Зоны комфорта/Comfort Zones

      Решив не дожидаться стука, Рей непослушными пальцами повернула ключ в старом ригельном замке, с замиранием сердца прислушиваясь к тому, как в полной ночной тишине громко хлопнула тяжёлая металлическая входная дверь в подъезде: Бен, судя по гулко отдающемуся эху шагов, теперь сломя голову взбегал вверх по скрипучей лестнице.       С тех самых пор, как он резко прервал их ночной разговор, девушка провела последние пятнадцать минут неподвижно стоя у порога, прижавшись горячим лбом к прохладной деревянной поверхности в безуспешной попытке хоть как-то справиться с острым приступом паники и успокоить натянутые как струны нервы. Поэтому стремительное появление его огромной фигуры с растрёпанными волосами, широко распахнутыми глазами и судорожно вздымающейся в попытке отдышаться грудью, сначала на тёмной лестничной площадке, а теперь в дверном проёме, только значительно усугубило ситуацию. Как ни странно, несколько мгновений спустя именно Бену, первому из них двоих, несмотря на очевидное состояние оцепенения, удалось набраться достаточно мужества, чтобы нарушить воцарившуюся гробовую тишину. — Я должен знать наверняка, что ты уверена…       Вместо ответа Рей протянула холодную от волнения руку и, схватив его за огромную ладонь, с недюжинной силой затащила мужчину в свою квартиру. Осторожно закрывая за ними дверь, она отчётливо ощущала каждый удар своего не на шутку разбушевавшегося сердца, словно то с минуты на минуту намеревалось выскочить прямо из её груди. Будучи совершенно не готовой ни к этому моменту, ни к неминуемым последствиям их спонтанного ночного обмена откровенностями, Рей, однако, была полна решимости довести начатое до конца, когда, повернувшись к нему лицом, она тихо, но твёрдо произнесла. — Я уверена, — мерцающий взгляд девушки ни на мгновение не покидал его выразительного лица — Мне ужас как страшно, но я уверена. — И я до смерти перепуган, — шёпотом признался Бен, делая несмелый шаг вперёд и робко приближаясь к ней, будто сейчас совершенно не понимал, как себя вести. — Ничего и никогда так не боялся. Никак не могу избавиться от ужасного чувства, что вот-вот проснусь на своём диване или внезапно обнаружу, что всё это мне только померещилось. — Ну, хочешь, я тебя ущипну что ли?       Уголок его рта чуть заметно дёрнулся, а глаза в тусклом свете крошечной прихожей жадно блуждали по её лицу, когда Бен всё ещё сиплым от волнения голосом спарировал: — Только если после этого я смогу ущипнуть тебя в ответ.       Как результат, глаза Рей слегка расширились — он никогда не использовал настолько смелых и дерзких слов, поддразнивая её в прошлом. Однако девушка не успела додумать эту мысль до конца, поскольку тут же заметила, как спустя пару секунд на красивом лице Бена застыло испуганное выражение: он, видимо, только что осознал двусмысленность собственной шутки, теперь явно переживая за то, что своими беззастенчивыми словами снова непреднамеренно испортил момент. Только вот в случае с Рей эта простая фраза возымела обратный эффект, послужив именно тем необходимым толчком, позволяющим перестать обдумывать до изнеможения каждый жест, чтобы прекратив беспокоиться о мелочах и последствиях собственных поступков, наконец, просто сделать то, чего она сейчас хотела больше всего на свете. Отбросив последние сомнения, девушка быстро шагнула вперёд, крепко обняв Бена.       У того же заметно перехватило дыхание, когда Рей всем телом прислонившись к его груди, нежно обвила шею руками. Спустя момент, проведённый в томительной изумлённой тишине, потрясённый до глубины души мужчина крепко, почти до боли, прижал девушку к себе, полностью отрывая от пола, а затем, уткнувшись лицом в её шею, глубоко и пронзительно вдохнул. Этот маленький жест заставил сердце Рей болезненно сжаться то ли от всепоглощающего чувства сострадания, то ли от переполняющей её нежности к этому столь огромному и поразительно ранимому человеку.       Словно не в состоянии поверить своему счастью, Бен коротко рассмеялся — хрипло и ликующе — следом принимаясь неудержимо осыпать её загорелое лицо легчайшими быстрыми поцелуями. Сначала целомудренные и полные обожания, те вскоре переросли в страстные и настойчивые, по мере того, как он, тяжело дыша, смело прокладывал дорожку от её щек, вдоль линии челюсти, плавно спускаясь к яремной ямке. Горячее дыхание мужчины продолжало приятно обжигать её прохладную чувствительную кожу, которая будто опалённая маленькими электрическими зарядами слегка покалывала в ответ на каждое мимолётное прикосновение, тут же покрываясь благодарными мурашками. Бен, казалось, в свою очередь, вёл нешуточный внутренний бой с собственными демонами, одновременно силясь подавить непроизвольные глухие вздохи, почти всхлипы, словно ему стоило неимоверных усилий, просто не поглотить её здесь и сейчас. — Поверить не могу, что это действительно происходит, — выдохнул он, жадно прижимаясь ртом к её коже. — И я, — зарываясь дрожащими пальцами в копну его взъерошенных волос, пробормотала Рей, тем самым вынуждая приподнять голову. Не в состоянии оторваться ни на мгновение, долгое время они просто смотрели друг на друга,  — слегка ошеломлённые и до безумия счастливые. — Можно я поцелую тебя?       Теперь настала очередь девушки звонко рассмеяться, прежде чем озорно произнести: — Только попробуй теперь этого не сделать!       С мальчишеской улыбкой и резким благодарным выдохом он, наконец, накрыл её тёплые мягкие губы своими, заставляя Рей вздохнуть с неподдельным облегчением — ​​вплоть до этого момента она даже не подозревала, насколько сильно жаждала этого. Приоткрыв губы и без замедления впуская его внутрь, девушка ласково провела большими пальцами по слегка колючим щекам Бена, ответный стон которого побудил стаю мурашек волной разбежаться по всему телу - до самых кончиков пальцев пальцев рук и ног. Изначально нежный поцелуй быстро перерос в требовательный, горячее скольжение его языка во рту и его зубы, нежно сжимающие её нижнюю губу, заставили Рей содрогнуться от стремительно нарастающего внутреннего напряжения, и обхватив руками затылок мужчины, она с наслаждением погрузила пальцы в его тёмные густые волосы. Будто в ответ его руки крепче сжали её бедра, и резко шагнув вперёд, Бен прижал девушку к стене, не желая ни на мгновение отрываться от её рта — дыхание мужчины становилось всё более прерывистым, пока лёгкая щетина приятно царапала её подбородок.       Спустя, казалось, целую вечность, он неимоверным усилием воли всё же прервал поцелуй, прежде чем прикрыв глаза и слегка наклонившись, коснуться своим влажным лбом её прохладного. Мелкие струйки пота одна за другой стекали по разгорячённой коже Бена, выдавая, чего в действительности стоили ему попытки сдерживаться. — Твою мать, — хрипло выдохнул он. — Ага, — тихо согласилась Рей, не переставая про себя удивляться, что вообще способна сейчас артикулировать. Никто и никогда раньше так не целовал её.       