорошим человеком. Лучшим, чем я. У него красивая улыбка. Интересно, нравится ли ему быть с Алишей? Зная по собственному опыту, можно быть с человеком, но при этом ненавидеть его. Хиро Какой же я идиот. Просто мега тупая дубина. Если бы составляли список идиотов всего мира, я бы занял первую строчку. Какого чёрта я сказал вчера, что приеду на пляж с девчонкой? Это всё Тиффани, со своим дерзким языком и хитрым взглядом. Она сказала, что я пялился на неё, и я не мог спасовать, не мог ей позволить самоутвердиться за мой счёт. Я уже написал троим девчонкам. Морин Юманс послала меня нахер, потому что во время нашей последней встречи (а это было в июле) я назвал её жирной. Ну так она действительно набрала двадцать два фунта* со времени окончания учебного года. С каких это пор принято обижаться на правду? Роуз Дей ответила только: «Ты дебил?». Похоже, она до сих дуется на меня за то, что я разрушил её отношения. Роуз Дей сама поцеловала меня на той вечеринке, я даже не думал отвечать на поцелуй. Откуда я мог знать, что она не свободна? Потом её парень хотел разбить мне рожу и переломать все кости. Я, конечно, был готов к драке, но Девен тогда всё разрулил, а маленькая шлюшка Роуз Дей осталась без парня. Ещё я написал Аманде Гест, но после моего сообщения сразу же попал в чёрный список. Даже не могу вспомнить, чем я заслужил такую ненависть. Осталась Вики Бакер. Чёрт, если я позову её на пляж, то Алиша и Кэндис прибьют меня. Они в тёрках с Вики Бакер, а я с ней трахаюсь. Вроде бы, наша последняя встреча прошла неплохо, я даже не сказал никакого дерьма, так что Вики должна согласиться. А Кэндис и Алиша немного потерпят. Я не могу облажаться перед Тиффани. Чтоб она не думала, что является единственной сексуальной девушкой в этом мире. Пишу Вики Бакер и откладываю телефон. Пусть она согласится. Пусть она согласится. Или пусть Тиффани не поедет на пляж, тогда мне не придётся выделываться. Поднимаюсь с кровати, потягиваюсь и зеваю. Я слишком рано проснулся, но это из-за того, что в моей голове навязчиво крутилась мысль: «кого позвать на пляж?». Нужно найти какие-нибудь шорты под горой шмоток, что валяется на полу. Наклоняюсь к одежде и громко вздыхаю. Как же у меня болит спина! Пора попросить новый матрас, потому что на деревянной лавочке спать удобнее, чем на моей кровати. Кто-то идёт по коридору, поворачиваю голову в сторону приоткрытой двери и вижу Тиффани. Она оборачивается ко мне, и мы смотрим друг на друга в полном молчании. Я сижу в одних трусах на полу, а Тиффани стоит держась за ручку двери своей спальни. Через пару секунд она пожимает плечами и кивает типа: «Чего?». Это должен был сделать я. — Едешь на пляж? — спрашиваю и продолжаю копаться в шмотках. — Да, — отвечает она. Я наконец-то нахожу чёрные шорты «Адидас» и надеваю их. — А на чём поедешь? На такси? Могу подогнать тебе своей велик, — улыбаюсь и хлопаю резинкой шорт по своему торсу. Тиффани расплывается в усмешке, а потом начинает громко смеяться. Я не понимаю её веселья. — Смешно, — говорит девушка и входит в свою комнату. — Так во сколько едем? Я хмыкаю и прикусываю губу. — В три. — Окей. В три буду готова. Она захлопывает дверь, а я думаю, что за наглость это была? С ней не прокатывают мои шутки, с ней не прокатывает моя дерзость. Она кажется такой отстранённой от всего, и это жутко бесит. Терпеть не могу таких людей. Людей, которых невозможно понять. Они считают, будто никто не достоин узнать их настоящих. Господи, да всем насрать! Если ты дерьмо, то это только твои проблемы. Телефон звенит, и на экране высвечивается сообщение от Вики Бакер. Она согласна поехать. Кэндис — Ты поставил мне засос, — говорю я и выхожу из ванной комнаты. На шее багровеет пятно, теперь его придётся замазывать тональным кремом. — Какого хрена тебе пишет Девен? Роб лежит на кровати под белой простынёй в одном нижнем белье и щёлкает мой телефон. Я замираю на месте, хотя у меня нет поводов нервничать, но в последнее время Роб сам не свой и я не знаю, чего от него ожидать. — Он наш друг, — неуверенно отвечаю я. — Что в это такого? Роб недовольно