Медленно приходя в чувства, они просто неподвижно стояли там, слушая учащённое дыхание и наслаждаясь долгожданной близостью друг друга до тех пор, как напоследок глубоко вдохнув запах её кожи, мужчина ещё раз с нехарактерной для человека его габаритов нежностью дотронулся до зацелованных губ Рей своими, прежде чем пробормотать. — Мне сейчас, наверное, лучше уйти.       Удивлённо моргнув, девушка слегка отстранилась, чтобы иметь возможность видеть его глаза, когда, не сводя вопросительного взгляда с родного лица, негромко спросила: — Почему?       Судорожно вздохнув, Бен мягко опустил Рей на пол, но только для того, чтобы подняв руки, обхватить ими её лицо, шёпотом, словно в тайну, посвящая в причину своего решения: — Потому что, если останусь, то непременно облажаюсь. У меня голова идёт кругом… Чёртова земля уходит из-под ног, и я не знаю, что делать… как вести себя… я просто…       Рей уже достаточно хорошо знала человека напротив, чтобы заметить, что тот сейчас буквально разрывался на части — пока горящие глаза Бена продолжали пожирать её лицо, его напряжённые челюсти непроизвольно сжимались и разжимались, точно, как в моменты сильного нервного напряжения. Неожиданно для себя девушка поняла, что, возможно, он сейчас нажимал на тормоза не столько ради неё, сколько из-за неуверенности в адекватности собственной реакции. Бен так долго вынуждал себя сдерживаться, так тщательно следил за тем, как вёл себя по отношению к ней, и так отчаянно боялся верить в то, что однажды между ними что-то изменится, что сейчас, видимо, чувствовал себя совершенно потрясённым и напрочь выбитым из колеи.       Сближение с людьми им обоим всегда давалось крайне нелегко, и понимая, что подобный уровень эмоциональной близости выходил за грани её предыдущего опыта — она ​​подозревала, что учитывая его непростое детство, мужчина сейчас, по-видимому, также буквально тонул в смятении и тревоге.       Данное откровение привело к тому, что Рей внезапно и явственно ощутила, как та странная связь, что тонкой, но прочной ниточкой протягивалась между ними с самого начала, пронзила каждую клеточку её существа, завязываясь в крепкий узел где-то в области самого сердца, наделяя девушку сокровенным пониманием того, что она никогда не сможет любить другого человека больше, чем любила его в этот момент. От интенсивности этого чувства у Рей перехватило дыхание, да так, что ей на мгновение почудилось, будто она сумела прожить всю его внутреннюю борьбу, словно свою собственную. — Я понимаю, — мягко произнесла она, протягивая руку и принимаясь поглаживать лицо мужчины со всей нежностью, на которую только была способна, — потому что тоже это чувствую. Такое ощущение, что ты тонешь... точно камнем идёшь ко дну — только в хорошем смысле этого слова... если такое вообще возможно.       Блаженно улыбнувшись, Бен повернул голову, чтобы поцеловать её ладонь. — Когда мы рядом, нет ничего невозможного. — Уверена, что люди влюблялись и до нас, — скептически приподняв бровь, поддразнила Рей.       Глаза мужчины внезапно загорелись, когда тот хрипло повторил: — Влюблялись? — Ну… да? — подтвердила Рей, слегка нахмурившись. — Разве это не?.. — Ты ведь ещё ни разу не произносила этого вслух, — взволнованно прошептал он, отказываясь отводить встревоженный взгляд, а затем едва заметно кивнув, мягко, но настойчиво попросил: — Скажи мне сейчас.       У девушки перехватило горло, когда та вопреки самой себе ощутила, как мерзкие липкие щупальца хорошо знакомого страха простираются ближе, пытаясь добраться до её сознания — она ​​никогда и никому раньше не говорила этих слов. Ни единой душе, даже Финну. Часть её, та, что, как она подозревала, всегда будет бунтовать против идеи позволить себе открыться другому человеку, тем самым неизбежно став уязвимой, побуждала её бежать прочь, не оглядываясь. Только умоляющие и сосредоточенные глаза Бена заставили её остаться. — Скажи это, — потребовал мужчина, в голос которого закрался намёк на отчаяние, когда тот быстро добавил: — Прошу тебя.       Позволив себе затеряться в охватившей её буре эмоций, Рей прикрыла глаза. — Я люблю тебя, — задохнувшись, выпалила она. — Я…       Однако прежде чем девушка смогла продолжить, Бен зажал её лицо меж своих горячих грубых ладоней, и ласково приподняв её подбородок большими пальцами, снова захватил приоткрытые губы Рей своими.       Этот самый трепетный и нежный поцелуй, подаренный в знак благодарности, за считанные секунды снова трансформировался в нечто гораздо менее невинное. В поисках хоть какой-то опоры, крепко сжав в руке край его хлопковой футболки, девушка почувствовала, как Бен просунул свои ладони под её пижамный топ, отчаянно ища контакта с её обнажённой кожей. Их губы встречались снова и снова, и с каждым разом напряжение неминуемо нарастало, пока, наконец, доведённый до критической точки, рискуя окончательно потерять последние капли самообладания, Бен не зарычал, резко отрывая свой рот от её. Тяжело дыша, мужчина рывком притянул Рей к себе, и потёршись подбородком о макушку, обнял так крепко, что та практически потеряла способность дышать. — Чёрт, — пробормотал он.       Всё, что могла сейчас сделать Рей, это лишь в знак согласия слегка кивнуть головой, крепко прижатой к его груди — сердце Бена бешено колотилось у неё под ухом, и только после долгого мгновения тот, казалось, нашёл в себе силы отпустить её, прежде чем отступить назад, нервно пробежав дрожащими руками по своим вконец взъерошенным волосам. — Прости, — прошептал он, выглядя при этом абсолютно разбитым, — я просто… Я так давно этого хотел, Рей… — Знаю, — широко улыбаясь, мягко прервала его девушка, и Бен позволил себе пожирать любимое лицо взглядом на протяжении нескольких секунд, прежде чем взволнованно спросить: — Ты поужинаешь со мной завтра вечером? — Конечно, — не задумавшись отозвалась Рей, но нахмурилась, когда, крепко сжав челюсти, в ответ мужчина принялся яростно мотать головой. — Нет, под «ужином» я сейчас подразумеваю не фургончики с тако или очередную местную забегаловку. Рей, я хочу отвезти тебя куда-нибудь, где ты могла бы заказать самое дорогое блюдо в их грёбаном меню и… — выходнув, мужчина, кажется, на мгновение утратил дар речи, пока его горящие глаза блуждали по любимому лицу, так, что ему пришлось прочистить горло, прежде чем продолжить: — Тот стейк-бар, куда я хотел сводить тебя, когда планировал то, что должно было стать нашим вторым свиданием. Это местечко всегда было моим первым выбором, и я… Могу я отвезти тебя туда завтра?       Сердце девушки практически растаяло как при виде нешуточного волнения, отражающегося сейчас на его лице, так и от беспредельной нежности, которую она испытывала к мужчине, стоявшему перед ней. Однако, лицо Рей помрачнело, когда та внезапно и с камнем на сердце вспомнила, что натворила несколько месяцев назад. Стараясь взять себя в руки, не позволив чувству вины испортить этот важный для них обоих момент, девушка протянула руку, и аккуратно отведя с его лица прядь волос, озорно уточнила: — Официально приглашаешь меня на рандеву? — Да, — подтвердил Бен, не медля ни секунды и продолжая внимательно отслеживать каждую эмоцию на её лице.       Улыбнувшись, Рей задумчиво произнесла: — Получается, оно официально станет нашим вторым?       В качестве ответа мужчина лишь пожал плечами, однако уголок его рта слегка приподнялся. — Лучше поздно, чем никогда.       Кивнув, Рей с улыбкой согласилась: — Золотые слова. Тут никак не поспоришь. Что же, в таком случае я буду счастлива принять твоё предложение. — Дай мне слово, что не передумаешь завтра, в последнюю минуту обнаружив, что у тебя заболела кошка, сломалась посудомоечная машина или что-то в этом роде, — полусерьёзным тоном поддразнил её Бен, и девушка, закрыв глаза от жгучего стыда, беспомощно запротестовала: — Ты, конечно, не мог не ткнуть меня в это носом, правда ведь?       Усмехнувшись, мужчина снова приблизился вплотную, прежде чем коснувшись её лица, приняться зачарованно поглаживать раскрасневшиеся щёки, категорично возражая: — Это вполне заслуженное наказание за то, что заставила меня месяцы ждать грёбаного второго свидания.       Мягко ухмульнувшись, Рей примиряюще покачала головой. — Сейчас ты мне кажешься очень даже довольным тем, как всё сложилось.       Сглотнув, Бен абсолютно серьёзно пробормотал: — Знаешь, никогда в жизни не чувствовал себя более счастливым.       Улыбка исчезла с лица девушки, когда та осторожно взглянула на мужчину, который наклонившись, снова поцеловал её. Время остановилось, позволяя им насладиться друг другом, пока Бен, наконец, не отступил, глубоко вздохнув. — Всё, всё, ухожу. Спокойной ночи, Рей.       Не отрывая радостного взгляда, она негромко откликнулась: — До завтра? — Ровно в семь и ни минутой позже. Да, и никаких джинсов. — Неужели это действительно настолько шикарное место? Там что и дресс-код имеется? — Можешь быть уверена, — воодушевлённо подтвердил он, а спустя мгновение на его лице появилась самая что ни на есть волчья ухмылка, когда Бен спокойно добавил: — Кроме того, я хочу увидеть тебя в платье.       Рассмеявшись, Рей шутливо подтолкнула его к двери. — Я тебе устрою показ мод, огромный очаровательный дуралей!       Уже на выходе, резко развернувшись и ухватившись за дверную раму, Бен наклонился, чтобы пробормотать полувосторженным, полублагоговейным тоном: — Возможно, но так уж вышло, что я твой огромный очаровательный дуралей.       Приятная дрожь пробежала по её спине, когда напоследок крепко чмокнув его в губы, Рей шутливо пригрозила: — Я в курсе. А теперь проваливай или уже зайди, чтобы окончательно остаться.       Громко застонав, Бен схватил её за рубашку, и осторожно притянул к себе, наклонив голову и не отрывая жадного взгляда от её припухших губ. — Боже, ты даже не представляешь, как сильно я… Ладно, хорошо, — прорычал он, прикладывая всю свою силу воли, чтобы оторваться от неё и нехотя отступая в коридор, — уже ушёл. Тем более, что мне срочно нужно погрузить голову в раковину с ледяной водой, чтобы убедиться, что это всё не одна сплошная галлюцинация или очередной жестокий сон. — Я ведь предлагала тебя ущипнуть, — многозначительно напомнила девушка, когда Бен неохотно и всё ещё не сводя с неё откровенно влюблённого взгляда, принялся спускаться вниз по лестнице. — Да, но, если бы ты это сделала, я бы уже точно никуда не ушёл! — счастливый голос мужчины на прощание отразился от стен старенького обшарпанного подъезда, оставляя Рей в коридоре с ватными ногами, горящими щеками и действительно лёгким сердцем.

***

      По возвращении домой Бену понадобились куда более серьёзные меры, чем просто холодный душ, чтобы хоть как-то прийти в себя. Обжигающе отчётливые воспоминания о вкусе её тёплых губ — «Наконец, боже, наконец!» — одном дыхании на двоих — нежном, но беспощадно опьяняющем запахе её кожи, образе любимого тела, плотно прижатого к его собственному, глубоко отпечатались в душе мужчины, не желая отступать несмотря на многочисленные попытки взять себя в руки, снова и снова погружая его в состояние полной эйфории. Никогда в жизни он ничего так безумно не хотел, как втянув Рей в спальню и сорвав с неё эту нелепую, совершенно дурацкую пижаму, попробовать на вкус каждый миллиметр её нежной кожи, истошно исследуя её губами и руками в попытке запомнить наизусть каждую веснушку, каждую родинку, вобрать в себя каждую впадинку… Однако Бен не мог позволить почти животному желанию ослепить его, поскольку пойдя у него на поводу, он рисковал испортить то, что в итоге должно было стать самым ценным и прекрасным опытом для них обоих.       Мужчина не лгал, когда утверждал, что не хотел торопить события. Со времён колледжа у него не было отношений, однако даже те вряд ли можно было назвать таковыми. Сейчас, мысленно возвращаясь в тот отрезок своей жизни, он, как никогда ясно осознавал, что вёл себя, как ничем непримечательный, чрезмерно вспыльчивый, обозлённый на жизнь говнюк, да и девушка, с которой он «встречался», в этом плане недалеко ушла от него. Эти бестолковые отношения длились чуть меньше года и состояли в основном из постоянных ссор на пустом месте и более чем посредственного секса, поэтому к тому моменту, как Бен перешёл на последний курс, тягостное общение к их обоюдному облегчению естественно и окончательно сошло на нет. Ни один из них не пытался остановить процесс отчуждения, поскольку останавливать по сути было абсолютно нечего. Непостижимым образом он сейчас не мог вспомнить ни лица, ни имени человека, с которым провёл относительно долгий отрезок времени.       С Рей всё было с точностью до наоборот. Каждый её жест, каждое слово оставляли неизгладимый след в его памяти, поселившись в душе так глубоко, что мужчине порой казалось, будто та, став неотъемлемой частью, давно уже текла по его венам. Их встреча нежданно и негаданно изменила каждый аспект его существования, и Бен, наплевав на собственные тёмные порывы, наверное, впервые в жизни стремился сделать всё честно, правильно.       Стягивая с себя пропитанную потом футболку по пути в душ, он также впервые серьёзно задумался о том, чего в действительности желал от этих отношений. Никогда прежде не позволяя себе задаваться подобными вопросами — главным образом потому, что с самого начала точно зная, чего хотел, понимал, что его планы кардинально отличались от желаний Рей — сейчас мужчина не мог и не хотел сдерживать переполняющую его бурю самых светлых эмоций. Сейчас, когда всё в одночасье изменилось, перевернув с ног на голову его до этого момента пустую жизнь.       