ухмыляется и продолжает копаться в моём сотовом. — С кем ещё из парней ты переписываешься? — едко спрашивает он и я чувствую, что это не простой интерес, это повод задеть меня. Повод разозлиться. — Ни с кем. Парень поднимается с кровати и подходит ко мне. Его пальцы касаются моей шеи, как раз того места, где засос. Горячее дыхание пронзает меня насквозь. Роб хмурится и протягивает мне телефон, но я не уверена что его стоит забирать. Аккуратно беру «Самсунг» и парень тут же хватает меня сзади за шею, впиваясь пальцами в кожу. У меня начинают дрожать руки. Только не это. Только бы он не сорвался. — Если я узнаю, что ты с кем-то общаешься из парней, — шепчет Роб и его злость пробирает моё тело, заставляя поёжиться, — то оторву тебе голову, поняла? Я киваю головой слишком много раз и смотрю в его глаза. Парень вдруг улыбается и легко касается моего носа указательным пальцем. — А теперь приберись в доме. Скоро придёт отец с работы, не хочу, чтобы он орал, — Роб шлёпает меня по заднице и возвращается в кровать. Так происходит постоянно. Его настроение меняется по сто раз в день. Я не знаю, как реагировать на это. Иногда мне так страшно, что хочется забиться в угол и никого не подпускать к себе. Я разбита. Я потеряна. Но Роб не отпустит меня, ему проще убить меня, чем отдать кому-то другому. Это у него от отца. Его отец постоянно избивал его мать, пока та не сбежала ночью. Роб тоже меня бьёт. Но он делает это аккуратно. Удары приходятся по почкам, или в болевую точку на бедре (там не появляется синяк, но ногу отнимает на некоторое время). Пока этого никто не заметил. Мне страшно признаться. Тиффани В машину садится девчонка немного странного вида. Не то, чтобы шлюховатого, но её шорты еле прикрывают ей задницу. Она громко жует жвачку и кривится, когда смотрит на меня. Я ожидала чего-то лучшего от Хиро. Вкус на девушек у него, как оказывается, дерьмо конечно. Они здороваются, и девушка представляется мне как Вики. Я пытаюсь выглядеть дружелюбной, но меня почему-то пробирает на смех. Может потому, что Хиро не очень рад её видеть? Это жалкая сцена. По дороге к Тайби-Айленду, а это прибрежный курортный городок, мы заезжаем за Хэйвудом, и он ещё больше кривится когда видит Вики на заднем сидении. Хиро, похоже, облажался, и меня это веселит. Через тридцать минут Хиро паркует машину возле какого-то отеля, и я замечаю, что нас уже ждут все остальные. Видимо Алиша и Джастин приехали на одной машине, а Роб и Кэндис приехали на старой, но офигенно ухоженной «БМВ». Кэнди спрашивает у меня какого хрена с нами приехала Вики Бакер, но я лишь пожимаю плечами. Похоже, никто не рад присутствию этой девчонки. С места нашей парковки открывает отличный, просто замечательный вид на Атлантический океан. Пройти совсем немного — и мы будем на пляже. Солнце печёт, и я надеваю кепку. Мы собираемся группой, берём пакеты с холодной «Кока-колой» и всякими закусками. Берём покрывала, полотенца, зонтик (который привезла Кэндис) и отправляемся на пляж. Людей много, конечно, ведь это курортный городок. Джастин говорит, что отдыхающие отсюда не уезжают до октября. Хиро находит отменное место недалеко от воды, и мы располагаемся. Песок горячий, приятно касаться его ступнями и чувствовать тепло. Кэндис мажет меня кремом от загара, а парни сразу же отправляются плавать, даже не установив зонтик, поэтому этим приходится заняться Алише. Вики следует за ними. Я бы тоже на её месте ушла с парнями, учитывая то, как Кэндис и Алиша смотрят на неё. Так, будто хотят разорвать на части. Кэнди просит заплести ей волосы. Я становлюсь на колени, а она садится между моими ногами. — Бурное утро или бурная ночь? — спрашиваю я, когда вижу засос у неё на шее. Её светлые волосы мягко скользят по моим пальцам, когда я заплетаю ей колоски. — Утро, — как-то невесело отвечает девушка, и я решаю больше не задавать вопросов на этот счёт. — Какого хрена Хиро притащил Вики? — возмущается Алиша, раскинувшись на покрывале, чтобы загорать. — Назло Тиффани, — отвечает Кэнди и мы смеемся с ней вместе. — Мне кажется, назло нам, — проговаривает Алиша. Парни как