Скинув оставшуюся одежду на пол, Бен без малейшего колебания ступил под ледяной душ: вода приятно холодила разгоряченную кожу, но оказалась совершенно бессильна против огня, полыхающего глубоко внутри. Она любила его. Одна только мысль казалась сейчас Бену совершенно абсурдной, даже кощунственной, потому что, сколько бы он ни ломал голову, так и не сумел найти ни единого логического объяснения тому, как такое неординарное и очаровательное создание, как Рей, могло влюбиться в настолько угрюмого, эгоистичного и невезучего говнюка, каковым он несомненно являлся. С одной единственной оговоркой: пожалуй, впервые за всю свою сознательную жизнь, мужчина вовсе не чувствовал себя невезучим. Напротив — он был так чертовски счастлив, что, не понимал, как его сердце до сих пор ещё не остановилось от дикого восторга и острой благодарности, переполняющих каждую клеточку его перевозбужденного сознания.       Рей сказала, что любит его, и теперь, стоя под холодным душем, Бен изо всех сил пытался обрести хотя бы частичный контроль над своими эмоциями, чтобы попытаться улучить по крайней мере пару часов сна перед тем, как поднявшись, в принудительном порядке отправиться на свою проклятую работу — что, в свою очередь, являлось ещё одной, куда более существенной причиной, по которой он просто не мог позволить себе остаться на ночь у Рей.       Лихорадочно перебирая всевозможные сценарии, мозг Бена отчаянно пытался снабдить его любым возможным оправданием, позволяющим ему решиться на то, чего они оба несомненно хотели — послав всё к чёртовой матери, без дальнейших церемоний погрузиться в её кровать и в её тело. Однако, несмотря на безграничное желание потеряться в любимом человеке, мужчина не мог закрыть глаза на тот факт, что утром ему пришлось бы покинуть её постель, чтобы силком тащить себя на съёмочную площадку, которую он сейчас ненавидел сильнее, чем когда-либо прежде. Осознание неотвратимости возвращения в это осточертевшее ему место было фактически равносильно смертельному приговору после чудесных, знаменательных событий этой ночи.       Бен даже представить не мог, что, чёрт возьми, он должен был сказать, прощаясь с ней перед уходом. «Прошлая ночь была просто невероятной, Рей. Я люблю тебя, как не любил никогда и никого в жизни. Теперь, если ты не возражаешь, я должен покинуть тебя, чтобы провести весь день, трахая кого-то ещё. Не волнуйся, я обязательно приму душ, прежде чем заскочить за тобой и отправиться на свидание сегодня вечером».       Одной только мысли об этом было достаточно, чтобы изгнать последние отголоски сексуального и эмоционального возбуждения, и зарычав от охватившего его отчаяния вперемешку с отвращением к самому себе, Бен закрутив кран, схватил полотенце, стараясь избавиться от внезапно нахлынувшего приступа тошноты. «Шаг за шагом» — убеждал он себя. Мужчина чертовски хорошо понимал, что не мог и не желал продолжать заниматься тем, чем занимался на протяжении последних шести лет, теперь, когда Рей добровольно и осознанно стала центром его вселенной — больше не нуждающийся в поддержке Сноука, переполненный надеждой и вдохновением, он, как никогда ясно, чувствовал запах свободы, осознавая, что его больше ничего не связывало с Первым Орденом. Всё, что от него сейчас требовалось, это найти способ порвать с прошлым таким образом, чтобы старик ни при каких обстоятельствах не смог подать на него в суд за нарушение контракта, поскольку они находились в середине съёмки очередного проекта.       «Шаг за шагом» — вновь и вновь повторял он словно волшебную мантру, забираясь в свою огромную пустую кровать и каждой клеточкой своего существа желая очутиться в маленькой и тёплой постели Рей.

***

      Оглядываясь назад, Бен так и не сумел понять, почему, несмотря на явные тревожные звоночки, не предугадал неотвратимость приближающейся семимильными шагами катастрофы. Как он мог быть настолько слеп, что совершенно упустил из виду тот факт, что Сноук непременно заметит необратимые изменения в его поведении, в особенности после того, как он, многократно проигнорировал возвращённые стариком наброски той мерзости, что когда-то была его пьесой. Бен должен был предвидеть, что их недавнее, закончившееся очередным ультиматумом противостояние, не станет венцом грубого вмешательства Сноука в его отношения с Рей, даже если тот пока не был в курсе последних событий, не подозревая, что они чудесным образом перешли в другую плоскость.       Вопреки страшной физической и эмоциональной усталости, мужчина так и не сумел сомкнуть глаз прошлой ночью. Вот и сейчас, загнанный в угол отчаянием и всё ещё полностью одетый, он в одиночестве сидел в своей пустой раздевалке, крепко обхватив низко склоненную голову руками. Невзирая на многочисленные здравые доводы и серьёзные попытки самоубеждения, Бену никак не удавалось прийти к внутреннему консенсусу и найти ответ на мучающий его вопрос: как, чёрт возьми, он сможет спокойно выдержать хотя бы минуту на этой съёмочной площадке, не говоря уже о целом дне?       В дверь снова настойчиво постучали — в третий раз за последние десять минут. Даже не удосужившись поднять голову, он громко огрызнулся: — Что?       Очередной ассистент-горемыка, посланный Хаксом, чтобы сподвигнуть «Его Актёршество», наконец, почтить собравшихся своим присутствием, более-менее разборчиво произнёс заученные слова через закрытую дверь. Должно быть, Бен в конец перепугал предыдущего парня, поскольку этот, очевидно, решил попробовать другой, более напористый и агрессивный подход, который, тем не менее, никак не повлиял на его неготовность покинув раздевалку, столкнуться лицом к лицу со своим ожившим кошмаром. — Мистер Рен? Вы меня слышите? На съёмочной площадке необходимо ваше срочное присутствие. Все ждут только вас. Поторопитесь, иначе нам придётся принимать соответствующие меры.       Что-то огромное и тяжелое лопнуло в груди Бена, напоследок ярко вспыхнув в уставшем разуме, в тот самый момент, как по телу пробежала лёгкая дрожь облегчения и радости. Эти слова стали последней каплей, переполнившей чашу его терпения — в одночасье к мужчине пришло окончательное непоколебимое осознание того, что эта печальная глава его жизни была окончательно и бесповоротно закрыта. Чёрта с два он позволит своим страхам и сомнениям разрушить самый бесценный подарок, который когда-либо преподносила ему жизнь! Даже если бы ему каким-то образом в процессе удалось достаточно отключиться от реальности, чтобы обмануть своё тело, заставив выполнить очередное задание, Бен понятия не имел, как после этого смог бы взглянуть в глаза Рей. Только не после того, как чувство близости и единения с ней пропитало каждый нерв и каждую клетку его тела — понимая, что значит чувствовать рядом её тепло, ощущать уже успевшие стать для него любимыми вкус и запах.       Прошлой ночью они обменялись обещаниями, пусть негласно, но абсолютно осознанно, и мужчина не имел ни малейшего представления, как после всего случившегося он мог закрыть на это глаза, отдавая себя кому-либо кроме неё, даже если речь шла исключительно о телесном аспекте. Помимо всего прочего, Бен просто не желал заниматься сексом ни с кем другим. Проблема заключалась не только в моральной стороне вопроса, а также нежелании и невозможности предать Рей. Даже если бы он сейчас заставил себя явиться туда с твёрдым намерением выполнить свою работу, это бы стало единственной «твёрдостью», на которую Бен мог бы себя сподвигнуть.       В большинстве случаев ему удавалось добиться цели, сосредоточившись исключительно на физических ощущениях и естественных процессах, учитывая, что спустя всё это время они стали для него такими же механическими, как еда и сон. Мимолётное удовольствие впоследствии всегда сменялось неизбежным чувством опустошённости, собственной несостоятельности и тотальной ненужности. С другой стороны, одна только мысль о сексуальной близости с Рей заставляла его терять рассудок, позволяя обрести взамен что-то гораздо более ценное. Желание, буквально сжигающее его изнутри, возвращало ему самого себя. Думая о том, что хотел сделать с ней, для неё — Бен, возможно, в первый раз в жизни начал осознавать критическую разницу между порно и сексом.       Глубоко вздохнув, мужчина медленно поднялся со скамьи, точно зная, чего хотел и как собирался поступить — спустя столько лет, проведённых в заключении холодного одиночества, в ментальной клетке собственных страхов, обид и ненависти, Бен как никогда ясно чувствовал, что был полностью готов вырваться на свободу, совершив последний шаг навстречу свету, видневшемуся в конце долгого тёмного туннеля. Туда, где не нужно было притворяться и прятаться. Туда, где его ждала она.       Всё, что сейчас от него требовалось, это выплюнуть Сноуку в лицо, что с этой частью его жизни было покончено. Раз и навсегда. Никакого преждевременного уведомления — плевал он на доставленные неудобства! — решение было принято, и сердце Бена ликовало от близости будущего, о котором буквально несколько месяцев назад он не смел даже мечтать. Однако, прежде чем он смог достичь порога гримёрки, в дверь снова постучали — или, точнее выражаясь, в неё сейчас настойчиво колотили кулаком. — Сейчас же открой эту чёртову дверь, ты жалкий кусок дерьма!       Нахмурившись, мужчина озадаченно отворил замок, обнаружив с другой стороны разъярённого Финна с самым что ни на есть кровожадным блеском в тёмных глазах, сейчас буквально прожигающих в нём дыру. Прежде чем Бен успел что-либо сказать, парень, не церемонясь, втолкнул его обратно в комнату, прежде чем с оглушительным грохотом захлопнуть за собой дверь. — Что за хрень? — выплюнул он, как только сумел справиться с шоком, и внутренне приготовившись при необходимости начать отражать удары.       Угрожающим жестом указав на дверь, Финн потребовал объяснения: — Как это понимать? Рен, неужели ты действительно настолько больной ублюдок?       Почувствовав, как кровь буквально застыла в венах, Бен прошипел: — О чём ты? — Должно быть это какая-то дурацкая шутка! — разъяренно продолжал парень, глаза которого сузились от нескрываемого отвращения. — Неужто ты сам до этого додумался, чтобы удовлетворить свои извращённые фантазии? Потому что, если ты хотя бы на секунду предположил, что я не поставлю Рей в известность, ты…       При упоминании её имени, Бен окончательно потерял самообладание, чувствуя, что гнев, как огонь стремительно разливается внутри. Шагнув вперёд, пока не оказался в миллиметре от лица Финна, мужчина предостерегающе зарычал: — Я спрошу тебя только один раз. О чём, чёрт возьми, ты сейчас говоришь?       Нахмурившись, но не отступая ни на шаг назад, парень недоверчиво уточнил: — Ты её не видел? Свою новую коллегу… партнёршу по съёмкам? — Я ещё там не был, — нетерпеливо прервал Бен. — Можешь ты, мать твою, толком объяснить, в чём дело? Что?.. — В таком случае тебе просто необходимо взглянуть на это самому, и я надеюсь, что после, ты сможешь объяснить мне, какого хера там происходит, — предложил Финн, голос которого звучал настолько глухо, будто парень был действительно ошеломлён одним осознанием того, что Бен искренне недоумевал, в чём заключалась проблема, — потому что, честно говоря, я лично не имею ни малейшего представления.       Не проронив ни слова, Бен обошёл Финна, быстрым шагом направлясь на съёмочную площадку. Вылетая из-за угла, он был встречен фигурой Сноука, со зловещим видом восседающего в тени звукового оборудования, в заполненном людьми павильоне. Рядом с ним со странной улыбкой на самодовольном лице неподвижно стоял Хакс.       Всё это время Бен неустанно чувствовал сердитое присутствие Финна, который мрачнее тучи тяжело дыша, следовал за ним по пятам. Сдвинув брови, он было зашагал по направлению к старику, с целью выяснить, какого чёрта тот здесь сейчас делал, когда его мрачный взгляд упал на декорации и женщину, которая, предположительно, должна была стать его сегодняшней партнёршей.       При виде девушки, кровь мгновенно отлила от его лица, а руки сами собой сжались в кулаки от приступа слепого жгучего гнева. Сегодняшняя сцена представляла собой типичную американскую закусочную, о чём он уже был осведомлён, поскольку ранее в гримёрке пробежался взглядом по невыносимой чуши, которую они называли сценарием. Однако вовсе не бездарный сценарий стал причиной сильнейшего, неконтролируемого приступа ярости, завладевшим в этот момент мужчиной, а представшая перед его взором мерзкая, абсолютно отвратительная картина — не веря своим собственным глазам, Бен буквально уставился на женщину… молодую брюнетку, отличающуюся худощавым телосложением, пожалуй, за исключением пышной груди. Задержав взгляд на рваных джинсах, старых заношенных кедах, узкой с откровенным вырезом футболкой и повязанным на бёдрах фартуком, он также не мог не подметить, что волосы ни о чём не подозревающей девушки были небрежно собраны на затылке… в три пучка. В довершении ко всему на её футболке сейчас красовался большой бейджик с чётко выведенным крупными фиолетовыми буквами именем. «Рей».       Развернувшись, Бен сквозь красную застилавшую взор пелену гнева бросился к первым попавшемуся под руку Хаксу, и схватив рыжего мудака за воротник, толкнул его к кирпичной стене с такой силой, что у того перехватило дыхание. — Что это за хрень? — прорычал он, наблюдая, как лицо режиссёра буквально на глазах приобретало пунцовый оттенок, поскольку дыхательные пути были по-прежнему частично перекрыты костяшками пальцев Бена. — О, эта потрясающая идея принадлежала не Хаксу, — где-то за спиной донёсся шёлковый и насмешливый голос Сноука. — Я лично занимался выбором твоей новой напарницы, и, как видишь, подошёл к этой задаче с полной серьёзностью, собственноручно позаботившись о её довольно уникальном облике.       