дети плещутся в воде. Прыгают «бомбочками», смеются и брызгаются. Я ощущаю странное чувство спокойствия внутри. У Хиро хорошие друзья, у него хорошая компания. Может быть, будет не так уж и плохо, если я заведу пару друзей? — Мне кстати через пару часов нужно будет ехать домой, — говорит Алиша и переворачивается с живота на спину. — Родители приезжают. — Жаль, — бубнит Кэндис, и я завязываю ей волосы, улыбаясь тому, как ей идут колоски. — Джастин тоже уедет? — Нет, я сама поеду. Хиро выходит первый на сушу, он как-то странно улыбается, и когда подходит ближе, кричит: «Вода такая ахуенная, что я чуть не кончил!». Женщина, сидящая недалеко от нас с ребёнком, недовольно морщится и Хиро говорит ей: «Простите». — Может ты чуть не кончил от Вики? — задевает его Алиша и усмехается. — Заткнись, сучка. Парень хватает её за ногу и тащит на себя. Алиша начинает визжать, и в итоге он закидывает её на плечо. Девчонка брыкается, пытаясь вырваться, но Хиро подходит к воде, передаёт её в руки Джастину, а тот уже кидает свою девушку в океан. Хиро возвращается к нам, вместе с Робом. Представляю, что они собираются сделать, хорошо, что я успела снять вещи и остаться в купальнике. Роб хватает Кэндис и несётся к воде. — Сама дойдёшь, или тебя тоже так донести? — спрашивает парень у меня с довольной улыбкой. — Сама дойду, — говорю я и поднимаюсь. Слегка ускоряюсь, чтобы Хиро остался позади меня, а потом кричу. — Кто последний добежит к воде, тот покупает другому чизбургер! — и я бегу, а потом прыгаю в воду под крики парня «так нечестно!». Джастин — Заеду к тебе после пляжа, хорошо? — спрашиваю я и открываю дверцу автомобиля перед Алишей. — Окей, — она целует меня в щёку и садится на водительское сиденье. — Веди себя хорошо, — я улыбаюсь ей в ответ, хотя это предупреждение лишнее. Она уезжает, и я машу девушке в след. Возвращаюсь на пляж, задевая песок голыми ногами. Ребята играют в карты и весело что-то обсуждают. Не знаю, какого хрена здесь делает Вики Бакер, она точно не вписывается в нашу компанию, что не скажешь о Тиффани. Я был приятно удивлён, увидев её сегодня в церкви. Я могу пересчитать на пальцах одной руки людей своего возраста, которые посещают церковь. Из нашей компании этого не делает никто, кроме меня. А теперь уже и Тиффани. Замечаю её одиноко стоящую около воды. Она уже надела шорты и майку, и сейчас просто стоит, смотря куда-то вдаль. Из-за мокрых волос её майка намокла сзади. Нужно ли мне подойти? Решаю, что нужно. — Почему грустишь? — спрашиваю я и становлюсь рядом. — Я не грущу, — отвечает Тиффани и светится улыбкой. — Скучаешь по дому? — одна из версий. — Или там не такой Атлантический океан? — Такой, — она смущённо опускает голову, а затем отходит чуть-чуть назад и садится на сухой песок. — Там красивые пляжи, — я сажусь рядом с ней и устремляю свой взгляд на горизонт. До заката ещё далеко, но как раз в это время поднимается свежий ветер. — Как тебе наша компания? Я смотрю на неё и вспоминаю как вчера видел её глаза во время секса с Алишей. Меня пробирает лёгкая дрожь. Никогда не видел таких красивых зелёных глаз. — Вы отличные ребята, — она зачерпывает песок и пропускает его между пальцев. — А твои друзья в Кейптауне? Скучаешь по ним? — я провожу рукой по волосам, чтобы убрать их с лица. — У меня не было друзей, — она легко и грустно улыбается. — Точнее были, — тут же исправляется, немного оживляясь, — но скорее всего это была просто компания для совместных тусовок. Ты давно встречаешься с Алишей? — С самого детства, — отвечаю я. — Точнее, мы росли вместе, наши дома недалеко друг от друга. Встречаться начали где-то в шестом классе. Она хмурится и произносит: «Ого». Конечно, у всех такая реакция. Я и Алиша действительно давно вместе. Мы были первыми друг у друга во всех смыслах. Если честно, я даже не помню моментов из своей жизни, в которых бы не было Алиши. И к сожалению, я пока не могу понять, плохо это или хорошо — быть всю свою жизнь с одним человеком. — Ты давно ходишь в церковь? — спрашиваю я. — Четыре месяца. Провожу по ней взглядом и останавливаюсь на шраме. Чёрт! Порезанные