С огромным трудом отведя затуманенный взгляд от всё ещё припёртого им к стене мужчины, Бен сквозь кровавую пелену ярости наблюдал за тем, как старик неспешно приближался к нему с торжествующим выражением на искажённом глубокими морщинами лице. По всей видимости, совершенно не впечатлённый вспышкой агрессии со стороны Бена, Сноук, как ни в чём не бывало, продолжил. — Фазма провела подробное исследование предмета твоего мимолётного увлечения, а после я самостоятельно посетил её… скажем так, крайне причудливое место работы. Мне стало ужасно любопытно изучить… их ассортимент, и должен сказать, что я определенно остался разочарован увиденным. — Вы… были в ресторане у Маз? — прорычал Бен, вздрогнув от смеси страха и отвращения, когда старик лишь тихо рассмеялся в ответ. — К моему великому огорчению, пришлось туда наведаться. Но у этого вынужденного посещения также были свои неоспоримые преимущества. Увидев девушку своими глазами, я смог полностью воссоздать её для тебя, и как ты можешь убедиться, даже местами доработал. Так что теперь у тебя появилась идеальная возможность избавиться от своего мальчишеского наваждения единственным доступным тебе путём без необходимости нарушения условий нашего контракта, и, возможно, тогда ты вспомнишь о том, кем действительно являешься, а я в порядке исключения закрою глаза на эту откровенную глупость.       Дрожа от судорожной попытки подавить переливающееся через край негодование, Бен не произнёс ни слова, постепенно ослабляя хватку на рубашке Хакса и принуждая себя просто развернуться, чтобы покинуть это проклятое место навсегда, однако проиграл в схватке с собой, когда последующие слова Сноука мощными клещами вонзились в его сознание: — По большому счёту ты должен поблагодарить меня за старания — как никак, а я даже позаботился о том, чтобы она прошла подобающую подготовку. Вчера вечером Хакс заснял её в нескольких пробных сценах, разумеется, с твоим дублёром. Могу тебя заверить, что генеральная репетиция удалась на славу. Результаты оказались настолько стоящими, что мы, недолго думая, решили загрузить их в сеть - в качестве тизера для будущего проекта. Совершенно бесплатно!       С нечитаемым выражением лица Бен продолжал смотреть на Сноука в упор, а тот многозначительно приподняв бровь, и сам того не осознавая, забил последний гвоздь в крышку собственного гроба. — К нашему всеобщему удивлению, материал уже успел набрать существенное количество просмотров. Не говоря о десятке зарегистрированных пользователях, всерьёз задающихся вопросом о том, могут ли они увидеть «Рей» в каких-либо других материалах… А теперь, мальчик мой, представь себе на мгновение, с какими непоправимыми последствиями придется столкнуться настоящей Рей, если я невзначай упомяну в комментариях, что она не представляет собой ничего кроме маленькой, одинокой побирушки, за копейки протирающей столы на окраине Аламеды в богом забытой забегаловке…       Эти слова стали последним, что смог произнести старик, перед тем, как Бен сломал ему челюсть. Вернее… попытался. Потому что, прежде чем его удар достиг цели — как раз, в тот момент, когда голубые глаза Сноука расширились от неподдельного испуга, а его искривленный рот беспомощно приоткрылся в следствии осознания своей незавидной участи, мужчина почувствовал, как чьи-то сильные руки крепко схватили его за предплечье, останавливая от броска вперёд. — Бен, стой! — голос, как впрочем и руки, принадлежали Финну.       Озлобленно скалясь, мужчина предпринял несколько безуспешных попыток стряхнуть с себя парня, однако тот, казалось, буквально мёртвой хваткой вцепившись в руку Бена, продолжал неумолимо оттаскивать его назад. Чужие слова вонзались в сознание, громом отдаваясь в его затуманенном гневом рассудке. — Чувак, он не стоит того, чтобы загреметь в тюрьму, бог знает как надолго. Просто брось всё это. Прямо здесь и сейчас.       Тяжело дыша, Бен резко развернулся к Финну лицом. В павильоне воцарилась мёртвая тишина, а в воздухе витало такое невыносимое напряжение, что звук от падения булавки был бы сейчас подстать раскату грома. Будто все присутствующие затаили дыхание, терпеливо ожидая, чем закончится эта неприглядная сцена. — Бросить? — повторил Бен тихим, не предвещающим ничего хорошего голосом. — После всего того, что они здесь провернули?! — Да, — подтвердил Финн, тёмные глаза которого источали спокойствие и уверенность, — не стоит ломать себе жизнь из-за этого куска дерьма… Просто пошли их в задницу. Бери свои вещи и валим отсюда.       Всё ещё не решаясь пошевелиться, Бен уставился на него, буквально мечась меж двух огней: он по-прежнему страшно желал причинить Сноуку боль. Не только из-за Рей — за то, что старик позволил себе сказать и сделать по отношению к ней — но и ради самого себя. Ради всего того, чем он пожертвовал, не получив взамен ничего, кроме шести потерянных, наполненных одиночеством и болью лет. Финн, казалось, почувствовал его внутреннюю борьбу, прежде чем с показным весельем обратиться к Сноуку: — Да, я тоже сваливаю. Считай, это мое двухминутное уведомление об увольнении, хотя и это намного дольше, чем мне бы хотелось тут находиться.       К своему собственному немалому удивлению, Бен странным образом последовал примеру Финна. Развернувшись и напоследок одарив Сноука, а затем и Хакса полным презрения взглядом — оба сейчас выглядели слегка потрясёнными, словно не могли поверить, что он действительно бросит всё и просто уйдёт — Бен направился прямиком в свою гардеробную, чтобы забрать сумку со своими вещами. — Я заставлю тебя пожалеть об этом, Рен! — хрипло выкрикнул ему вдогонку старик. — Ты нарушаешь условия контракта! Будь уверен, я отсужу у тебя всё до последнего цента! Каждый доллар, что когда-либо потратил, пока совершенно бесплатно работал над этой бездарной кучей дерьма, которую ты называешь пьесой! — Ну что ж, попробуй, — спокойно ответил Бен через плечо. — Я заработал эти деньги, так что можешь засунуть свои угрозы в свою морщинистую задницу.       Толкнув входную дверь здания так сильно, что та с жалобным скрипом врезалась в кирпичную стену снаружи, мужчина, не оглядываясь, быстро зашагал к своей машине, но остановился, когда краем глаза заметил идущего поодаль Финна. Притормозив, они обменялись взглядами, которые можно было вполне назвать сочувствующими, а спустя несколько секунд парень заговорил первым: — Встретимся у «МакГаффера» через двадцать минут. Первый круг за мной.       Бен колебался всего лишь мгновение, прежде чем устало кивнуть в знак согласия: — Почему бы и нет.

***

      Финн только и успел что приземлиться за столик, как раз пытаясь привлечь внимание бармена, когда Бен появился в дверях пустующего бара. Плюхнувшись на соседний стул и заказав бутылку для себя, мужчина уронил лицо в ладони, еле различимо пробормотав: — Чёрт! Не могу поверить, что чуть не съездил старику по физиономии… — А я не могу поверить, что остановил тебя, потому что ужасно хотел на это посмотреть.       Спустя несколько минут бармен вернулся с заказанным пивом — оба решили сейчас не показываться у Маз, придя к некому молчаливому соглашению, что при данных обстоятельствах это стало бы не самой лучшей идеей. — Ему около восьмидесяти. Если бы не ты, я бы точно отправил старика прямиком на больничную койку, возможно, даже прикончил бы, — мрачно проконстатировал Бен, барабаня пальцами по стеклу. — Да, — на мгновение задумавшись, подтвердил Финн. — Ты бы без сомнения загремел в тюрьму. — Думаю, в таком случае должен поблагодарить тебя за своевременное вмешательство. — Вернёшь должок, когда придёт мой черёд, потеряв последние капли терпения, предпринять попытку отправить старого извращенца в заслуженный нокаут. — По рукам, — слабо улыбнулся Бен, но вздрогнул, когда при звуке следующих слов Финна в его сознании всплыло изображение не-Рей, снова наполняя душу яростью. — И всё-таки, что, чёрт возьми, это было?!       Сделав большой глоток, мужчина прочистил горло, прежде чем негромко пояснить: — Это был Сноук, пытающийся напомнить мне, что владеет мной, контролируя каждый аспект жизни.       Вопросительно взглянув на него, парень уточнил: — А он действительно владеет? Тобой? — Нет, — без малейшего промедления и тени сомнения в голосе отозвался Бен, — больше нет. — Ну, в таком случае, мои тебе поздравления, — пожав плечами, Финн сделал небольшой глоток, прежде чем продолжить. — Я, конечно, был наслышан о пресловутой жестокости старика — о его непредсказуемости ходят легенды. Но то, что они там устроили… Чувак, это было настоящее безумие! Никогда в жизни не чувствовал большего отвращения. — Да, — выплюнул Бен, одновременно пытаясь привлечь внимание бармена, — давно нужно было уйти.       В разговор закралось приятное затишье, но только до того момента, пока Финн, обращаясь к Бену, снова не нарушил тишину. — Ты когда-нибудь задумывался, до чего в наше время дошёл прогресс? Какие, например, крутые телефоны сейчас выпускают?       Нахмурившись, мужчина окинул Финна непонимающим взглядом, пока бармен расставлял перед ними напитки, напоследок ухватив оставленные на столике бумажные купюры. — Что? — Смартфоны, — как ни в чём не бывало повторил парень, будто вовсе не он только что полностью и внезапно сменил тему, без малейшего намёка на возможную для столь резкого перехода причину. — Видишь ли, Роуз профессионально занимается компьютерами. Или на языке ботаников «информационными технологиями». В частности она одержима телефонами: всегда стремится заполучить самые последние модели и апгрейды, хоть я и постоянно твержу ей, что это пустая трата времени. — Что ещё за Роуз? — моргнул Бен, окончательно потеряв нить разговора, будучи не в состоянии поддерживать странный диалог. — Моя девушка. Я разве раньше не упомянул её? Мне казалось, что, вроде, да, но, кто его знает. В любом случае, Роуз меня, конечно же, никогда не слушает, вечно чего-то там обновляет в погоне за лучшим программным обеспечением, что, в свою очередь означает, что мой телефон один из лучших, что в данный момент существуют на рынке. — Рад за тебя. — Спасибо, — тихо произнёс Финн, губы которого тронула лёгкая улыбка, перед тем, как продолжить слишком уж непринуждённым тоном. — Например, камера здесь самая потрясная. Она способна запечатлеть изображения в более высоком разрешении, чем многие модели профессионального уровня.       Ни на шутку нахмурившись, Бен бросил на Финна сердитый взгляд, чувствуя, как на него начинает накатывать раздражение. — Везунчик. — Не говоря уже о видео. Чувак, качество звука на нём — это нечто запредельное. Хочешь покажу? — Нет. — Да, ладно тебе, взгляни хоть одним глазком! — с загадочной улыбкой на лице продолжал уговаривать его парень, слегка наклонившись и разворачивая свой мобильник экраном к Бену. — Вот, например… это заснял совсем недавно…       Насупившись, мужчина нехотя посмотрел на экран, но был вынужден с грохотом поставить свою кружку на стол, рискуя уронить её, когда, совершенно потрясённый, осознал, что сейчас наблюдает за собственным столкновением со Сноуком с позиции Финна. — Ты всё это заснял?! — Можешь быть в этом уверен! — подтвердил парень - улыбка покинула его лицо, по мере того, как тот пристально вглядывался в экран. — И знаешь, почему? Потому что этот старый больной ублюдок бесцеремонно вторгся в личное пространство моего лучшего друга, а затем без разрешения использовал её внешность и её имя в своих грязных целях, отсняв жалкое подобие порнофильма, чтобы в последствии загрузить это дерьмо на кучу сайтов. Я лично позабочусь о том, чтобы это не прошло ему безнаказанно!       На мгновение потеряв дар речи, Бен в упор уставился на Финна, ощущая, как степень уважения к этому парню внезапно возрасла в десятки раз. — Ты сможешь это провернуть?       Пожав плечами, Финн приостановил видеозапись, прежде чем задумчиво пояснить: — Пока не уверен. Для начала придётся проконсультироваться у адвоката. Но не успокоюсь, пока не сделаю всё возможное, чтобы заставить этого морального урода заплатить за причинённый ущерб.       Сохраняя молчание, мужчина долго пялится на застывшее на экране изображение не-Рей, прежде чем взяв свою кружку и осушив её одним глотком, подняться со стула с намерением покинуть бар: теперь, когда он, наконец, был свободен, Бен хотел провести день, наслаждаясь каждой минутой в предвкушении свидания с Рей, вместо того, чтобы тратить бесценные мгновения на пустые разговоры о Сноуке. Прежде чем развернуться и шагнуть к двери, он напоследок обратился к Финну. — Сделай мне одолжение. — Слушаю тебя. — Если всерьёз решишь этим заняться, позволь мне покрыть все расходы на услуги юриста.       Ухмыльнувшись себе под нос, Финн залпом осушил свою кружку, прежде чем воодушевленно засвидетельствовать: — Поделим счёт пополам. Как-никак, мы теперь оба безработные. — По рукам.