вены. Боже… мои губы открываются, и я чувствую себя каким-то поникшим. Нельзя так смотреть, это невежливо, но сейчас меня пробирает сочувствие. Когда видишь у человека шрамы, к нему сразу же меняется отношение. Я знаю парочку таких людей, они находятся или находились под присмотром психолога. Тиффани тоже находилась? Я бы никогда не подумал. Она не похожа на депрессивную девчонку. Может она пытается искупить свою ошибку походами в церковь? Поэтому Тиффани ходит туда последние четыре месяца? Девушка улавливает мой взгляд и я тут же отворачиваюсь. — На шрам смотрел? — спрашивает она и мне становится жутко неловко. Поворачиваюсь к ней и натягиваю подбадривающую улыбку. Она начинает смеяться и ставит меня в самую неудобную ситуацию. — Я порезалась, — говорит она сквозь смех, — серьёзно. Все всегда думают, что я хотела убить себя, но я всего лишь порезалась. У нас всегда в доме наточены ножи, а я оказалась очень неуклюжей. Кровищи тогда было… море просто. Мне становится легче, будто открывается второе дыхание. Я расплываюсь в улыбке и сам начинаю хохотать. — Прости, не нужно было мне так смотреть, — говорю я. — Всё в порядке, — Тиффани поднимается и отряхивает шорты. — Ладно, пойдём к остальным. Я встаю и иду за ней. И, мне кажется, следовать за ней — куда приятнее, чем следовать за Алишей (во всех смыслах этого слова). В семь вечера мы выезжаем с Тайби-Айленда. Я сижу на переднем сиденье. На задних расположились Тиффани, Хэйвуд и Вики Бакер. Мы завозим первого Хэйвуда, а затем Вики. Она вроде как хочет что-то сказать Хиро на прощание, но этот засранец нажимает на газ, прежде чем Бакер успевает закрыть дверь снаружи. — С тебя, вообще-то, чизбургер, — говорит Тиффани и высовывается вперёд. — Нихрена! — вскрикивает друг. — Это было нечестно. — Если бы это было честно, я бы проиграла, — отвечает девчонка и откидывается на сиденье. Я и Хиро одновременно усмехаемся. — Она права, — говорю я. — Ох, ладно! Джастин, ты с нами? — Нет, — я отрицательно качаю головой. — Мне нужно к Алише, — ловлю себя на мысли, что мне бы хотелось поехать с ними. — Ах да, точно. Я всё время забываю, что у Алиши твои яйца, — Хиро начинает ржать как придурок, а я бью его в плечо. Ненавижу эти шутки. Тем более, когда их произносят при ком-то малознакомом. В этом случае — при Тиффани. Мне кажется, она не услышала, либо сделала вид, что не слышала. Очень любезно с её стороны. — Тогда высадим Джастина и поедем в МакДональдс. Я куплю тебе самый отвратительный чизбургер. — Ну и на этом спасибо. Мне нравится, как эта девчонка общается с Хиро. Она не дерзит в ответ, а просто старается быть милой, что, несомненно бесит моего друга. Машина останавливается и я выхожу возле дома Алиши. Они прощаются со мной и уезжают. Почему я так хочу поехать с ними? Мне интересно, о чём они общаются, что Хиро говорит Тиффани. Смеется ли она с ним? Это последнее, что должно меня волновать. У меня есть Алиша. И мы вместе с ней с самого детства. Хэйвуд Стивен Фрай: Привет:) ХХХ: Привет:) Ты ведь не тот Стивен Фрай*? Стивен Фрай: Нет, не тот:)Но по-моему это прекрасное сравнение:) Ищешь друзей здесь? ХХХ: Хочу просто приятно провести время, типа того. Стивен Фрай: Откуда ты? ХХХ: Из Джорджии. А ты? Стивен Фрай: Из Миннесоты. Значит, вряд ли увидимся:( И давно ты понял, что гей? ХХХ: Наверное, да. А ты? Стивен Фрай: Ты кажешься каким-то загружённым:) ХХХ: Похоже на то. Ты открытый гей? Стивен Фрай: Да. Я гей до мозга костей:) Ха-ха… а ты? ХХХ: Нет Стивен Фрай: Что, в Джорджии с этим проблемы?:) ХХХ: Не уверен, что хочу кому-то говорить об этом. Стивен Фрай: Твои друзья гомофобы? ХХХ: Мой отец гомофоб. А твои? Стивен Фрай: Мой дед чуть не пристрелил меня, когда узнал об этом:) Но всё обошлось, родители привыкли. Они же не откажутся от тебя из-за этого. ХХХ: Как знать:) Стивен Фрай: Хочешь совет? Забей на всех и живи своей жизнью. Люди, которые не принимают нас — больные на голову. Почему кто-то должен решать за тебя, кого любить? ЛГБТ — вперёд:) ХХХ:Спасибо:) Ты весёлый:) Стивен Фрай: А то!:) Ну так, расскажешь что-нибудь о себе? ХХХ: Конечно…