***

      С чувством выполненного долга Рей неторопливо взбиралась по скрипучим ступенькам своего здания после того, как провела всё утро за подготовкой к свиданию с Беном. Наскоро пробежавшись по магазинам, она в итоге приобрела несколько, как ей казалось, необходимых вещей, не говоря уже о расставании с заработанными собственной кровью и потом сорока долларами, потраченными на первую за последний год полноценную восковую эпиляцию зоны бикини. Лихорадочно заливаясь краской при мысли об истинном поводе для этой как чертовски болезненной, так и крайне дорогостоящей процедуры, девушка второпях открыла дверь, прежде чем заскочить внутрь своей квартиры. Не то, чтобы сегодня вечером она рассчитывала на что-либо конкретное, просто решила, что на всякий пожарный не помешает быть во всеоружии.       Рей не могла не хмуриться, невольно возвращаясь к навязчивым мыслям, которые проносились в её голове, по мере того, как работница салона начала наносить воск на соответствующие участки её тела, продолжая задаваться массой резонных вопросов. Заботят ли Бена подобные мелочи, учитывая, что ему довелось увидеть и почувствовать сотни женских тел? Удастся ли ей соответствовать его ожиданиям, принимая во внимание его более чем богатый опыт в этой области? И, наконец, как ей не сломиться под сокрушительным осознанием того, что он, вероятно, в данный момент находился на съёмочной площадке со всеми вытекающими из этого последствиями…       Горестно вздыхая и борясь с глубоким разочарованием, девушка в который раз попыталась выбросить эти тревожные мысли из головы. Несмотря на то, что данная проблема несомненно становилась всё более актуальной по мере того, как развивались их отношения, Рей приняла осознанное решение, ни в коем случае не позволить растущей тревоге испортить её хорошее настроение, вместо этого сосредоточившись на том чудесном факте, что лишь считанные часы отделяли её от встречи с Беном и возможности провести замечательный вечер в компании близкого человека.       Неожиданный телефонный звонок вырвал девушку из противоречивых размышлений, и вздохнув с облегчением, она незамедлительно приняла вызов, игнорируя тот факт, что не узнала отразившийся на экране номер. — Мисс Ниима? — Да, слушаю? — голос на другом конце провода казался совершенно незнакомым, заставляя Рей слегка нахмуриться. — Добрый день. Вас беспокоит доктор Эмилин Холдо, президент Принстонского университета.       Почувствовав, как сердце ушло в пятки, девушка в полном смятении уронила сумки на пол, прежде чем откликнуться вполголоса : — О, здравствуйте. — Возможно, я позвонила в неподходящий момент? Вам сейчас неудобно разговаривать? — Нет! — практически выкрикнула Рей, однако, быстро зажмурив глаза, попыталась взять себя в руки и прекратить вести себя, как полная тряпка, добавив более спокойным тоном. — Нет, всё в порядке, доктор Холдо, я сейчас свободна. — Отлично. Что ж, не буду ходить вокруг да около. В мои планы не входит надолго задерживать вас. Видите ли, обычно я не делаю звонки такого рода, но в порядке исключения решила лично позаботиться о том, чтобы с вами своевременно связались и сообщили, что приёмная комиссия получила ваше заявление на поступление в аспирантуру, и мы бы хотели пригласить вас на индивидуальное собеседование.       На секунду Рей показалось, что она непременно свалится в обморок. Заручившись достаточным количеством положительных ответов из различных университетов, она уже какое-то время размышляла над возможными вариантами, но Принстон?! Дело в том, что подавая заявку, девушка абсолютно не рассчитывала на подобный исход, отлично понимая, что при любом раскладе определённо не смогла бы позволить себе обучение в этом престижном учебном заведении, если бы ей не оказали некоторую материальную помощь. Что в случае с Принстоном само по себе было редкостью.       Тем не менее, Рей не собиралась бесцеремонно заканчивать разговор, без того, чтобы выслушать женщину до конца. — Собеседование? — Да, это неотъемлемая часть процесса рассмотрения заявления. Вам уже было направлено письмо со всей необходимой информацией, но, учитывая то, как сейчас работает почтовая служба, вы более чем вероятно ещё не получили его. Данный документ содержит все актуальные детали, но, по большому счёту на собеседовании вам придётся привести более обширные примеры своей работы, быть готовой ответить на возникшие вопросы и тому подобное. — Да, конечно, — быстро заверила её Рей, нервно переступая с одной ноги на другую и пытаясь сдержать волнение в голосе. — Я… Когда именно потребуется моё личное присутствие? — Чем скорее вы пройдёте собеседование, тем лучше. Таким образом, все участники процесса будут осведомлены о текущем положении вещей непосредственно до даты начала программы. Может быть, в конце месяца? Если вас, конечно, устроит столь стремительное развитие?       Поджав губы, девушка с волнением в голосе уточнила: — Вы не возражаете, если я предоставлю окончательный ответ в течение этой недели? — Конечно, — заверила доктор Холдо, — вы всегда можете связаться со мной по электронной почте. Адрес значится на страничке университета. — Хорошо… благодарю за понимание. Огромное спасибо, я очень рада, что вы позвонили. — Спасибо и вам за то, что рассматриваете Принстон в качестве варианта для продолжения обучения, — тепло ответила женщина, а затем быстро добавила, словно забыв упомянуть об этом в ходе разговора. — Да, ещё один важный момент. Если вы будете приняты в программу, мы также рассмотрим вопрос о предоставлении вам полной стипендии. Некоторые члены комитета были действительно впечатлены письменной частью заявления, мисс Ниима.       Ноги Рей неожиданно подкосились, когда тяжело опустившись на диван, она еле слышно переспросила: — Стипендия? — Да. При условии, что собеседование пройдёт успешно, и вы решите принять наши условия. Возможно, с вашей стороны возникли ко мне какие-либо вопросы прямо сейчас? — Нет, — пискнула Рей, — думаю, на данный момент всё более чем ясно. Ещё раз большое спасибо за звонок, доктор Холдо. Я обязательно свяжусь с вами, как только буду знать наверняка, когда именно мне представится возможность принять участие в вашем интервью. — Пожалуйста, только интервью буду проводить не я. Вам предстоит встретиться с одним из наших самых почетных профессоров. В любом случае, с нетерпением ожидаю подтверждения на электронную почту. Хорошего дня! — И вам.       Всё, на что была способна Рей после окончания разговора, это просто сидеть, уставившись в пространство перед собой в течение следующих нескольких минут. Когда осознание всего происходящего окончательно настигло её, девушка, вскочив с дивана, как подорванная, взвизгнула так громко, что разбудила мирно спящего БиБи, напугав бедное создание до такой степени, что тот пулей выскочил из окна, и, вероятно, в попытке спрятаться прямиком направился в квартиру По.       Этот день официально претендовал на звание лучшего в жизни Рей. Однако самая важная часть ожидала её впереди…